Реабилитация

Н. А, Колоколов

Человеку свойственно ошибаться. Неизбежны ошибки и в уголовном судопроизводстве. Поскольку уголовное преследование осуществляется от имени государства, ему и отвечать за ошибки своих служащих. Данное теоретическое положение в настоящее время практически не кем не оспаривается. Что может быть проще формулы: "должен - плати!". Однако как только доходит до расчетов государства с реабилитированными, Минфин России даже в очевидных ситуациях весьма "бережно торгуется, все боится передать". В результате отрицания очевидного чиновниками реабилитационный процесс по делу Дворкина растянулся на треть века. Что препятствует своевременному возмещению ущерба лицу, подвергнутому необоснованной уголовной репрессии?

На протяжении последнего столетия отношение к реабилитации как к самостоятельному уголовно-процессуальному институту было явно неодинаковым как в науке, так и в политике. Достаточно вспомнить, что первые послевоенные учебники уголовного процесса вопрос о реабилитации освещали весьма робко и абстрактно. Впрочем, ожидать иного не приходилось, поскольку долгие годы само восприятие системы права было накрепко привязано к наличному законодательству и всецело определялось ею. К сожалению, данная традиция весьма сильна и сейчас.

М. С. Строгович в те годы писал: "По какому бы основанию ни было прекращено уголовное дело - за отсутствием ли состава преступления или за недостаточностью улик для предания обвиняемого суду (ст. 3,4, п. "б" ст. 204 УПК РСФСР 1923 г.), результат для обвиняемого будет один и тот же: обвинение с него снимается, уголовное преследование прекращается и он признается реабилитированным. Более того, вопрос о виновности такого лица в совершении преступления должен быть решен в категорической форме - положительно или отрицательно, т.е. это лицо должно быть признано виновным, осуждено по суду, либо реабилитировано, обвинение с него должно быть снято.

Данные констатации возражений не вызывают, но порождают многие вопросы принципиального характера, скажем, о том, кто обязан принять решение о реабилитации невиновного в совершении преступления, в чем, собственно говоря, состоит реабилитация, какова процедура реабилитации, какими правами обладает реабилитированный, кто и какой ущерб ему возмещает и т.д. Очевидно, что дать ответы на перечисленные и иные вопросы о реабилитации предстояло дать в других, более благоприятных исторических условиях.

В этой связи пристального внимания заслуживает позиция лишь нескольких специалистов того времени. В частности, М. А. Чельцов (Чельцов-Бебутов) вопросы реабилитации рассматривал через призму не только "прекращения дела, но и гарантии нрав личности". Такой подход был неординарным и, как оказалось, с большим будущим, ибо проблемы реабилитации увязывались с процессуальным положением личности, ее жизненными интересами и ценностями.

М. А. Чельцов (Чельцов-Бебутов) первым дал классификацию оснований реабилитации на юридические и фактические, а более детально - на реабилитирующие и нереабилитирующие расширил формы (виды) реабилитации - вследствие прекращения уголовного дела и постановления оправдательного приговора (в последнем случае обвиняемый вправе требовать направления его дела в суд с целью добиться реабилитации путем постановления оправдательного приговора).

Кроме того, М. А. Чельцов (Чельцов-Бебутов) охарактеризовал акты реабилитации: постановление о прекращении уголовного дела и оправдательный приговор. Особо остановился на содержании постановления, которое должно быть мотивированным, содержать четкие указания на основания прекращения уголовного дела, а также обратил внимание на то, что редакция названного акта реабилитации должна быть вполне категоричной и не набрасывать тени на личность того, кого он касается.

Даже в относительно спокойные периоды существования социалистической системы, например в 1960-1970-е гг., в доктрине уголовного процесса социалистических стран реабилитацию даже не рассматривали как самостоятельное процессуальное действие, ни тем более как институт уголовно-процессуального права. Ее по-прежнему включали в качестве составного элемента постановления о прекращении уголовного дела, привязывая ее к данному процессуальному действию. "Если дело прекращено следователем в силу истечения срока давности или акта амнистии, но обвиняемый возражает против прекращения в целях своей реабилитации, следователь своим постановлением возобновляет производство по делу".

Аналогичным образом вопрос о реабилитации трактовали и другие ученые-юристы стран социалистического содружества. Реабилитацию невиновного они тоже связывали с прекращением производства на предварительном следствии. Болгарский академик права С. Павлов рекомендовал прокурору, принимающему постановление о прекращении уголовного производства ввиду несомненно недоказанного обвинения в совершении преступления обвиняемым, в постановлении нс использовать выражения, которые могли бы неполно реабилитировать лицо перед общественностью.

Кстати, регламентации института реабилитации должное внимание уделяется крайне редко и в странах с давно сложившимся демократическим уголовным судопроизводством. Например, А. М. Уилшир в своих трудах приводит название более 250 статутов, принятых в Великобритании с 1275 по 1940 г. в сфере уголовного судопроизводства, однако в их числе нет ни одного статута о реабилитации. Данный автор не только не выделяет раздела о реабилитации невиновных в английском уголовном процессе, но и вообще не рассматривает такого института, хотя и обращает внимание на существование указов о состоявшейся судебной ошибке.

Н. Н. Полянский в своем фундаментальном труде об английском праве и процессе подчеркивает, что процессуальные гарантии, установленные в уголовном судопроизводстве в интересах обвиняемого, по существу мало могут ему помочь в защите от необоснованного обвинения. По его данным за 1965 г. из 7765 лиц, судившихся судом присяжных, 3029, т.е. 39%, были оправданы. Вопрос об их реабилитации автор не поднимает.

В то же время Уголовно-процессуальный кодекс Франции 1958 г. содержит часть IX "О реабилитации осужденных" (ст. 782-799), в которой урегулированы некоторые основные аспекты реабилитации. Уголовно-процессуальный закон Франции очерчивает круг субъектов реабилитации: любое лицо, осужденное судом Франции к уголовному или исправительному наказанию. Реабилитация производится либо по закону, либо по постановлению обвинительной камеры, ограничена сроками: три года и пять лет. Уголовно-процессуальный кодекс Франции установил форму ходатайства о реабилитации (ст. 790) и целый ряд других интересных положений.

Отечественную юридическую базу реабилитации составили "брежневские": статья 58 Конституция СССР 1977 г.;

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 18.05.1981 "О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей", утвержденные на его основе:

Положение о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, утвержденное Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18.05.1981;

Инструкция но применению Положения о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, утвержденная Минюстом СССР, Прокуратурой СССР и Минфином СССР по согласованию с Верховным Судом СССР, МВД СССР и КГБ СССР 02.03.1982;

постановление Пленума Верховного Суда СССР от 23.12.1988 № 15 "О некоторых вопросах применения в судебной практике Указа Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. "О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей"".

Завершение формирования института реабилитации следует увязывать с принятием Закона РФ от 18.10.1991 № 1761-1 "О реабилитации жертв политических репрессий" и изданием Указа Президента РФ от 14.03.1996 № 378 "О мерах по реабилитации священнослужителей и верующих, ставших жертвами необоснованных репрессий".

Одновременно УПК РСФСР 1960 г. был дополнен ч. 1 ст. 58.1. Данная процессуальная норма впервые в отечественной истории вменяла в обязанность органу дознания, следователю, прокурору и суду разъяснить гражданину порядок восстановления его нарушенных прав и принять предусмотренные законом меры к возмещению ущерба, причиненного гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу. Что касается порядка восстановления нарушенных прав и процедуры возмещения причиненного ущерба, то УПК РСФСР их не устанавливал. Важно обратить внимание на то, что в комментарии к названной статье УПК РСФСР и упоминания нет о реабилитации невиновных, но зато акцентируется внимание на возмещении ущерба как акте гражданско-правовых отношений. Данный вывод не бесспорен, если иметь в виду, что процедуру и механизм возмещения ущерба реабилитированному регулирует, прежде всего, федеральный уголовно-процессуальный закон.

Текущий период развития института реабилитации начался 1 июля 2002 г. с введением в действие УПК.

Что препятствует нормальному ходу реабилитационного процесса? Причин, препятствующих в условиях современности "правому, скорому и справедливому" возмещению вреда, причиненного незаконным: задержанием, заключением под стражу, осуждением, а равно иными уголовно-процессуальными действиями, совершенными органами государственной власти в рамках уголовного судопроизводства, великое множество. Вот наиболее существенные из них.

Первая причина заключается в том, что в сознании современного поколения россиян отсутствует чувство реального равенства между такими категориями (фактически всего лишь сторонами в процессе), как "человек", "гражданин", "личность" и "государство".

Вторая - служащие государственного аппарата всех уровней пока еще не готовы честно признавать допущенные ими ошибки, ибо главное для них не какие-то "мифические права человека и гражданина", а "честь мундира" конкретного чиновника или учреждения.

Естественно, что обе названные причины тесно связаны, поскольку вторая в определенной степени производна от первой. В то же время нельзя не заметить и того обстоятельства, что служащие государственного аппарата - официальные носители господствующей национальной идеи - в своей массе совершенно не склонны ставить знак равенства между собой - "большими начальниками" и лицами, подлежащими реабилитации, хотя все они, как правило, абсолютно равные граждане одного государства.

Третья причина - в обществе превалирует мнение, согласно которому: реабилитируемый - не "невинная овечка", случайно застрявшая в жерновах репрессивной машины, а - опасный преступник, ловко избежавший застуженной кары. Ничего удивительного в этом нет, так как принцип презумпции невиновности официально провозглашен В России лишь в период жизни последнего поколения наших соотечественников, а посему большинством их до сих пор не осознан.

Четвертая причина носит экономический характер. Это отсутствие средств, достаточных для компенсации (хотя бы в минимально разумных пределах) ущерба, причиненного незаконной уголовной репрессией. Нельзя не отмстить и того обстоятельства, что наличие четвертой причины обусловлено существованием трех первых, т.е. она - не более чем следствие обвинительного уклона, укоренившегося в обществе.

Анализ споров по поводу распределения бюджета свидетельствует, что проблема расходов на реабилитацию в число приоритетных не только никогда не входила, но никогда и никем не лоббировалась. Получается, что проблема реабилитируемых - проблема самих реабилитируемых.

Отсутствие денежных средств на реабилитацию камуфлируется неопределенностью компетенции органов государственной власти, ответственных за возмещение вреда, а отсутствие на их счетах сумм, подлежащих выплате, пострадавшим от государства, неизбежно влечет волокиту при исполнении решений о реабилитации.

Вместе с тем на государственном уровне следует признать, что если процессуальные ошибки неизбежны, то неизбежны и расходы на их устранение, следовательно, суммы, предназначенные для выплат реабилитируемым, всегда должны быть предусмотрены бюджетом.

В большинстве стран правоохранительная, в том числе и судебная деятельность, страхуются, что способствует образованию определенною свободного капитала, который по мере необходимости расходуется на возмещение ущерба, причиненного личности государством.

К сожалению, наше общество все еще не готово к осознанию необходимости создания такого страхового фонда. В то же время развитие страхового дела в России позволяет надеяться, что отсутствие такого фонда - явление временное.

Пятая причина - отсутствие надлежащего законодательного регламентирования механизма реабилитации. Значительная часть действующей нормативной базы, определяющей процесс реабилитации, досталась нам от советских времен - периода, в течение которого права человека и гражданина официально приносились в жертву в интересах некого счастливого будущего для всех. К сегодняшнему дню сохранившие силу закона нормативные акты безнадежно устарели не только морально, но и юридико-технически, о чем свидетельствуют далеко неединичные факты признания недействительными отдельных положений этих норм Конституционным Судом РФ и Верховным Судом РФ. Совершенно очевидно, что речь идет все о тех же "незаменимых" брежневских документах (Указе Президиума Верховного Совета СССР от 18.05.1981; Положения о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда; Инструкции по применению Положения о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда; постановления Пленума Верховного Суда СССР от 23.12.1988 № 15).

Современное законодательство в виду сохранения в перечне действующих элементов законодательной базы норм советского периода фрагментарно и противоречиво.

Наконец, шестая и основная причина - отсутствие у правоприменителя - государственного служащего надлежащей правовой культуры практики применения норм о реабилитации в уголовном процессе.

Результат - судебная практика последних лет свидетельствует, что реабилитационный процесс в классический судопроизводственный алгоритм в России пока не сложился. Теоретические изыскания в этой сфере преимущественно носят отвлеченный, а то и откровенно схоластический характер. В современных учебниках по уголовно-процессуальному праву о реабилитации говорится предельно кратко, как о чем-то необязательном, с чем выпускники вузов, скорее всего, на практике никогда не столкнутся.

Вместе с тем реабилитационный процесс не менее сложен, чем столь востребованный современным обществом его антипод - процесс репрессивный. Следовательно, вопросы реабилитации нуждаются в такой же тщательной теоретической проработке, как и вопросы осуждения. Естественно, что учение о реабилитационном процессе останется незамеченным, если оно не будет терпеливо и последовательно проводиться в жизнь всеми должностными лицами, несущими ответственность за качество уголовного судопроизводства.

Сказанное не означает, что реабилитационный процесс в России - пустая декларация. Пусть не сразу, постепенно, нормы гл. 18 УПК "Реабилитация" начали работать, незаметно превратившись в повседневную следственную и судебную практику. С уверенностью можно констатировать, что определенный прогресс в данном виде государственной деятельности стал реальностью. Рассмотрим наиболее проблемные вопросы современного реабилитационного процесса.