На чем основывается наша понятийная система?

Наш основной тезис сводится к тому, что большая часть обычной по­нятийной системы человека структурирована с помощью метафор; т. е. большинство понятий понимается с помощью тех или иных частей других понятий. Это поднимает важный вопрос об основаниях нашей понятийной системы. Существуют ли в принципе концепты, понимае­мые непосредственно, без метафор? Если нет, то как мы можем вообще понимать что-либо?

Главные кандидаты на статус понятий, понимаемых непосредствен­но — это такие простые пространственные концепты, как ВЕРХ. Простран­ственный концепт ВЕРХ формируется на основе опыта взаимодействия человека с пространством. У нас есть тела, и мы стоим прямо. Практиче­ски любое выполняемое нами действие предполагает моторную програм­му, которая либо меняет ориентацию «верх—низ», либо поддерживает ее, либо предусматривает ее наличие, либо связана с нею как-то еще. Постоянная физическая деятельность человека в мире, даже во время сна, приводит к тому, что ориентация «верх—низ» оказывается не просто важной для нашей физической активности, а принципиально важной. Принципиальная важность ориентации «верх—низ» для моторных про­грамм и повседневной деятельности человека может привести к выводу, что альтернативы этому ориентационному концепту нет. На самом деле существует много возможных схем пространственной ориентации, в том числе и декартовы координаты, в которых нет ориентации «верх—низ». Однако пространственные концепты человеческого мышления включа­ют пары ВЕРХ-НИЗ, ПЕРЕДНЯЯ СТОРОНА — ЗАДНЯЯ СТОРОНА, ВНУТРИ-СНАРУЖИ, БЛИЗКО—ДАЛЕКО и т. п. Именно они значимы для повседнев­ной физической активности человека, и это дает этим пространствен­ным категориям преимущество перед другими возможными способами структурирования пространства вокруг нас. Другими словами, структура наших пространственных категорий возникает из постоянного опыта вза­имодействия человека с пространством, т. е. из нашего взаимодействия с материальным миром. Понятия, которые возникают в результате такого заимодействия, и можно назвать «понятиями, которыми мы живем» самом фундаментальном смысле.

Таким образом, категория ВЕРХ возникает из некоторой последо­вательности постоянно выполняемых движений, определяемых прямой позой, которую занимает тело человека в гравитационном поле мира, в котором мы живем. Эта категория не может быть понята на своей соб­ственной основе. Вообразите себе какое-нибудь сферическое существо, живущее вне каких бы то ни было гравитационных полей и не име­ющее никаких знаний или представлений о совершенно другом опыте взаимодействия с пространством. Что может значить ВЕРХ для такого существа? Ответ на этот вопрос будет зависеть не только от физиологии этого существа-сферы, но также от его культуры.

Другими словами, то, что мы называем «непосредственным физиче­ским опытом», никогда не определяется только формой тела; правильнее сказать, что любой опыт имеет место в рамках широкой базы культурных установлений. Таким образом, было бы заблуждением говорить о непо­средственном физическом опыте, как о ядре непосредственного опыта, который мы затем «интерпретируем» в терминах нашей концептуальной системы. Культурные представления, ценности и установки нельзя рас­сматривать как концептуальное покрывало, которое мы можем абсолютно произвольно набрасывать на наш опыт. Более корректно утверждение, что опыт составляет плоть нашей культуры, что мы познаем «мир» так, что наша культура уже включена в каждый акт познания-опыта.

Однако, даже если согласиться с тем, что каждый акт познания-опыта предполагает наличие культурных установлений, следует все-таки сделать важное разграничение между опытом «более физическим», таким как принятие вертикального положения, и «более» культурным — таким, как участие в свадебной церемонии. Когда мы говорим далее о «физическом» versus «культурном» опыте, мы используем данные термины именно в этом смысле.

Важнейшие понятия, обращение к которым необходимо для концеп­туализации функционирования тела человека — ВЕРХ—НИЗ, ВНУТРИ-СНАРУЖИ, ПЕРЕДНЯЯ СТОРОНА - ЗАДНЯЯ СТОРОНА, СВЕТЛЫЙ— ТЕМНЫЙ, теплый—холодный, МУЖСКОЙ—женский и т. п. — различаются по сте­пени определенности. В то время, как эмоциональный опыт человека яв­ляется столь же базовым, как и пространственный опыт и опыт восприя­тия, эмоциональный опыт существенно менее четко определен в терминах функций человеческого тела. Хотя четко определенная концептуальная структура для пространства рождается из двигательной активности че­ловека и восприятия, никакая ясно определенная понятийная структура для эмоций не возникает исключительно на базе пережитых эмоций. Поскольку обнаруживаются системные корреляции между нашими эмо­циями (такими, например, как счастье) и сенсорно-моторным опытом (таким, например, как прямая поза тела), это формирует основу ориентационных метафорических концептов (таких, как HAPPY IS UP/СЧАСТЬЕ СООТВЕТСТВУЕТ ВЕРХУ). Такие метафоры позволяют нам концептуализировать эмоции в более четко определенных терминах, а также соотносить их с другими концептами, связанными с идеей общего благополучия (например, здоровье, жизнь, контроль и т. п.). В этом смысле мы можем говорить о возникающих (emergent) метафорах и возникающих концептах.

Например, концепты объект, субстанция и вместилище возни­кают непосредственно. Мы воспринимаем себя как сущности, отделенные от остального мира, — как вместилища с внутренней и внешней частями. Объекты внешнего мира мы также интерпретируем как сущности, причем часто аналогичным образом — как вместилища с внутренней и внешней частями. Мы воспринимаем себя сделанными из субстанций — например, мяса и костей; объекты внешнего мира в нашем представлении также сделаны из субстанций различных видов — дерева, камня, металла и т. п. Благодаря зрению и осязанию, мы обнаруживаем границы между веща­ми, а когда у вещей нет четких границ, мы часто проецируем на них идею границ, концептуализируя их как отдельные сущности, а в ряде случаев и как вместилища (например, леса, поляны, облака и т. п.).

Как и в случае ориентационных метафор, базовые онтологические метафоры основываются на регулярных (systematic) корреляциях, возни­кающих в опыте человека. Как мы видели, например, метафора VISU­AL FIELD IS A CONTAINER/ПОЛЕ ЗРЕНИЯ - ЭТО ВМЕСТИЛИЩЕ основана на корреляции между тем, что мы видим, и ограниченным физическим пространством. Метафора ВРЕМЯ - ЭТО ДВИЖУЩИЙСЯ ОБЪЕКТ основана на корреляции между объектом, движущимся на нас, и временем, за ко­торое он нас достигнет. Та же корреляция представляет собой основу для метафоры time IS А container/время - это вместилище (как в при­мере Не did it in ten minutes 'Он сделал это за десять минут (букв. в десять минут)'), согласно которой ограниченное пространство, пересе­каемое объектом, коррелирует со временем, которое этот объект тратит на его пересечение. События и действия коррелируют с ограниченными временными интервалами, что превращает их в ОБЪЕКТЫ-ВМЕСТИЛИЩА.

Опыт обращения с физическими объектами обеспечивает основу для метонимии. Метонимические концепты возникают из мотивированных опытом корреляций между двумя физическими сущностями (например, PART FOR WHOLE/ЧАСТЬ - ВМЕСТО ЦЕЛОГО, OBJECT FOR USER/ОБЪЕКТ — Вместо ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ) или между физической сущностью и чем-то, концептуализированным с помощью метафоры как физическая сущность (например, THE PLACE FOR THE EVENT/МЕСТО ВМЕСТО СОБЫТИЯ, THE INSTITUTION FOR THE PERSON RESPONSIBLE/УЧРЕЖДЕНИЕ ВМЕСТО ОТВЕТ­СТВЕННОГО ЛИЦА).

Для описания оснований понятийной системы, пожалуй, наиболее

важно разграничить опыт и то, как мы его концептуализируем. Мы не утверждаем, что физический опыт в каком-либо смысле является более базовым, чем другие виды опыта, такие как эмоциональный, ментальный, культурный или любой другой. Все эти виды опыта могут быть такими же базовыми, как и физический опыт. Говоря об основаниях понятийной системы мы, скорее, отстаиваем ту точку зрения, что обыч­но нефизическое концептуализируется в терминах физического, т. е. мы концептуализируем то, что определено менее четко, в терминах того, что определено более четко. Рассмотрим следующие примеры:

Harry is in the kitchen.

Гарри на кухне (букв, в кухне/внутри кухни).

Harry is in the Elks.

Гарри член клуба «Лоси» (букв, в клубе «Лоси»).

Harry is in love.

Гарри влюблен (букв, в любви).

Эти предложения относятся к трем различным областям опыта: про­странственному, социальному и эмоциональному. Ни один из этих видов опыта не имеет преимуществ перед другими; все они одинаково базовые. Однако с точки зрения структурирования понятий разница имеется. Концепт В/ВНУТРИ, представленный в первом предложении, возникает непосредственно из пространственного опыта, причем этот концепт четко определен. Это не метафорический концепт. Другие же два предложения представляют собой примеры использования метафорических понятий. Во втором предложении реализуется пример метафоры SOCIAL GROUPS ARE CONTAINERS/СОЦИАЛЬНЫЕ ГРУППЫ - ЭТО ВМЕСТИЛИЩА, В рамках которой структурируется понятие социальной группы. Эта метафора позволяет нам «обращаться» с понятием социальной группы, используя пространственные категории. Слово in «в/внутри» и концепт В/ВНУТРИ одинаковы во всех трех примерах; у нас нет трех различных концептов В/ВНУТРИ или трех слов-омофонов in. У нас есть один возникающий концепт В/ВНУТРИ, одно слово для него и два метафорических понятия, которые своими отдельными компонентами позволяют структурировать социальные группы и эмоциональные состояния. Эти примеры показыва­ют, что концептуализации одинаково базовых видов опыта не обязательно будут столь же базовыми.