Статья 9. Статус земельного участка для создания родового поместья
1. Земельный участок, для создания родового поместья, предоставляется в пожизненное пользование, с правом передачи по наследству только гражданину России.
Земельный участок для создания родового поместья запрещается предоставлять иностранным гражданам и лицам без гражданства, кроме лиц, получивших, в установленном законом порядке, статус беженца (но, не более двух семей на одно родовое поселение, создаваемое народным депутатом России)…
* * *
Не знаю, сколько времени я гулял, пока дедушка Анастасии знакомился с содержимым привезённой мною папки с документами, как вдруг, услышал раскатистый, громкий и совсем нестарческий смех.
Он продолжал смеяться, и когда я быстро подошёл к нему.
— Здорово... Ой, насмешил... Спасибо тебе... Спасибо, Владимир. А я, поначалу, вникать не хотел.
— Но, если Вы вникли, то, почему смеетесь? Положение ведь, серьёзнейшее. Сложнейшее!
— Для кого, сложнейшее? — переспросил дедушка.
— Для меня, для читателей, пожелавших строить поместья, о которых говорила Анастасия.
Возможно, тон мой был несколько раздражённым и обиженным, когда я это говорил.
Дедушка перестал смеяться, внимательно посмотрел на меня и ответил спокойно и серьёзно:
— Так до сих пор и не могу понять, почему внучка с тобой возится, да ещё и детей рожает. Ты только не обижайся на меня, старика, Владимир.
Я понять не могу, другие — тоже, значит, не поймут, но, в этом непонятии — возможен смысл великий.
И потому к тебе я отношусь без неприязни. Не осуждаю внучку, а восхищаюсь ею содеянным.
— А по существу о написанном Вы что-то можете сказать?
— Так я ж сказал — восхищаюсь содеянным.
— Кем содеянным?
— Внучкой.
— Но я ведь, Вас о написанном мною спрашивал.
Дедушка посмотрел на папку с бумагами. Потом молча и внимательно — на меня и ответил:
— Так я не знаю, Владимир, насколько необходимо тобой написанное обращение к людям? Может, оно и важно для них.
Для меня прочитанное — лишь подтверждение предположения о том, что внучка ещё десять лет назад предвидела все перипетии и всё, что, тебе кажется, в противодействие творится, она давно это во благо развернула.
— Как же можно благом считать оскорбление читателей и меня?
— А ты понял, кто тебя оскорбляет, читателей твоих?
— Структура некая, под крышей Российской Православной Церкви обосновавшаяся.
— Чувство обиды в тебе возникло?
— Да.
— И это — хорошо. Теперь не разумом, а чувствами, возникшими в тебе и множестве людей, ты сможешь понять, как ваших прародителей перед потомками оклеветали.
Назвали их язычниками и, на протяжении веков, приписывали им деянья нехорошие, которых прародители не сотворяли.
Не только ты писать об этом пробовал. В веках историков немало находилось, что опровергнуть клевету пытались. Но тщётно.
Теперь возникла ситуация, когда таким же способом клевещут на людей, к твореньям Бога прикоснуться пожелавшим.
Таких людей теперь немало, и они на себе чувствуют, как оболгали их прародителей. Теми, кто сегодня оклеветан, воспрянут души прародителей далёких.
Как ангелы-хранители, далёкие родители оберегать станут своих сегодняшних детей. Добрей не будет и светлей той силы, что возникает сейчас в мире. Поверь.
Если сегодня так случилось для людей...
Если незримая нить способна будет воссоединить сегодняшнего сына с его родителем, что жил две тысячи лет назад.
И если дальше нить соединения продлится, то с Богом человек сегодняшний, с первым родителем своим, соединится.
Дедушка говорил это, явно сдерживая волнение. А мне хотелось уточнить:
— Может быть, очень важно, сказанное Вами. Но ведь, задержка происходит с созданием родовых поместий.
— Но может быть, она необходима для осмысления и сотворения проекта будущего?
— Может быть. Всё как-то необычно поворачивается. Вроде бы с простых действий начиналась первая книга, затем — вторая, читательские клубы, а теперь — «Родовая книга» появилась и «Семейная летопись».
При этих словах, дедушка вновь засмеялся, но сразу замолчал, сказал с доброй улыбкой:
— С «Семейной летописью» внучка явно лично поиграла. Быть может, чтобы вас как-то утешить. Ну, это ж надо, ситуацию создала, правители верховные страны и патриарх идею внучки поддержали. Но, лишь одну идею.
Про философию её умалчивая иль не понимая. Им в вечность не войти, лишь половинчаты они, не смелы.
В историю и вечность люди те выйдут, которые сейчас, пусть даже в мыслях, создают свои Богоугодные поместья.
Идею сами выбрали иль их избрали, уже не будет важным. Вечность впереди у тех людей, кто будущее сотворяет для детей. Своих детей и для себя.
Впервые на Земле для вечности рождённый вернётся в вечность человек.
Владимир, я начинаю понимать деянья внучки. Открыто перед Анастасией, быть может, многое из таинств бытия.
Но есть одна, которая до конца не известна даже жрецам верховным. Они, всегда лишь, знали: жизнь человеческая может вечной быть. Часть знаний им и позволяла реинкарнироваться вновь.
Но их не полным перевоплощенье было. И потому ни им, ни человечеству деянья радости не приносили.
Теперь, уверен я, поверь, Анастасия, знает в полноте для обретенья вечности необходимые творенья.
Её спроси об этом и понять пытайся. И коль слова найдутся в ней, понятные для множества людей, откроются миры, достойные человека-бога.
Иди, Владимир, к внучке, с ней поговори. Сейчас на берегу у озера она сидит под кедром.
Случиться может значимое в мире, когда слова о вечности, для разума и чувств понятные найдутся.
Взметнутся ввысь стремления проснувшейся цивилизации великой.
Галактика почувствует великие стремленья и с трепетным волненьем будет ждать прикосновенья тех, кто жизнь чудесную планетам может дать.
Иди, не медли.
Я сделал несколько шагов, но окрик дедушки Анастасии остановил меня:
— Владимир, вообще, пора бы вам, анастасиевцам и партию свою родную сделать.
— Партию? Какую?
— Так говорю же я, так и назвать её — «Родная партия».