Лекция 25. РОССИЯ В XVII ВЕКЕ: ОБЩЕСТВО И ЭКОНОМИКА

В результате изучения данной главы студент должен:

знать

• структуру и особенности развития государственной власти и институтов власти в России XVII в.;

• состав, историю происхождения и структуру российского законодательства XVII в.; терминологию русского законодательства указанного периода;

• терминологию социальных отношений в России XVII в.;

• основные черты развития русской деревни и города в XVII в.;

• особенности развития русского ремесла и торговли XVII в.;

• особенности повседневной жизни в России XVII в.;

уметь

• критически анализировать существующие в историографии гипотезы о характере и сущностных чертах государственного устройства России XVII в. (дискуссии о сословно-представительной монархии и абсолютизме);

• нанести на контурную карту главные русские города XVII в.;

• объяснить проблему окончательного закрепощения крестьян в XVII в. и дать критический анализ взглядов ученых на данную проблему;

• составить рассказ, реконструирующий модели демографического поведения, особенности развития института семьи, жизненные ценности и ориентиры, жизненные стратегии и устремления русского человека XVII в.;

владеть

• методикой поиска информации в библиотечных и электронных ресурсах по изучаемому периоду и изучаемой проблематике;

• представлениями о сущности понятий "история государства и права", "социальная история", "экономическая история" применительно к русской истории XVII в.

Ключевые термины и понятия: сословно-представительная монархия, земские соборы, приказная система, абсолютизм, сословия, служилые люди по отечеству, служилые люди по прибору, закрепощение крестьян, Соборное уложение, Новоуказные статьи, Новоторговый устав, "посадское строение", городские слободы, вотчина, поместье, налогообложение, оброк, барщина, государево тягло.

Проблемы становления государственной власти и институтов власти

Государственный строй России первой половины XVII в. принято называть сословно-представительной монархией.

Во главе государства стоял царь. Дела управления он решал, советуясь с выборным представительным органом – земским собором, который состоял из четырех курий: 1) Боярской думы; 2) Освященного собора (собрание церковных иерархов); 3) представителей московского городового и служилого дворянства; 4) выборных от купечества, посадских людей, а иногда и от черносошного крестьянства. Вопросы первоначально ставились на общих заседаниях (перед всем собором делался "доклад"), затем обсуждались по куриям. От них подавался общий коллективный ответ в письменной форме, адресованный государю. Принятие конечного решения целиком зависело от монарха, но он учитывал мнение собора.

Таким образом, формально власть монарха ничем не ограничивалась, а земский собор и Боярская дума оставались совещательными органами. Но Смута показала, что с мнением "земли" надо считаться, и это правило царь Михаил Федорович усвоил твердо. Земские соборы в период с 1613 по 1622 г. заседали почти непрерывно и были реально действующим совещательным органом при государе. В историографии высказывалось мнение о том, что некоторые сессии занимали несколько месяцев или даже лет, а делегаты на собор выбирались на трехлетний срок. Как показал Л. В. Черепнин, говорить о каких-то закономерностях в работе этих совещаний сложно из-за состояния источниковой базы, но несомненна их важная роль в политической жизни страны.

"Для современников земский собор – это совещание представителей “земли”, посвященное государственному строительству: “совет” “о устроении земском”, “о чинах, судах и управах земских”. Вот, по-моему, наиболее общая дефиниция земского собора".

Благодаря развитию института земских соборов меняется политическая идеология страны. Современникам нужно было совместить два принципа: богоданность царской власти, ее исключительный высокий статус, с одной стороны, и роль земского собора – с другой. Поэтому высказывалась идея о том, что "глас народа – глас Божий" ("Повесть о Смутном времени" князя И. М. Катырева-Ростовского), Господь именно через мнение народа передает свое решение о том, кто достоин занимать престол и чем ему надлежит заниматься.

Земские соборы развивали сословное устройство Российского государства не только в силу своего состава (понятно, что в XVII в. не было и не могло быть всеобщих выборов от сословий и состав представительства на земских соборах довольно произволен). Важно, что на соборы разные социальные группы могли подать свои челобитные, а соборы обсуждали их требования и просьбы. В этих челобитных, носивших довольно распространенный характер, и транслировались устремления сословий. Они обретали характер требований социального слоя, способствовали консолидированию, формулированию самосознания сословий.

За период 1623–1631 гг. в распоряжении историков нет сведений о работе соборов. В историографии существует две точки зрения: 1) до нас просто не дошли документы о работе соборов; 2) соборы прекратили созываться. Перерыв в работе соборов связывают с ростом авторитарных тенденций после возвращения из плена патриарха Филарета и с выходом страны из кризиса, в результате чего нужда узнавать мнение "земли" ослабла. Так или иначе, но роль соборов в эти годы на самом деле снизилась (раз о них не дошло сведений).

С 1632 г. соборы опять начинают регулярно созываться (ученые связывают их возобновление с необходимостью совета с "землей" о чрезвычайном налогообложении в условиях начавшейся Смоленской войны). Соборы собирались в среднем раз в два года (1632, 1634, 1636/1637, 1637, 1639, 1642, 1645 (?), 1648, 1648/1649, 1650, 1651, 1653).

В историографии принята точка зрения, согласно которой собор 1653 г. был последним. В определенном смысле это так, поскольку соборы такого масштаба более не отмечаются. Но, как показал Л. В. Черепнин, власти устраивали сословные совещания для обсуждения отдельных вопросов вплоть до 1680-х гг. (1660, 1662, 1672, 1674 (?), 1676, 1681/1682). Эти совещания, полагает ученый, также можно назвать земскими соборами, которые, по его мнению, "существовали вплоть до эпохи Петра I".

Мог ли земский собор превратиться в постоянно действующий русский парламент? Нечто по образцу английского парламента (существовавшего с 1265 г.), французских Генеральных штатов (с 1302 г.) или польского сейма (с начала XV в.). В 1634 г. проект преобразования земского собора в постоянный выборный орган предложил стряпчий И. А. Бутурлин. Предлагались квоты по городам, годовая ротация выборных. Выборные должны были жить в Москве и "извещать... государю в правду про всякая дурна и про обиды от всяких людей". По верному замечанию Л. В. Черепнина, очень показательно, что инициатива превращения земского собора в парламент исходила не от правительства, а от сословий. Но русские сословия оказались еще слишком слабы и не смогли добиться своего, а властям совет с "землей" нужен был только от случая к случаю, в чрезвычайных ситуациях. Создавать политический институт, который ограничил бы ее власть, монархия ие хотела.

Принято считать, что во второй половине XVII в., при Алексее Михайловиче, сословно-представительная монархия в России начинает перерождаться в абсолютистское государство. Признаки этого видят в умалении роли и чуть ли не ликвидации института земских соборов, усилении монархии, опирающейся на бюрократический аппарат (приказную систему). Однако применение понятия "абсолютизм" к русской истории невозможно без оговорок.

Абсолютизм в европейской истории – это монархическое правительство, которое в осуществлении своей власти не ограничено местными автономными учреждениями (определение Ф. Хартупга).

В то же время традиционной является трактовка абсолютизма как системы баланса интересов между классами (сословиями). В период абсолютизма сословия (дворянство, духовенство, третье сословие – молодая буржуазия) борются за свои права. Королевская власть больше не выступает выразителем интересов конкретного класса (дворянства), а как бы возвышается над сословиями, регулирует конфликт их интересов.

"Как историческое явление абсолютизм имел место и в Европе, и в России. Однако если в Западной Европе он в значительной степени являлся продуктом баланса классовых сил дворянства и буржуазии, то в России существовала большая специфика: абсолютизм формируется здесь еще до появления буржуазных отношений или в лучшем случае в период их зарождения. Это привело к громадной относительной самостоятельности государства в России и сделало его субъектом исторического процесса в большей степени, чем это было в Европе. Отсюда происходил целый ряд особенностей абсолютистского государства в России, делавших его непохожим на абсолютизм Европы".

Иными словами, в российском абсолютизме была чрезмерно выражена роль абсолютной, высшей власти монарха и в гораздо меньшей степени проявлялась европейская составляющая абсолютизма – монархия как выразитель баланса классовых и сословных интересов между дворянством и буржуазией (ввиду слабого, еще начального развития отечественного третьего сословия). В то же время, именно русская монархия, как справедливо отметил А. Д. Медушевский, многие десятилетия выступала регулятором интересов и хранителем социального мира, баланса сил в конфликтах между дворянством, горожанами, крестьянством, особенно в русский "бунташный век". Таким образом, состав регулируемых социальных сил был в значительной степени иным, чем в Западной Европе.

"Решение проблемы было найдено в создании особой служилой системы, при которой каждый слой общества (сословие) имел право на существование лишь постольку, поскольку нес определенный круг повинностей или, по терминологии того времени, – “службы” или “тягло”. Сердцевину организации составляло условное землевладение – предоставление земли и крестьян служилым людям – помещикам при условии несения ими военной и гражданской службы. Так сформировалась поместная система, основным преимуществом которой являлось то, что государство всегда могло располагать значительными военными силами без затраты каких-либо средств...

Важным преимуществом поместной системы для государства являлось ее значение в качестве контрольного и хозяйственно-административного института. Не имея достаточного числа чиновников на местах, правительство опиралось на землевладельцев при составлении учетно-фискальных документов, сборе налогов, мобилизации в армию “конно, людно и оружно” и, наконец, в полицейских целях.

Таким образом, вся логика развития служилого государства и поместной системы вела к постепенному закреплению за сословиями определенных функций, а также связанных с ними обязанностей и прав. Жесткая государственная регламентация функций развивалась постепенно и нашла свое завершенное правовое оформление в Уложении 1649 г. Этот важнейший законодательный кодекс допетровской Руси, утвержденный Земским собором, проникнут идеей разграничения сословий и фиксации их положения и статуса в общественной иерархии. Крестьяне прикреплялись к земле, посадские люди – к городским повинностям, служилые люди – к несению военной и других государственных служб. Возрастающая регламентация всех сторон общественной жизни имела следствием усиление роли государства и его административного аппарата".

В XVII в. как аристократический совещательный орган при царе продолжала существовать Боярская дума. В первые годы после окончания Смуты она сохраняла структуру, сложившуюся еще во второй половине XVI в.: 30–40 бояр и 5–10 окольничих. Одновременно продолжилась тенденция введения в думу новых низших чинов: к появившимся во второй половине XVI в. думным дворянам и думным дьякам добавились печатник, казначей, стряпчий с ключом, ясельничий и ловчий. Таким образом, некоторое расширение состава думы происходило за счет перевода в нее дворцовых чинов. При Алексее Михайловиче состав думы увеличивается почти вдвое (до 60 с лишним человек), в ней появляются постельничий, кравчий и т.д.

Вместе с тем в думе резко сократилась численность "первостепенных" князей (представителей именитых княжеских родов). Например, в 1630-е гг. был один князь Рюрикович И. И. Шуйский. Зато выросла роль боярских кланов, связанных с правящей династией, прежде всего Романовых, а также их родственников и приближенных (Шереметевых, Голицыных, Головиных и др.). По сути, как верно заметил А. П. Павлов, Боярская дума превратилась в совет придворных. В ней больше не было боярских кланов и группировок, подобных тем, которые боролись за власть в годы боярского правления в 1530–1540-е гг., или при Борисе Годунове в конце XVI в. Многочисленные родственники Романовых (Салтыковы, Черкасские, Шереметевы, Морозовы, Сицкие, Троекуровы, Репнины, Лыковы и др.) безраздельно господствовали при дворе и в государственном аппарате. Они сосредоточили в своих руках все важнейшие нити управления центральным административным аппаратом – приказами.

В связи с этим возникает феномен комнаты, или Ближней думы. Дума в 60 с лишним человек была непригодна для оперативных совещаний и принятия быстрых решений. Она могла или послушно одобрять царскую волю, или бесконечно обсуждать вопрос (ведь среди более чем полусотни человек мнений бывает множество). Потому-то царем выделялась узкая группа лиц, особо приближенных к монаршей особе, с которыми он обсуждал в своей комнате важнейшие вопросы. Сам по себе феномен комнаты свидетельствует об умалении роли большой Боярской думы как политического института.

Во второй половине XVII в. численность Боярской думы продолжает расти (по подсчетам П. В. Седова, при Алексее Михайловиче она достигает 70 человек, а при Федоре Алексеевиче 130–150). Продолжает расширяться количество входивших в думу ближних чипов (бывших дворцовых): к уже упоминавшимся добавились чашник, думный генерал, укладничий. Размывалась и чиновная стратификация между старыми и новыми думными чинами. Раньше бояре и окольничие составляли думскую элиту, и попасть в их число из думных дворян было невозможно. Во второй половине XVII в., по подсчетам П. В. Седова, почти треть думных дворян сумела получить окольничество, а 13 из них стали боярами. Ученые оценивают эти количественные показатели по-разному. Многие видят в них признак девальвации думных чинов, упадка думы. Однако П. В. Седов, крупнейший исследователь русского дворянства последней трети XVII в., говорит о возрастании роли думы, особенно в царствование Федора Алексеевича.

Бояре возглавляли органы исполнительной власти – приказы. Количество приказов колебалось в разные годы от 25 до 40. По подсчетам Η. Ф. Демидовой, с 1626 по 1698 г. ежегодно функционировало около 25–30 общегосударственных постоянных приказов, от одного до четырех временных общегосударственных приказов, от пяти до семи дворцовых приказов и три патриарших приказа. Приказы делились на территориальные (управляли землями, например, Сибирский, Казанский) и органы отраслевого управления – Пушкарский, Разрядный, Челобитный, Приказ Большого Прихода и пр. В каждом из приказов были судебное присутствие и канцелярия, разделяемая на столы (что-то вроде отделов). Еще существовали временные приказы. Они создавались на краткий период для решения конкретных задач, после чего расформировывались. В штатах приказов было от 100 до 150 дьяков и от 500 до 2500 подьячих.

Необходимость обеспечения связи местных и центральных приказных учреждений вызвала во второй половине XVII в., как показала Η. Ф. Демидова, большое распространение различных комиссий – временных правительственных учреждений из дьяков и московских подьячих, которые посылались на места для решения конкретных вопросов. Это делалось для того, чтобы наиболее важные решения на местах реализовывали представители центральной власти, свободные от влияния местных элит. Создание подобных комиссий с 1660-х гг. приняло массовый характер.

В XVII в. продолжается развитие системы местного управления. Вместо наместников в города на срок до двух лет стали назначаться воеводы из московских дворян. В помощь им создавалась приказная изба, копировавшая структуру столичных приказов. Кроме того, оставались земские органы власти – земские избы и губные старосты, ведавшие сбором налогов. В отдаленные районы воеводы часто не присылались, вся полнота власти сосредотачивалась у губных старост.