Развитие русской философии в XI—XVII вв

Начальный период становления русской философии — XI— XVII вв. Этот этап называют по-разному: древнерусская фило­софия, русская средневековая философия, философия допет­ровского периода. Все эти названия имеют право на существо­вание. Русская философия этого времени очень близка по свое­му типу к западноевропейскому средневековью с его религиоз­ной направленностью. Ее отличительной особенностью явля­ется отсутствие самостоятельного статуса и вплетенность в ткань религиозного мировоззрения. Центрами духовной жизни в этот период являются монастыри. Несмотря на общее единство этого исторического типа философии, внутри него можно вычленить и более конкретные периоды: XI—XIV вв. — процесс формирования древнерусской философии; XV— XVI вв. — эпоха ее расцвета; XVII в. — начало постепенной смены философии средневекового типа новоевропейским.

С самого начала своего зарождения русская философия ха­рактеризуется связью с мировой философией, но вместе с тем ей присуща и самобытность. Она возникает в Киевской Руси и тесно связана с процессом христианизации, начало которому было положено крещением Руси в 988 г. В своем возникнове­нии она, с одной стороны, восприняла ряд черт и образов сла­вянского языческого мировоззрения и культуры, с другой — принятие христианства тесными узами связало Древнюю Русь с Византией, от которой она получила много образов, идей и концепций античной философии, основополагающей для западноевропейской традиции. Кроме этого, через византийское и южнославянское посредничество Россия восприняла многие положения восточнохристианской философской и богослов­ской мысли. Таким образом, русская философия возникла не в стороне от столбовой дороги развития философской мысли, а впитала в себя идеи античной, византийской, древнеболгарской мысли, хотя и не в чистом, а христианизированном виде. При этом она с самого начала использовала свой собственный письменный язык, созданный в IX в. Кириллом и Мефодием.

Характерной особенностью развития русской философии является то, что оно идет через развитие всей русской культу­ры. Воплощение и выражение многих философских идей осу­ществляется через образы литературы, изобразительного ис­кусства, архитектуры. В наиболее зрелом виде мировоззрен­ческая глубина духовного состояния и опыта Древней Руси за­печатлена прежде всего в иконах и храмах. Достаточно со­слаться на икону Андрея Рублева «Троица», полную глубокого философского смысла и содержания. По меткой характеристи­ке Е.Н. Трубецкого, иконы Рублева — это «мировоззрение в красках».

Это органическое единство философии и культуры имело положительные и отрицательные последствия. С одной сторо­ны, русская культура была философски насыщена, духовно бо­гата и значима, ибо философия была органично вплетена в общий язык культуры, служившей ей родным домом. С дру­гой — эта синкретичность культуры и философии сдерживала развитие философии как самостоятельного и профессиональ­ного вида деятельности, не способствовала разработке поня­тийно-логического аппарата собственно философского знания и созданию философских систем.

Говоря о религиозном характере древнерусской философии, следует иметь в виду, что ее проблематика вовсе не сводилась к осмыслению религиозных догм и Бога. Она была достаточно широкой и многозначной. Так, весьма распространенным было учение о стихиях как первоэлементах, ведущее свое начало из античной философии. Уже в «Изборнике» 1073 г. в статье Иустина Философа «О правовой вере» сообщается, что тело человека, как и весь мир, «сложено есть от огня, и от воздуха, и от воды же, и от земли». И различные природные явления, и человеческое естество связывались с борьбой, сочетанием и взаимоперехо­дом этих четырех первичных стихий. Особенно много подобных идей было в апокрифической (не совпадающей с официальным вероучением и запрещаемой церковью) литературе.

Кроме того, философское знание выполняло не только миро­воззренческую функцию, но и функцию мудрости, в том числе житейской мудрости, праведности мыслей и поступков людей. большой интерес, в частности, философия проявляла к нрав­ственно-этической и исторической проблематике. Но посколь­ку именно монастыри были концентрацией духовной жизни Древней Руси, то это прежде всего и повлияло на характер фи­лософских учений. И этическая, и историческая мысль в общем основывалась на теократическом принципе христианства: эм­пирическая, земная, светская реальность должна быть подчи­нена божественному началу.

В философском осмыслении судеб человечества и русского народа с самого начала присутствует патриотизм и историчес­кая глубина. Смысл истории раскрывается через борьбу двух начал — Бога и дьявола, олицетворяющих силы добра и зла, света и тьмы. Уже в сочинении первого древнерусского фило­софа — киевского митрополита Илариона (XI в.) — «Слово о За­коне и Благодати...» содержатся глубокие размышления о судь­бе России, о большом значении и предназначении русского на­рода и русского государства в мире. Сопоставляя Ветхий и Новый заветы (закон и благодать), он построил богословско-историческую теорию, согласно которой русская земля включа­лась в процесс творчества божественного «света».

Набором правил практической философии является «Поуче­ние» князя Владимира Мономаха (1053—1125), изложившего этический кодекс поведения, следуя которому можно жить в со­гласии с Богом, побеждать дьявола и своих врагов. Всего этого можно добиться тремя добрыми делами: «покаянием, слезами и милостынею»2. В «Поучении» содержится много и других, чисто светских правил, например: «лжи остерегайся и пьянст­ва и блуда, от того ведь душа погибает и тело», но главное «страх Божий имейте превыше всего».

В начале XVI в. монах Филофей изложил в послании царю Василию III свою знаменитую теорию «Москва — третий Рим». В ней утверждалось, что высшим призванием светской власти является сохранение православного христианства как подлин­но истинного учения. Устами старца Филофея русская мысль признавала третьим Римом — Москву. Согласно ему, история осуществляется лишь во взаимоотношении Бога и «избранного народа». Первые два Рима пали: прекратил свое существование «старый Рим» как центр христианского учения. «Новый», или «второй Рим», как продолжатель христианских идей — Кон­стантинополь — пал вместе с падением Византии под напором турок. «Третий Рим»—Москва—является, по Филофею, истин­ным православным продолжателем христианского учения и ему «стоять вечно». Филофей объясняет гибель двух Римов из­меной истинной вере — православию, за что они и были под­вергнуты божьей каре.

Конечно, нельзя не видеть, что всемирная история в этой теории наполняется мистическим и провиденциалистским смыслом. Но нельзя также не заметить великий патриотизм ав­тора, выражающего необходимость сильного государства и сильной державной власти. Причем Филофей высказывает явную поддержку царской власти и утверждает ее вечность в случае сохранения приверженности православной вере. Обра­щаясь к «благочестивому» царю, он просит его внять тому, «что все христианские царства сошлись в одно твое, что два Рима пали, а третий стоит, четвертому же не бывать».

Появление теории «Москва — третий Рим» не было случай­ным. По времени оно совпало не только с захватом турками Константинополя, но, что особенно важно, и с окончательным разгромом татаро-монгольских завоевателей. С этого времени Россия начинает укрепляться и утверждаться как важная ми­ровая держава, народ которой стал спасителем западноевро­пейской цивилизации и культуры от разрушения. Теория «Мос­ква — третий Рим», по существу, была призвана идеологически обосновать необходимость объединения Руси вокруг Москвы.

Отсюда, с XVI в., берет свое начало и идея русского религи­озного миссианства, особой миссии русского царства и наро­да — идея «Святой Руси». Она явилась первым идеологическим оформлением национального самосознания русского народа-— первым этапом и первым содержательным элементом станов­ления такого мировоззренческого, идеологического и социаль­но-психологического феномена, который впоследствии полу­чит название «русская идея». Хотя духовные истоки националь­ной идеи следует отнести к еще более раннему периоду. В этой связи нельзя не согласиться с русским философом И.А. Ильи­ным, который писал: «Ее возраст есть возраст самой России».

Примером воздействия мыслителя на царя и характер цар­ской власти может служить и другой философ — Максим Грек (ок. 1475—1556) — албанский грек, призванный в Россию из Италии Василием III в 1518г. Он советует тогда молодому еще царю Ивану Грозному обратиться к справедливости, нравст­венному поведению и ответственности перед народом. В соци­альной области М. Грек выступал за отмену монастырской соб­ственности и обличал роскошь, праздность, «стяжательство» в монашеской жизни. Он поддерживал и продолжал идею «не­стяжательства» прежде всего таких ее сторонников, как Нил Сорский и Вассиан Патрикеев.

В философии М. Грек хорошо знал и ценил учения Сократа, Платона и Аристотеля, истолковывая их в духе христианского вероучения, утверждая, что «учение древних мужей следует приобретать, если оно содействует славе божьей». Однако даже эта проповедь философии как служанки богословия не спасла его от церковной кары. Как и все нестяжатели, он был обвинен в ереси, подвергся гонениям со стороны официальной церкви и провел многие годы в монастырском заточении.

Наряду с историософской идеей «Святой Руси» русскую мысль в XVI—XVII вв. интересует и церковно-политическая идеология, в частности, отношение между церковью и государ­ством. Русская церковь взяла от Византии идею священной миссии царской власти. Согласно ей, царь подобен всевышне­му Богу. Так, в посланиях того же старца Филофея царь имену­ется хранителем православной веры, т.е. имеет церковную власть. С большой силой церковный характер царской власти выражал Иван IV.

Следует подчеркнуть особую точку зрения по этому вопросу патриарха Никона, считавшего, что церковная власть по своему божественному началу выше светской. Власть патриарха подобна солнцу, а власть царя —луне, которая светит отражен­ным светом. С целью повышения авторитета церкви Никон провел в середине XVII в. (1653—1660) реформы, вызвавшие Раскол в церкви. Именно с этими событиями связано имя протопопа Аввакума (1620 или 1621—1682) — главы и идеолога раскола, выступившего против реформ Никона. Церковный собор 1666—1667 гг. снял с Никона сан патриарха и сослал его в ссылку. Однако тот же собор осудил Аввакума за борьбу с официальной церковью, также сослав его в ссылку в Пустозерск, где он 15 лет провел в земляной тюрьме, написав «Житие» и многие другие сочинения, а потом по царскому указу был за­живо сожжен.

В данном случае важно подчеркнуть прежде всего то, что раскол — отделение от русской православной церкви старооб­рядчества, которое не приняло реформ Никона, — связан в большей мере с идеологическими исканиями в церковном и об­щественном сознании, в первую очередь с идеологией «третье­го Рима», с глубокой верой в то, что «четвертому Риму не бы­вать», т.е. судьба мира, конец истории связаны с судьбами Рос­сии. Нельзя не согласиться с тем, что для старообрядчества ре­шался тут «не провинциальный вопрос, а вопрос всей мировой истории». В факте раскола как идеологического явления на сто­роне православия было больше исторической трезвости и осто­рожности, а на стороне старообрядчества оставалась и отделя­лась от православия утопия «Святой Руси»1. Однако в этом во­просе нельзя не замечать и другую — социальную сторону. Она заключается в том. что старообрядчество явилось также идеологическим выражением обострения социальных проти­воречий. Против реформ Никона выступили широкие народ­ные массы, которые, защищая «старую веру», боролись также против усиливавшегося крепостничества и самодержавия. Раскол стал, по существу, знаменем антифеодальной борьбы и протеста.

Совершенно другое, чем у патриарха Никона, отношение к царской власти у его современника Юрия Крижанича (1618— 1683), представителя общественно-политической мысли сла­вян. Он возлагал большие надежды на московского царя в деле объединения и защиты всего славянского народа. Вместе с тем Крижанич выступает за справедливое правление и призывает власть имущих сообразовывать свои действия с заботой о на­роде. Немалый интерес в этом плане представляет его работа «Политика», в которой он пишет: «Честь, слава, долг и обязанность короля — сделать свой народ счастливым. Ведь не королевства для королей, а короли для королевства созданы».

Важно отметить, что философию он рассматривает в каче­стве «мирского знания», по существу, положив тем самым нача­то процессу ее секуляризации, освобождению от церковного влияния. Взгляды Крижанича способствуют раскрытию общей логики развития философского знания и культуры этого пе­риода.

Необходимо указать на интенсивное проникновение в Рос­сию западноевропейской науки, просвещения, распростране­ние теории Коперника, которую преследовала церковь, — все это играло важную роль в обмирщении всей культуры и ее се­куляризации. Светская культура, в том числе и философия как ее важнейшая мировоззренческая часть, приобретала все большее значение. Все это свидетельствует о постепенной смене в XVII в. средневекового типа русской философии ее но­воевропейским типом. Приближался XVIII в. — время секуля­ризации философии, освобождения ее от церковного влияния и возникновения материализма в России.