КРУЖЕВА
Виктория Дергачёва
Маленькие пьесы в одном действии
Ad libitum.
КРУЖЕВА
Действующие лица:
П а п а М и х а и л
М а м а Л ю д а
Г а л я
В е р а
П а п а М и х а и л. Дай хоть карточку гляну. (Разглядывает фотографию.) Он с тобой не лягет.
Г а л я. Папа Михаил!
М а м а Л ю д а. Не ляжет надо говорить, отец. Не позорься уж.
П а п а М и х а и л. Разница какая. Ночью все кошки серые. Не лягет, я тебе говорю. Не лягет.
Г а л я. У нас любовь.
П а п а М и х а и л. Любовь у их. А ты что, мать, не видишь? Кому дочь отдаёшь? Ты на его руки смотрела?
М а м а Л ю д а. Белые.
П а п а М и х а и л. С пидикором.
Г а л я. Витя – виолончелист!
П а п а М и х а и л. Тем более. Хорошо, что мы следом за тобой.
М а м а Л ю д а. Билет переписали. И адрес.
Г а л я. Вы рылись в моей сумке!
М а м а Л ю д а. А может, ляжет?
П а п а М и х а и л. Поехали обратно, сказал.
Г а л я. Я никуда не поеду!
П а п а М и х а и л. За никуда по заднице получишь.
Г а л я. Папа Михаил!
П а п а М и х а и л. Поехали обратно, сказал.
Г а л я. Мне семнадцать лет!
П а п а М и х а и л. Тем более.
Г а л я. Не поеду!
П а п а М и х а и л. Поговори мне, глиста такая.
Г а л я. Мама Люда!
М а м а Л ю д а. Доченька, может быть.
Г а л я. Мама Люда!!
П а п а М и х а и л. Не лягет, говорю. Ты на неё посмотри. И на него. С руками. Понятно всё? Вот. Поехали обратно, сказал.
Г а л я. А у нас уже было!
П а п а М и х а и л. Что было?
Г а л я. Это было.
М а м а Л ю д а. Ну слава тебе, господи.
Г а л я. Что было?
М а м а Л ю д а. А то посмотри, посмотри.
П а п а М и х а и л. Да погоди ты, я не понял ничего.
М а м а Л ю д а. Перепугал только.
Г а л я. Секс был. Секс.
П а п а М и х а и л. Не успели, мать, значит.
М а м а Л ю д а. Всё при ней. Там же всё по-простому, отец, одинаково. А лицо так у ней нормальное всё ж.
П а п а М и х а и л. Понятно. А главное, с кем. С этим вот. С пидикором.
М а м а Л ю д а. Сживутся, отец.
П а п а М и х а и л. Всю жизнь себе испоганила, дура помятая.
М а м а Л ю д а. Что теперь.
П а п а М и х а и л. Свадьба когда?
Г а л я. Будет.
М а м а Л ю д а. Ладно тебе.
П а п а М и х а и л. Не такого желал тебе, видит бог. Когда, говоришь свадьба?
Г а л я. Потом, сказала уже.
М а м а Л ю д а. Потом, она говорит.
П а п а М и х а и л. Это в августе уже?
Г а л я. У нас свободные отношения.
П а п а М и х а и л. Не понял.
Г а л я. Мы просто живём.
М а м а Л ю д а. Они просто живут, отец.
Г а л я. Весь смысл жизни – просто жить.
М а м а Л ю д а. Они – дети, отец.
П а п а М и х а и л. Моя дочь – проститутка?
М а м а Л ю д а. У них любовь.
П а п а М и х а и л. Дожил. (Плачет.)
М а м а Л ю д а. Да ладно тебе.
П а п а М и х а и л. Мать, как теперь?
М а м а Л ю д а. Сам мне говорил, помнишь что? «Вот ты ёжишься-коробишься, пощупать не даешь? Ты доёжишься-коробишься, нещупаной уйдёшь».
П а п а М и х а и л. Не говорил такого.
М а м а Л ю д а. Говорил.
П а п а М и х а и л. Да живите как хотите вообще.
М а м а Л ю д а. Образуется.
П а п а М и х а и л. Проститутки.
М а м а Л ю д а. Сживутся.
П а п а М и х а и л. Нет, покажите мне эту сволочь, развратил мою маленькую, моё солнышко, девочку ненаглядную. Вот пусть только не женится на моей доченьке.
Г а л я. Как мне объяснить, я не знаю, объяснить как, что я вас всех ненавижу. Каждого.
М а м а Л ю д а. Опять о своём она.
П а п а М и х а и л. Лапушке моей. Пусть только не женится. Я покажу ему русский народ. Я покажу ему, где раки зимуют. Я ему пупок на голову натяну.
Г а л я. Как мне объяснить, что больше всего мне хочется вернуться туда, в тот момент, когда я, дура, не сделала этот шаг.
П а п а М и х а и л. Видит бог. Пусть только не женится на маленькой моей. Видит бог.
Г а л я. Один единственный шаг.
М а м а Л ю д а. Заладила своё опять.
Г а л я. Как же мне объяснить, что я ненавижу. Каждого из вас ненавижу, и конца этому нет. Пожалуйста, если там где-то кто-то, там, если возможно, научите меня, как сделать один единственный шаг, и шагнуть.
М а м а Л ю д а. Кремируй меня.
П а п а М и х а и л. Что, Люд? А, Люд? Жить как дальше нам?
М а м а Л ю д а. Я говорю, кремируй меня. Ты понимаешь, как-то иду, мимо супермаркета этого, у нас вон тот, как его, да хрен его знает уже, иду, и, вдруг, звоню подружке своей, Ирке, да ты помнишь её, приходила вот, и говорю, слышь чё, Ирке, говорю по мобильному, кремируй-ка, Ирка, меня. Кремируй, говорю, подружке своей, когда я сдохну, не хочу, говорю, в землю ложиться, не по мне то, и вообще, поперёк. И рыдаю, прямо, в трубку значит. Ирка, так вообще прифигела. Я рыдаю, она обещает, что не только кремирует меня, но и памятник приставит, а я ж рыдаю. Господи, прости за грехи нас, рыдаю, мученье одно, Ирка, подружка моя, тоже рыдает. Вообщем, не вас, загружать тем, сказала, успокоилась, иду дальше. Так чё ж ты думаешь? Подружка моя, Ирка, часа через два отзвонякалась, да покрыла меня вот таким вот матом. (Смеётся.)
Г а л я. Тварь ты.
П а п а М и х а и л. Это ты как же с матерью родной говоришь мне?
Г а л я. И ты тварь.
П а п а М и х а и л. Вот, мать, воспитали.
М а м а Л ю д а. Благодарность.
П а п а М и х а и л. Гляди-ка.
М а м а Л ю д а. Глиста.
П а п а М и х а и л. Вот порадовала.
М а м а Л ю д а. Доченька.
Г а л я. Ненавижу вас.
П а п а М и х а и л. Задницу откормили ей.
М а м а Л ю д а. Неблагодарная.
П а п а М и х а и л. Себе на погибель откормили ей задницу.
М а м а Л ю д а. Сраму-то.
П а п а М и х а и л. Говорил же, мать, не бери прилудку. Своих не дано, так не надо говно подбирать.
М а м а Л ю д а. Доченька, да как же ты можешь-то?
П а п а М и х а и л. Всегда кроссворды гадал. Вот как чувствовал.
М а м а Л ю д а. Родненькая, ты не подумай.
П а п а М и х а и л. Вот смотри на неё, сама захотела, а вот и нате вам по уши.
М а м а Л ю д а. Милая, мы тебя любим.
П а п а М и х а и л. И получай, мать от нарика, от алкашки какой получай вот посылочку.
Г а л я. Что мам?
П а п а М и х а и л. Говорил же, не нужно кого попадя брать.
Г а л я. Мама Люда, что ты хотела сказать?
М а м а Л ю д а. Я ни в жизни не думала. Чтоб Ирка моя. Вообщем, почти обоссакалась. Вот и говорю, кремируй меня. Так смешно получилось тогда. (Смеётся.)
Г а л я. Мама Люда?
П а п а М и х а и л. Дом был, скот был какой-никакой, огород нормальный, нет, надо ей с детского дома.
Г а л я. Мама Люда?
П а п а М и х а и л. Дармоедку ей. Дочь подавай.
Г а л я. Мамочка Люда?
П а п а М и х а и л. Кушать продано, мать, жракай.
М а м а Л ю д а. Так смешно получилось тогда. Помнишь, отец? Кстати. А у Ирки моей новый муж.
П а п а М и х а и л. Да ты что, у кривой у этой?
М а м а Л ю д а. А новый.
П а п а М и х а и л. У кривой?
М а м а Л ю д а. А новый.
П а п а М и х а и л. Да слепой он?
М а м а Л ю д а. Так что ж ты думаешь, жена его прошлая, от которой он к Ирке моей утёк, звонит им каждый божий день. И что ж ты, отец, думаешь? Молчит, тварь, в трубку.
П а п а М и х а и л. Да не бреши, слепой он?
М а м а Л ю д а. Больная она. Звонит. Точно говорю.
Г а л я. Мама Люда?
М а м а Л ю д а. Что? Что тебе? Семнадцать лет я тебе мама Люда! Мама Люда! Мама Люда! Мама Люда! Да, взяли! И что? Что? Так не скрывали никогда! Так спасибо скажи! Посмотри-ка! Нос воротит от нас! Спа-си-бо! Воспитали! На ноги поставили! Что тебе надо от меня ещё? Всё бери! Нате вам! Нате! Жизнь мою! Всю мою жизнь! Нате! Жрите! Берите! Что мама Люда?
Г а л я. В дверь позвонили. Кажется.
М а м а Л ю д а. А сама?
П а п а М и х а и л. Ноги отсохли у ней.
М а м а Л ю д а. Да открою уж, господи, мучаюсь.
В е р а. Ей снилось море. В том море жили рыбы и кит. Медузы тоже жили в море. Прозрачные такие. А мерзкие на ощупь, наверное. Красивые. На море били волны. То есть началась и буря даже. Волны и били и били. И раскидали всех медуз сразу. В ладошке спрятались все они. Похоронить бы, думала, а то замёрзнут ведь. Ну или потеряю вот. Насколько стало жалко их поганых. И взяли да растаяли. Вот так.
- Здрасте вот, ну чё-кого хозяйкой будете сейчас, да?
М а м а Л ю д а. Хозяйка? Ну, да, да, да я хозяйка буду. А вы продаёте что-то?
- Продаём, типа. По-быстрому. Дёшево главное.
М а м а Л ю д а. А я так и думала, гляжу, вон вас трое, гляжу, молодцы какие, да сумка спортивная большая какая вон. Вижу ж всё. Товарки вы. То есть мужского пола только. Продаёте разное. Угадала я?
- Дёшево.
М а м а Л ю д а. Обманете. Бесплатный сыр знаете где? Ой, котяра, ой, улыбается он. Значит что-то весомое, да? Для строить?
- Да нам бы, хозяюшка, типа, пройти что ли? Понимаешь, не стоять на пороге бы, как бы.
М а м а Л ю д а. А что-то интересное продаёте, да? А ну-ка. Ой, котяра какой. Ну, погодь. Я щас очки надену. Очки. Надену. Да где ж они? Я щас мужа позову, Толяяяяя, он тоже посмотрит так, Толяяяяяя, захвати очки, Толяяяяя, иди сюда, страсть как люблю всякое такое, что приносят, Толяяяяяя, доча тоже посмотрит, дочаааааа, идите сюда, ещё Митя придёт щас, женишок, не борзой, не, нормальный, каталога нам оставьте только, люблю смотреть, там у нас столько всего есть такого уже, каталога бы.
- Ну, значит, раз не будете покупать, хозяюшка, то мы, типа, пошли.
М а м а Л ю д а. Ещё люблю это всякое, знаете, по телевизору что покажут, по магазину, Толяяяя! Да провалился ты что ли? Да подождите, куда вы? Подожди. Он в туалете, наверное.
- Мы пошли, время – деньги, понимаешь? Всего доброго хозяюшка, понимаешь? Читай по губам. Мир, типа, вам.
М а м а Л ю д а. Мир? А по сколько? Да покажите ж. Да куда ж вы.
- Мы пошли. Салют Толику. Всем салют. Вот без обид только. (Уходят.)
П а п а М и х а и л. Кто?
М а м а Л ю д а. Да мусор разный продают, дурят опять.
П а п а М и х а и л. Для строить?
М а м а Л ю д а. Ну, наверное, там.
П а п а М и х а и л. Что мутатень всякую не берём, сказала?
М а м а Л ю д а. Сказала.
П а п а М и х а и л. А они что?
М а м а Л ю д а. Я же сказала. Ну пошли взад.
П а п а М и х а и л. Вот дурят. И дураков ведь там. Накупят барахло. Вот народ. А что там было-то?
М а м а Л ю д а. Да я не видела.
П а п а М и х а и л. А что не позвала-то.
М а м а Л ю д а. Звала.
П а п а М и х а и л. Мы не слышали. Звала она. Да, дочь?
М а м а Л ю д а. Ладно тебе.
П а п а М и х а и л. Я говорю, могла и позвать.
М а м а Л ю д а. Ну иди, догоняй.
П а п а М и х а и л. Делать мне нечего? С больной-то ногой?
М а м а Л ю д а. Не инвалид.
П а п а М и х а и л. Мне скоро, может, категорию дадут.
М а м а Л ю д а. Посмертно тебе её дадут.
П а п а М и х а и л. Это, дочь, завидует мать.
М а м а Л ю д а. Толку-то от твоей категории. Двести рублей.
П а п а М и х а и л. Завидуешь. Триста.
М а м а Л ю д а. Да нужен ты мне.
П а п а М и х а и л. Триста рублей, поняла?
М а м а Л ю д а. Да хоть триста пятьдесят.
П а п а М и х а и л. И очень может быть.
Г а л я. Где бог? Где?
М а м а Л ю д а. Никому ты не нужен.
П а п а М и х а и л. Нужен! Моему государству нужен, поняла?
М а м а Л ю д а. Допрыгаешься, вышвырнут тебя на помойку с твоей категорией.
П а п а М и х а и л. Меня никто не вышвырнет.
М а м а Л ю д а. Гляди какой важный.
П а п а М и х а и л. А вышвырнет кто, так будет отвечать перед президентом.
М а м а Л ю д а. Американским.
Г а л я. Где-то там моя смерть.
П а п а М и х а и л. А вышвырнет кто, так буду писать в инстанции.
М а м а Л ю д а. А ты рот мне не затыкай. Пойду я.
П а п а М и х а и л. Опохмеляться?
М а м а Л ю д а. Догоняться. Верку помыть. Воняет от ней. У ней нос сопливый, вон аж в коростах, не слышит.
П а п а М и х а и л. А вышвырнет кто, так буду писать президентам. Я свои права знаю.
Г а л я. Смерть моя. Она ходит-ходит кругами. Смерть моя там. Приговаривает. Бормочет, то есть. За руки хватает. Вскрикивает.
М а м а Л ю д а. Галка, хватит бубнить себе под нос. Вот прекращай это. Слышь меня? Вот отучивайся от этой своей привычки сраной. Пошли Верку мыть, сказала.
Г а л я. Отдай мою смерть - говорю. Прошу тебя.
М а м а Л ю д а. Бубнит-бубнит, а чё бубнит, может, хает тебя, а ты и не в курсе. Сама помою уж, Галка, ребёночка на, подержи хоть.
Г а л я. Сон мне приснился тут. Снилось мне, снилось, будто смерть показала дворец, я такой на картинках в детстве смотрела. Смерть показала - там Митя сидит, говорит Митя мне, я тебе нужен. Смерть показала - вот я пришла, Митенька, к тебе во дворец, я пришла, по тропинке лесной, по зелёной траве, я пришла. Смерть показала - Митя мне говорит, я тебе нужен, где ты, глупенькая моя, любимая, где ты, радость моя, говорит, жду я, жду, долго ты что-то. Смерть показала – во дворце, я гляжу, в уголке девочка плачет, вся красная, плачет, русая такая. Смерть показала – мамка, милая, мамка моя, забери меня, к себе меня, пожалуйста, забери меня, я очень тебя прошу, плохо мне тут, забери. Смерть показала – девочка, красная, грязная вся, в уголке, бормочет, мамка, помнишь, приснилась ты, снилось мне это что ли, помнишь, встать бы на балконе, устала так, помнишь, со мной на балконе, сделать бы шаг, ты забыла меня, и шагнуть. Смерть показала - там Митя сидит, красивый такой, ждёт меня, руки тянет, нежные ладошки его, Митя мой, пришла к нему, спим ночью, и тут сон снится, а я понимаю, девочке плохо здесь, в коробе этом, в тереме, в этом дворце, Митя не видит же почему-то, улыбается мне, вижу я только что ли девочку эту. Слышу. Мамочка. Мамка. Мамка моя. Мамка. Страшно мне. Мамка. Мамка моя. Страшно одной. Страшно. Забери. Обещала ведь. Обещала. Мамочка. Мамочка. Мама. Мама моя. Смерть показала - девочку это на руки беру, жмётся ко мне тельцем всем, бегу из дворца я, думаю, к чёрту красоту эту, обернулась раз один, Митя сидит, не ждёт меня уже, счастлив будь, любимый мой, улыбнулся виновато так, счастлив будь, любимый мой, счастлив будь, любимый мой, бегу из дворца, Митю больше не увижу. Смерть посмеялась – встретимся скоро с ней.
М а м а Л ю д а. Свечку б поставить. Завтра сходи.
П а п а М и х а и л. Живот у ней пучит. Просраться ей надо.
М а м а Л ю д а (крестится). Страсти господни.
Г а л я. Мамка, милая, мамка моя, забери меня, к себе меня, пожалуйста, забери меня, я очень тебя прошу, забери, помнишь, ты говорила, помнишь, что так устала, устала так, взять бы меня за руку, помнишь, приснилась ты, снилось мне это что ли, помнишь, встать бы на балконе, устала так, помнишь, со мной на балконе, сделать бы шаг, и шагнуть, ты забыла меня, мамочка, да, да, забыла, забери, обещала ведь, ты забыла меня, обещала, обещала ведь, обещала ведь мне. Мамочка. Мамка. Страшно мне. Мамка моя. Страшно одной. Мама, мне очень страшно. Забери. Обещала ведь. Мамочка. Мамочка. Мама. Мама моя.
М а м а Л ю д а. Ты смотри у меня, Галка, слышишь?
Г а л я. Она ходит-ходит кругами. Приговаривает. Бормочет, то есть. За руки хватает. Отдай мою смерть, говорит. На.
П а п а М и х а и л. Люда, а Люда, я тут подумал немного, а зачем мы Галку взяли вообще? Ведь скоро помрём совсем, а она одна. Ведь так послушать, Галка – дура.
М а м а Л ю д а. Рано хоронишь.
П а п а М и х а и л. Не помню, куда положил спички. Люда, не помню ничего. Где же спички, с тремя медведями на картинке. Я покупал недавно. Люда, это старость что ли?
М а м а Л ю д а. Плакать теперь?
П а п а М и х а и л. Когда это случилось?
М а м а Л ю д а. Ты чего ко мне пристал?
П а п а М и х а и л. Недавно совсем мне, кажется, лет пятнадцать было, и ты девочка совсем недавно, да?
М а м а Л ю д а. Обздись. Сорок лет назад.
П а п а М и х а и л. Сколько?
М а м а Л ю д а. А тебе шестьдесят девять.
П а п а М и х а и л. Сорок зим прошло.
М а м а Л ю д а. Что ещё?
П а п а М и х а и л. Ведь Галка дура совсем.
М а м а Л ю д а. Сиди, давай. Я ещё поживу. И внуков своих воспитаю.
П а п а М и х а и л. Шестьдесят девять мне, спрашиваю?
М а м а Л ю д а. И правнуков воспитаю. А ты сиди. Ищи свои спички. Скотина.
Г а л я. Витя важный человек в городе. Очень важный. Если бы мы разошлись, и я уехала, он бы всё равно меня и нашёл. Сказали бы, где я. А он нашёл бы и вернул. Никуда бы я и не делась. Он любит меня сильно так. Его в городе все знают ведь.
М а м а Л ю д а. Так. Хватит. Растеклися. Поплыли. Уселися. Задницу поднимай, сказала. С дороги мы. Мыть пошли Верку, сказала, сперва.
П а п а М и х а и л. А чего она увязалась за нами вообще?
М а м а Л ю д а. Миша? Сядь уже?
П а п а М и х а и л. Верка – секретутка. Дрянь вшивая. Чего увязалась она?
М а м а Л ю д а. Да успокойся ты. Не узнал? Это же Вера. Верочка тихая наша.
П а п а М и х а и л. Со своим приплодом ещё пошла. Таскайся с ней. Мой сама, Людмила, как хочешь. А Галину к заразе деревенской к этой вот я не пущу.
Г а л я. Не пойду её мыть.
М а м а Л ю д а. Птичка божья – много не съест.
П а п а М и х а и л. Дрянь такая черномазая, нет какая жопорылая дрянь. Не пущу Галину. Ясно тебе?
М а м а Л ю д а. Миша, Мишенька, нам потом за это счастья будет много.
П а п а М и х а и л. Не пущу. Не пущу. Не отдам свою маленькую, солнышко, девочку ненаглядную, дочурку мою. Толково, Людмила, сказал? Мой сама, заразу, секретутку черномазую, усекла?
М а м а Л ю д а. Души в вас и нету.
П а п а М и х а и л. Напужала-то как.
Г а л я. Обойдёмся.
П а п а М и х а и л. Уссались аж.
М а м а Л ю д а. Страсти господни.
П а п а М и х а и л. Ясно, Людмила, тебе?
М а м а Л ю д а. Что ж тут неясного, бог с тобой.
П а п а М и х а и л. Нет ясно тебе?
М а м а Л ю д а. Да чтоб тебя раздуло, скотина! Да чтоб у тебя язык отсох за такое! Да что ж ты творишь-то?
П а п а М и х а и л. А я сказал, а нафига козе баян?
М а м а Л ю д а. Господи, миленький, родненький, прости за грехи, за слова за эти, за чёрные, с глазу тёмного, не от чистого сердца, от дурьей башки, мать говорила у меня на ухе, на ухе медведь камаринскую отплясал, господи, домой бы сейчас, боженька, а в доме в угол забиться бы, Миша, ты помнишь, в тёмном уголке в доме у нас паучок сидит, за иконкой, помнишь, как вон в том вот углу так у нас, здесь вот нету, чисто больно, нету боженьки, нету, не плюнешь, паутинку вышивает паучок, дома там, ткёт-ткёт-ткёт, это счастье нам, Миша, счастье будет потом, ткёт-ткёт-ткёт, к нашему, вот воротимся к нашему, в уголке нам останутся кружева.
П а п а М и х а и л. Выпивоха.
М а м а Л ю д а. Ткёт-ткёт-ткёт, паучок, я отпетая, Миша, уже, помню, маленький, кроха совсем, и туда же, понимаешь, кружева, бог простит, живая душа, паучок наш? Верка? А Верка? Верочка? Милая? Что ты смотришь? Мыться пошли?
Г а л я. Гляди-ка, ведь плачет.
П а п а М и х а и л. Собака. Секретутка. Расшиперилась. Черномазая дрянь.
Г а л я. Там есть от бактерий, на полочке посмотри, ванну помой потом средством на полочке.
П а п а М и х а и л. Верка. Дрянь. Эгоистка. Чума. А ребёнок её вообще?
М а м а Л ю д а. Ты-то чего, Верка? Ты-то чего? Щёки утри, помыться бы надо.
Г а л я. И слеза у неё течёт так красиво по щеке. Ребёнка прижала. Жалейте её.
М а м а Л ю д а. Привязалась сама ведь, таскайся вот с ней, одну её ждём, с дороги, прости, господи, мучаюсь, ведь помыться бы надо и нам. Что ты смотришь, дурная такая? Вонькаяет от тебя. Воняет уже. Верка, мыться пошли?
Г а л я. Я не хочу быть с этим человеком. Он мне объяснял. Каждый из нас из зависти имеет друг друга. Я позарилась на эту суку и тварь. Он учился на мне любви к другим женщинам. А на самом деле-то я не хочу быть с этим человеком. Я не хотела быть с этой сукой. Мама, мама, научи меня как умереть. И живи, мама, дальше. Мама, я уйду вместо тебя.
М а м а Л ю д а. А я ведь говорила столько раз, предупреждала тебя, говорила, нельзя быть дурой такой.
П а п а М и х а и л. Сидит где-нибудь, думает, когда жилплощадь мою освободят уже, хрен ему, буду сидеть.
М а м а Л ю д а. Ну, конечно, мать же тупая, мать же ничего не понимает, мать же слушать не надо.
П а п а М и х а и л. А вот дождуся эту сволочь, развратил мою маленькую, моё солнышко, девочку ненаглядную. Вот пусть только не женится на моей доченьке.
Г а л я. Ты больше не приблизишься ко мне. Тебя нет. Нет.
М а м а Л ю д а. Одни вы все умные, матерей же уже на помойку пора.
Г а л я. Мама, мама, я вены перережу, если ко мне подойдёт эта тварь. Мама, я на одной руке ножом вырежу «Я хочу умереть», на второй «Я не хочу быть с этой сукой». А на груди вырежу ножом «Я не вещь».
М а м а Л ю д а. Только попробуй.
Г а л я. Я люблю его.
М а м а Л ю д а. Я тебе все руки повыдираю вообще.
П а п а М и х а и л. И язык твой поганый.
Г а л я. Мне почти восемнадцать!
П а п а М и х а и л. Тем более.
Г а л я. Вырежу! Вырежу на руке! «Я ХОЧУ УМЕРЕТЬ!» Вырежу ножом!
М а м а Л ю д а. Доченька, милая, надо терпеть. Бог терпел.
Г а л я. Не верите?
М а м а Л ю д а. Галя, да послушай же ты! Послушай меня, наконец! Послушай! Ты вот думаешь, любовь, думаешь, просто богом даётся? Её, доченька, вытерпеть надо!
Г а л я. Не верите, да, что люблю?
М а м а Л ю д а. Вот мы, Галя, послушай, с отцом, ой, столько наплакались, Галя, прежде.
П а п а М и х а и л. Не надо.
М а м а Л ю д а. Ой, столько наплакалась я, страшно ж сказать.
П а п а М и х а и л. Людмила.
М а м а Л ю д а. Ведь он же скотиной был. Ни отца, ни матери, сам по себе. Вор. С отсидки пришёл. Скотом.
П а п а М и х а и л. А ты была проституткой.
М а м а Л ю д а. Ведь он же дрался. Ведь я потому ребёнка и не заимела, отбил мне там всё.
П а п а М и х а и л. Врёшь, сифилитичка, ты лечилась с полгода. И то заставил тебя я в больницу пойти. Мясом палёным воняло с месяц. А звали мы её, доченька, маму Люду твою, Людкой-полкопейной.
М а м а Л ю д а. Столько сковородок я об него обломила, Галя, в защиту свою, не перечесть. И ни дня не жалела ведь.
П а п а М и х а и л. И проститутку воспитала вторую.
М а м а Л ю д а. Да надоел ты.
П а п а М и х а и л. Вот, шаромыжки.
М а м а Л ю д а. А Верка-то где? Смылась?
Г а л я. Не верите, да, что люблю?
М а м а Л ю д а. Верка? А Верка?
П а п а М и х а и л. Соскучилась с нами в конец.
Г а л я. Смотрите.
М а м а Л ю д а. Да нет здесь у ней никого. Бомжиха ж.
П а п а М и х а и л. Сися-пися-рыба-кот, он и в Африке живёт.
М а м а Л ю д а. Нет, ты гляди-ка. А чего увязалась тогда?
Г а л я. Смотрите.
П а п а М и х а и л. По хахалям, пошла, точно говорю. Любовь в жопе дует.
Г а л я. «ЛЮБЛЮ!» (Режет руку.)
Конец