Альбом Аткинсона и Уокера «Picturesque representation of the Manners, Customs and Amusements of the Russians in one hundred coloured plates»: Анализ содержания
Полное название этого альбома звучит как «Picturesque representation of the Manners, Customs and Amusements of the Russians in one hundred colored plates».(«Живописное изображение нравов, обычаев и развлечений русских. Сто раскрашенных офортов с тщательным объяснением каждого из них, в трех альбомах»).
Произведение состоит из трех томов, в целом составляющих 100 миниатюр выполненных в технике офорта [16].
Все рисунки принадлежат кисти Джона Августа Аткинсона, он же является и гравером.
К каждому офорту дано подробное толкование, написанное Джеймсом Уокером.
Прежде всего, открыв любой из трех альбомов, мы заметим гравированный портрет Александра I,[17] выполненный в виде медальона, описанный в «Словаре русских гравированных портретов» Ровинского [18].
Затем идет любопытнейшее посвящение русскому императору, которое стоит привести полностью.
« Его Императорскому Величеству Александру I,
императору и самодержцу всех Россий.
Сир,
Данный труд, мы имели честь посвятить Вашему Императорскому Величеству, тот, что Вы имели благость одобрить, когда он был впервые представлен Вашему суду, и тот, что Вы благосклоннейше позволили нам опубликовать под Вашим патронажем и покровительством.
Позвольте нам быть так же уполномоченными воспользоваться возможностью поведать Миру, Сир, что Ваше Императорское Величество настолько снисходительны чтобы наградить настолько высокой оценкой те таланты, что Прославленная Екатерина поддерживала на их ранней стадии развития, это сказано не с корыстью, но с радостью, что вы стремитесь идти по пути, что привел ее к величию и бессмертию.
Мы имеем честь, выражать всецелое почтение
Вашему Императорскому Величеству,
Сир,
Наипокорнейшие,
Наипочтительнейшие,
Наипризнательнейшие Ваши слуги
Джон Август Аткинсон.
Джеймс Уокер»[19],[20]
Прочтя эту, первую, страницу невозможно не отметить выраженное художниками приязненное отношение к продолжению Александром политики Екатерины II и желание завязать и укрепить дружеские отношения с Россией, как с могучей державой и сильным союзником, на фоне напряженной политической ситуации того времени и войны с Францией.
Очевидно, что время публикации альбома не совсем случайно. Тем более, если учесть, что все офорты относятся к екатерининскому времени, вырисовывается очень интересная картина мотивации художников. Во-первых, они как бы игнорируют само существование времени Павла, как будто регалии власти были переданы Александру напрямую из рук его бабки Екатерины Великой. Во-вторых, 1803 год, когда английский кабинет, с одобрения всех партий, снова объявил войну Франции, как нельзя кстати подходит для того, чтобы постараться как можно крепче заручиться поддержкой союзников любыми способами. Конечно же, маловероятно, что один живописный альбом может повлиять на политические отношения двух великих держав, но он вполне может стать еще одним способом выразить свое теплое отношение, когда это так необходимо.
Разумеется, помимо политических целей Аткинсон и Уокер преследовали и цели более выполнимые и подходящие для художника.
Как говорит сам Уокер в предисловии, следующем за посвящением, они ставят себе задачу показать своим соотечественникам и миру, культуру, обычаи и нравы великой и удивительной русской нации, ее неповторимые особенности и отличительные черты: «Всегда великая и сильная русская нация, мало известная остальной Европе до того, как она привлекла внимание благодаря творческому уму и гению великого законодателя Петра Первого, приобрела в настоящее время такой вес и значение, которые неизбежно придают интерес любой вещи, могущей осветить и лучше познакомить с их привычками и манерами».[21],[22]
Любым иностранцем, любым путешественником, прибывшим в чужую страну, в первую очередь движет любопытство. Любой из нас, даже людей, живущих уже сейчас, в XXI в., прибыв в чужую страну с другой культурой, с другими приспособленностями к жизни, даже если он прибыл по работе, постарается узнать, запечатлеть и рассказать по возвращении домой то, что больше всего не похоже на условия нормальной для него жизни.
Если целью фотографа станет показать не архитектуру страны, а саму страну изнутри, он станет фотографировать ее жителей в обычной для них одежде, за обычными, традиционными для их культуры занятиями.
Именно поэтому альбом «Живописных зарисовок» становится для нас одним из самых важных источников по истории восприятия нашей страны за границей в конце восемнадцатого – начале девятнадцатого столетия. Мы можем, не только сами взглянуть, что представляла собой жизнь на улицах Петербурга в то время, но и, прочтя комментарии иностранца, сами ощутить себя на его месте, понять, как сложно ему было адаптироваться в совершенно новой для него среде, можем отличить, что именно являлось для него экзотикой, и увидеть, как он относился к нашему миру, который так сильно отличался от его родного.
Целью Аткинсона по всей видимости и было – показать Россию изнутри, такой, какую англичане в начале 19-го века не знали. То есть не дворцы, не придворных и не русскую армию, которую он толком упоминает в своем альбоме лишь единожды (Russ soldier[23]), а именно то, чего в Англии нет, и не будет: развлечения, игры, танцы, костюмы и транспорт.
Если взглянуть на приложенную таблицу, мы увидим, что большую часть рисунков занимает именно транспорт и зарисовки бытовых занятий.
Транспорт, очевидно, интересует художника больше всего. В альбомах представлены все виды транспорта, с подробнейшими описаниями условий, в которых они используются, материалов из которых они сделаны, их внутреннего устройства и внешнего вида. (Voizok, The Droshka, Finland sledge,Lapland sledge, Summer kibitka with a courier, Winter kibitka, Corn barks, Sledge, Carriage on sledges, Charcoal bark, Galiotes, Summer carriers, Lighters, Government bark, Finland wood-barks, Ladoga fishing boats, Common travelling sledge, Court caleche, Stone carriage, Finland carts, Smolenski carts, Lotka, Fish barks, Wood barks).
Здесь мы увидим зимние и летние кибитки, несколько видов саней, кареты, телеги и повозки, на которых отвозят товары на рынок.
Видно, что это настолько интересно автору, что в описании он силится не упустить ни единой детали из тех, что невозможно передать рисунком:
Пример 1. Возок.[24]
Аткинсон :
«Вид зимнего вагончика, легкий и удобный; сделанный из тонких досок и полностью покрытый снаружи добротными коврами, которые русские называют «циновками». Они сделаны из сплетенных вместе тоненьких липовых прутьев. С каждой стороны вагончика есть по дверце, как в карете с маленьким стеклянными окошками наверху. Путешествующий может лежать на своей постели или же сидеть в небольшом каретном креслице».[25]
В.И.Даль:
«Возок, баул, зимняя повозка, крытые сани с дверцами, дорожные; сиб. большие, троичные извозчичьи обшевни, на кои кладут 70-80 пуд»[26].
Невозможно не обратить внимание, как англичанин пытается описать каждую подробность неведомого транспортного средства, дабы как можно яснее дать соотечественникам представление об этом самом возке, в то время как русскому человеку даже в голову не приходит так изощряться, находя подходящие сравнения и синонимы: крытые сани – сани и есть, ничего непонятного. В то время как прочтя одно описание, даже в совокупности с картинкой, не каждый русский разберется, что к чему.
Вероятней всего, такую вариативность транспорта создали особенности русских дорог, отличающихся от европейских и английских своей неорганизованностью.
Так же много место уделено водному транспорту. Но здесь мы уже чаще встретим способы перевозки зерна, камней, древесины, всевозможные барки и лодки, предназначенные для рыбалки зимой и летом. Так же художник обратит внимание на финские деревянные кораблики и русские галиоты; есть место даже увеселительным баржам, которые Уокер сравнивает с венецианскими гондолами.
Не меньший интерес, очевидно, для Аткинсона представляли костюмы. Он запечатлел очень многие социальные прослойки, показав всю пестроту русского народа того времени.
Очень много места в альбоме художник уделяет характерным особенностям костюма (Bashkirs, Cozacks, Cozack dance, Gipsies, Finland beggar, Izba, Ukraine drovers, Finn girl going to market, Finland horse, Cozack officer, Tartar camp, Tartars catching horses, Russian Woman and her winter dress, Russian village, Polish dance, A noble tscherkesse), что не может не говорить о том, что он хочет представить пред очи своих соотечественников не помпезную сторону русского быта, ту неизвестную Россию, традиции которой складывались веками.
Особый интерес представляет описание игр и развлечений (Swaika, Pleasure barges, Babki, Horn musik, Katcheli, Children going down an ice hills, Ice hills, Jumping on a board, Yaeger, Skittles, Public festival, Boxing, Race course, Village amusements, Wrestling, The swing, Golubtza, ) - совсем уж не ясный для иностранцев жизненный аспект.
Пример 2. Свайка.[27]
Аткинсон:
«Эта игра на проворность является одной из особенностей русских ( значит это все таки экзотика). Небольшое железное колечко около полутора дюймов в диаметре кладут на землю и кидают в него тяжелыми железными трубками с большими круглыми набалдашниками или врезанными восьмигранниками в форме бриллианта на концах. Игрок держит трубку, иначе свайку, за хвостик и кидает ее таким образом, чтобы она, вращаясь в воздухе, воткнулась в землю в середине кольца [набалдашником вверх, надо полагать]. Если он промахивается, он пропускает свои броски, уступая другим участникам игры, до тех пор, пока другой не промахнется и не вернет его тем самым в игру.
В.И.Даль:
«Свайка, сваечка, толстый гвоздь или шип с большой головкой, для игры в свайку; ее берут в кулак, за гвоздь или хвост, и броском втыкают в землю, попадая в кольцо»[28].
Опять же мы видим здесь, что описание автору дается трудом. Это еще раз доказывает, что целью своей (хотя бы в какой-то степени) он ставил демонстрацию англичанам тех частей культуры русских, которые свойственны только самим русским, а за пределами Росси кажутся, если не дикостью, то по крайней мере диковинкой.
Даже глядя на «роговую музыку»[29] мы можем обратить внимание, что целью изображения стало отражение совершенно новой «изобретенной 50 лет назад» техники живого органа, не встречающейся нигде, кроме России.
Так же как и развлечения, Аткинсон предельно подробно описывает православные обряды похорон, крещения и венчания, а так же внешний вид, облачение, функции представителей духовенства, их значимость (Pilgrims, Marriage, Burial, Metropolitan, Russian priests, Consecration of the waters, Monks, Nuns)[30]. Я думаю, это связано с тем, что во-первых, православные обряды несколько отличаются от англиканских, и во- вторых религия в то время представляла собой весьма значимую часть русского быта и сильно влияла на восприятие русского человека, и становилась неотъемлемой частью русского менталитета.
Судя по тому, что каждая из сотни картинок показывает вещи свойственные только России, русской культуре, ее обычаям и традициям, я все же полагаю, что именно та часть, что свойственна лишь русской культуре была целью художника.
Совокупив текст пояснений с самими картинками мы увидим, что «Picturesque representation of the Manners, Customs and Amusements of the Russians in one hundred colored plates» в проекции на современный мир будет больше всего похоже на обыкновенный путеводитель, призванный подготовить путешественника к неожиданным диковинкам, которые он может повстречать, прибыв в чужую страну.
Заключение
В заключение можно сказать, что «Picturesque representation of the Manners, Customs and Amusements of the Russians in one hundred colored plates».(«Живописное изображение нравов, обычаев и развлечений русских. Сто раскрашенных офортов с тщательным объяснением каждого из них, в трех альбомах») занимает важное место среди работ иностранных мастеров конца XVIII – начала XIX столетия, изображавших особенности русской культуры. Это творение, несомненно, имеет для нас огромное значение, как изобразительный и письменный источник, как по истории России, так и по истории восприятия России за рубежом.
В перспективе, хотелось бы подробно проанализировать каждый сюжет, и представить «Picturesque representation of the Manners, Customs and Amusements of the Russians in one hundred colored plates», как источник по истории восприятия, сравнив его с другими подобными работами иностранных и русских мастеров того времени, а так же с письменными источниками по этой теме.