Эмоционально-вегетативная психика новорожденного и младенца
Ребенок родился. Расправились легкие. Началась жизнь вне материнского тела. Чем, с точки зрения психофизиологии, оснащен новорожденный? Во-первых, физиологическими механизмами саморегуляции тела (т. е. безусловными и условными рефлексами). Во-вторых, органами чувств и какими-то собственно психологическими механизмами саморегуляции.
Какими? Что может психика новорожденного? Вместе с телесными механизмами нейрогуморальной регуляции, дополняя их, она может расширить арсенал средств нормализации телесного благополучия и минимизации факторов риска (голода и холода). Вот и все.
Только на 2-3-м месяце появится комплекс оживления как первый проблеск сознательного социального поведения. Пока основная цель психики — реализация «принципа удовольствия» своими ограниченными возможностями. При рождении даже своим телом ребенок управлять не может. Движения тела и конечностей пока еще хаотичны.
До 6-месячного возраста эмоционально-вегетативная психика остается высшим уровнем психики младенца. С этого возраста сначала медленно, а потом все быстрее над структурами эмоционально-вегетативной регуляции надстраиваются новые, те, которые формируются в процессе усложняющейся координации движений, а потом и действий. К двум годам ведущим уровнем психики становятся структуры психомоторики. Но об этом подробнее в следующем разделе этой главы.
Пока мы установили, что первые 6 месяцев — это сензитивное время для эмоционально-вегетативной психики. А что с нею будет происходить потом, через месяцы и годы развития? Она останется базовой структурой в общем «здании» психики. Эта роль навсегда за нею сохранится.
Как таковая, как базовая структура, ответственная за нервно-психическое здоровье, она будет продолжать развиваться. Сможет ли она вернуть себе роль высшего уровня? Сложный вопрос. Чтобы на него ответить, вспомним, как трактует Н. А. Бернштейн вопрос о ведущих и фоновых уровнях регуляции движений.
Н. А. Бернштейн, как всегда, скромен. На самом деле речь идет о регуляции не только движений, но и действий. Первый уровень психики примерно соответствует уровню «А» регуляции движений, по Н. А. Бернштейну. Может он вновь, не у рыб, не у младенца, а в зрелом возрасте стать ведущим? Да, при определенных условиях может.
То же самое свойственно и первому уровню психики. Вопреки ограничениям, накладываемым все новыми уровнями, от 1-го до 9-го (пренебрегая даже остальными — с 10-го по 27-й), эмоционально-вегетативная психика с ее «культом» телесных удовольствий может при определенных условиях остаться в роли ведущего уровня.
Остальные уровни: интеллектуальные, волевые и нравственно ориентированное внимание — могут оттесняться на роль фоновых. Каков будет итог? Итогом станет личность типа купчихи за чаем, увековеченная кистью Кустодиева, Санчо Панса Сервантеса, Гаргантюа Рабле, Фальстаф Шекспира и соответствующие им другие герои всех времен и народов.
Напротив, иная структура мотивов сформирует личность Дон-Кихота или религиозного отшельника. В структуре такой личности первый уровень напрочь отстранен от «руководства» телом и духом. Высшие, духовные потребности подавляют и вытесняют телесные.
Таким образом, даже по внешнему виду человека многое можно сказать о том, как у него прошло младенчество, насколько полно созрели в свое время эмоционально-вегетативные функции и насколько гармонично или дисгармонично сложились отношения между разными уровнями психики в детстве, юношеском и зрелом возрасте.
Простейшие эмоции изначально амбивалентны. Именно поэтому у младенца и малого ребенка так легко случаются переходы от безмятежной радости к огорчению и обратно. Этим переходам, взаимосвязи Эроса и Танатоса, заслуженно большое внимание уделял Фрейд.
Поскольку первый уровень психики навсегда остается базовым и имеет прямое отношение ко всем телесным потребностям, то и духовные потребности, и мотивы, и установки в той или иной мере зависят от эмоционально-вегетативных процессов фрейдовского «Оно». И все же, в соответствии с принципом функционально-генетической иерархии психологических структур, их роль надо признать тем меньшей, чем выше уровень исследуемой формы активности.
Так, роль вегетативного компонента действий на уровне построения движений «С» или «D» при прочих равных условиях будет более существенна, чем при действиях на уровне «Е». Соответственно, на уровне «Е» более значимы нравственные мотивы и другие социально-психологические детерминанты поведения (рис. 8).
Эта закономерность вертикальных связей обозначена на рис. 5 двумя векторами: «А» — снизу вверх нарастает роль социальных факторов, сверху вниз все сильнее значение физиологического компонента психических процессов (вектор «Б»).
Наряду с вертикальными идут горизонтальные взаимодействия на каждом из девяти уровней. Они обозначены горизонтальным вектором «В».
Третья форма дифференцирования — саморазвитие каждого из 27 уровней-компонентов, представленных на рис. 5, стр. 99. Например, темперамент закладывается очень рано, уже у плода. По мере роста и развития ребенка и юноши он совершенствуется. Его главные детерминанты снизу — это свойства нервной системы и через них — эмоции, а сверху — черты характера.
В то же время темперамент тесно взаимодействует с психомоторными состояниями (11-й уровень-компонент). Получается достаточно сложная и динамичная схема, однако реальная динамика взаимодействия и взаимовлияния структур психики друг на друга еще более сложна.
Интересные мысли на этот счет принадлежат Л. Н. Толстому. Вот они: «Человека изучать со всех сторон равносильно тому, что изучать предмет, у которого столько сторон, сколько радиусов в шаре, т. е. без числа, и что нельзя изучать со всех сторон, а надо знать, с какой стороны важнее, нужнее... и волей-неволей устанавливается последовательность. Вот в ней-то все и дело».
Схема взаимодействия разных компонентов психики человека и рекомендации по методике их изучения, описанные в этом рассуждении, очень близки по идее к динамическим соотношениям ведущих и фоновых уровней в концепции построения движений Н. А. Бернштейна. Динамическая структура психики, представленная на рис. 5, как минимум, не противоречит этим идеям Л. Н. Толстого и Н. А. Бернштейна.