Могила неизвестного призывника
Результаты работы комиссии , расследовавшей катастрофу у Дровнино, обсуждали на заседании Совмина, на котором присутствовал и Сталин. Было предложено отдать под суд многих из числа железнодорожников и колхозников: большое количество жертв крушения требовало «в духе времени» и внушительного списка наказанных. Однако, по свидетельству К.Филиппова, неожиданную мягкость проявил на сей раз «великий вождь»: «Сталин, вероятно, поняв всю трагическую нелепость случая и почувствовав явное «натягивание» вины на невиновных... посчитал нужным внести предложение сократить количество лиц, ответственных за крушение».
2 сентября 1952 года вышло секретное постановление Совета Министров СССР «О крушении поезда №751 на станции Дровнино» за подписью Сталина. Согласно этому документу были привлечены к судебной ответственности трое: начальник Можайской дистанции пути Варызгин, дорожный мастер Зеленов («за непринятие ими должных мер к охране железнодорожного пути»), а также председатель колхоза им. Свердлова Ковальков («за непринятие мер по надзору за колхозным скотом, пасущимся вблизи железнодорожного полотна»). В итоге они получили довольно «легковесное» по тем временам наказание: от 2 до 7 лет тюрьмы. Примечательно, что одно из «главных действующих лиц» этой трагедии — колхозница Артемова, упустившая лошадь с пастбища, не получила даже выговора. Видимо, непригодность к работе этой пожилой женщины была столь очевидна, что могла послужить лишь дополнительным аргументом к осуждению колхозного начальства, отправившего немощную крестьянку пасти стадо.
В правительственном документе были даны распоряжения: усилить меры по обеспечению безопасности движения поездов, выполнять людские перевозки только в вагонах современной конструкции... Пункт 5 (снабженный дополнительной красной отметкой «секретно»): «Обязать Министерство путей сообщения: а) выдать в месячный срок семьям погибших... единовременное пособие по 2 тысячи рублей на каждую семью; б) предоставить одноразовый бесплатный проезд в оба конца близким родственникам пострадавших при крушении на 2 человека каждой семьи».
Автору этих строк удалось разыскать родственника одной из жертв катастрофы.
— В ту ночь у станции Дровнино погиб мой брат по материнской линии, Алексей Петрович Олешко, — рассказал житель городка Шарыпово в Красноярском крае Вячеслав Неискаш. — Летом 1952 года его призвали в армию, а через некоторое время мать получила похоронку — извещение о смерти сына. Там и адрес был указан, где он похоронен. Мама после этого тяжело заболела... На могиле Алексея она так ни разу и не смогла побывать: простая крестьянка, дальше своей деревни практически никуда не выезжала, а тут — через всю страну добираться! Я брата не помню, мне, когда он погиб, всего годик был, но старшие рассказывали про него.
Такое странное стечение обстоятельств — Алексея Олешко в итоге сгубили... две лошади.
— Семья тогда жила в Алтайском крае, в селе Паклино Баевского района. После окончания школы Алексей работал колхозным конюхом. Как-то раз перегоняли лошадей на пастбище через речку Кулунда, и один конь на переправе споткнулся, упал неловко и утонул. А времена сами знаете какие были — брата обвинили во вредительстве, расследование началось. Тут ему повестка в армию пришла. Однако местные органы Алексея не отпускали, пока следствие не закончено. После нескольких месяцев допросов и следственных действий признали его невиновным в гибели коня, но в итоге в армию брат пошел позже своих ровесников — и как раз оказался в том злополучном эшелоне, который пустила под откос другая лошадь...
Вплоть до недавних времен Дровнино было станцией, однако в конце 1990-х ее «разжаловали» в обычный остановочный пункт. А на ближайшем к месту катастрофы кладбище в селе Дровнино сохраняется специально огороженный участок. У входа на него нет никаких пояснительных табличек и надписей. Внутри — ряды одинаковых белых надгробий, на каждом из которых указаны одни и те же годы жизни: 1933–1952. Как рассказали местные жители, на протяжении многих лет это братское захоронение жертв катастрофы оставалось в запустении. Родственники погибших приезжали сюда нечасто, многие могилы вообще оказались «сиротскими». Постепенно надгробия стали ветшать, разрушаться, земля под ними проседала...
— Мы пробовали обращаться в районный военкомат, но никакой помощи не добились, — рассказывает глава сельского поселения Дровнино Александр Шорников. — Тогда написали письмо на имя президента ОАО «РЖД» Якунина, и в результате железнодорожное начальство выделило средства на благоустройство мемориала. На эти деньги были в том числе заказаны новые надгробия, которые установлены в 2012 году.
Обойдя все братское захоронение, ваш корреспондент насчитал в общей сложности 102 могилы. Из них шестнадцать — полностью безымянные: на памятниках, кроме года рождения и года смерти, не написано ничего. Еще на нескольких могилах указано только имя или фамилия: Михаил, Красовский, Андрей Сергеевич...
16 безымянных могил — 16 пропавших без вести молодых ребят. Можно допустить, что личные дела, документы погибших, которые везли в этом же эшелоне, оказались в результате крушения уничтожены. Но, наверное, сохранились в военкоматовских шкафах по месту мобилизации списки всех призывников, которых везли в «семьсот пятьдесят первом». Остается ощущение недоработки, пренебрежительного отношения тогдашних военных и чиновников в Москве к памяти погибших юношей из далеких восточных областей страны: закопали быстренько без фамилии, без имени — пусть так и остается! А как же десятки несчастных матерей? Их сыновья отправились исполнять «священный долг перед Родиной» и сгинули. А в полученных через некоторое время казенных бумажках — только страшные слова: «пропал без вести». Матери, отцы, сестры, братья так и не узнали никогда, где же похоронены их самые близкие люди.
Редакция благодарит Главное архивное управление Московской области за помощь в подготовке данной публикации.
материал: Александр Добровольский