ЭКСТРЕМАЛЬНЫЕ ЖИЗНЕННЫЕ СИТУАЦИИ
Депривация возникает также при некоторых ситуациях, которые не подходят для включения в какую-нибудь из предшествовавших категорий. Их характерными признаками являются определенная чрезвычайность события, внезапность проявления, широкая общественная значимость, драматическое течение и ограниченная продолжительность во времени. Помимо депривационных факторов, каковыми являются временная изоляция, а также сепарация ребенка от семьи, здесь, конечно, находят свое проявление и фрустрация, конфликты, травматические переживания и т. п., которые контролировать полностью не удается. Трудности и все особенности в умственном развитии пораженного ребенка представляют результат не поддающегося контролю взаимодействия указанных факторов, так что едва ли из этого комплекса можно вычленить именно и только воздействия депривации.
Чрезвычайность всего происходящего исключает возможность предварительного планирования психологических исследований в данной области. При совершенно же необычном развитии событий, где у всех может иметься личная предвзятость, как правило, не бывает ни времени, ни интереса для планомерного и систематического психологического наблюдения. Таким образом, можно исходить, скорее всего, из реконструированных сообщений, причем лишь спустя некоторое время, когда непосредственные травмирующие переживания уже затихли.
В основном можно различать две категории подобных чрезвычайных обстоятельств: а) вызванные стихийными бедствиями, б) вызванные общественными переворотами.
Чрезвычайные жизненные ситуации, вызванные стихийными бедствиями, — крупными наводнениями, пожарами, опустошающими смерчами, катастрофической засухой и т. д. — в мировых масштабах встречаются Сравнительно часто. Они могут сопровождаться эвакуациями или добровольным переселением жителей, временным разрывом семейных связей, голодом, истощением и другими физическими страданиями. Без труда можно себе представить, что при таких обстоятельствах у ребенка может легко возникнуть временная недостаточность в смысле эмоциональных, а также сенсорных стимулов и недостаточное удовлетворение основных психических потребностей. Если такое состояние продолжается длительное время, и если дело касается ребенка с повышенной чувствительностью к депривации (возможно, ребенка сенсибилизированного предшествующими переживаниями), и если этот ребенок в возрасте, характеризующимся пониженной сопротивляемостью, — то можно предположить, что опасность депривации здесь столь же реальна, как при ситуациях, упомянутых нами ранее.
К счастью, чрезвычайные обстоятельства при подобных событиях бывают обычно кратковременными, а возвращение к нормальной жизни предоставляет также возможность уравновешивания временного недостатка в стимулах развития. Однако для диагностического рассмотрения из этого вытекает, что при анализе последующих нарушений и трудностей в поведении ребенка нельзя забывать и о возможности наличия депривации. К этому следует приспособить и последующие исправительные мероприятия Для профилактики из этого вытекает требование, что при всех вспомогательных начинаниях в случаях подобных стихийных бедствий следует заботиться не только об охране физического здоровья и о безопасности, но одновременно и о психической гигиене ребенка. В частности, надо обдумать, следует ли и в какой степени отрывать детей от родителей и держать их в изоляции. Много данных нам может здесь предоставить опыт, полученный при эвакуации населения во время войны, опыт, о котором мы будем говорить ниже.
Эмпирические данные и результаты исследований в области психологических реакций детей на стихийные бедствия и их общественные
последствия являются пока немногочисленными. Значительно большее внимание привлекали случаи второй категории, а именно общественные катастрофы, войны и революции. С данной точки зрения вторая мировая война явилась жесточайшим естественным экспериментом грандиозных размеров, и поэтому мы сосредоточимся, прежде всего, на ней.