АРИСТОТЕЛЬ

Аристотель (384—322 до н. э.) — древнегречес­кий философ и ученый. Его по справедливости на­зывают отцом и творцом некоторых отдельных дис­циплин — логики, естествознания, риторики, тео­рии искусства.

()жи:ши Лрмпчугели н древнее время существова­ла б< >гатсйп!:1>1 литература, 110 так как от нее до нас до­шли только жалкие остатки, а спсдсния, сообщаемые писателями позднейшею времени, требуют к себе ос­торожного отношения, то при установке биографи­ческих данных об Аристотеле нередко приходится ограничиваться предположениями.

Известно, что Аристотель родился в Стагире, гре­ческой колонии во Фракии, почему нередко и назы­вается в древних источниках Стагиритом. Отец его, Никомах, был врачом и другом македонского царя Аминты. Это обстоятельство, видимо, имело свое значение в жизни Аристотеля. Происходивший из старинной фамилии врачей и сам знаменитый врач своего времени, написавший несколько сочинений по медицине и физике, Никомах, естественно, и сы­ну своему должен был дать соответствующее обра­зование.

Мы не имеем точных сведений о том, сколько времени Аристотель воспитывался под руководст­вом своего отца; из древних источников можно за­ключить только, что он лишился родителей, когда ему еще не было 17 лет, и был поручен попечению жившего в Стагире друга Никомаха, Проксена из Атарнея. Однако нужно думать, что и семейные тра­диции, при общей медико-натуралистической атмо-

сфере, господствовавшей тогда в ученых кругах се­верной Греции, должны были отразиться на направ­лении мысли молодого Аристотеля, впоследствии столь определенно заявившего в своей философии положительное отношение к реальному миру и ува­жение к опыту. G другой стороны, положение Нико-маха при дворе Аминты делали Аристотеля небезыз­вестным царской фамилии. Этим, между прочим, можно объяснить, почему преемник Аминты, Фи­липп, ропееник Аристотеля, пригласил впоследст-ын1 философа в воспитатели к своему сыну Алексан­дру, Наконец, и то обстоятельство, что Аристотелю досталось в наследство значительное состояние, благодаря чему он имел возможность свободно и да­же с удобствами (у него была библиотека, что счита­лось роскошью по тому времени) отдаваться науч­ным занятиям, нельзя не поставить в связь с при­дворною службою его отца.

В 17-летнем возрасте Аристотель прибыл в Афи­ны — столицу тогдашнего просвещения — с целью завершить свое образование и привлекаемый, без сомнения, славою Платона. В год своего прибытия (367 до Р. Хр.) он, если и мог видеть Платона, то только i ia короткое время, потому что как раз тогда 11латон отнранился во второе свое сицилийское пу-тппсчтнис, продолжавшееся около трех лет. Платон, по ношр.ицгмии н Афины, не мог не отличить Арис­тотеля среди своих учеников: по свидетельствам, за­служивающим доверия, он называл Аристотеля «фи­лософом истины», «умом своей школы» и «чтецом» за его сильный и проницательный ум, за неутоми­мое искание истины, за ревностное изучение тог­дашней философской литературы. Со своей сторо­ны и Аристотель питал уважение и любовь к своему великому учителю, которого «худым людям и хва­лить не приличествует», как гласила надпись на жертвеннике, поставленном Аристотелем, по одно­му древнему известию, Платону. Встречающиеся у позднейших писателей рассказы о личной вражде между Платоном и Аристотелем — плод досужей фантазии людей, не расположенных к Аристотелю.

Конечно, в основе подобных легенд есть нечто дей­ствительное: отношения между Платоном и Аристо­телем не всегда могли быть ровными уже в силу не­сходства их натур и различия философских точек зрения, а также ввиду того, что Аристотель не мог мириться с ролью простого последователя Платона, а стареющий Платон не мог равнодушно относиться к несогласию с ним лучшего из своих учеников. Од­нако Аристотель, которого главным образом обви­няют позднейшие источники как человека упрямо­го, неблагодарного и честолюбивого, уже в сочине­ниях своих дает опровержение этим наветам. Он во многих случаях полемизирует с Платоном, но ни­когда не проявляет личной раздражительности по отношению к нему. Более всего он полемизирует протип 11латон(лн)й теории идей, но в заявлении, ко­торым он нрсднаряст мчу полемику в «Этике Нико-маха» (I, 4), он огонарпвастся, что сознает все не­удобство подобной полемики: учение об идеях при­надлежит дорогим для него людям, по н интересах истины он должен пожертвовать своими личными чувствами: оба дороги для него (и Платон и истина), тем не менее он должен отдать предпочтение исти­не. Даже в позднейшие времена Аристотель сам при­числял себя к Платоновой школе, а с одним из самых верных и твердых в своих убеждениях платони­ков — Ксенократом находился в дружественных от­ношениях. Во всяком случае, до смерти Платона Аристотель в течение 20 лет был членом Платоно­вой академии, не порывая с ней и не выступая в каче­стве главы особой школы.

Хотя учительская деятельность Аристотеля нача­лась при жизни Платона, но в то время она ограни­чивалась лекциями по риторике, в которых Аристо­тель выступал против известного тогда ритора Исо-крата. Влияние Платона не только в первые годы писательской деятельности Аристотеля отразилось и на содержании, и на форме его произведений, но и в последующие, уже самостоятельные годы фи­лософствования Аристотеля он заявляет себя суще­ственным образом. Наряду с философией Платона

Аристотель уделял внимание и другим мыслителям, особенно представителям естественнонаучных изы­сканий, из которых главнейшего, Демокрита, он так часто упоминает в своих сочинениях. • После смерти Платона Аристотель, следуя при­глашению своего друга, тирана атарнейского Гер-мия, переселяется в Атарней, где проживает три го­да, а затем, по смерти Гермия, женится на его сестре и переезжает и Митилспу. Отсюда, вероятно, Фи­липп, царь македонский, и .VI3 ''• призывает его в вос­питатели к своему сипу Александру, которому было и то нремя 13 лет и воспитание которого дотоле на-л. ходил ось в неумелых руках двух придворных педа-<! гогон. Несмотря на то, что Аристотелю приходилось > исправлять педагогические промахи других, а также f вести постоянную борьбу с вредным влиянием на » душу Александра окружающей придворной атмо­сферы, несмотря на то, что Аристотель занимался воспитанием Александра недолго — не более 4 лет, он, несомненно, успел оказать сильное и благотвор­ное влияние на своего воспитанника; последний любил своего воспитателя не менее, чем отца, пото­му что «от отца он получил жизнь, а от него (т. е. от Аристш'еля) i мучился жить прекрасно». Все лучшие стороны п личности и деятельности Александра — мудрость " управлении, храбрость, великодушие, гу-» манность, любом, к наукам и искусствам, стремле­ние не к завоеваниям только, но и к насаждению культуры — все это должно быть приписано воспи­тательному воздействию Аристотеля. Заслуживаю­щие доверия древние источники сообщают, что i Александр изучал прежде всего этику и политику, за­тем с достаточным правом можно предполагать, что ему преподавались также естественные науки, диа­лектика, риторика, история, поэзия и, наконец, ме-J тафизика.

J В 340 г. на Александра были возложены отцом

S некоторые административные и военные обязан-

1 ности, и воспитание его должно было закончиться.

Аристотель поселился тогда в своем родном городе

Стагире, а когда Александр предпринял поход в

Персию, то, не видя причин оставаться долее в Ма­кедонии, философ возвратился в Афины. Близкие отношения к македонскому и атарнейскому дворам имели для Аристотеля, между прочим, то значение, что он получал от них значительные субсидии для своих естественнонаучных изысканий. Сохрани­лось свидетельство, что Александр подарил ему для этих целей 800 талантов и предоставил в его распо­ряжение несколько тысяч человек на всем протяже­нии Азии и Греции для собирания и доставки ему разных экземпляров животного царства: так соста­вился материал для замечательных «Исследований о животных».

В Афины Аристотель возвратился в 335 г., 13 лет спустя после смерти Платона. Теперь он выступает как ociK житель соГктнсмний школы, которая по все­сторонности научных интересом, по систематичной сти п методичности и шпнтпнх стала выше Платоно-вой академии. Замятин проходили н лицее — так на^ зывалась гимназия, находишнанся и предместье Афин, около храма Аполлона Ликсйского, которому она и была посвящена. Аристотель имел обыкнове­ние вести свои беседы с учениками, прохаживаясь в аллеях этой гимназии, почему и сам он, и ученики его получили прозвание перипатетиков. Но, конеч­но, при большом стечении слушателей философ уже должен был оставлять эту привычку. Точно так же и самый способ преподавания, смотря по обстоя­тельствам, должен был носить различную форму: диалогическую или монологическую. Преподавание происходило в утренние и вечерние часы: первые предназначались для избранного кружка посвятив­ших себя изучению философии и предметом своим имели метафизику, физику и диалектику, а послед­ние — для широкой публики, которой предлагались лекции по риторике, софистике и политике. Сооб­щающий об этом Геллий первый род преподавания называет акроаматическим, второй — экзотеричес­ким; однако нет оснований полагать, что в первом случае сообщалось какое-то только избранным от­крываемое, таинственное учение: дело, очевидно,

касалось не более чем различия предметов и форм преподавания.

Школа Аристотеля имела особый внешний строй: на каждые 10 дней в ней выбирался архонт, обязанно­стью которого было следить за порядком, были в ней, как и в Платоновой, и периодические пиршества. Аристотелем были даже изданы особые письменные законы, до мелких деталей определяющие устройст­во таких собраний. Гораздо важнее была внутренняя организация, нмсшпая и «иду распределение научно­го труда. Аристотель не был только преподавателем в сноси школе: он был вместе с тем и руководителем своих слушателей в самостоятельных научных заня­тиях, выдвигая известные проблемы, ставя задачи и распределяя материал. Справедливо указывают, что только совместной работой многих сил, направ­ляемых к одной определенной цели и действующих по одному определенному плану, можно объяснить и то изобилие фактического материала, и ту его обра­ботку, какие нам даны в сочинениях Аристотеля. И ес­ли в короткий срок своего управления школой, про­должавшийся не более 12 лет, Аристотель сделал изумительно много (количество всего написанного им древние определяют в 1000 книг), то это, кроме его личной неутомимости и работоспособности, кроме того, что многие философско-научные под­готовительные работы были выполнены им до вто­ричного прибытия в Афины, нужно объяснять и тем, что он работал не один, а совместно с руково­димой им школой.

В отношениях Аристотеля к Александру Маке­донскому в последние годы жизни философа про­изошел переворот. Самое удаление учителя от уче­ника вело уже ко взаимному охлаждению; но друже­ственные отношения между ними должны были окончательно порваться после печальной истории с философом Каллисфеном, племянником Аристо­теля, сопровождавшим (по рекомендации Аристо­теля и, вероятно, с целью нравственной поддержки молодого царя) Александра в Азию. Нрав и образ жизни Александра после персидского похода изме-

нились к худшему: это побуждало Каллисфена, че­ловека твердых нравственных принципов и прямо­го характера, выступать с резкими обличениями, обращаемыми и к самому царю, и к окружившим его льстецам. По интригам последних Каллисфен был несправедливо обвинен в политическом пре­ступлении и казнен, причем недовольство Алексан­дра обратилось и на Аристотеля. Разумеется, Арис­тотель был глубоко опечален трагической смертью Каллисфена; однако ничто не дает повода доверять вымыслам некоторых древних писателей, утверж­давших, будто бы Аристотель замышлял отомстить Александру, и даже обвиняющих его в отравлении последнего. Нелепость этой выдумки ясна уже из того, что, когда по смерти Александра в Афинах вспыхнуло шххтание против македонского влады­чества, ил Аристотеля началось гонение как на пред ста и и тел я македонской партии. Это гонение, осложнившееся тем, что у Аристотеля были и лич­ные враги, имело для него трагический исход. Так как он в действительности не играл никакой поли­тической роли, то и личная, и политическая непри­язнь могла предъявить к нему только одно, притом не новое, обвинение: в оскорблении господствую­щей религии. Подобные обвинения редко в Афинах не достигали своей цели, и Аристотель был принуж-I ден бежать в Халкиду (на остров Евбей), оставив школу в заведовании своего лучшего ученика и дру­га, Теофраста.

В 322 г. Аристотель умер от болезни желудка, кото­рою давно страдал. Тело его, по одному известию, бы­ло перевезено в Стагиру (по ходатайству Аристотеля восстановленную Александром после разрушения) и здесь погребено; соотечественники поставили ему памятник, и могила его служила местом собрания вдень ежегодных «аристотелий» — празднеств,устра­иваемых в честь философа.

Один из самых достоверных биографов Аристо­теля, Аристокл, отрывки из сочинения которого со­хранились до нас у Евсевия, замечает, что Аристотель из-за своей дружбы с царями и из-за своего умствен-

ного превосходства не мог не служить предметом за­висти тогдашних софистов. Действительно, насколь­ко он был почитаем учениками и приверженцами, настолько ненавидим врагами, которые не стесня­лись в вымыслах, чтобы не только очернить нравст­венную репутацию философа, но даже представить в карикатурном виде его наружность, по дошедшим до нас отрывочным сведениям, видимо, не отличав­шуюся представительностью, Беспристрастный ис­следователь, допуская и Аристотеле как в человеке иек(хгорые сстестиеииыс недостатки нравственного свойства, должен был решительно отвергнуть те об­винения в неблагодарности (к Платону и Филиппу), в честолюбии и корыстолюбии, в наклонности к рос­коши, в безнравственном отношении к Гермию и т. п., которые шли от врагов философа. Не говоря уже о том, что эти обвинения, сохранившиеся у менее за­служивающих доверия писателей древности, при­знавались ложными и с негодованием отвергались другими писателями, более достоверными и беспри­страстными. Для суждения о нравственном характе­ре Аристотеля могут иметь известное значение и его сочинения: трудно допустить, чтобы в основе прово­ди мой в них высокой морали не лежал собственный внутренний опыт философа, собственное его внут­реннее убеждение, собственное его благородное на-стр< >ei me.

Наиболее ценные биографии Аристотеля, при­надлежащие древним перипатетикам, не дошли до нас или дошли в скудных отрывках; из позднейших писателей древнего времени сведения о жизни Ари­стотеля мы почерпываем более всего у Диогена Ла-эртского, затем у Дионисия Галикарнасского, Гези-хия, Свиды и нескольких псевдонимов и анонимов.

(Д. Миртов)

Отрывки из произведений Аристотеля приводятся по следующим изданиям: Метафизика, перевод А В. Ку-бицкого. М; Л, 1934; «Категории», перевод А В. Кубиц-кого. М., 1939; Аналитика, перевод Б. А Фохта. М., 1952; Физика, перевод В. П. Карпова. М., 1936; Психологи-350

ческие сочинения («О душе»), перевод В. Снегирева. Казань, 1885; Этика, перевод Э. Радлова, СПб., 1908; Политика, перевод С. А. Жебелева. М., 1911; «О по­эзии», перевод Б. Ордынского, по книге: Аристотель. «Этика. Политика. Риторика. Поэтика. Категории», Мн., 1998.