Сборник "Римские деяния"

Достойное место в репертуаре переводной книжности XVII в. занимал сборник, имевший название "Римские деяния", так как содержал в числе прочих рассказы из римской истории. Он сформировался еще в XIII в. в Англии или Германии, а затем стал известен в других европейских странах, где многократно издавался, причем состав сборника постепенно разрастался: только за несколько десятилетий XV в. число повестей и новелл в нем увеличилось со 151 до 181. В Средние века и в эпоху Возрождения сборник служил источником материала для проповедников Европы. Его сюжеты использовали в своем творчестве Шекспир и Боккаччо.

Научная дискуссия

Когда, где и кем был выполнен русский перевод и с какого польского издания книги – эти вопросы не имеют пока однозначного ответа в науке. Обычно перевод относят к последней трети XVII в., полагая, что оригиналом для него послужило краковское издание 1663 г., с которым он совпадает по числу повестей и по составу. В качестве переводчиков называют то Феофана, иеродиакона Чудова монастыря, то Кариона Истомина, то Никифора Симеонова.

Историзм повествования в сборнике имел условный, чисто внешний характер и проявлялся преимущественно в упоминании имен римских императоров и консулов, средневековых правителей и рыцарей. Жанровый состав книги был пестрым: в него входили восточные легенды, бытовые анекдоты, жития святых, любовно-авантюрные повести, литературные обработки сюжетов античной истории, новеллы и изречения. "Римские деяния" включали произведения, имевшие на Руси самостоятельное хождение: "Житие Алексия человека Божия", позднегреческий роман об Аполлонии Тирском, "Повесть о папе Григории" и др. Ряд сюжетов сборника можно отнести к "бродячим", так как они имели широкое распространение в литературе разных стран. Например, легенду Синайского патерика о старце Герасиме и его верном друге – льве по имени Иордан напоминал рассказ о рыцаре, вылечившем льва, который потом пощадил его, брошенного по приказу короля на растерзание диким зверям. Каждый из рассказов сборника сопровождался толкованием его аллегорического смысла, выполненным с морализаторской целью. В данном случае после того, как рыцарь поведал королю историю льва и был прощен, следовало поучение о силе добра.

Многие составляющие сборник тексты иллюстрируют тот или иной тезис христианской морали, вынесенный в название новеллы. "Приклад, яко единиц праведниц внидуть въ царство небесное" сопровождает история сыновей короля, среди которых только один приходился ему родным. После смерти отца они "начаша споръ имѣти о королевствѣ". По совету старого и мудрого рыцаря конфликт между братьями должно было разрешить необычное состязание: в качестве мишени выступало тело отца, вынутое из гроба и привязанное к дереву; тот, кто попадет в сердце, – станет королем. Победил младший из сыновей, который отказался стрелять и "началъ плаката, жалостнымъ гласом рекучи: “О мой милый отче, плачю того, что такъ твое тѣло от твоихъ сыновъ изранено”". Народ, прознав, кто истинный наследник, сделал юношу королем, а других претендентов на престол "отдаливши от чести и богатства и выгнати из королевства".

Повествование в сборнике может поражать логическими несоответствиями, что связано с особенностями средневекового мышления, для которого характерно противоречие между здравым смыслом и религиозной дидактикой. Например, в "Прикладе, что правду подобает исповѣдати даже до смерти" два петуха, обличавшие криком свою госпожу, не хранившую верность мужу, были забиты, а третий избежал подобной участи, ибо придерживался правила: "Слыши, виждь, а молчи, будетъ хочешь живъ быть въ покою".

Некоторые мотивы и образы "Римских деяний" восходили к фольклору и, как в сказках, были призваны будить воображение читателя, развивать его фантазию. Образы ковра-самолета и волшебного зеркала, мотивы вещего сна и колдовства усиливали занимательность повествования, обеспечивая книге успех в простонародной среде.