Глава двадцать пятая. Темный лес кругом, как утерян глаз,
Темный лес кругом, как утерян глаз,
Но приветный дом ожидает нас,
Скатерть на столе, светлый образок,
Впереди во мгле золотой глазок.
Дескать, не робей, тут обману нет.
Мы бежать скорей на оконный свет.
Где ужом виясь, где с размаху лбом,
Через мох и грязь, через бурелом.
Нам ли брать взаймы беговую прыть.
Добежали мы. Нет, не может быть.
Не божись и не плюй через плечо
На осклизлом пне желтый светлячок.
Посветил чуток и, мигнув, потух.
Под ногами — топь, в нос — болотный дух.
Ненадежна гать, круг болота — лес.
По всему видать, нас морочит бес.
Александр Маслов
— А давай все-таки навестим его, этот ваш Радар, не хочется отклоняться от намеченного маршрута, — спокойно предложил Малахов, вытряхивая из карманов мусор, налетевший туда после взрыва. — Вот только надо поосторожней, не хочу, чтобы нас опять хватали, били по башке и вели торжественно на расстрел. Давайте мы скрытно к нему…
— На этом? — Шип похлопал ладонью по бензобаку трайка. — Скрытно?
— Тогда ты посиди тут с ним, а мы с Баем сходим к Радару, если не возражаешь, — предложил Малахов.
Бай был совершенно не против оставить Шипа здесь и отправиться дальше пешком. Дмитрий молча спрыгнул на землю с мотоцикла и стал рыться в прицепе, выбирая оружие. Свой арбалет он почему-то брать не стал.
До комплекса сооружений Радара оставалось всего ничего, и Вадим вместе с Баем осторожно двинулись по дороге к безликим серым коробкам Радара, которые были уже хорошо видны на фоне чернеющего неба. Хрустел битый бетон под ногами, Вадиму уже казалось, что он будет слышать этот звук всю свою жизнь. Из-под кустов выскочила пара слепых собак, которая занималась неизвестно чем, и лениво потрусила прочь от людей.
— Тихо как-то тут. Не люблю я такой тишины, — проворчал Бай, нервно оглядываясь. — В тишине делаются дела, которые производят потом большой шум.
Узкий проход между двумя корпусами Радара был пуст и безмятежно спокоен. Казалось, здесь много лет никто не ходил и ни одна аномалия не поселилась в этом мирном коридоре.
Облезлая штукатурка, местами полностью до кирпича съеденная грибком, неизбежные гнилые листья под ногами и гнилые рамы давно выбитых окон. Где-то в глубине что-то визгливо скрипело. Это была скорее всего петля — то ли на двери, то ли на окне.
— Кинуть, что ли? — тихо спросил сам себя Байкалов.
Он осторожно, словно боясь спугнуть тишину, достал из кармана гайку и метнул ее вдоль стен, образующих проход. Гайка глухо стукнула впереди в метрах десяти, не вызвав никаких изменений в пространстве.
— Пойдем, — почти спокойно сказал Дмитрий. — Вроде тихо.
— Не шевелись, — одними губами, так что Бай скорее почувствовал, чем услышал, проговорил Малахов.
— Что? — в тон Вадиму спросил Байкалов.
— Ты видишь надпись слева на стене? — Вадим ткнул пальцем.
— Да! «Вовка — дурак!» Ну и что? — театральным шепотом спросил Бай.
— Перед тем как ты бросил гайку, она была справа и гласила «Вовка козел!». Ты здесь такое видел?
— Тут и не такое напишут. Но перепрыгивать надпись не может. И еще она не может перемигиваться зелеными огоньками, как сейчас. — Голос Бая дрогнул. — Уходим.
— Нет, подожди. — Вадим вытащил застрявший под воротником куртки капюшон и накинул его на голову.
Надпись немедленно вернулась на свое место в первоначальном состоянии «Вовка козел!».
— А Радар-то не мертвый. Кто-то пси-полем балуется, — сказал Малахов. — И подарочек доктора Цукермана оказался как нельзя кстати. Работает!
— Какой подарочек? — не понял Байкалов.
— У меня защита от пси-полей, без капюшона она слабо работала, — объяснил Вадим. — Значит, так, ты тут стой и ни шагу! Что бы ни случилось. Жди меня. Гаек только дай побольше.
Байкалов не стал возражать, отсыпал Малахову горсть семигранников, а сам присел на корточки, прислонившись к стене.
— Где тут питание фидера, не знаешь? Откуда подается сигнал на сам Радар? — спросил Вадим Байкалова в надежде, что тот знает места лучше.
— Вон то здание, — показал рукой Дмитрий.
Малахов медленно, стараясь не попасть в неожиданную аномалию, двинулся к аппаратной. Через десяток шагов Вадим увидел источник скрипящего звука, который его так раздражал. Справа от входа в аппаратную зияло выбитое окно, сломанные рамы безвольно болтались на петлях. Через нижний брус рамы свешивался труп. Камуфляжная форма была разорвана на спине выходными отверстиями, и еще не свернувшаяся кровь текла по спине, по размозженному черепу, откуда вывалилась державшаяся на обрывках плоти половина мозга, и капала на землю. Две слепые собаки, подпрыгивая, слизывали кровь и раскачивали труп. От этого скрипела рама.
Вадим швырнул гайкой в одну из собак. Та, тихо вякнув, отбежала подальше. Вторая, почуяв неладное, застыла с поджатым хвостом, а потом последовала за своей товаркой. Дверь в аппаратную была не заперта. Осторожно, стараясь не издать ни звука, Вадим приоткрыл ее и вошел в темноту. Там оказалось небольшое помещение, вроде тамбура. В тамбуре были еще три двери, они были закрыты.
Вадиму нужно было некоторое время, чтобы решиться. Прикинув в голове возможную планировку аппаратной, он ударом ноги распахнул центральную из дверей и немедленно спрятался за стенкой, не входя в помещение. В торце комнаты он успел увидеть троих, стоящих у аппаратурной стойки. Вадима они ждали и держали оружие наизготовку.
Малахов прикрыл на секунду глаза, проявляя, словно отпечаток, картинку, которая успела зафиксироваться на сетчатке, — три противника, три цели. Сосредоточившись, он на секунду вынырнул из-за дверного косяка и выстрелил три раза из «Магнума». Потом, уже не колеблясь, вошел в помещение. Двое лежали на полу без признаков жизни, а третий тихо оседал на пол, держась за простреленную печень. Под ним быстро растекалась лужа темной крови.
— That is impossible,[8] — только и смог прохрипеть со страшным акцентом раненый, прежде чем потерять сознание.
Вадим поморщился от отвращения и обыскал одного из покойников. В кармане теплой, спортивного покроя куртки он нашел карточку — ай-ди гражданина Германии Отто Фиша. Малахов не стал обыскивать остальных, понимая, что ничего важного тут не найдет. Третий, еще живой, дергался в предсмертных конвульсиях, под ним растекалась громадная лужа крови. Переступив через лужу, Вадим подошел поближе к аппаратурной стойке. Сразу было видно, что здесь только что устанавливали новую электронику. С блоков кое-где еще не сняли защитную пленку. Видимо, пси-генератор работал под их управлением. Рядом на полу стояли еще два ящика с аппаратурой, еще не распакованной. Несколькими выстрелами Малахов разнес все работающие блоки.
Вадим прошел по всей аппаратной, потом из прихожей проверил два других помещения. Они выглядели полностью разрушенными, и запустение царило над ржавыми остовами разбитой электроники. В третьем зале Вадим нашел выход из аппаратной и, обогнув ее, подошел сзади к Баю, который все еще сидел, напряженно глядя в коридор, по которому ушел Малахов. Вадим нарочно громко топал, чтобы не напугать Дмитрия.
— Ну что, заскучал? — Малахов протянул руку, чтобы помочь подняться Байкалову. Тот тяжело поднялся, тщательно оттопыривая сломанный палец, чтобы не задеть.
— И что там за стрельба была? Я так подозреваю, в тебя не попали? — без тени иронии спросил Дмитрий.
— Ну, там какие-то три урода завели Радар, вот мы и попали под поле. Я не стал разбираться, что это за люди. Вот документ одного. — Малахов протянул карточку Отто Фиша Баю.
— Ишь ты. И ты так просто его завалил? — с некоторым недоверием спросил Байкалов.
— А что его заваливать? Я особо и не старался, — скромно ответил Вадим. — Я их всех не больно завалил. Хотя нет, одного все-таки больно. Но ты в курсе, у меня к ним личные счеты.
— Ты ликвидировал одного из высшего руководства клана. И если он был здесь, я про Фиша, то…
— Что — то?
— Надо ехать к ДК быстрее. Я подозреваю, что события сейчас начнут развиваться стремительно. Совершенно ведь ясно — энампы не рассчитывали, что Радар проработает долго. «Монолитовцы» очень скоро придут и отомстят за своих. И даже пси-поле не поможет. Они ведь не дураки, могут и артиллерию применить. Издалека. Значит, торопятся энампы, и времени осталось у нас не много. Поехали! — Байкалов осмотрелся, выбирая дорогу назад к трайку, и вдруг вспомнил: — А вот тебе, в твою коллекцию.
Он протянул Малахову «медузу».
— Тут валялась. Свеженькая.
Вадим принял из рук сталкера артефакт. Он выглядел словно спрессованные и причудливо изогнутые сильной гравитацией остатки растений, сжатые так, что образовывали монолитный узорчатый неправильной формы шарик.
— Возьми-возьми, на поясе держи его. От «воронки» может помочь, — весело, гордый находкой, сказал Шип.
— А ты себе чего не повесишь?
— Что я, сумасшедший? Во-первых, я воронки за версту чую, во-вторых, я еще хочу детей завести. А эта гадость хорошо фонит, — сказал Бай и громко рассмеялся.
Малахов тихо ругнулся и спрятал артефакт.
Шип сидел на водительском сиденье трайка и, словно мальчик, гудел себе под нос, изображая езду. Он не сразу заметил своих товарищей, его застали врасплох. Юрий смутился и стал старательно прочищать горло.
— Ну что? Все нормально? — спросил он, покашливая.
— Да, надо ехать к «Энергетику», я думаю, там наш последний пункт, — сказал ему Малахов и сбросил в прицеп свой рюкзак. — Ты готов?
Сталкер хмыкнул так, словно подозрение в его неготовности было преступлением против человечества. Он нажал кнопку стартера, и трайк мягко стучал мотором.
— Давайте устраивайтесь. — Шип кивнул на кресла-катапульты у себя за спиной. — Пристегивайтесь, мы быстро поедем, трясти будет. Тут места вообще — только детям гулять.
— Но я все-таки ракетами провешу на всякий случай. — Байкалов достал из прицепа с десяток ракет и положил их рядом с собой.
— Да хоть из пушки! — хохотнул Юрий.
Он дождался, когда сидящие за его спиной пристегнутся, и резко, ухитрившись даже с прицепом сделать «козу», рванул по шоссе.
Но не успел Байкалов запустить ракету второй раз, как небо над трайком прорезали две дымные полосы, и впереди по ходу мотоцикла вспухли два взрыва. Над головами словно из ниоткуда возник бубнящий звук вертолета.
— Из машины! — заорал Шип и кубарем улетел на обочину.
Уже падая, Юрий пискнул от боли. Сорванный с сосны порывом ветра комок жгучего пуха хлестнул сталкера по щеке.
Вадим и Бай не отстали от сталкера. Лежа в грязном кювете, Вадим сдвинул каску на затылок и стал всматриваться в небо. Там из-за вершин высоких сосен медленно выплывал «Апач» голубой раскраски ООН. Вертолет завис невдалеке от стоящего трайка. Видимо, мотоциклом экипаж не заинтересовался. Им нужны были люди. Безобидный на первый взгляд, как детская игрушка, вертолет словно осматривался, разворачивая кабину то влево, то вправо. Потом, заметя лежащих под откосом людей по тепловому излучению, вертолет медленно крался, как удав к жертве, ближе к людям.
— В лес! — крикнул Шип и метнулся под покров елей.
Едва только остальные укрылись под кронами, заработал пулемет вертолета, запоздало реагируя на движение.
— Эта сука будет тут висеть, не отпустит нас! — заорал Шип, стараясь перекричать рев вертолетных двигателей.
— Надо прорваться к мотоциклу, — скорее по губам прочел слова Байкалова Вадим. — Отвлеки его!
Малахов достал пистолет и кивнул Баю, чтобы тот был наготове. Дмитрий осторожно подошел к самой кромке леса, стараясь не высовываться из-под деревьев. Отсюда до мотоцикла оставалось несколько метров.
Вадим тоже постарался скрытно подойти к трайку, но он оказался ближе к АН-64, чем Бай. Не затягивая, он выстрелил в расчете попасть в механизм привода пулеметной пушки. Пушка рявкнула в ответ и, заклиненная, замолчала. Второй выстрел разнес тепловую головку приемной системы. Пилот только со второго выстрела заметил Вадима и выпустил в его направлении пару неуправляемых ракет. Но Малахов в отчаянном прыжке уже перелетел в придорожную канаву, укрывшись от осколков.
И тут взвыл пулемет на трайке. Нескольких секунд отвлекающего огня хватило, чтобы Бай добежал до мотоцикла и, впившись в поперечную рукоятку, вылил на «Апач» убийственный шквал. Очередь прошила кормовой отсек, и из вертолета потянулась дымная струя — был пробит маслопровод. Обороты двигателя заметно упали. Пилот, решив не рисковать, стал поднимать машину выше и выше, уходя на юг. Хлопнул выстрел ПЗРК — это сталкер, не желая оставаться в стороне, пробрался к прицепу и вытащил ручной зенитный комплекс. Ракета по большой дуге догнала вертолет, и тот, вспухнув в небе огненным облаком, рухнул в лесу.
— Ну ни хрена себе, ребята! — только и сказал Шип. — За то, что мы завалили ооновскую «вертушку», нас по голове не погладят. Более того, уверен, сегодня такой шмон в «Стале на выхах» устроят, что мало не покажется.
— Во-первых, вертолет завалили не мы, а ты, — ответил ему Байкалов, выключая мотор пулемета. — Во-вторых, не мы на него напали, а он на нас. А в-третьих, что вообще за херня?
— Ой, что-то у меня все не резко так кругом. — Шип приложил ладони к глазам, словно пытаясь их протереть.
— Шейдеры тебе, видать, отключили, — мрачно произнес Малахов. — А вообще у тебя рожу разнесло от жгучего пуха так, что глаза почти не открываются. Намажь антигистаминным, там, в аптечке, есть.
Вадим был крайне недоволен, что все его участие в бою заключалось в двух выстрелах из пистолета и купанием в вонючей грязи канавы. Но с другой стороны, импровизированная боевая задача была выполнена без потерь, а это было главным в данный момент.
— Что? — не понял Шип.
— Все, проехали, — сказал Вадим и, видя, что сталкер уже проморгался и осмысленно смотрел на мир, добавил: — Уже нормально? Поедем, пока не поздно.
— Поехали, все о'кей! — сказал Шип, вернулся в трайк и, как лихой байкер, завел мотор, рявкнув форсажем.