Статья 175. Кража

Согласно ст. 175 УК РК кража — это тайное хищение чужо­го имущества. Изучение криминологической обстановки в РК свидетельствует о том, что в течение последних лет наиболее распространенным видом преступлений против собственности остаются кражи.

Объектом кражи является собственность. В науке уголов­ного права среди ученых-юристов нет единого мнения по пово­ду определения непосредственного объекта преступления.

Одни отмечают, что непосредственный объект при хищении следует отличать от предмета хищения, каким является имуще­ство. Это обосновывается тем, что понятие «собственность» и понятие «имущество» по своему содержанию различны.

Другие, в частности А. А. Пионтковский, В. Д. Меньшагин, Б. С. Утевский, 3. А. Вышинская, утверждают, что непосред­ственным объектом при хищении является имущество как со­вокупность имущественных прав и обязанностей. Так, А. А. Пи­онтковский отмечает, что «... для характеристики объекта пре­ступления при хищении нет необходимости вместо понятия непосредственного объекта создавать особое понятие предмета посягательства»2.

Еще одна группа авторов, объединяя обе вышеизложенные точки зрения, делает вывод о том, что непосредственным объек­том посягательства при хищении являются конкретные отно­шения собственности, которым причиняется или может быть причинен ущерб. Сама похищенная вещь, по их мнению, как предмет внешнего мира ущерба не терпит3.

Следует различать непосредственный объект при хищении от предмета хищения. Признание отдельными авторами (А. А. Пионтковским, В. Д. Меньшагиным, Б. С. Утевским и 3. А. Вышинской) непосредственным объектом хищения от­дельных вещей или имущества в целом будет противоречить са­мому понятию объекта. Следовательно, такую позицию назван­ных авторов по отношению к определению непосредственного объекта нельзя признать правильной.

Исходя из вышеизложенного, необходимо отметить, что не­посредственным объектом в хищениях (ст. ст. 175—180 УК РК) является собственность, а имущество, по поводу которого со­вершается преступление, относится к предмету посягательства.

Предметом кражи является чужое имущество в виде пред­метов материального мира, имеющих объективно определенную ценность, в добывание, выращивание, изготовление или произ­водство которых затрачен труд человека и которые вследствие этого подвергнуты денежной оценке. Иногда объектами пося­гательств являются цветные и черные металлы.

Не могут быть предметом кражи документы и знаки, такие как: аккредитивы, чеки, сберегательные книжки, жетоны на сданную в гардероб одежду, доверенности, квитанции и т.д. По своей сущности такие документы, независимо от того, имен­ные они или на предъявителя, выражают лишь право их облада­теля на определенное имущество, сама по себе утрата их не вле­чет уменьшения материальных благ, собственник еще не тер­пит материальный ущерб. Это создает условия для совершения хищения в будущем. Поэтому противозаконное завладение при­родными богатствами (лесом, дикими животными), к созданию которых не был приложен общественно полезный труд челове­ка, не является преступлением против собственности, а отно­сится к экологическим преступлениям. Также предметом кра­жи не могут быть средства и материалы, изъятые из граждан­ского оборота, представляющие собой повышенную обществен­ную опасность, к которым законодатель относит: радиоактив­ные материалы (ст. 248 УК РК); оружие, боеприпасы, взрывча­тые вещества и взрывные устройства (ст. 255 УК РК); наркоти­ческие средства и психотропные вещества (ст. 260 УК РК).

Объективная сторона анализируемого деяния выражается в совершении активных действий. Характерным признаком кра­жи является тайный способ хищения. Относительно тайного характера в юридической литературе существует несколько мнений. Одни авторы тайным признают такое хищение, кото­рое сознается виновным лицом1. Другие прибавляют, что при этом сам виновный должен быть убежден, что действует тай­но2. Третьи рассматривают как кражу лишь такое хищение, ко­торое не сознается потерпевшим и лицом, его охраняющим3.

Представляется, что при определении тайного характера хищения центр тяжести следует переносить на умысел винов­ного, то есть на субъективное восприятие им хищения. При этом для признания наличия кражи требуется, чтобы виновный стре­мился совершить хищение тайно и в его умысел входил именно тайный характер завладения чужим имуществом.

Так, Верховный Суд РК в п. 4 своего нормативного поста­новления от 11 июля 2003 г. дает разъяснение, что при решении вопроса, является ли хищение тайным, суды должны исходить из восприятия ситуации самим виновным. Если виновный счи­тает, что он действует незаметно для окружающих, то хищение должно квалифицироваться как кража, даже если собственник или иное лицо наблюдают за его действиями. Хищение должно квалифицироваться как кража и в тех случаях, когда кто-либо из вышеуказанных лиц видит само событие завладения имуще­ством, но не сознает его преступного характера.

Если хищение совершалось в присутствии лиц, с которыми виновный находится в родственных, дружеских и иных взаимо­отношениях личного характера, в связи с чем он рассчитывает, что они не будут доносить и пресекать его действия, деяние в таких случаях также следует квалифицировать как кражу.

Если вышеуказанные лица пресекли действия, направлен­ные на хищение чужого имущества, то виновный должен нести ответственность за покушение на кражу.

Так, например, суд Казыбекбийского района г. Караганды правильно усмотрел в действиях виновного С. наличие призна­ка, указывающего на прямой умысел и тайный характер, кото­рое было совершено при следующих обстоятельствах. С, вы­полняя по устному договору работы по ремонту квартиры, где проживает владелец А., воспользовавшись его отсутствием, тай­но похитил из квартиры последнего 4 ящика кафеля белого цве­та, причинив ущерб на общую сумму 10000 тенге.

Следует признать тайным изъятие, например, кошелька из кармана потерпевшего, совершенное виновным в ситуации, когда кто-либо заметил его противоправные действия, но от­несся к ним безразлично. Так, например, М., находясь в авто­бусе, тайно похитил из кармана куртки гражданина К. портмо­не стоимостью 1000 тенге с документами: паспорт о его граж­данстве и военный билет, а также деньги в сумме 1500 тенге. Впоследствии М. уничтожил эти документы. Суд Казыбекбий­ского района г. Караганды усмотрел, что М. по данному факту подлежит оправданию, так как совершенное им деяние не об­разует состава преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 175 УК РК ввиду того, что размер ущерба составляет всего 2500 тенге, что не дает оснований к привлечению виновного к уголовной ответственности.

Представляется, что в действиях М. также содержатся при­знаки преступления, предусмотренного ст. 187 УК РК (умыш­ленное уничтожение или повреждение чужого имущества), од­нако ни следователь, ни суд не инкриминировали ему это пре­ступление.

Для квалификации тайного хищения необходимо, чтобы изъятие имущества происходило незаметно не только для соб­ственника вещи, но и для охраняющих это имущество, а также для третьих лиц. Все они либо отсутствуют в момент соверше­ния кражи, либо, присутствуя на месте совершения преступле­ния, не сознают факта кражи.

Наука уголовного права, закон и судебно-следственная прак­тика решающее значение придают субъективному моменту -отношению виновного к своей преступной деятельности: кра­жа остается таковой до тех пор, пока, по мнению виновного, происходит тайно, несмотря на то, что его действия фактичес­ки были замечены потерпевшим или третьими лицами.

В том случае, когда виновный не сознает, что преступный характер его действий стал известен, совершенное хищение остается кражей, так как похититель продолжает действовать, будучи убежденным в тайности своего преступления. Если же виновный, осознав, что преступность его действий замечена, прекращает похищение, то они также могут квалифицировать­ся либо как покушение на кражу, если виновный ничего не успел изъять, либо как оконченная кража, если виновный ус­пел завладеть каким-либо имуществом.

Тайным будет считаться хищение, совершаемое в присут­ствии лиц, не способных по возрасту, умственному развитию или иным причинам объективного или субъективного характе­ра (например, сильное опьянение) осознавать противоправный характер действий похитителя и оказать противодействие их совершению. Для признания хищения тайным, если оно совер­шается в присутствии очевидцев, требуется установить, что эти лица не сознавали преступного характера совершаемых виновным действий. Например, виновный выдает себя за лицо, дей­ствующее от имени собственника вещи; впечатление о закон­ности действий похитителя у присутствующих может сложить­ся под влиянием уверенных действий виновного, который са­дится за руль стоящей без присмотра автомашины и уезжает.

Наличие согласия собственника на изъятие его имущества исключает состав кражи только в том случае, если это согласие исходило от лица, которое имело право распоряжаться изымае­мым имуществом. Отсюда следует, что если согласие на изъ­ятие имущества получено от лица, которое неправомочно рас­поряжаться имуществом, то в таких случаях действия лица, изъявшего с такого «разрешения» имущество, необходимо рас­сматривать как кражу чужого имущества. Так, например, изъ­ятие имущества из комнаты гражданина, проживающего в об­щежитии с другими лицами, с «разрешения» соседа по комнате, при отсутствии проживающих в ней лиц, является не чем иным, как кража чужого имущества. Сюда же следует отнести и слу­чаи, когда «разрешение» на изъятие имущества получено от малолетних или душевно больных лиц.

Преступное действие при краже заключается в том, что ви­новный, как правило, сам непосредственно совершает изъятие имущества из обладания собственника или другого лица. Для изъятия чужого имущества виновный может воспользоваться действиями других лиц, на которых не распространяется дей­ствие уголовного закона (например, в соответствии с ч. 2 ст. 28 УК РК — с помощью лиц, не достигших возраста уголовной от­ветственности или невменяемых). При этом уголовная ответ­ственность наступает не для тех, кто совершил такое изъятие, а для того, кто подговорил их совершить кражу, независимо от способа уговора (обман, угроза, шантаж и т.д.). В этих случаях такое лицо будет выступать исполнителем данного преступле­ния, за которое наступает ответственность по ст. 175 УК РК «кража», а при совершении ее малолетним лицом — еще и по совокупности со ст. 131 УК РК как за вовлечение несовершен­нолетнего в преступную деятельность.

Кражу следует отграничивать от грабежа, который совер­шается открыто. Действия виновного, начатые как кража и про­должаемые в присутствии собственника или иных лиц, следует квалифицировать как грабеж. При применении в этих случаях в дальнейшем насилия с целью завладения имуществом или для его удержания непосредственно после изъятия следует квали­фицировать как разбой или грабеж, соединенный с насилием1.

В случаях, если изобличенный преступник, осознав, что на­чатое им тайно хищение кем-либо обнаружено, бросает похи­щенное и пытается скрыться, чтобы не оказаться задержанным. Его действия следует квалифицировать как покушение на кра­жу (ч. 3 ст. 24 и ст. 175 УК РК). Если в целях избежания задер­жания виновный применяет насилие к задерживающим лицам, то его действия образуют самостоятельное преступление про­тив личности, поэтому для квалификации необходима совокуп­ность двух преступлений: хищение (ст. 175 УК РК) и по стать­ям против личности, в зависимости от тяжести причиненного вреда здоровью потерпевшего.

При анализе объективной стороны краж чужого имущества необходимо установить причинную связь между действием и наступившим преступным результатом. Так, например, проку­ратурой г. Павлодара в ходе изучения прекращенного произ­водством уголовного дела, возбужденного по факту кражи иму­щества С, было выявлено несоответствие в материалах дела суммы причиненного ущерба. В постановлении о признании в качестве потерпевшего указана сумма причиненного матери­ального ущерба 12 тыс. 235 тенге, а в заявлении и в протоколе допроса потерпевшей С. сумма ущерба существенно занижена. Согласно заключению эксперта, рукописные цифровые запи­си представленных документов подвергались изменению путем подчистки. Таким образом, путем занижения суммы причинен­ного ущерба производство по делу следователем было прекра­щено на основании п. 2 ч. 1 ст. 37 УПК РК. В отношении сле­дователя возбуждено уголовное дело по ст. 314 УК РК, по фак­ту служебного подлога.

От того, признается ли хищение путем кражи оконченным или нет, зависит решение ряда важных вопросов: о квалифика­ции преступления, о добровольном отказе от совершения преступления, о круге соучастников, об отграничении кражи от грабежа и разбоя, об определении меры наказания. Согласно п. 7 нормативного постановления Верховного Суда РК от 11 июля 2003 г. кражу следует считать оконченной при усло­вии, если имущество изъято и виновный имеет реальную воз­можность пользоваться или распоряжаться похищенным иму­ществом по своему усмотрению.

Так, например, О., будучи в гостях у потерпевшей X., вос­пользовавшись тем, что хозяйка квартиры вышла из комнаты, тайно похитила золотой перстень стоимостью 13800 тенге и 600 долларов США, после чего скрылась. Данное деяние было ква­лифицировано по признаку тайности как хищение чужого иму­щества, предусмотренного ст. 175 УК РК.

Если кражу совершают с охраняемой территории, то вопрос об окончании этого преступления зависит от характера похи­щаемого имущества и намерений виновного им распорядиться по своему усмотрению или передать третьим лицам. Так, если похищается имущество, которое может быть потреблено винов­ным без выноса с охраняемой территории, и он имеет такое на­мерение, кража будет считаться оконченной с момента обособ­ления имущества и установления над ним противоправного вла­дения. В случаях задержания виновного при выходе с охраня­емой территории, когда он вначале изымает чужое имущество, а затем пытается его вынести, так как иначе обратить имуще­ство в свою пользу он не может, его действия следует квалифи­цировать как покушение на кражу, предусмотренную ч. 3 ст. 24 ист. 175УКРК.

Согласно Закону РК «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам борьбы с преступностью» от 5 мая 2000 г. примеча­ния к ст. 175 У К РК дополнены п. 5, предусматривающим осво­бождение от уголовной ответственности за мелкое хищение чу­жого имущества. В качестве условий такого освобождения за­конодатель называет следующие:

1 -мелкое хищение чужого имущества возможно лишь в форме кражи, мошенничества, присвоения или растраты;

2 - имущество должно принадлежать на праве собственнос­ти только организации или находиться в ее ведении;

3 - стоимость похищенного имущества не должна превы­шать десятикратного размера месячного расчетного показате­ля, установленного законодательством РК на момент соверше­ния деяния.

Следовательно, действия виновного, совершившего мелкое хищение чужого имущества, принадлежащего организации либо находящегося в ее ведении, влекут уголовную ответственность, если они совершены путем грабежа или разбоя.

В отличие от ненасильственных способов изъятия чужого имущества, к которым относятся кража, мошенничество, при­своение или растрата, при насильственных формах (грабеже, разбое и вымогательстве) способ изъятия позволяет признавать их уголовно-наказуемым деянием, даже при незначительной стоимости похищенного имущества.

Так, например, Д. признан виновным в том, что он неодно­кратно, с незаконным проникновением в магазин в г. Караган­де, пытался тайно похитить фен «Электроник» стоимостью 200 тенге. По закону, к моменту совершения данного преступ­ления, мелким хищением признавалась только стоимость по­хищенного имущества, принадлежащего на праве собственнос­ти организации или находящегося в его ведении, которое не вле­чет за собой уголовной ответственности. Поэтому действия осужденного Д. квалифицированы правильно по ч. 3 ст. 24 и пп. «б», «в» ч. 2 ст. 175 УК РК, как кража чужого имущества, неоднократно, с проникновением в хранилище. Вместе с тем, учитывая стоимость похищенного (200 тенге) и то, что преступ­ление не было окончено, Коллегия считает возможным меру наказания Д. назначить условно, с применением ст. 63 УК РК2.

Субъектом кражи является физическое вменяемое лицо, достигшее 14-летнего возраста, согласно ч. 2 ст. 15 УК РК. За­конодатель определяет возраст уголовной ответственности за кражу с 14 лет потому, что с этого возраста у такого лица фор­мируется сознание и он уже знает, что изъятие чужого имуще­ства недопустимо и что его действия могут повлечь определен­ный ущерб потерпевшему.

Установление ответственности за кражу не с 16, а с 14 лет связано с рядом обстоятельств. Во-первых, кражи как вид пре­ступления сегодня довольно широко распространены среди несовершеннолетних, в силу чего их совокупный объем пред­ставляет значительную опасность для общества. Во-вторых, социальная опасность кражи понятна несовершеннолетнему, достигшему 14-летнего возраста, следовательно, он в полной мере осознает общественную опасность своего деяния. В-третьих, ответственность за кражу, наступающая в 14 лет, ориентирова­на на предупреждение более серьезных преступлений со сторо­ны несовершеннолетних, которые могут быть ими совершены, если своевременно не остановить их стремление продолжать преступные посягательства.

Вопрос о привлечении несовершеннолетних к уголовной ответственности является чрезвычайно серьезным уже потому, что речь идет о людях, только что вступивших в жизнь, и по­этому по каждому делу всегда выясняются все обстоятельства содеянного.

С субъективной стороны кража совершается с прямым умыс­лом и корыстной целью, то есть виновный осознает обществен­но опасный характер своих действий, предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасных послед­ствий и желает их наступления; понимает, что тайно, без всяко­го на то права, изымает чужое имущество, нанося тем самым материальный ущерб собственнику в целях получения незакон­ной выгоды для себя или третьих лиц.

Следует согласиться по этому поводу с высказываниями профессора А. А. Пионтковского: «Нельзя изымать имущество из чужого кармана и при этом не желать этого изъятия».

Мотивом кражи является корысть. Корыстный мотив явля­ется субъективной причиной кражи. Цель - это то, к чему стре­мится виновный. В отличие от мотива цель в краже характери­зует тот непосредственный результат, которого стремится дос­тичь виновный, совершая общественно опасное деяние. Таким образом, мотив кражи отвечает на вопрос, чем руководствова­лось лицо, совершая преступление, цель же преступления оп­ределяет направленность действий, преступный результат, к которому стремится виновный.

В юридической литературе и в судебной практике цель опре­деляется неоднозначно. Так, Б. С. Никифоров считает целесо­образным полностью отказаться от трактовки корыстной цели в качестве необходимого признака хищения. Ряд ученых-пра­воведов усматривают цель кражи в незаконном обращении ви­новным имущества в свою собственность. Такая формулиров­ка имеет недостатки. Виновный не может приобрести права соб­ственности на похищенное чужое имущество, быть ее собствен­ником, ибо способ его действий противозаконен.

Нам представляется, что наиболее точно и полно суть кра­жи передается тогда, когда ее корыстная цель определяется как цель безвозмездного и заведомо незаконного изъятия имуще­ства собственника для использования в соответствии с его по­требительским или иным целевым назначением для удовлетво­рения своих потребностей или потребностей третьих лиц. Наряду с простой кражей чужого имущества (ч. 1ст. 175 УК РК) действующее уголовное законодательство предусматрива­ет квалифицированную (ч. 2) и особо квалифицированную (ч. 3) кражу, за которые предусмотрена более строгая ответствен­ность.

В части 2 ст. 175 УК РК предусмотрены следующие квали­фицирующие признаки:

а) группой лиц по предварительному сговору;

б) неоднократно;

в) с незаконным проникновением в жилое, служебное или производственное помещение либо хранилище.

В науке уголовного права нет единого мнения о понятии преступной группы. В части 2 ст. 31 УК дается понятие группы лиц по предварительному сговору. Таковой признается группа лиц, заранее договорившихся о совместном совершении пре­ступления. В пункте 8 нормативного постановления Верховно­го Суда РК «О судебной практике по делам о хищениях» от 11 июля 2003 г. разъясняется, что при квалификации действий ви­новных по признаку совершения хищения чужого имущества группой лиц по предварительному сговору необходимо выяс­нить, имелась ли выраженная в любой форме договоренность двух или более лиц на хищение, состоялся ли сговор этих лиц до начала совершения действий, непосредственно направлен­ных на завладение чужим имуществом, то есть до выполнения объективной стороны состава преступления хотя бы одним ис­полнителем.

Хищение квалифицируется по признаку «группой лиц по предварительному сговору» и в тех случаях, когда для его со­вершения объединены общие усилия двух или более лиц и дейст­вия каждого из соучастников являются необходимым услови­ем для совершения действий других соучастников, согласно предварительному распределению ролей, и находятся в причин­ной связи с общим, наступившим от деятельности всех соучаст­ников преступным результатом. В таких случаях необязатель­но участие в преступлении двух и более исполнителей, доста­точно одного исполнителя при наличии других видов соучаст­ников.

Ответственность организатора, подстрекателя или пособника наступает по соответствующей статье УК РК, предусматрива­ющей ответственность за конкретное преступление, со ссыл­кой на ст. 28 УК РК, за исключением случаев, когда они одно­временно являлись соисполнителями преступления.

Лицо, которое не состояло в предварительном сговоре с дру­гими соучастниками хищения, но в его совершении другими лицами присоединилось к ним и приняло участие, должно нес­ти ответственность за фактически совершенные им конкрет­ные действия как соисполнитель преступления'.

Не может расцениваться как совершенное группой лиц по предварительному сговору деяние, умышленно совершенное совместно с лицом, не достигшим возраста, с которого наступает уголовная ответственность за данный вид преступления, либо с лицом, признанным невменяемым. В этих случаях лицо, признанное субъектом преступления, независимо от формы участия должно признаваться исполни­телем хищения и, кроме того, при наличии на то оснований, его действия дополнительно должны квалифицироваться как во­влечение несовершеннолетнего в преступную деятельность. В иных случаях привлечение к совершению преступления лиц, которые заведомо для виновного страдают тяжелым психичес­ким расстройством, либо лиц, не достигших возраста, с которо­го наступает уголовная ответственность, в соответствии с п. «д» ч. 1 ст. 54 УК РК, признается обстоятельством, отягчающим уго­ловную ответственность и наказание. Причем по форме это должно быть соисполнительство, ког­да участники группы выполняют объективную сторону хище­ния. При этом не обязательно, чтобы все участники кражи вы­полняли одинаковые действия. Один из них может обеспечи­вать доступ к похищаемому имуществу, другие - производить изъятие имущества или выполнять иные функции. Законода­тель усматривает здесь повышенную общественную опасность в том, что виновные действуют сообща, объединенные одной преступной целью.

Так, например, преступная группа А., состоящая из пяти че­ловек, в период одного месяца на территории Актюбинской области с линий электропередач совершила 5 краж электропро­водов на общую сумму 3 млн. 383тыс. 980 тенге, обоснованно понесли ответственность по п. «а »ч. 2 ст. 175 УК РК.

Совершенно справедливо отмечает Н. С. Гагарин, что, вы­ступая совместно, соучастники оказывают поддержку друг дру­гу в подготовке и совершении преступлений, взаимно помога­ют маскировать свою преступную деятельность и скрывать свои следы3. Так, например, в феврале 1997 г. Р. по предварительному сговору с П., будучи в состоянии алкогольного опьянения, находясь в помещении гостиницы АО «Караганда-турист», пу­тем взлома замков, проникли в кабинет бухгалтерии, откуда похитили имущество на общую сумму 11920 тенге. В продол­жение своих преступных действий Р. и П. в сентябре этого же года имеющимся ключом проникли в квартиру С, откуда тай­но похитили имущество последней на общую сумму 40900 тен­ге. Виновные Р. и П. обоснованно привлечены к уголовной от­ветственности по признакам преступления, предусмотренного п. «а», «б» и «в» ч. 2 ст. 175 УК РК, как совершенные по пред­варительному сговору группой лиц, неоднократно и путем про­никновения в жилое помещение1.

Сговор следует признавать предварительным во всех случа­ях, когда он достигнут до начала преступления, во время при­готовления к нему или непосредственно перед покушением. Промежуток во времени между сговором и началом хищения решающего значения не имеет. По форме сговор может быть устным, письменным, с помощью жестов и т.д. Так, например, 2 мая 2000 г. прокуратурой Аккульского района Акмолинской области в связи с неполнотой расследования отменено поста­новление следователя СО РОВД М. о приостановлении произ­водства по уголовному делу, возбужденному по факту хище­ния неизвестными лицами электропроводов с 9 опор в селе Кирово, причинивших ущерб Аккульскому АРЭК на сумму 65 000 тенге. В ходе дополнительного расследования данного уголовного дела установлены Р., П., которые по предваритель­ному сговору с А. совершили данное преступление и в после­дующем привлечены к уголовной ответственности по п. «а» ч. 2 ст. 175 УК РК .

Лица, которые непосредственно не совершали хищение, а лишь оказывали помощь в подготовке или сокрытии следов преступления, привлекаются к ответственности как соучастни­ки преступления по ч. 5 ст. 28 и ст. 175 УК РК.

В соответствии с п. 3 примечания к ст. 175 УК РК неоднок­ратным признается совершение данного преступления, если ему предшествовало совершение одного или более преступлений, предусмотренных ст. ст. 175—181 УК РК, а также ст. 248УКРК «Хищение либо вымогательство радиоактивных материалов», ст. 255 УК РК «Хищение либо вымогательство оружия, боеп­рипасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств», ст. 260 УК РК «Хищение либо вымогательство наркотических средств или психотропных веществ».

Для того чтобы установить, имеется ли в совершенном пре­ступлении признак неоднократности, необходимо установить признаки множественности. Во-первых, во всех эпизодах хи­щений фигурирует виновное лицо, обладающее при этом при­знаками субъекта преступления. Во-вторых, он должен совер­шить минимум два преступления, разновременность их совер­шения. В-третьих, каждое из них должно быть уголовно нака­зуемым. Если один эпизод хищения влечет административную ответственность, а второй является уголовно наказуемым, то неоднократность отсутствует. В-четвертых, по крайней мере два из совершенных эпизодов хищений сохраняют свое юридичес­кое значение1.

Так, например, по признаку «неоднократности» правильно квалифицированы действия Д., который путем разбития окон­ного стекла незаконно проник в квартиру Т., откуда похитил имущество последнего на общую сумму 23250 тенге. В продол­жение своих преступных действий Д., находясь на территории средней школы, подбежал к потерпевшей Н., вырвал из ее рук кожаную сумку, в которой находилось портмоне с деньгами и документы, и скрылся. Н. причинен ущерб на общую сумму 12800 тенге. Хотя виновный Д. совершил разные по форме хи­щения (кражу и грабеж), все же законодателем они обоснован­но отнесены к признаку «неоднократности» согласно п. 3 при­мечания к ст. 175УКРК2.

Решающее значение при разграничении неоднократного преступления от продолжаемого имеет направленность умыс­ла виновного. При продолжаемом хищении виновный путем неоднократных изъятий чужого имущества из одного и того же источника реализует единый умысел, направленный на завла­дение имуществом, достигая заранее намеченную цель, что со­ставляет в совокупности одно преступление.

В отличие от продолжаемого неоднократные посягательства на чужую собственность характеризуются отсутствием едино­го умысла на совершение нескольких хищений. При этом ви­новным лицом совершается не одно, а несколько преступле­ний, в которых он в каждом случае реализует самостоятельно возникший умысел на изъятие чужого имущества. Для квали­фикации хищения по признаку неоднократности не имеет зна­чения, было ли лицо осуждено за предыдущие преступления, если при этом не истек срок давности уголовного преследова­ния либо срок погашения судимости за предыдущие преступ­ления.

Хищение не может быть квалифицировано по признаку не­однократности, если лицо за ранее совершенные хищения ос­вобождалось от уголовной ответственности по основаниям, пред­усмотренным уголовным законом (по амнистии, по основани­ям ст. 67 УК РК и др.)1

Учитывая изложенное, следует отметить, что неоднократ­ными должны признаваться такие хищения, которые содержат два и более деяний виновного, имеющих признаки самостоя­тельного преступления, если каждое из хищений было отделе­но от другого определенным промежутком времени и на совер­шение каждого из них у виновного возникал самостоятельный умысел.

Так, например, прокуратурой г. Уральска отменено незакон­но вынесенное постановление СО ГОВД о прекращении про­изводства по уголовному делу, возбужденному по факту кражи лошади у гр. К. Решение по делу принято следователем в связи с примирением потерпевшего с подозреваемым Н. Однако в ходе изучения материалов дела установлено, что в действиях послед­него усматриваются признаки п. «б» ч. 2 ст. 175 УК РК (не­однократно), который в последующем и был осужден по на­званной квалификации. А вот в другом примере по протесту прокурора отменен приговор Бокейординского суда Западно-Казахстанской области в отношении У. и ранее судимого Т., которые совершили кражу 5 голов лошадей, принадлежащих гр. Г. Основанием отмены приговора послужило неверное исключение судом из обвинения Т. квалифицирующего признака «неоднократности», а также назначенное им чрезмерно мягкое наказание с применением ст. 63 УК РК, хотя в действительнос­ти ими совершено тяжкое преступление, имеющее повышен­ную общественную опасность, причем ущерб ими не был воз­мещен1.

В пункте 5 нормативного постановления от 11 июля 2003 г. Верховный Суд РК дает разъяснение, что при совершении ви­новным нескольких тождественных преступлений, направлен­ных на завладение чужой собственности, ответственность за которые предусмотрена различными частями ст. ст. 175,176,177, 178, 179, 180 УК РК, деяние в соответствии с ч. 2 ст. 12 УК РК следует квалифицировать по одной части статьи, предусматри­вающей более строгое наказание с указанием всех квалифици­рующих признаков хищения.

Если хищение совершено лицом, ранее совершившим не тождественное (кражу), а однородное (например, мошенниче­ство либо вымогательство) преступление, за которое оно не было осуждено, то каждое преступление квалифицируется самосто­ятельно, но второе - с учетом квалифицирующего признака неоднократности.

Общественная опасность хищений повышается при незакон­ном проникновении в жилое, служебное или производствен­ное помещение либо хранилище, так как для совершения пре­ступления виновный прилагает определенные усилия, чтобы преодолеть преграды и получить доступ к имуществу, взламы­вает двери, потолок, ломает замки и т.д., в отношении которого потерпевший принимает специальные меры по обеспечению его сохранности.

Незаконное проникновение — это тайное или открытое втор­жение либо вхождение в жилое, служебное, производственное помещение либо хранилище с целью совершения кражи, грабе­жа или разбоя.

Данный квалифицирующий признак может иметь место в тех случаях, когда умысел на хищение возник до фактического тайного или открытого незаконного вторжения.

Как незаконное проникновение в жилое, служебное, про­изводственное помещение либо хранилище надлежит квалифицировать действия лица и в том случае, когда оно вторглось в них путем обмана потерпевшего, выдав себя, например, за представителя власти, предъявив подложный документ в целях проникновения. Обманное проникновение в помещение или хранилище с целью хищения имущества — это введение посред­ством различных приемов, ухищрений в заблуждение лица, ве­дающего имуществом или охраняющего его, и получение та­ким путем доступа к хранящемуся там имуществу (под видом сантехника, электрика, с предъявлением поддельного пропус­ка и т.д.). При наличии оснований эти действия должны быть квалифицированы также по статьям УК РК, предусматриваю­щим ответственность за присвоение полномочий должностно­го лица (ст. 309 УК РК) или за использование заведомо под­ложного документа (ч. Зет. 325 УК РК). Обманным проникно­вение в помещение будет и в случаях, когда виновный остается внутри помещения незамеченным в момент его закрытия.

Проникновение имеет место и тогда, когда виновным извле­каются похищаемые предметы без вхождения в указанные по­мещения с использованием технических средств и иных при­способлений.

Если виновный в жилом, служебном, производственном по­мещении либо хранилище оказался с добровольного согласия потерпевшего или лиц, под охраной которых находилось иму­щество, в силу родственных отношений, знакомства и других обстоятельств либо в случае, когда умысел на завладение воз­ник у него уже в процессе такого пребывания в указанных по­мещениях, его действия не образуют данного квалифициру­ющего признака.

Вторжение как способ проникновения может быть сопря­жено с преодолением препятствий, с приложением виновным определенных усилий для получения доступа в помещение, с насильственным преодолением сопротивления лиц, находящих­ся в помещении или охраняющих его снаружи, путем пролома пола, окон, дверей, потолка, путем подбора ключей к замкам и другими способами.

Примером тому может служить следующее дело. Так, К. после совместного распития спиртных напитков с У., П. и Ж. на квартире А., воспользовавшись опьянением присутству­ющих, тайно похитил кожаную куртку П. стоимостью 15000 тен­ге, в кармане которой находилось 5000 тенге, и зимние ботинки Ж. стоимостью 3000 тенге. В этот же день К. проник в квартиру У., откуда похитил имущество последнего на общую сумму 41000 тенге.

Проникновение может быть осуществлено и просто путем появления виновного в том или ином помещении, вхождения в него, если это помещение оказалось незапертым либо с исполь­зованием временного отсутствия хозяев.

Иногда суды неправильно дают уголовно-правовую оценку действиям виновного лица. Так, например, Н. признан винов­ным в подстрекательстве на кражу одной головы крупного ро­гатого скота (КРС), совершенную по предварительному сгово­ру в группе лиц с Ж., с незаконным проникновением во двор потерпевшей К., причинив ей материальный ущерб на сумму 30000 тенге. В продолжение своей преступной деятельности Н. неоднократно в группе лиц с Б. и О., с незаконным проникно­вением в квартиру Д. совершили кражу его имущества на сум­му 7800 тенге. Надзорная коллегия Восточно-Казахстанского областного суда, уменьшив осужденному объем обвинения, со­размерность назначенного наказания тяжести содеянного и его личности не обсудила, хотя по делу имеются ряд оснований для снижения срока наказания Н. Так, из материалов дела видно, что последний вину признал полностью, в содеянном раскаял­ся, судимости погашены, характеризуется по месту жительства удовлетворительно, женат, на иждивении имеет двоих несовер­шеннолетних детей, безработную супругу, материальный ущерб по делу частично возмещен, страдает тяжелыми заболевания­ми (болезнь сердца, язва желудка), каких-либо тяжких послед­ствий от его действий не наступило. Санкция ч. 2 ст. 175 УК РК предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до 5 лет, при этом, несмотря на ряд смягчающих ответственность обстоятельств, Н. было назначено 5 лет лишения свободы, то есть максимальный срок, что является чрезмерно суровым. При таких обстоятельствах приговор суда первый инстанции подлежит изменению1.

Под помещением следует понимать как постоянное, так и временное, как стационарное, так и передвижное строение или сооружение, предназначенное для размещения людей или ма­териальных ценностей.

Согласно п. 42 ст. 7 УПК РК под жилищем следует пони­мать помещение или строение для временного или постоянно­го проживания одного или нескольких лиц, в том числе: соб­ственные или арендуемые квартиры, дом, садовый дом, гости­ничный номер, каюту; непосредственно примыкающие к ним веранды, террасы, галереи, балконы, подвал и чердак жилого строения, кроме многоквартирного дома, а также речное или морское судно.

Если предназначено для постоянного или временного про­живания, то это помещение жилое, а также его составные час­ти, которые используются для отдыха либо хранения имуще­ства; если оно предназначено для выполнения производствен­ных задач по выпуску товаров, - производственное; если для выполнения других, не связанных с производством трудовых обязанностей, - служебное.

Под хранилищем понимаются отведенные для постоянного или временного хранения материальных ценностей строения, особые устройства, места или участки территории, которые спе­циально оборудованы оградой или техническими средствами либо обеспечены охраной (например, предназначенные для хра­нения имущества или используемые в этих целях автомашины, передвижные автолавки, рефрижераторы, контейнеры, сейфы, кладовые, находящиеся под охраной железнодорожные плат­формы с грузом, огражденные или не огражденные охраня­емые площадки и др.).

Так, например, Верховным Судом РК изменен приговор суда г. Тараза и постановление судебной коллегии по уголовным делам Жамбылского областного суда по делу Б., совершивше­го покушение на кражу денег и продуктов питания со двора Д, Основанием изменения приговора явилось необоснованное вменение в вину осужденного признака «проникновение в хранилище», т.к. материалами дела было установлено, что совер­шить данную кражу Б. пытался со стола, временно вынесенно­го во двор с целью продажи продуктов питания. В силу этого обстоятельства (стол, находящийся во дворе, не может быть при­знан «хранилищем») действия Б. были переквалифицированы на ч. 1ст. 175УКРК.

Участки территории (акватории), емкости, не предназначен­ные для хранения, но используемые в этих целях (например, бункеры комбайнов, открытые кузова и салоны автомашин, платформы и полувагоны, которые не находятся под охраной либо не имеют приспособлений, препятствующих проникнове­нию в них) к понятию «хранилище» не относятся.

Действия виновного, похитившего составные части автома­шины (автомагнитола и другие вмонтированные детали авто­машины) квалифицирующего признака хищения с незаконным проникновением в хранилище не образуют2.

Не следует относить к хранилищу сооружения, не явля­ющиеся преградой, препятствующей свободному доступу лица к находящемуся там имуществу (открытую платформу, баржу и т.п.), если к ним не приставлена охрана. Не относятся к хра­нилищу территории, предназначенные не для хранения мате­риальных ценностей, а для выращивания какой-либо продук­ции (сады, огороды, бахчи, выпасы для скота, пруды для откор­ма рыбы и т.п.).

Иногда на практике возникает вопрос, следует ли относить к хранилищу кассовые аппараты, находящиеся в помещениях магазинов, столовых и т. д.? В. А. Владимиров в этой связи от­мечает, что «... хранилищами признаются места и устройства в помещениях, находящиеся внутри них и специально предназ­наченные и приспособленные для нахождения и хранения в них денежных сумм, товарно-материальных ценностей и товаров, не доступных для посторонних: кассы в предприятиях торгов­ли; кладовые для хранения товаров в магазинах, то есть специальные хранилища ценностей в тех помещениях, куда доступ в рабочее время не запрещен». Таким образом, следует отметить, что кассовые аппараты в помещениях обособлены, имеют за­порные устройства, охраняются материально-ответственными лицами, поэтому они относятся к хранилищам.

Законом РК «О внесении изменений и дополнений в Уго­ловный кодекс, Уголовно-процессуальный кодекс и Уголовно-исполнительный кодекс Республики Казахстан» от 21 декабря 2002 г. в ч. 2 ст. 175 УК РК наказание в виде лишения свободы уменьшилось с 6 лет до 5 лет. Таким образом, отныне кража из категории тяжкого переведена в категорию средней тяжести.

Часть 3 ст. 175 УК РК предусматривает следующие особо квалифицирующие признаки:

а) кража, совершенная организованной группой;

б) в крупном размере;

в) лицом, ранее два или более раза судимым за хищение либо вымогательство.

Понятие организованной группы дано в ч. 3 ст. 31 УК РК, как совершенное устойчивой группой лиц, заранее объединив­шихся для совершения одного или нескольких преступлений. Основными признаками являются их организованность и ус­тойчивость. А. И. Долгова, рассматривая эту проблему, отме­чает, что организованной преступной группе присущи следую­щие признаки: сплочение криминальной среды в рамках реги­она, наличие лидера, определенная иерархия внутри группы, вовлечение в преступную деятельность работников госаппара­та, их коррумпирование, обеспечение безопасности участников группы, монополизация и расширение сфер преступной деятель­ности, защищенность высших эшелонов от уголовной ответ­ственности3. Соглашаясь с мнением автора, изложенного выше, следует однако отметить, что отсутствие одного из признаков, указанных А. И. Долговой, не исключает их из разряда органи­зованной преступной группы, например, коррумпирование или вовлечение в преступную деятельность работников госаппарата, так как не всякая организованная группа имеет связи с ука­занной выше категорией работников, однако она не перестает быть организованной, потому что объединена единой целью на совершение преступлений, организованностью, что подразуме­вает распределение ролей, продуманностью преступных дейст­вий, наличием лидеров и подчиненных (исполнителей), стро­гой дисциплиной, устойчивостью.

В вышеназванном нормативном постановлении Верховного Суда РК от 11 июля 2003 г. в п. 11 отмечено, что преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений (органи­зованной преступной группой, преступным сообществом, бан­дой).

На наш взгляд, с такой позицией нельзя согласиться, так как приведенное понятие противоречит уголовному закону, в част­ности, чч. Зи4ст. 31 УК РК, в которых законодатель проводит деление названных форм соучастия в зависимости от степени их общественной опасности.

И. Ш. Борчашвили, рассматривая данную проблему, отме­чает, что нельзя согласиться с позицией законодателя в части касающейся того, что организованная группа (ч. 3 ст. 31 УК РК) может быть создана и для совершения одного преступления. При такой трактовке утрачивается четкая грань между ней и группой лиц по предварительному сговору, а размытость гра­ниц способна породить ошибки и даже злоупотребления в про­цессе правоприменительной деятельности1.

Коллектив кафедры уголовного права и криминологии под­держивает позицию И. Ш. Борчашвили в этом вопросе и пола­гает, что под организованной группой следует понимать устой­чивую группу из двух и более лиц, заранее объединенных умыс­лом на совершение ряда преступлений.

В составе организованных групп среди сельских жителей в основном преобладает скотокрадство. Так, например, право­охранительными органами Южно-Казахстанской области ра­зоблачена преступная группа, возглавляемая П. и Б., состоя­щая из 8 человек и специализирующаяся на кражах скота. В ходе предварительного следствия было доказано 35 таких фактов. В другом примере, по факту кражи 25 голов лошадей у жителя села Шетыргиз Шалкарского района К. на общую сум­му 546 000 тенге, участковый инспектор названного района Н. вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, которое отменено прокуратурой района как принятое в нару­шение уголовно-процессуального закона. После возбуждения уголовного дела по факту совершения данного преступления в составе организованной группы по признакам п. «а »ч. 3 ст. 175 УК РК были установлены и привлечены к уголовной ответствен­ности гр. Ш. и еще 13 человек'.

Если хищение совершено организованной преступной груп­пой, то действия организатора, руководителя и членов органи­зованной преступной группы необходимо квалифицировать по совокупности, предусматривающей ответственность за хище­ние, совершенное организованной группой по ч. 3 ст. 175 и со­ответствующей части ст. 235 УК РК как создание и руковод­ство организованной преступной группой. Так, приговором Са-рыагашского районного суда Южно-Казахстанской области П., Б. и В. признаны виновными по ч. 1ст. 235, ч. Зет. 175 УК РК и осуждены к 20 годам лишения свободы каждый, остальные уча­стники преступления — от 8 до 15 лет лишения свободы.

Размер хищения является одним из критериев, определя­ющим степень общественной опасности данного преступления. Поскольку установление крупного размера причиненного ущерба имеет квалифицирующее значение и непосредственно влияет на применение к виновному той или иной части нормы закона, то его точное установление входит в пределы доказыва­ния и является важнейшим условием соблюдения законности при осуществлении правосудия по делам о хищениях чужого имущества. При этом установление крупного размера хищения необходимо для полного возмещения материального ущерба потерпевшему.

Понятие крупного размера рассматривается законодателем в ч. 2 примечания к ст. 175 УК РК и в п. 15 нормативного по­становления Верховного Суда РК «О судебной практике по де­лам о хищениях» от 11 июля 2003 г. Так, крупным размером или крупным ущербом в статьях главы 6 УК РК признается стоимость имущества или размер ущерба, в пятьсот раз превышаю­щие МРП, установленный законодательством РК на момент со­вершения преступления.

Как хищение в крупном размере должно квалифицировать­ся и единое продолжаемое преступление, состоящее из несколь­ких эпизодов хищения, совершенных с единым умыслом, если общая стоимость похищенного имущества в 500 раз превышает МРП.

Если умысел виновного был направлен на завладение иму­ществом в крупном размере и он не был осуществлен по не за­висящим от него обстоятельствам, содеянное надлежит квали­фицировать как покушение на хищение в крупном размере, независимо от количества фактически похищенного.

Суммирование стоимости похищенного имущества не допус­кается, если виновным совершено не одно, а несколько хище­ний, в которых реализован самостоятельно возникший по каж­дому эпизоду умысел виновного на изъятие чужого имущества. При групповом хищении вся сумма похищенного вменяется каждому из ее участников.

При определении стоимости имущества, ставшего предме­том преступления, следует исходить, в зависимости от обстоя­тельств его приобретения собственником, из розничных, ры­ночных или комиссионных цен, действовавших на момент со­вершения преступления, подтвержденных соответствующими документами. При отсутствии цены и возникновении спора о размере похищенного стоимость имущества определяется на основании заключения экспертов.

Размер похищенного имущества определяется исходя из его стоимости и в тех случаях, когда виновным в целях сокрытия хищения взамен похищенного представлено иное менее цен­ное имущество. При этом стоимость представленного имуще­ства взамен похищенного может быть учтена при определении размера ущерба .

Так, например, прокуратурой Алматинского района г. Ас­таны было отменено постановление следователя СО УВД на­званного района Н. об отказе в возбуждении уголовного дела по п. «б» ч. 3 ст. 175 УК РК, по факту кражи муки у гр.А. на общую сумму 620 000 тенге. В ходе дополнительного расследо­вания установлен и задержан К., совершивший данное преступ­ление.

Действия виновного следует квалифицировать по п. «в»ч. 3 ст. 175, п. «в» ч. 3 ст. 176, п. «в» ч. 3 ст. 177, п. «в» ч. 3 ст. 178 и п. «в» ч. 3 ст. 179 УК РК, если лицо ранее судимо два и более раза за совершение хищения или вымогательство и эти суди­мости не погашены и не сняты в установленном законом порядке. При квалификации действий виновного по данному при­знаку прежние судимости за хищения, совершенные в несовер­шеннолетнем возрасте, не учитываются2.

Лицом, ранее судимым за хищение либо вымогательство, согласно п. 4 примечания к ст. 175 УК РК, признается лицо, име­ющее судимость за одно или несколько преступлений, преду­смотренных ст. ст. 175-181, а также ст. 248 «Хищение либо вы­могательство радиоактивных материалов», ст. 255 «Хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств» и ст. 260 УК РК «Хищение либо вы­могательство наркотических средств или психотропных ве­ществ».

Данный квалифицирующий признак следует расценивать как разновидность опасного рецидива. Названная квалифика­ция является показателем высокой степени общественной опас­ности такой категории лиц, согласно закону неизбежно влеку­щих за собой необходимость применения к ним более строгих мер уголовного наказания. Этот признак может вменяться толь­ко в том случае, если лицо:

а) ранее не менее двух раз было судимо;

б) судимо не за любые преступления, а только за хищение либо вымогательство, предусмотренные ст. ст. 175-181,248,255 и 260 УК РК;

в) судимость за предшествующие преступления не должна быть снята или погашена в установленном законом порядке.

Так, например, Верховный Суд РК отменил приговор Актауского городского суда в отношении ранее неоднократно суди­мого Д., осужденного за кражу труб в особо крупном размере с территории ТОО «Каскорхимкомплекс». Основанием отмены явилось несоответствие выводов суда фактическим обстоятель­ствам дела, а также необоснованное признание в действиях Д. особо опасного рецидива, тогда как судимости за совершен­ные им ранее преступления погашены. Несмотря на это, госу­дарственный обвинитель Ж. предлагал суду признать Д. винов­ным по всем пунктам предъявленного обвинения, а после вы­несения приговора незаконный приговор не был опротестован1.