Глава 5. Физиология и страх смерти

Война Богов.Захват власти Физиологией привел к тому, что человек без души стал смертен. И вот тут-то, наконец, удалось посеять в его отсутствующую душу настоящий страх. Страх перед смертью и, главное, болезнями, подкрадывающимися к тебе из глубин этого ужасного, мертво-механического организма, который и есть ты! Он захватил умы и создал едва ли не самую большую технологию этой планеты — промышленность, заботящуюся о телесном здоровье. Естественно, промышленность эта тут же коррумпировалась, то есть развратилась и ради денег начала насаждать и продвигать определенное мировоззрение, внушающее всем нам такие взгляды на свое тело, которые ведут к увеличению оборота средств, задействованных в этой промышленности.

О том, как передовые врачи, физиологи и гигиенисты ратовали за здо­ровье народа, много написано. Поветрие выставлять их народными заступ­никами началось во второй половине XIX века. Тогда же начали появляться многочисленные популярные книжонки, разъяснявшие безграмотным и полуграмотным массам — кстати, а что разъяснявшие?

На первый взгляд, здоровый подход к жизни, основы физиологии, пра­вильное питание, важность семьи, ценность нравственности, продажность мизантропов-миллиардеров, благодетельную роль Науки... Но как можно было уместить все это обилие в тридцати—семидесятистраничные книжонки кар­манного размера? Нет, объясняли они всегда одно и то же: кого надо счи­тать учителями человечества. Все эти книги имели один заряд: поднять образ врача, гигиениста, физиолога до уровня спасителя народного и последней инстанции в любом споре о том, как надо жить. Вот так творили миф о том, что в Медицине научно лишь то, что оправдано Физиологией.

Уже в то время такого рода книжонки начали называть бульварными. В сущности, они смыкались с так называемой желтой прессой, отличаясь лишь размерами — чуточку не влезали в газеты. Но читали их точно так же — сидя на бульварной скамейке, от скуки. Не будешь же в ожидании опаздыва­ющего на свидание человека читать солидный учебник физиологии. А так можно время провести «с пользой».

В итоге, слившись с периодическими изданиями, бульварная Физиоло­гия к началу XX века стала создавать общественное мнение, которое больше не проверялось и не оспаривалось массой полуобразованных обывателей го­родов. А что означало наличие такого общественного мнения? Управляе­мость, сходную с управляемостью модой или обычаем.

Иными словами, теперь на огромное число людей можно было пред­сказуемо воздействовать. Конечно, этим воспользовались политические аван­тюристы. Но эта часть жизни меня интересует меньше. Гораздо важнее эко­номика. Рыночная политика множества предприятий, обслуживающих


Основное— Море организма

телесные нужды, в то время уже мало чем отличалась от современной. Как и психология членов научного сообщества.

Промышленность и Наука всегда заинтересованы друг в друге. Причем, двояко. Наука поставляет промышленности технологические разработки. Это ясно. Но очевидно и то, что промышленность заказывает Науке и продвиже­ние своих товаров на рынок. А ученые охотно пишут для промышленности заказные работы, в которых насаждают выгодные промышленности взгля­ды, творя то самое общественное мнение.

Было бы интересно произвести сопоставительное исследование буль-варно-физиологической литературы с ростом соответствующих отраслей промышленности и посмотреть, как накладывались искажения на то, что принято считать чистой Наукой. А искажения эти живут в умах человечества до сих пор, поскольку действительно научную литературу читать просто не­возможно. Ученые сделали из нее тайное тайных, зашифровав недоступным простому человеку языком. Так что общефизиологическая грамотность наша по преимуществу создавалась как своеобразная культура, выгодная промыш­ленности. И чтобы убедиться в этом, достаточно поглядеть на культуру по­требления лекарств во всех странах мира. Там это видно ярче всего.

Однако, Физиология не ограничилась ролью пресса для выкачивания денег из толпы. Делая нас беднее, а наши тела отравленными и болезненны­ми, она к тому же породила страх перед смертью. Ведь для существа без души вся жизнь ограничивается жизнью тела и его болезнями. Бульварно-физио-логическое мнение, что никакой иной жизни нет, укоренилось даже в умах верующих людей. Они зачем-то еще ходят в церкви, но при этом глушат таблетки, а значит, в глубине души знают, что души нет, и надо жить те­лом...

Страх за тело — это магическая печать, скрепляющая союз Физиологии с другой богиней — Экономикой или Промышленностью. Пока держится он, и та и другая будут процветать. Впрочем, Промышленность приспособится к любым условиям, смена потребностей человека лишь заставит ее немного поменяться. А вот Физиологии из почти Физики человеческого тела придет­ся превратиться в очень частную Науку между Анатомией и Медициной.

Впрочем, это, в сущности, уже произошло. Времена Физиологии уже в прошлом. И отменила ее значение не иная Наука, а ее собственное детище — бульварно-физиологическое общественное мнение. Промышленности боль­ше не нужны физиологи для обработки мозгов. Все уже сделано, и все при­емы управления разработаны — стадо бежит туда, куда надо капиталу.

А физиологи могут отдыхать, без денег и славы... Дело сделано, мавр может уходить... за ненадобностью...


Глава 6. Долг интеллигенции перед Россией

Глава 6. Долг интеллигенции перед Россией

Бульварно-физиологический беспредел, творившийся в России во вто­рой половине XIX века, повел к тому, что мы потеряли и собственную культуру, и духовную свободу, и просто много денег. Объясню.

Интеллигенция рождается в первой половине XVIII века. Это чисто рус­ское явление было запущено Петром Первым как своеобразный генетичес­кий эксперимент по выращиванию в человеческом муравейнике узкоспеци­ализированной особи. Для него отбирались молодые люди, обладающие честолюбием и способностями к иностранным языкам и техническим на­укам. Юноши эти должны были хотеть оторваться от старого отцовского быта и сделать карьеру в рамках того сообщества, которое Петр создавал как свой управленческий аппарат или механизм. Иначе говоря, они должны были хотеть сменить гражданство с русского на государственное.

В России человек, переходящий на государственную службу подсозна­тельно ощущает, что теперь он другой нации — можно сказать, варяжской, и теперь он избран для того, чтобы править народом, а не быть им. Это всегда многого стоило для русского человека, всегда ставило его перед важ­нейшим жизненным выбором, и уходящие на государственную службу люди прощаются с родными так, будто уезжают в другую страну и могут с ними больше не увидеться. Родные же гордятся таким выдвижением своего род­ственника, но считают его отрезанным ломтем, не смеют относиться без настороженного уважения и вообще знают, что его редкие приезды домой — большая честь... Всё — он чужой, и вовсе не обязательно, что это принесет родственникам выгоды. Беги нас пуще всяческой напасти и барский гнев и барская любовь... Мы народ, а в государстве всё бары!

Как бы там ни было, но эксперимент удался, и в итоге мутации в Рос­сии появилось странное существо, которому не было русского имени. Да и иностранного тоже. Поэтому имя ему было придумано и не имеет соответ­ствия ни у нас, ни за рубежом. Интеллигенция. Произведено оно от новола­тинского intelligentia. Новолатинского не в том смысле, что его не знала классическая латынь, а в том, что при выборе следовали за идеалами, воп­лощенными в это слово во времена возрождения латыни и, в данном слу­чае, не раньше XVII века.

В сущности, intelligentia должно бы означать способность думать, рас­суждать, но на деле оказалась способностью мыслить и понимать. Понимать чужое. Между думать и мыслить есть существенная разница. Даже на первый взгляд она заметна в том, что думать может каждый, а вот мыслить надо учиться. Мыслитель — это не думатель, мыслитель — это почетно и значимо. И он всегда образец для подражания. Интеллигенты должны были взять луч­шие образцы европейского разума и принести их в Россию. Так задумыва­лось. Их задача, заложенная в само устройство сознания, всегда одна — не дать России отстать от Европы.


Основное— Море организма

Уже из этого можно понять, что интеллигенты — это существа, несу­щие в Россию Европейский Разум. Тогда Европейский, а сейчас и Амери­канский и вообще зарубежный. Вот такая специализация человеческой особи.

Мутация получилась вполне стойкой, и интеллигенты оказались и вос­требованы и жизнеспособны. Они развили вполне узнаваемые черты, есте­ственно вытекающие из начальных задач. Интеллигент, в отличие от просто­го человека, должен владеть иностранными языками и должен заниматься, как говориться, интеллектуальным трудом, то есть делать не то, что делает народ, должен следить за всеми изменениями и достижениями в умствен­ной жизни зарубежья и быстро воплощать их в нашу жизнь. А если народ или государство, не понимая своей выгоды, сопротивляются принятию какого-либо европейского образца, интеллигент должен пожертвовать своей жиз­нью ради продвижения Прогресса. Такова судьба всех узкоспециализирован­ных особей в любом улье или муравейнике — гибнуть, если их программа не срабатывает.

Что такое тот Прогресс, ради которого интеллигенты не жалеют ни своей, ни нашей жизни? Прогресс — это и есть продвижение. И не более того. Но понять, почему Прогресс стал святыней и фетишем для интелли­генции, можно лишь взяв все выражение в целом: продвижение Западного разума в Россию. Святыня — это, собственно, не сам Прогресс, а западный Разум. Все, о чем говорят как о прогрессе человечества, если приглядеться, это очередная победа Западного образа жизни. Разум воплощается именно в образе жизни. Да он и не уловим сам по себе, поскольку никакого Западного Разума нет! Вдумайтесь сами.

Разум есть лишь способность думать. Когда он что-то придумывает, это закрепляется в мышлении и в обычае, то есть культуре. Безусловно, это до­стижения Разума, но в самих этих достижениях никакого разума уже нет. Он ушел думать. А эти воплощения становятся примерами его думания и образ­цами для подражания, в том числе и в поведении. Думайте как мы, и вы станете так же богаты и сильны! Но для интеллигента «думайте как мы!» не означает «учитесь думать!» — этот призыв звучит как: сначала возьмите и освойте лучшие образцы западной мысли. А это значит, что интеллигент не учится у отдельных западных людей тому, как думать. Он берет у самого Запада лучшие образцы, а с ними сам образ жизни и привносит их в Россию и страны третьего мира. Вот это и есть Прогресс!

Война Богов. Что это означало для России? Страшную вещь. Все, что мешало Прогрессу, было личным врагом интеллигента. Ведь оно мешало ему воплотить свою программу, а значит, вело к самоуничтожению. И вот русский интеллигент, а во второй половине XIX века это по преимуществу врач, идет в народ, чтобы уничто­жать предрассудки и суеверия и насаждать прогресс Западной науки. И уничтожает все старое, применяя тактику выжженной культуры. Да и до сих пор уверен, что все народное целительство заслуживает стерилизации.

Китай, Индия, даже Латинская Америка и Африка, сохранив свою народную культуру и изучив ее, не только сохраняют духовную самостоятельность, но еще и


Глава 6. Долг интеллигенции перед Россией

извлекают из нее огромные прибыли, потому что Запад все сильнее убеждается в том, что его Прогресс ведет к гибели планеты, и платит деньги за любые древние знания. А мы предпочитаем покупать любые западные отбросы, как в технике, ле­карствах, так и в подходах. Все, что там устарело, для нас еще завтрашний день.

А что имели, не храним настолько, что даже не даем себе труда задуматься, а не выплеснули ли вместе с водой собственного ребенка, который мог стать будущим России.

Этнографы еще как-то пытались описать русскую народную медицину, ущерб­но и слабо, но и за то им низкий поклон. А вот врачи, физиологи и прочие жрецы Медицины и Науки всегда были непреклонны: сначала полное уничтожение явле­ния. Лучше — вместе с носителями знаний. А затем на абсолютно чистой, стерилизо­ванной площадке возведение здания совершенно новой прогрессивной Медицины. Естественно, абсолютно научной и абсолютно правильной.

Эта абсолютно правильная Медицина столько раз за последние полтора века обгаживала саму себя, что сейчас без смеха читать нельзя то, что было абсолютно научным какое-то время назад. Но в одном она права: уничтожив своего народного врага полностью, очистив Россию от него, она вычистила и наши умы от самой возможности сказать: но там, в народном целительстве, было и много полезного! Ничего полезного там не было, одно мракобесие и суеверия, уж вы поверьте Науке! Что говорит Наука, то истинно, ибо спорить некому!

И это все сделано интеллигенцией. И будет делаться до тех пор, пока жива эта программа, внедренная в сознание лучших русских людей. Почему мы просто не можем знать иностранные языки, иметь друзей за рубежом, понимать то, как они ищут и ошибаются в своем стремлении к истине?! Почему мы обречены продвигать их идеи, а не торговать своими?! И уж тем более не продвигать то истинное, что было найдено русским умом, но при этом никак не соответствует идее Прогресса? Кто сказал, что Прогресс — это стрелка в верном направлении? Какой из Богов поставил этот указатель на дороге, ведущей в ад?

Не знаю. Но он был настолько хитер, что русский интеллигент, прочи­тавший эти строки и согласившийся с ними, окажется в растерянности: я не хочу быть мутантом, я не хочу разрушать Россию, но разве возможен иной способ жизни для интеллигентного человека, кроме как быть интеллигент­ным человеком? Как это напоминает компьютерные фантазии вроде знаме­нитой «Матрицы», где ловушкой является весь образ мира, искусственно созданный для нас.

И как это напоминает основной вопрос всего человеческого самопозна­ния: как вырваться из иллюзии, через все органы чувств убеждающей меня, что этот сон есть действительность и иная жизнь просто невозможна?.. И этой иллюзией оказывается все та же Научная картина мира, но не в той ее части, что описывает мир, а в той, что приписывает поведение и называ­ется мировоззрением. Именно она рождает образ жизни, в котором и выра­жается приспособление особи к определенным задачам клеточного государ­ства. Здесь ловушка, но здесь же и ключ к ней, направление к свободе.


Основное— Море организма

Глава 7. Что же такое очищение организма?

Вот теперь, рассмотрев явление в его истории и развитии, можно и подумать о его действительной сути. Почему у наших очистителей привилось понятие «очищение организма»? Потому что это инородное и смутное выра­жение — «организм» — колоссально упрощает понимание. Как слово-ново­дел оно не обладает глубиной, а значит, может содержать лишь то, что мы договоримся в него вкладывать. Иными словами, в данном случае мы сами задаем глубину описания рассматриваемого явления. Какова она?

Новолатинское organismus, происходя от греческого organon, в сущнос­ти, означает «система органов». А поскольку «органон» — это «орудие» или «инструмент», то организм оказывается своего рода фабрикой, занятой под­держанием собственного существования. Никаких других целей у этого бес­смысленного образования в рамках естественнонаучной картины мира нет. Человек — это гриб или водоросль, задача которой дорасти до половозрелого возраста, произвести потомство и незаметно сгнить за ненадобностью. От­сюда и потеря уважения к старикам и к их мудрости в современном обществе.

Когда мы рассматриваем человеческое тело как организм, то есть набор взаимосвязанных органов, нас не только подмывает видеть его фабрикой или государством, но и не видеть того, что не укладывается в образ фабрики или государства и тем делает жизнь сложнее. Ученые даже сердятся, когда им задают «необязательные» вопросы о каких-то странных явлениях в теле. На­ука просто не может их исследовать по двум основным причинам: во-пер­вых, у них нет предположений о том, что это и зачем может быть нужно; во-вторых же, и это главное, им надо делать свое дело и некогда отвлекаться на пустяки. А свое дело — это углубление образа тела-фабрики.

Так что, если вы спросите, к примеру, почему умывание холодной во­дой отгоняет сон или почему, когда ешь чеснок или хрен, потеет темечко, на вас просто посмотрят как на дурака. Когда человек занят диссертацией, ему не до детских мелочей. Ученые так приучили нас не задавать дурацких вопросов, что мы и не задаем. Но откуда мы знаем, какие вопросы дурацкие?

О, это очень просто. Наука взяла себе все, что связано с материей. И мы это распознаем как по-настоящему научное. Все же, что связано с Духом или Душой, — дурацкое, потому что их нет и нечего тратить на них драго­ценное время. Простейший пример: почему так плохо работает Наука нарко­логия, почему пьяниц не удается излечивать? Ну, уж только не потому, что ученые не изучили химическое воздействие алкоголя. Но изучали ли они духовную составляющую вина, то есть дух или спирт— spiritus? Безусловно, нет, потому что дух может воздействовать только на родственную себе среду. А от такого предположения один шаг до признания, что у человека есть духовная составляющая. А какой Наукой ее изучать, не дай бог придется? Религией, наверное. Не Физиологией же?!


Глава 7. Что же такое очищение организма?

Физиология — основная Наука об организме. Физио-логия — это наука о физике человека. Физика в данном случае — это природа, то есть тело. Задача Физиологии описывать тело, но она описывает органы организма и их взаимодействие. При этом для простого описания органов создана особая наука — анатомия. Первое анатомическое описание тогда еще тела было сделано в 1560 году под названием «Anatomia de corpo humano».

Анатомия делает самое поверхностное описание человеческого тела. Хотя я бы предпочел мысль, высказанную современным русским философом Валерием Подорогой:

«Рождающийся медицинский взгляд нарушает освященное религиозньш чув­ством единство "души и тела ". Человеческое тело теряет свою неприкосновен­ность, тайну и становится не внушающим более страха, мертвым остатком человеческого, или трупом»(Подорога, с. 176).

Иными словами, анатомия была призвана сделать описание частей че­ловеческого трупа. Физиология идет дальше и, соединив мертвые органы в понятие «организм», проверяет, как из них собрать действующую машину. Физиолог определенно видит эти органы мертвыми, в анатомическом смысле, что не значит, разлагающимися. Просто они стандартные детали, которые можно менять местами, не спрашивая их согласия, что пришлось бы делать, будь они живыми. Физиологу было бы страшно подумать, что с этими дета­лями можно или нужно договариваться.

Однако, в таком подходе есть если не истина, то последовательность. Судите сами: если человека делает живым душа, а ты берешь и изгоняешь ее из его тела, например, эфиром, или просто силой своего убеждения, что никакой души нет, тогда перед тобой мертвое тело, и ты волен делать с ним, что хочешь. Кстати, так же объясняется и пристрастие физиологов к резанью лягушек, крыс, собак и обезьян. Им никогда не снится, что они причиняли боль живому существу, потому что еще Декарт отказал живот­ным в наличии души. А Декарт был одним из первых физиологов и любил порезывать трупы у себя на кухне.

Что же мы имеем как очищение, когда глядим на него со стороны ана­томов и физиологов? Что мы чистим? Все просто и определенно: организм, как биологическая фабрика, составлен из последовательной цепи цехов, потребляющих какое-то сырье, перерабатывающих его и выдающих на-гора продукт. Изучая продукт, можно видеть, какого он качества, и по нему оп­ределить в каком звене производственной цепочки наличествует сбой или повреждение. Именно поэтому все обследования, ведущиеся Медициной, начинаются с изучения мочи и кала.

Человеческий организм — это фабрика по переработке мира в дерьмо, и делаться это должно с вполне определенным качеством! Вот основание того очищения, которое мы можем сделать с помощью Медицины и ее род­ственников.


Основное— Море организма

Выводы: очищение от организма

Нет такой вещи как организм! И чистить в нем нечего. Даже кал и моча принадлежат телу. И чистильщики наши либо чистят тело, либо пускают пыль в глаза, засоряя умы, в попытке стать еще одной Наукой.

А организм — это не тело и не душа, это хитрое клеточное государство внутри меня, которое постоянно пугает революцией, заговорами и болезня­ми, но на деле занято лишь производством отходов. Очищение возможно, только если мы назовем вещи своими именами. И это значит, что мы можем начать очищение организма, тела и чего угодно другого только с очищения сознания.

Есть, правда, еще одна составная часть человека, которую я не рас­смотрел. Нейрофизиологи называют ее психикой. Исследование будет не пол­ным и не исчерпывающим, если я перелечу через это научное море.


МОРЕ ПСИХИКИ


СЛОЙ 1. ПСИХИКА МЕДИЦИНСКАЯ

Глава 1. Организм + психика = человек?

Человек — это не организм. У человека есть тело, есть сознание и есть душа. Но если мы начинаем смотреть на себя физиологически, то душа про­падает, а появляется организм. Однако даже физиологи понимают, что од­ними механическими взаимодействиями внутри этой фабрики человека не объяснить, да и не понять. Поэтому они допускают, что есть нечто, кроме организма. Это нечто не должно быть душой, иначе вся естественнонаучная революция насмарку. Но оно должно содержать в себе достаточно душевных проявлений, чтобы машина по имени человек была самодостаточной и в душе больше не нуждалась.

Этой составляющей организма придумали имя «психика». Почти душа, но не душа. По естественнонаучным воззрениям организм плюс психика равны человеку. Так что нам сама Наука уготовила вслед за организмом по­нять, не психику ли придется чистить для самопознания.