Глава 40
Никки
Все изменилось в мгновение ока. Луис, я... мы.
Я провела остаток субботней ночи, плача в постели, гадая, как все вышло из-под контроля. Звонок Луиса в середине ночи не помог. Господи, как забилось мое сердце, когда я увидела его номер.
Я надеялась, что он скажет мне, что будет ждать, когда мое сердце откроется для него, что не имеет значения, сколько времени на это уйдет. Если он действительно любит меня... О, это не имеет значения. Он сказал, что всё кончено.
Проблема в том, что чувства, которые я испытывала к нему и до сих пор испытываю, настолько сильные, что они пугают меня. Я хотела заняться с ним любовью, телом и душой, но мой страх заставил меня оттолкнуть его. В конце концов, все, что я могла дать ему, — это моё тело. Но этого недостаточно.
В понедельник я стараюсь изо всех сил избегать встречи с Луисом в школе, но каждый раз, когда я поднимаю глаза, я обнаруживаю его или возле шкафчика, или идущего по коридору с друзьями. Он не устанавливает со мной зрительного контакта даже на химии, когда мы находимся напротив, лицом к лицу за лабораторными столами.
— Ты идешь со мной смотреть футбольный матч после школы? — спрашивает меня Кендалл после химии во вторник.
— Нет. Точно нет, — говорю я ей.
Она останавливается и посылает мне один из её жалостливых взглядов.
— Почему ты не хочешь рассказывать мне, что случилось в субботу вечером?
— Мы с Луисом расстались.
— Эту часть я знаю. Не хочешь поделиться причиной?
— Когда я буду готова. Просто сейчас... я не готова.
Она вздыхает.
— Хорошо, я буду рядом.
— Ты всегда рядом. Пора найти другую лучшую подругу, которая не таскает с собой столько багажа.
— Этому не быть. — Она одаривает меня теплой улыбкой. — Ты мое вдохновение.
— Вдохновение для чего? Как у королевы драмы?
— Нет. Ты понимаешь, сколько собак ты помогла спасти? Ты — девочка, которая не забывает о бродяжках.
— Я чувствую себя бродяжкой.
— Тогда ты знаешь, что никогда нельзя разочаровываться в себе. Ты намного сильнее, чем ты думаешь, Никки.
Каждую минуту каждого дня, я испытываю желание написать Луису «эй». Или позвонить ему, чтобы просто услышать его голос.
В среду Мариана и Луис разговаривают возле его шкафчика. Они сидят рядом на обеде. На химии он шутит, и она смеется так сильно, что мне кажется, её легкие вот-вот лопнут.
В четверг после школы я рада, что придется работать в приюте. Когда я с собаками, я смогу отвлечься от мыслей о Луисе.
Я регистрируюсь в приемном отделении, затем возвращаюсь к клеткам. Мое сердце пропускает удар, когда я вижу, что клетка Гренни пуста и розовая табличка с именем отсутствует на дверце.
Она умирла в середине ночи в полном одиночестве и страхе? Или она настолько тощая от нехватки еды, что им пришлось отвести ее к ветеринару? Я мчусь к Сью, страшно паникуя.
— Что случилось с Грэнни? — спрашиваю я её.
— Её приютили.
Звонит телефон.
— Я думала, что ты знала об этом, — говорит она, прежде чем ответить на звонок.
Как бы я узнала? Я не делала документов на неё. Я открываю журнал учета принятия и просматриваю заявления. Когда я вижу имя Грэнни в верхней части последних заявлений, мое сердце переполняется счастьем от мысли, что у нее, наконец-то, есть дом.
Пока я не смотрю на нижнюю часть страницы, на имя человека, приютившего её.
Луис Фуэнтес.
Я задыхаюсь.
— Только не он.
— Твой друг приехал прямо перед закрытием вчера вечером и забрал ее, — говорит один из других добровольцев мне.
Луис знал, что я хотела её. Как он посмел прийти и забрать её? Он взял её просто, чтобы досадить мне. Ох, как я могла даже подумать, что хочу быть с кем-то, кто приютил собаку ради мести?
Все время, пока я провожу свое назначенное время, вычищая клетки и гуляя с собаками, я в ярости. После того, как я отмечаю время ухода с работы, я сажусь в свой автомобиль и гоню до дома Луиса.
Я стучу в дверь.
Ответа нет.
Я колочу в дверь.
Все еще нет ответа.
Я прикладываю ухо к двери и слышу телевизор, поэтому я знаю что кто-то должен быть дома.
Я осторожно пробираюсь сквозь пространство между кустарниками и передним окном, замечая Луиса, сидящего на кушетке с Гренни на его коленях, затем стучу в окно, чтобы привлечь его внимание. Он смотрит на меня, и я демонстрирую ему универсальные жесты, типа “открой чертову дверь”, указывая на неё.
К тому времени как я возвращаюсь обратно на крыльцо, он открывает дверь.
— Меня тошнило в тех кустах несколько дней назад. Ты могла бы быть осторожнее, смотри, куда шагаешь.
Фу-у. Я стараюсь не наступить на что-либо неопознанное, но так как кустарники находятся на пути, это бесполезно.
— Я не могу поверить, что ты украл мою собаку.
— Я бы не стал красть собаку, Ник. Ты думаешь я такой жестокий?
— Я имею в виду Грэнни, и ты это знаешь.
— Как я могу украсть собаку, которую я официально приютил?
Я суживаю глаза.
— Ты знал, что я хочу ее.
— Да, и что с того? Ты знаешь, как говорят... кто не успел, тот опоздал. Хочешь услышать, как это будет по-испански?
Он делает все возможное, чтобы расстроить меня, и это работает.
— Нет. Ты даже не хотел собаку.
— А теперь хочу. Мы с Гренни связаны. — Он переплетает пальцы. — Вот что-то вроде этого.
— Вся эта история на самом деле не касается Грэнни. Это о нас.
— Нет больше никаких «нас», помнишь?
Его слова жалят.
— Значит, ты крадешь собаку из приюта, которая мне дорога, только чтобы разозлить меня и разбередить рану?
— О, я тебя прошу. Ты слишком долго заставляла ждать бедняжку. Я ее взял не из мести. Было несколько краж в этрм районе, и нам нужен хороший сторож.
— Она слепая, Луис! — кричу я. — Она ничего не видит. Я думаю, она даже не может лаять. Грэнни находится одной ногой в могиле.
Он делает вид, как будто мои слова являются оскорблением для него и его собаки.
— Тс-с-с, не позволяй ей слышать это от тебя.
— Ты шутишь, верно?
Он пожимает плечами.
— Слушай, дама в приюте утвердила мою заявку. Если у тебя проблемы с этим, обращайся туда. Мне насрать на твое мнение.
Если бы я была мультяшкой, то сейчас струи пара пошли бы из моих ушей.
— А как насчет субботнего вечера, Луис? Ты сказал мне, что любишь меня.
— Разве не это парни должны сказать, прежде чем трахнуть свою девушку? Я думал, что это было обязательным условием.
— Ты не имеешь это в виду.
— Что ты хочешь, чтобы я сказал? Что я хочу, чтобы ты вернулась, ведь только так ты сможешь думать о другом парне, пока мы в постели? Нет, спасибо.
Грэнни ковыляет к входной двери. Луис наклонятся и берет ее на руки. Наблюдаю за тем, как он осторожно держит ее в своих объятиях, показывая тепло и заботу, которые он пытается скрыть от меня.
— Ты не знаешь, что я думаю, Луис. И не говори мне, что ты не хранишь секреты от меня. Ты делаешь что-то сомнительное для этого Чу. Я знаю, что он не вербовал тебя, чтобы ты присоединился к бойскаутам. Я решила игнорировать все предупреждающие знаки и довериться тебе. Ты лгал мне, не правда ли? У тебя больше секретов, чем в Пентагоне.
— Я всем лгу. Это не большое дело.
— Для меня большое. — Я указываю на его руку. — Это не произошло в гараже. Ты был в драке с ножами.
— Неправильно. Попробуй перестрелку. — Он ставит Грэнни на траву, чтобы она могла ковылять вокруг, и поднимает руки вверх. — Ладно, хорошо. Ты победила. Ты смотришь на нового Кровавого Латино, детка. Я продавал наркотики и занимался делами банды с Марко за твоей спиной. Это мой секрет. Какой у тебя?
Я сглатываю и подготавливаю себя, чтобы открыть правду. Это не имеет значения, так почему слезы текут по лицу? Я хочу их сдержать, но не могу. Я зла, мне больно, мне хреново...
Он такой же, как Марко. Я пыталась отрицать это, но правда бьет меня по лицу.
— Я была беременна от Марко в день, когда он бросил меня. — Луис делает шаг назад, шок ясно виден у него на лице. — Я потеряла ребенка сразу после того, как мы уехали со свадьбы Алекса, и я чуть не умерла. Эта вещь, ставшая между нами, была не обо мне и Марко! — кричу я раздраженно. — Речь идёт о доверии. Подсознательно я понимала, что ты лгал мне о Кровавых. Не вини меня, что я сдерживалась, Луис. Я была почти готова идти дальше и попытаться снова доверять. Мне потребовалось некоторое время, и я не была очень хороша в этом, но по крайней мере я попыталась, о тебе я такого сказать не могу. Это ты врал все это время.
Я достаю метеорит из моей сумки.
— Может быть, я не могла сказать это, но я попыталась показать тебе свои чувства. — Слёзы текут по моим щекам, когда я бросаю метеорит на улицу. Я ожидаю, что он побежит за ним, но он не делает этого. Его взгляд сфокусирован на мне.
— Почему ты мне не сказала? — говорит он тихо. Он тянется ко мне.
Я бью его по руке.
— Не смей когда-либо снова прикасаться ко мне!