как исторический источник

Стеклянные бусы Старой Ладоги

Данная работа представляет собой сводку ряда статей и тезисов автора 1968–1996 годов, посвященных стеклянным бусам Старой Ладоги – их типологизации по технологическому основанию и выявлению по ней производственных центров их изготовления; датировке и стратиграфии их отдельных типов а, соответственно, и определению периодов наиболее интенсивной торговли этим товаром; картированию их аналогов и прослеживанию по ним тех путей, по которым везли бусы в Старую Ладогу, а также вопросу о возможном изготовлении бус на привозном сырье по привозным образцам и рецептам где-то на севере Европы по пути их следования в Старую Ладогу, а, возможно, и в самой Старой Ладоге; выяснению причин торговли бусами, характера этой торговли и той роли, которую она играла в становлении Ладоги как торгового центра и первой столицы Древнерусского государства; и, наконец, роли этой торговли в развитии и становлении северо-восточной Руси (39, с. 64– 94; 41, с. 89–111; 38, с. 230–246; 40, с. 179–186; 44, с. 106–109; 49, с. 43–46).

Однако, возвращаясь вновь к материалам, изданным около тридцати лет назад, автору пришлось что-то дополнить и исправить. В первую очередь это касается интерпретации результатов спектрального количественного анализа стекла, из которого делали ладожские бусы. Соответственно данным Д. В. Наумова, стекло ладожских бус было близким к античному (53, с. 119–120). Академик М. А. Безбородов местом производства таких бус считал Средиземноморье, где их варили, применяя золу морских водорослей (9, с. 252–254), не исключался и другой вариант, по которому стекло для такого рода бус могли варить в Средней Азии на золе солончаковых растений (10, с. 139–146).

Сегодня согласно интерпретации В. А. Галибина, такого рода стекла варились не в Среднеземноморье, а только в аридной зоне, с использованием золы солончаковых растений (16, с. 86, 87, табл. 35, №№ 2, 3, 4; табл. 36.2, №№ 2, 3, 4). Но обе зоны предполагаемого производства бус находятся достаточно далеко от Старой Ладоги, куда они попадали, скорее всего, уже не от тех лиц, которые их приобретали в мастерских. Поэтому на характеристику торговли этим товаром в северных районах Восточной Европы это уточнение не влияет.

Вторая поправка касается датировки слоев Старой Ладоги. В прежних работах автора была принята за основу датировка верхних горизонтов (А, Б, В, Г, Д), предложенная В. И. Равдоникасом (63, с. 11, 12) и Г. П. Гроздиловым (21, с. 150, 160–162, 166) и нижнего горизонта Е – Г. Ф. Корзухиной (Г. Ф. Корзухина. К уточнению датировки древнейших слоев Ладоги. Рукопись). Но за последние годы появились новые датировки других авторов – Е. А. Рябинина (67, с. 58). А. Н. Кирпичникова и В. А. Назаренко (30, с. 65)., В. П. Петренко, О. И. Давидан и С. Л. Кузьмина, который составил таблицу сводных данных разных авторов по датировке слоев Земляного городища Старой Ладоги (33, с. 54), приводимую в данной работе. Таблица I. Новые датировки не во всем совпадают с теми, которыми пользовалась З. А. Львова, публикуя бусы Старой Ладоги в 1968 году (39, с. 65). Поэтому в тексте публикуемой статьи, впрочем, как и в статье 1968 года, приводятся лишь неизменные данные о находках бус в горизонтах городища А–Е, Земляного городища.

При описании техники изготовления бус внесены новые данные автора и о способах их изготовления, и о типологизации изделий из стекла по технологическому основанию.

И, наконец, ранее, говоря о торговле бусами, автор называла ее инициаторов – русов – скандинавскими купцами. Но прочно осевших в Гарадарике и осуществлявших сложные торговые операции между Европой и Великими Булгарами на Волге и бывших посредниками в этой торговле русов, независимо от их происхождения, уже нельзя считать купцами скандинавских стран. Прибывшие в середине IX в. в Старую Ладогу русы прочно осели в Гардарике и их появление и активная торговая деятельность стали причиной дальнейшего освоения русами северо-восточных районов Восточной Европы. Поэтому в данной работе они названы так, как их и называли в древности – русами.

Следует также подчеркнуть, что за годы, прошедшие со времени публикации во второй половине 60-х годов тех статей автора, которые легли в основу данной вторичной публикации бус Старой Ладоги (38, 39, 40, 41 и др.) появилось много новых материалов. В статье использована коллекция бус из раскопок 1938–1959 гг. В. И. Равдоникаса. Но в 1972 году Староладожская экспедиция под руководством доктора А. Н. Кирпичникова и при участии начальников отрядов Е. А. Рябинина, Е. Н. Носова, В. П. Петренко, В. А. Назаренко и О. И. Богуславского возобновила свою работу. Копались не только Земляное городище и крепость, но и сопки. А на путях следования торговых караванов из Старой Ладоги в Великие Булгары за эти же годы были открыты и раскопаны многочисленные городища и поселения. И полученная при этих раскопках новая большая коллекция стеклянных бус заслуживает нового осмысления, которое даст возможность внести в предлагаемую вниманию работу новые коррективы. Поэтому работа над бусами Старой Ладоги будет кем-то обязательно продолжена.

Что касается данной статьи, то соответственно поставленным в ней вопросам она делится на два раздела: I. Типологизация, стратиграфия и картирование бус и II. Происхождение ладожских бус. Однако, в данном – электронном варианте статьи для удобства ознакомления с материалом они поменялись местами.

Происхождение Ладожских бус

Анализируя стеклянные бусы Старой Ладоги в целом, следует в первую очередь обратить внимание на их количество в разных слоях городища. Сравнительно небольшое количество бус в слоях XI–XII вв. и более поздних говорит о том, что в это время они могли попадать сюда в составе одежды приезжих, может быть, однако, и торговым путем, но как второстепенный товар.

Что касается стеклянных бус VIII–X вв., то изобилие бус в слоях городища этого периода и химический состав бóльшей их части свидетельствует об их специальном завозе в Ладогу из районов достаточно от нее отдаленных.

Пути следования бус в Ладогу определяются при помощи картирования аналогий. Естественнее всего было бы предположить, что эти пути проходили через Восточную Европу. Однако исследование восточно-европейских бус VIII–IX вв. приводит к обратному выводу.

В Восточной Европе стеклянные бусы ладожских типов VIII–IX вв. встречаются преимущественно на Севере (Ладога, Приладожье, Белоозеро, Междуречье Оки и Волги, Прикамье) или на юге и юго-востоке (Крым, Северный Кавказ), в памятниках салтовской культуры на Дону, куда они попали в составе одежды эмигрировавших с территории Северного Кавказа алан, а также в Средней Азии. Но эти районы отделяет от Старой Ладоги пространство центральной и северо-западной части Восточной Европы, где бусы интересующих нас типов почти не известны. Так, за исключением некоторых материалов X–XIII вв., опубликованных Ю. Л, Щаповой и Э. С. Мугуревичем, они почти не встречаются на территории Восточной Прибалтики. Прежде всего, в этом отношении следует отметить памятники зимиголы и летьголы, расположенные вдоль такой торговой магистрали, как Западная Двина. Неизвестны эти бусы и в других районах Восточной Прибалтики, в частности на территории бывшей Ковенской и бывшей Гродненской губернии. Некоторое исключение в этом отношении составляет только территория ливов (76, с. 36).

В длинных курганах с сожжениями стеклянные бусы попадаются крайне редко (75, с. 66; 89, с. 101, 104) и их плохая сохранность не дает возможности восстановить их первоначальную форму. Особенно следует отметить почти полное отсутствие интересующих нас бус в Поднепровье (36, с. 192, 241, рис. №№ 8, 9; 23, с. 140–155, табл. V, №№ 1–3, табл. IX, №№ 1–4, табл. X, № 1, табл. XI, № 1). По-видимому, бусы поступали в Ладогу не по Днепру, а каким-то другим путем. Не могли завозиться бусы в Ладогу и по Волге или Волге и Дону. Об этом свидетельствует полное отсутствие наиболее многочисленных в Ладоге бус VIII–X вв. в Саркеле–Белой Веже (834–1117 гг.) на Дону (37) и в Великих Булгарах, где к примеру, рубленный бисер составляет всего 19 экз. из 2450 обработанных М. Д. Полубояриновой бус (60, с. 155 и др.)[1][1].

В то же время другие находки Ладожских бус позволяют думать, что их везли на север по водным и торговым путям Западной Европы.

По течению Дуная бусы ладожских типов известны на территории Болгарии, в Боснии и Истрии, в Венгрии, Чехии, Словакии, Австрии, в бассейнах Эльбы и Везера – в Верхнем Пфальце, Тюрингии, Саксонии, в Польше. Севернее они известны в городах скандинавских стран – в Хедебю, Хельго, в Бирке, а также на острове Готланд.

Очевидно, по водным торговым магистралям Западной Европы через Готланд и Скандинавию и не без посредничества норманнов стеклянные бусы проникали на север Восточной Европы – в Старую Ладогу. В первую очередь это можно сказать о тех образцах VIII–IX вв., изготовление которых требовало сложной, индивидуальной обработки каждого изделия (мозаичные, глазчатые).

В то же время, уже начиная с IX в., количество стеклянных бус Старой Ладоги начинает возрастать, главным образом, за счет одноцветных, изготовлявшихся серийно из крученых и тянутых стеклянных трубочек и палочек (группы IV, VIII, IX). С середины IX в. определенная часть этих бус (III и IV группы) встречается только в северных районах Европы. Это позволяет предположить их местное северное производство, по-видимому, на привозном сырье.

Во второй половине IX–X вв. количество стеклянных бус в Старой Ладоге возрастает, главным образом, за счет серийных бус, изготовленных из тянутых трубочек и палочек (VIII и IX группы). На уровне построек горизонта Д эти бусы составляют 90% от всех бус данного слоя и более 50% от общего количества. На смену ранним сравнительно сложным образцам в X в. приходят более примитивно изготовленные серийные бусы.

В то же время, среди готовых бус не только Земляного городища Старой Ладоги, но и ряда городов Скандинавии встречаются отходы стекольного производства в виде бракованных бус, кусочков стекла со следами от щипцов и полуфабрикатов в виде нереализованных трубочек и палочек, которые позволяют предположить существование в ряде центров собственных стекольных мастерских. Это Хедебю, Рибе (Дания), Капанг (Норвегия), Бирка, Хельго и Павикен (Швеция) (82, s. 213; 96, 85, с. 172–198). В изобилии встречаются отходы стекольного производства и на Земляном городище Старой Ладоги (41, с. 89–111). Они состоят из того же стекла, что и готовые бусы VIII–X вв. Na₂O, K₂O, CaO, MgO, Al₂O₃ – (40, с. 179–186, табл. I, №№ 10–15, анализы 237/60, 224/60, 252/60, 233/60; 232/60, 253/60; табл. 2, №№ 8–10, анализы 263/60, 235/60, 134/68; табл. 3, №№ 3, 8, анализы 225/60, 251/60; табл. 4, №№ 1, 2, 3. 7, анализы 221/60, 133/68, 135/68, 192, 60; табл. 5, №№ 3, 4, 7, 10, 11 анализы 260/60, 260-а/60, 190/60; 204/60, 204-а/60).

В слоях конца VIII–первой половины IX в. Е. А. Рябининым была открыта стекольная мастерская (65 и 66). Но бракованные бусы встречаются во всех ранних слоях городища Е3 Е2 Е1 до горизонта Д, то есть до начала X века. Это должно свидетельствовать, в том числе, о характере торговли бусами. Торговцы могли приобретать бусы не ожерельями, а мерой или в самой Старой Ладоге, или в других мастерских севера Европы, работавших на привозном сырье, а может быть, и в исходном пункте их изготовления в аридной зоне из сваренного на месте стекла. Возможно, мерой служили сосуды или короба, подобные тем, которые были обнаружены в жилище № 3-А около раскопанной Е. А. Рябининым стекольной мастерской. Затем на территории городища бусы сортировали, чтобы везти для обмена уже отборный товар.

В какие районы севера Восточной Европы, помимо Старой Ладоги, попадали стеклянные бусы в VIII–X вв. и какая именно категория населения их приобретала?

В VIII–первой половине IX в. стеклянные бусы, подобные ладожским, встречаются в основном в сопках волховского типа и в грунтовом могильнике близ Старой Ладоги и в памятниках поломской культуры VIII–IX вв. Прикамья (56, с. 195, рис. 6, №№ 7, 8; 92, с. 116, 127, 138, табл. III, №№ 6, 8–10). В X–начале XI в. бусы проникают в другие более отдаленные и глухие районы севера Восточной Европы, в частности, в Южное Приладожье. Здесь они известны в курганах по рекам Паша, Сясь и Оять, где встречаются не только в скандинавских и славянских, но и финских погребениях X–XI вв. (14, с. 53–54, 98–154, табл. XIV, №№ 1–32, Москва, ГИМ, колл. 32778).

Особый интерес представляет для нас ряд финских и этнически неопределенных (Гайгово 3, № 100; Мергино 10³, № 108; Сязнига 70, № 9) погребений X–начала XI в. по рекам Сязнига, Сясь и Оять, в которых обнаружены примитивные виды стеклянных бус, известные и на Земляном городище Старой Ладоги (32, табл. IX, табл. XI, с. 98, 107, 111. Петрозаводск. Институт языка, литературы и истории Карельского филиала АН СССР. Материалы раскопок на р. Оять–Нюбиничи I, № 161, Мергино 10³, № 108, Гайгово 3, № 100. Материалы раскопок С. И. Кочкуркиной по р. Сязнига–Сязнига 70, № 9). Не исключено, что какая-то часть украшений могла быть завезена в эти районы переселенцами из западных областей (57, с. 62). Но наиболее вероятными поставщиками стеклянных бус финскому населению Южного Приладожья были русы. Факт наличия постоянных торговых связей финского населения Южного Приладожья с варягами в конце IX–начале XI в. общепризнан и не вызывает сомнений (57, с. 27, 96, 97). Более того, городище IX–X вв. на р. Сясь В. И. Равдоникас склонен рассматривать как «место остановки норманнов в их торговле с местным населением» (62, с. 27). Следовательно, определенная часть дешевых, серийно изготовленных стеклянных бус, могла попадать в X–начале XI в. в Старую Ладогу и далее в Южное Приладожье как товар для меновой торговли с местным финским населением. Их поставщиками, как уже говорилось выше и как будет ясно из дальнейшего, были и скандинавские купцы и упоминаемые Ибн-Фадланом Русы.

Ладога и Приладожье не были единственной территорией распространения на севере Европы стеклянных бус. Как уже отмечалось, бусы в VIII–X вв. были известны также на севере Западной Европы. Однако видовой состав их здесь был несколько иным, чем в Ладоге и Приладожье. Отличительной особенностью бус Западной Европы является преобладание среди них сложных, дорогих образцов и значительно меньший, чем в Ладоге и Приладожье, процент дешевых серийных бус.

Если судить по имеющимся публикациям, крупный и мелкий рубленый бисер совсем не встречается на территории Германии (101, Taf. 23; 104, Taf. A, B, C, D). В могильнике Бирки (IX–третья четверть X в.) среди 2838 стеклянных бус зафиксировано всего 763 экземпляра бисера, что составляет 26,89 процента. Из 270 погребений Бирки, в которых были найдены стеклянные бусы, бисер встречен только в 19 (частота встречаемости 7,04 процента) (83, погребения 526, 642, 649, 657, 738 и др.). Напомним, что в Старой Ладоге только на уровне построек горизонта Д найдено столько же рубленого бисера, сколько стеклянных бус во всем могильнике шведской Бирки (2838), причем он составляет 43,95 процента от общего количества бус Ладоги. В Норвегии, по данным доктора Е. К. Хоуген, стеклянные бусы были не только очень популярны в эпоху викингов, но даже отчасти производились на месте на привозном сырье (Копанга) (90, 132), по данным любезно предоставленным автору доктором Е. К. Хоуген и сотрудницей Исторического музея в Бергене доктором Ирген Кельмер при посредничестве сотрудницы музея в Трондхейме доктора Анны Стальсберг Альзвик рубленый бисер и в Норвегии не был широко распространен.

Таким образом, в VIII–IX вв. и особенно в X– начале XI в. Ладога и Приладожье были основным, если не единственным, на севере Европы районом распространения мелкого и крупного рубленого бисера и других дешевых серийный бус.

А теперь попробуем уже чисто гипотетически проследить дальнейший ход предполагаемой торговли стеклянными бусами в X–начале XI века.

Итак, определенная часть примитивно изготовленных бус X–начала XI в. ввозилась в Ладогу и Южное Приладожье для удовлетворения потребностей финского населения. Посредниками в перевозке стеклянных бус в Ладогу и Южное Приладожье были, скорее всего, русы, очевидно, имевшие от этого известную выгоду. Что же они могли получать от местного финского населения Приладожья в обмен на привозные украшения? По имеющимся археологическим и многочисленным письменным данным, очень древней и традиционной отраслью хозяйства обитавшей в Приладожье веси был пушной промысел (35, с. 62; 57, с. 74–76). Экспорт веси в Великие Болгары в X в. состоял исключительно из пушнины. Как в X в., так и позднее, – в XI–XVI вв., торговля с весью носила меновой характер (68, с. 225–226, 231). Таким образом, в обмен на привозные товары, в частности бусы, русы получали, скорее всего, пушнину. Приобретенные меха везлись в Великие Булгары, где русы продавали их арабским купцам, требуя от них взамен по свидетельству Ибн-Фадлана только арабское серебро (107). А полученное серебро вывозилось русами в страны Западной Европы, лишенные собственного серебра – Швецию, Норвегию и Польшу. По данным нумизматов, до конца X в. здесь получали его с востока при посредничестве русов и были кровно в этом заинтересованы (69, с. 40; 60, с. 44–45). По-видимому, выходцы из этих стран и привозили в Старую Ладогу стеклянные бусы для продажи.

Арабы везли меха в города Саманидского государства Средней Азии, а оттуда в отдаленнейшие места Аббасидского Халифата вплоть до Испании и Северной Африки (17, с. 44, 49, 193, 263, 268).

Круг замыкается. Наличие тройного обмена: бусы и другие товары – меха, меха – серебро, серебро – бусы и другие товары – могло бы объяснить причины заинтересованности в торговле бусами всех участвовавших в ней лиц. Одни приобретали восточное серебро в обмен на бусы или сырье, другие – бусы в обмен на меха, третьи – меха в обмен на серебро. Наибольшую выгоду от такой торговли должны были получать русы, в руках которых оставались излишки серебра, образовавшиеся в результате неэквивалентного обмена бус и других товаров на меха и продажи последних[2][2].

Доказать существование такого неэквивалентного обмена, определить формы сбыта стеклянных бус в Старой Ладоге и Приладожье X–начала XI в. почти невозможно, во всяком случае, теперь. Эти процессы можно условно воспроизвести лишь по отдаленным историческим параллелям.

По данным С. В. Бахрушина относительно русской торговли XVII в., колесо торговых операций в этот период вертится безостановочно: «Осенью из Сибири доставляются в Устюг транспорты мягкой рухляди (меха); весною… их сплавляют в Архангельск и… обменивают на западноевропейскую мануфактуру, галантерею, бакалею, металлы и пр. Большая часть приобретенных здесь товаров… направляется в Сибирь на обмен на ту же мягкую рухлядь».

Одним из наиболее распространенных товаров, которые везли в Сибирь, а затем на Аляску для обмена на меха в XVIII–XIX вв., были стеклянные бусы. В XVII в. стеклянные бусы первоначально привозились из Голландии в Архангельский порт, где их продавали оптом на вес – фунтами, пудами и даже тоннами (34, с. 119, 136, 138, 145; 7, с. 43–44). Затем в большей своей части бусы отправлялись в Сибирь (6, с. 7–13, 24; 12, с. 38), где они выдавались не оптом, а в розницу. Процесс взимания с местного населения ясака в виде пушнины и выдача «государева жалованья» прядками бус был, по сути дела меновой торговлей, которая в силу своего неэквивалентного характера приносила казне немалую выгоду (8, с. 24, 71, 86, 81; 15, с. 109, табл. 10, 36; 65, с. 319–323).

В свете сказанного выше зародившаяся в VIII–X вв. на Севере Восточной Европы трехступенчатая торговля бусы – меха – серебро может рассматриваться как прототип торговли бусами–мехами в России XVII века.

А значение Ладожского городища в этой торговле трудно было бы переоценить. Очень важным в этом отношении является исследование Е. Н. Носова по материалам кладов куфических монет тех путей, по которым проходила торговля Востока и Запада в VIII–X вв. По данным автора, она шла не по Ладожскому озеру в Юго-Восточное Приладожье минуя Ладогу, как считалось ранее, а через Ладогу, по Волхову через Новгород и озеро Ильмень по рекам Явони и Поле, и Верховьям Волги (54, с. 106–110). Ладожское городище выглядит в свете и этого исследования и всего сказанного выше, как крупный предгородской торговый центр на пути между Балтикой и Востоком.

Более того, проходившая по северным районам Восточной Европы торговля стала причиной формирования не только Ладожского городища, но и других многочисленных торговых поселений IX–X вв., расположенных на торговых путях из Ладоги к Средней Волге, причиной становления Северной Руси (29, с. 199–225).

Типологизация, стратиграфия и картирование бус

Данный раздел предназначен археологам – медиевистам, которых интересует не только исторические выводы автора, к которым приводит кропотливая обработка ладожских бус, но и сам процесс исследования бус – их типологизация по технике изготовления, стратиграфирование и картирование выделенных автором типов.

В Старой Ладоге еще в древности находили в земле множество стеклянных бус. В 1114 году, когда при князе Мстиславе посадником Павлом здесь были возведены земляные валы и построена каменная крепость, эти находки были настолько многочисленны, что породили у ладожан убеждение, якобы бусы падают с неба из тучи: «… егда будеть туча велика, находять дети наши глазкы стекляныи и малыи, и великыи, провертаны, а другыя подле Волховъ беруть, еже выполоскываеть вода». Бывший здесь летописец собрал более ста разных бус и дивился этому (108, с. 197).

Многочисленные находки стеклянных бус дали и археологические раскопки Земляного городища Старой Ладоги Н. И. Репникова (1910–1913 гг.), В. И. Равдоникаса (1938–1940, 1945, 1947–1950, 1957–1959 гг.), использованные в данной работе.

Только по данным полевых описей раскопок Н. И. Репникова и В. И. Равдониса на площади всего лишь в 2048 м² было зафиксировано 11829 стеклянных и каменных бус. А из 9666 бус из раскопок В. И. Равдоникаса 95,21% (9203 экз.) составляют стеклянные бусы и только 4,79% (463 экз.) – каменные. По количеству стеклянных бус Земляное городище резко выделяется среди других восточноевропейских памятников. В городищах VIII–IX вв. Восточной Прибалтики, Верхнего и Среднего Приднепровья, междуречья. Оки и Волги и Верхнего Подонья бусы или не встречаются, или попадаются крайне редко (Г. Э., ОАВЕиС, колл. 786/3102, 3121; 1309/23; 1310/195; 1312/43, 60; Опись № 15, №№ НТ–2798, 3328, 3384, 3394, 3405, 3430, 3555–3557; 26, с. 14–112; 51, рис. 58, №№ 3; 20, с. 110, рис. 53, №№ 22–24; рис. 56, №№ 21–25; рис. 57, №№ 14–16; рис. 78, №№ 38–55; 75, с. 66; 3, с. 84. Рис. 6, №№ 5, 9; 36, с. 241, рис. 4, №№ 8, 9; 28, с. 140–155, табл. V, 1–3; табл. IX, 1–4; табл. X, № 1; табл. XI, № 1).

В. Б. Деопик при изучении украшений VI–IX вв. Северного Кавказа, Крыма и Подонья использовала около 20000 бус, главным образом из раскопок могильников (25, с. 2). М. В. Фехнер, используя бусы целого ряда памятников Древней Руси XI–XII вв., рассматривает этот материал в количестве 26.000 экземпляров, то есть только в 2, 5 раза больше, чем было найдено в 1910–1959 годах на одном Земляном городище (74, с. 151). В таком многослойном памятнике, как древний Новгород, за семь лет грандиозных раскопок (1951–1957 г.) было обнаружено всего около 1000 стеклянных бус, то есть почти в 10 раз меньше, чем в Старой Ладоге (78, с. 6).

И этот список можно было бы еще дополнить многочисленными результатами современных раскопок.

Таким образом, уже только одно количество находимых при раскопках Старой Ладоги стеклянных бус свидетельствует о большом значении этих изделий, привозившихся или производившихся на месте с какими-то особо важными целями.

Стеклянные бусы Земляного городища Старой Ладоги впервые исследовались Ф. Д. Гуревич по материалам экспедиции В. И. Равдоникаса в 1947 году (22, с. 170–186). В настоящей работе использованы коллекция из раскопок В. И. Равдоникаса в 1938–1940, 1945, 1947–1950, 1957–1959 гг. в количестве 6456 экземпляров из названных выше 9203, так как значительная их часть была утеряна во время Великой Отечественной войны. Материалы Н. И. Репникова, за исключением нескольких образцов (рис. 1, №№ 4, 6, 22), не использовались из-за менее точной, чем у В. И. Равдоникаса, стратиграфии находок[3][3].

Знакомство с коллекцией В. И. Равдоникаса позволяет проследить хронологию стеклянных бус городища Старой Ладоги. Они встречаются во всех слоях городища, но распределяются по ним крайне неравномерно. В самом нижнем горизонте Е3 найдено всего 3,5% бус (226 экз.), в Е2 – 4% (260 экз.), в слоях Е1 и в слое непосредственно под постройками горизонта Д их количество возрастает до 24,31% (1570 экз.). Основная же масса бус падает на уровень построек горизонта Д – 54,05% (3476 экз.). Отдельные выделенные автором группы бус Старой Ладоги, как правило, не сменяют одна другую во времени, а, появляясь одни в горизонте Е3, другие в горизонте Е2 и Е1, продолжают встречаться и в более верхних слоях, где попадаются так же часто, как и в нижних, но тонут в общей массе новых бус и составляют уже значительно меньший процент от целого. В горизонтах А, Б, В, Г количество бус снижается до 5,17% – 354 экз. (Таблица II).

Использованные в работе бусы из раскопок В. И. Равдоникаса насчитывают более 270 разновидностей, которые были выделены в процессе их типологизации.

Таблица I.

Сводная таблица стратиграфии и датировки слоев и горизонтов

Земляного городища Старой Ладоги (по С. Л. Кузьмину – 33, с. 54 Таблица 3)

Земляное городище: слои и горизонты	Варяжская улица. В.П. Петренко	Ярус земляного городища	Дата
Н.И.Репников	В.И.Равдоникас	О.И.Давидан	Е.А.Рябинин	А.Н.Кирпичников
3 слой (I ярус)	Д	Д	Д верхнее Д нижнее	6 – 7	III	XI	990-е
IV	X	970-е– 990-е
V	IX	950-е–970-е
	VI	VIII	920-е–ок.950
	Е1	Е1	Е1		VII–VIII	VII	890-е–920-е
IX–X	VI	Ок.865–890-е
4 слой (II ярус)	Е2	Е2	Е2	X–XI	V	Ок.840–ок.865
5 слой (III ярус)	Е3	Е 3/1 Е 3/2 Е 3/3	Е3 бурый гумус – 1 Е3 черный гумус Е3 бурый гумус - 2	XI	IV	Ок.810–ок.840
	III	Ок.780–ок.810
	II	Ок.760-х–770-е
	I	750-е–760-е

Таблица II.

Группы стеклянных бус Старой Ладоги (по З. А. Львовой, 39, с. 66, Таблица I)

№№ подгрупп

III

VII

VIII

Итого

Горизонты земляного городища

Г верхнее

2 1 3

Г нижнее

Г нижнее – Д верхнее

Д верхнее

Д нижнее

Уровень построек

Слой под постройками Д и над постройками Е1

Е1

Е2

Е3

Неопределенные

Итого

Таблица III.

Бусы VIII группы (по З. А. Львовой, 39, с. 83)

№№ подгрупп

Итого

Горизонты земляного городища

Г верхнее

Г нижнее

Г нижнее – Д верхнее

Д верхнее

Д нижнее

Уровень построек

Слой под постройками Д и над постройками Е1

Е1

Е2

Е3

Неопределенные

Итого

Типологизация может производиться по разным основаниям, в зависимости от цели исследования. Поскольку при рассмотрении бус как Земляного городища Старой Ладоги, так и других памятников, автора всегда интересовало их происхождение, основанием для принятой типологизации бус была выбрана технология их производства. При такой типологизации единицу рассматриваемого множества – технологический тип стеклянных бус составляют такие изделия, которые имеют одинаковую конструкцию (выполнены из стекла и иного материала или же только из стекла – из одного куска стекла или же из сваренных между собой в определенном порядке нескольких кусков), состоят из однородного по химическому составу и режиму варки стекла и сделаны одним способом и одинаковыми инструментами.

Если при изготовлении бус, относящихся к одному типу, использовали стекло разных составов или же окрашенное в разные цвета, оно должно распределяться в бусинах одинаково. Соответственно этому изделия одного и того же типа всегда имеют одинаковую форму и размеры, рисунок и расцветку орнамента на поверхности (48, с. 90, 91).

Однако рассмотрение бус строго по типам не всегда возможно и целесообразно. В некоторых случаях родственные типы бус бывает очень трудно отличить друг от друга, и их приходится рассматривать вместе. В других случаях бывает необходимо рассматривать вместе бусы разных типов по иным причинам. Например, это бусы, сделанные разными способами, но из одних и тех же первоначальных заготовок. Поэтому в данной статье оставлено прежнее наименование рассматриваемых бус – виды (хотя его и можно было бы заменить другими – «типы», «родственные типы»).

По технике изготовления бусы Старой Ладоги делятся на несколько групп, включающих родственные по технике исполнения типы бус. Бусы нескольких групп (I–V и IX) имеют одну общую особенность – их отверстие сформировано с помощью инструмента. В одних случаях бусы делались путем наборки жидкого стекла на конец инструмента погруженного в тигель (гр. II), в других – вынутое из тигля инструментом жидкое стекло наносилось на другой инструмент посредством навивки или многократного обертывания (гр. IV). Изготовление других бус неясно. Вероятно, они делались путем прессования стеклянных заготовок вокруг инструмента (гр. III).

Бусы I и IX групп делались из заранее заготовленных и вторично размягченных тянутых палочек путем их прокола или сварки между собой нескольких кусочков палочки вокруг инструмента. Сами палочки-заготовки для таких бус делались путем растягивания наборки стекла на конце инструмента.

Производство бус из палочек-заготовок могло осуществляться в два приема. В одних центрах из жидкого стекла делались тянутые палочки, в других из вторично размягченных палочек бусы (50, с. 258).

Но бусы I и IX групп рассматриваются отдельно в силу того, что при изготовлении бус I группы использовались многоцветные мозаичные палочки, сделанные мастерами большой квалификации.

I группа. Мозаичные бусы – 98 экз.

Для получения простейших двухслойных и более мозаичных палочек-заготовок мастер погружал в тигель со стеклом инструмент, набирая на него нужное количество стекла (монолитная наборка), а затем погружал его в стекла других цветов (двукратная и более наборка – 46, с. 93). Из мозаичной палочки, растянутой из четырехкратной наборки, сделаны бусы, изображенные на рис. 1, №№ 30 и 37, из пятикратной наборки – бусы на рис. 1, №№ 29, 31, 38.

При изготовлении бóльшей части продольно-полосатых палочек мастер обкладывал однократную или многократную наборку глыбками разноцветного стекла (сложная наборка). При ее растягивании в палочку на ее поверхности образовывались продольные разноцветные полоски (46, с. 93). Не только многослойные, но и продольно – полосатые палочки использовались для изготовления большей части мозаичных бус – рис. 1, №№ 3, 4, 6, 7, 20–22, 24 и другие).

Техника изготовления других мозаичных заготовок предусматривала предварительную подготовку вытянутых из наборки тоненьких стерженьков, в некоторых случаях не округлых, а четырехгранных. Стерженьки устанавливались стоймя в форме. Если между ними были промежутки, они заливались стеклом другого цвета или засыпались стеклянным порошком. Затем заполнение формы спекалось (2, с. 182; 50, с. 259). В тех случаях, когда стерженьки были четырехгранными, поперечный срез, сделанной из них мозаичной палочки, имел шахматный рисунок. Из таких стержней сделаны бусы на рис. 1, №№ 11–17, 38–40, 42–44).

При изготовлении бус, изображенных на рис 1, №№ 8–10 использовались еще более сложные мозаичные палочки, делавшиеся в несколько приемов. Первоначально спекали в форме центральный мозаичный стержень (красный) и узенькие прямоугольные черные стерженьки вокруг него, заполнив промежутки между ними светлым стеклом. Затем полученный сложный стержень дополнительно дважды окунали в стекла других цветов (зеленое и желтое) и обкладывали широкими зелеными полосами (50, с. 271, рис. 12, № 1).

Способ изготовления мозаичных стержней для других бус не вполне ясен. Имеются в виду бусы, украшенные чередующимися светло и темно зелеными и бирюзовыми полосками рис. 1, №№ 5, 6, 7, 22, 23, 24). В некоторых случаях светло-зеленые стержни оплывает темно-зеленая масса, рис. 1, №№ 33, 34.

В разных работах автора техника изготовления этих бус описана по-разному. В одном случае говорится о спекании в форме желтых стерженьков с зеленым просвечивающим стеклянным заполнением или белых – с заполнением цвета морской волны (50, с. 259). В другом случае пишется о спекании вместе ряда двухслойных стерженьков (48, с. 96, табл. II, №№ 44–48; 46, с. 93, рис. 3, № 1) желтых, покрытых слоем зеленого стекла и белых, покрытых слоем стекла цвета морской волны.

Какое из этих описаний надо принять за основу, не вполне ясно, так как структура одних бус говорит в пользу одной технологической версии, других – в пользу другой. Не исключено, что разные центры производили бусы одной и той же расцветки в разной технике. Такие примеры известны – в разной технике изготовлялись серебрёные многочастные пронизки (48, с. 101, 102; 50, с. 258).

В то время, как первичные мозаичные палочки-заготовки делались в одних производственных центрах, в других мастерских из них изготовлялись бусы определенной расцветки и формы.

Наиболее характерной формой ранних мозаичных бус Старой Ладоги являются цилиндрические пронизки, найденные в количестве 19 экземпляров (рис. 1, №№ 1, 2, 5. 8, 11, 13, 15). Каждая из них состоит из чередующихся поперечных поясков и мозаичных глазков между ними. Пояски обычно расположены по краям отверстий для нити, а у пронизок длиной до 13–15 мм и посередине. Все пояски одинаковой расцветки: на синем фоне тоненькие полоски – желтые, белые и красные. Такое сходство говорит о том, что бусы могли изготовляться в одном центре. Однако рисунок их глазков разный. А это значит, что мозаичные палочки-заготовки могли производиться или в разных центрах, или в разное время.

По рисунку глазков а, соответственно, по технике их исполнения, цилиндрические пронизки делятся на несколько категорий. Одну из них составляют экземпляры с глазками в виде округлых ядрышек, заключенных в разноцветные концентрические круги и обрамленных «ресничками» (рис. 1, №№ 1, 2). Для их изготовления применялись трехслойные полосатые палочки. Чаще всего встречается желтое ядро в красном круге, обрамленное широкими васильковыми и узкими молочно-белыми «ресничками».

Две пронизки имеют очень сложный рисунок глазков. У одной синее ядрышко каждого глазка заключено в белый, красный и желтый концентрические круги и в ободок из темно и светло зеленых «ресничек» (рис. 1, № 5).

У глазков второй наиболее сложной пронизки красное ядро в черных ресничках заключено в желтый круг, от которого отходят широкие зеленые и узкие желтые полоски (рис. 1, № 8).

Бусы, сделанные из таких же исходных мозаичных заготовок, но другими способами (рис. 1, №№ 9, 10) встречаются в Салтовском и Дмитровском могильниках (Г. Э. ОАВЕ и С, колл. 1107, №№ 569, 1536, 1537; 58, IV раздел, № 40, рис. 67 справа, табл. 6, с. 121, 122) и на Северном Кавказе (31, МЕР 216, с. 64, 65).

Если одну категорию составляют пронизки с глазками, имеющими в центре шахматный рисунок – сплошной или в виде крестика, который состоит из белых, красных, синих и зеленых квадратов и заключен в желтые, красные и белые концентрические круги, окаймленные синими или зелеными ресничками (рис. 1, №№ 11, 13). У других пронизок рисунок глазков составляет сплошную зону, заполненную шахматным узором (рис. 1, № 15).

Из таких же, или аналогичных им стерженьков, применявшихся для изготовления цилиндрических пронизок, зачастую делались и другие разновидности мозаичных бус (сравнить рис. 1, №№ 1, 2 и 3 и 4; рис. 1, №№ 5 и 6 и 7; рис. 1, № 8 и 9 и 10; рис. 1, №№ 11 и 12; рис. 1, №№ 13 и 14; рис. 1, № 15 с №№ 16, 17, 38–40, 42–44).

Большая часть пронизок первых трех категорий обнаружена в нижних слоях городища Е2 и Е3, пронизок с шахматным рисунком глазков – на уровне построек горизонта Д. В этих же слоях встречаются и другие бусы, сделанные из стерженьков, которые употреблялись для изготовления пронизок (рис. 1, №№ 3, 4, 6, 7, 9, 10, 12, 14, 17).

По материалам других памятников не удалось проследить разницу в датировке пронизок разных категорий. Пронизки всех категорий встречаются в одних и тех же комплексах VIII–IX, реже X в., на одной и той же достаточно обширной территории. Находки их известны в могильнике Бирки близ Стокгольма, в частности в погребениях с монетами IX–начала X вв. (83, табл. 120, № 10-а; 121 № 9-д; 122 № 10-а. Погр. 526, 791, 838, 907 и др.). Значительная часть опубликованных Хольгером Арбманом монет Бирки датирована и любезно представлена автору проф. Бритой Мальмер. Позднее типология монет каролингского времени была подробно рассмотрена в двух ее работах (97, 98). Пронизки известны также на острове Готланд (102, s. 85, Abb. 67, № 4) и в Верхнем Пфальце (103. Farbe Tafeln 121, 122, 124, 125).

Далее на юге эти бусы встречаются в районах, расположенных главным образом по течению Дуная, в частности в мадьярских и моравских памятниках. В. Груба считает применительно к Моравии временем их максимального распространения первую половину IX в. (91, s. 252 Tabl. 67/5; 77/2, 3; 86/1, 3). И. Поулик датирует пронизки примерно тем же временем – VIII–первой половиной IX в. (100, Tabl. XXXVII, №№ 1, 3; табл. XXXIX, №№ 1–3).

В Восточной Европе мозаичные пронизки описанных типов известны на Северном Кавказе в могильниках VIII–IX вв. (24, с. 230, рис. 5, №№ 47, 51, 52, 59, 60; 31, МЕР 268 и др. с. 79, 80), в Подонье в могильниках салтовской культуры VIII–IX вв. (Г. Э. ОАВЕ и С, колл. 1107, №№ 152, 569, 2012, 1095, 1411 и др.; 58, V Отдел, №№ 51, 52, рис. 65, Табл. 6, с. 121, 122).

Отдельные находки цилиндрических пронизок встречаются в Волго-Окском междуречье (Лядинский Могильник – ГИМ, Опись 68 № 1774, 119/26-а) и в Прикамье (Поломский могильник – Г. Э., ОАВЕ и С, колл. 606, № 105, погр. 13).

Второй, не менее характерной, чем цилиндрические пронизки, формой ладожских мозаичных бус являются округлые бусы, сделанные из одного крупного поперечно проколотого мозаичного стержня (рис. 1, № 20–21) или из нескольких сваренных друг с другом мелких стерженьков – так называемых «глазков» (рис. 1, №№ 22, 23). В большинстве случаев они сделаны из мозаичных стерженьков иных расцветок, нежели описанные пронизки и бусы. Простейшие экземпляры этих бус, сделанные из многослойных продольно полосатых стерженьков (5 экз., рис. 1, № 21) встречаются в горизонтах Е2 и Е3 и на уровне построек горизонта Д.

Часто для изготовления бус использовали стержни, имеющие в разрезе желтый в красном круг и полосатую светло и темно-зеленую или бирюзовую поверхность. Иногда бусам этой расцветки придавалась форма клыка (рис. 1, №№ 20, 22, 24).

Округлые бусы желто-красно-зеленой или бирюзовой (9 экз.) расцветки встречаются в слоях Е2, Е3 и на уровне построек горизонта Д. Сравнительно узкий ареал распространения этих бус частично совпадает с более широким ареалом распространения описанных выше цилиндрических пронизок. Такие бусы встречаются в Скандинавии – погребения IX в. в Бирке (83, Tabl. 121, № 7-с), а также в южных и отчасти центральных районах Восточной Европы – на Северном Кавказе, где желто-красно-зеленая расцветка является характерным датирующим признаком VIII–IX вв. (24, с. 266, 231, рис. 5, №№ 22, 48, 66, 67; 73, табл. VIII, № 53, табл. LXXIII, табл. XC) и в Подонье – в Салтовском и Дмитровском могильниках (Г. Э. ОАВЕ и С, колл. 1107, №№ 46, 141, 826, 853, 1928. Колл. 2423/170, 205, 214, 272, 362. Материалы Донской экспедиции С. А. Плетневой, Дмитровский могильник катакомба 30, погр. 1; 58, отдел IV, № 38, отдел V, № 46, рис. 65, № 42 – третья слева, рис. 67, № 38, табл. 6 с. 121, 122), а также на территории Мордвы – в Лядинском и Томниковском могильниках (ГИМ, Отдел археологии, Опись 68, № 1126, 119/15-а. Погр. C XXXVI; Г.Э., ОАВЕ и С, колл. 759, №№ 852, 947, 948, 1300 др.) и в Прикамье – в памятниках Поломской культуры – I и II Поломском, Бродовском, Деменковском, Быхчим-Шай и в других комплексах (42, с. 86 рис. 1, №№ 17–19 виды 8 и 9).

Таким образом, в Европе бусы, сделанные из сложных желто-красно-зеленых стерженьков, бытовали преимущественно в VIII–IX вв., изредка доживая до X в.

Две круглые бусины из продольно проколотых полосатых желтых стерженьков имитируют полосатые «лимонообразные» бусы, о которых будет сказано ниже (рис. 1, № 25). Они обнаружены в слое Е3 Земляного городища и имеют аналогии преимущественно в южных районах Восточной Европы – в могильниках VIII–IX вв. Северного Кавказа, а также в Салтовском, Дмитровском, Томниковском и Поломском могильниках (31, МЕР 187, с. 55; 24, с. 226, рис. 5, № 23 Г. Э. ОАВЕ и С., колл. 1107, №№ 46, 399, 826, 891 и др., колл. 2423, № 270. Материалы Донской экспедиции С. А. Плетневой, Дмитровский могильник, катакомбы 15, 30, склеп 10. 58, отдел V, № 32, табл. 6, рис. 78, колл. 759, №№ 1300, 1597 и др, колл. 606, № 70).

На уровне построек горизонта Д и выше, наряду с доживающими экземплярами поперечно проколотых бус раннего типа появляются совершенно новые виды поперечно и продольно проколотых бус довольно грубой обработки (17 экз., рис. 1, №№ 27, 28). Ожерелье из такого рода бус автору известно только в одном погребении Салтовского могильника (Г. Э. ОАВЕ и С, колл. 1107, № 133). Известны такого рода бусы и в Дмитровском могильнике (Г. Э. ОАВЕ и С, колл. 2423/9, 21, 39, 60 и др. 58, раздел V, № 3, рис. 67 – 3-я, 4-я, 5-я, 6-я слева, табл. 6, с. 121, 122).

Особо следует отметить бочонкообразные мозаичные пронизки, близкие по технике к цилиндрическим. Их средняя часть состоит из сплошного пояска сваренных друг с другом мозаичных глазков с шахматным узором. По краям отверстия для нити идут пояски из красноватого, желтого или бирюзового заглушенного стекла (рис. 1, № 17). Две такие бусины обнаружены на Земляном городище в слоях Е2 и под постройками горизонта Д. Бусы имеют аналогии в памятниках VIII–IX вв. в юго-восточных районах Восточной Европы – в Салтовском и Дмитровском могильниках и в могильниках Северного Кавказа (24, с. 231, рис. 5, № 24; 58, отдел V, № 49, рис. 65, табл. 6, с. 121, 122, Г. Э. ОАВЕ и С колл. 1107, №№ 399 и др.).

По форме очень близка к цилиндрическим пронизкам вытянутая бусина из зеленого мозаичного стекла с рисунком в виде чередующихся красных квадратов и желтоватых четырехконечных звездочек. Бусина обнаружена в горизонте Е2 (рис. 1, № 18). Приближенные аналогии ей имеются в Швеции. В трех погребениях Бирки (№№ 306, 825, 854) найдены округлые бусы из мозаичного стекла того же рисунка. Из могилы № 29 (первая половина IX в.) известна цилиндрическая пронизка с похожим рисунком (83, Tabl. 120 – 6-а, 9; Tabl. 121–11-а, Tabl. 122–3-а).

Полные аналогии ладожской цилиндрической пронизке есть на острове Готланд (102, s. 85, Abb. 67, 4) и в Нижней Саксонии (99, Abb. 5, 11). В. Б. Ковалевская дает сводку бус с такого рода орнаментом известных на Северном Кавказе (31, МЕР 284–288, с. 83, 84).

Таким образом, как это было уже подчеркнуто Ф. Д Гуревия на материале 1947 г. (22, с. 182), описанные выше основные формы мозаичных бус VIII–IX вв. позволяют подтвердить сравнительно позднюю датировку нижних слоев Е3, Е2 Земляного городища, выдвинутую Г. Ф. Корзухиной, – VIII –первой половиной IX в. и уточненную позднее другими авторами до 760–865 гг. (см. Таблицу I).

Остальные мозаичные бусы также имеют аналогии преимущественно в памятниках VIII–IX вв. Однако они не могут быть использованы для уточнения датировки нижних слоев городища потому, что находки их случайны и обнаружены в более верхних слоях.

Две бусины разной формы – квадратная (слой Е1) и яйцевидная (уровень построек Д) – изготовлены из глазков одной и той же расцветки (рис. 1, №№ 29, 31). Каждый глазок представляет собой коричнево-красное ядро в белом, зеленом и желтом концентрических кругах, обрамленное коричнево-красным слоем. Квадратная бусина имеет аналогии на острове Готланд (102, s. 143, 144, Abb. 248, 6).

Цилиндрическая бусина, сделанная из поперечно проколотых отрезков бирюзовых палочек со сквозным белым рисунком (уровень построек Д, рис. 1, № 34), имеет аналогии в могильниках VIII–IX вв. Северного Кавказа, Крыма и Подонья (Салтовский могильник), а также на территории Мордвы (Томниковский могильник – 24, с. 231, рис. 5, №№ 55, 56; 59, раздел V, № 44, рис. 65 – справа, табл. 6 с. 121, 122; Г. Э. ОАВЕ и С колл. 1107, № 858, колл. 759, № 1300 и др. 31, МЕР 222, 223, 225, с. 65, 66).

Крупная бусина из зеленоватого стекла в форме куба со срезанными углами сплошь покрыта глазками. Каждый глазок представляет собой тонкий срез многослойной палочки с рисунком в виде концентрических кругов или шахмат. В рисунке преобладают рыжеватый, молочно-белый и зеленый цвет (Г верхнее, рис. 1, № 38). Такие бусы известны в курганах Южного Приладожья (14, табл. XIV, № 31).

Крупная округлая бусина, сваренная из четырех глазков с шахматным рисунком (уровень построек Д, рис. 1, № 39) имеет аналогии на острове Готланд (клад 353–102, s. 85, Abb. 67, 4).

Более примитивные округлые бусины из поперечно проколотых «шахматных» стерженьков различаются по технике обработки. Один экземпляр (уровень построек Д, рис. 1, № 42) выделяется сложностью многоцветного рисунка и тщательностью отделки. Четыре других сделаны крайне небрежно из двухцветных мозаичных палочек (уровень построек и верхний слой горизонта Д, рис. 1, №№ 43, 44). Подобные им бусы обнаружены в двух погребениях Бирки (одно с монетами IX–X вв. – 83, Tabl. 122–12 f.; Grab. 968, 1081).

Даже краткое описание мозаичных бус дает представление об их многообразии. В то же время в количественном отношении эти бусы занимают очень незначительное место среди других украшений. Всего 1,5% – 98 экз. (табл. I).

Сравнительно небольшое количество обнаруженных на городище мозаичных бус и широкий ареал их распространения позволяют предположить неместное происхождение этих бус. Скорее всего, они проникли на север Европы по Черному морю, Дунаю, Эльбе и Везеру и в южные и центральные районы Восточной Европы по Дону и южным притокам Оки, может быть из Александрии, производство этого рода бус имело место еще в эпоху Птолемеев (93, s. 30).

II группа. Бусы, сделанные путем наборки

и украшенные капельными глазками – 106 экз.

Эта группа объединяет стеклянные бусы, украшенные плоскими глазками в виде круглого ядра, заключенного в несколько концентрических кругов.

В VIII–IX вв. такого рода орнаментации изделия, как правило, соответствовал определенный способ изготовления (рис. 1, №№ 45–67). Бусы по большей части округлой, реже боченкообразной, зонной или яйцевидной формы. Отверстие прямое или слегка биконическое, иногда покрытое кавернами от лопнувших пузырьков. Стекло также пронизано пузырьками, но меньших размеров. Круглой форме бусины обычно соответствует тоненькое отверстие с диаметром до 1 мм, округло-боченкообразной форме – более широкое отверстие с диаметром от 2 до 3 мм. У некоторых экземпляров уже украшенных глазками, наблюдается брак – отверстие прослеживается только с одной стороны. У других отверстие прокалывает глазок (Например Опись хранения № 10, № 1440).

Прямая или слегка коническая форма отверстия, спиральное расположение вокруг него тоненьких прожилок и неровностей стекла и специфический характер брака говорят о том, что бусы делались посредством наборки стекла на конец инструмента, который поворачивали, наматывая на него стекло. Затем полученную таким образом полостную наборку украшали глазками, и только потом протыкали до конца. Каверны вокруг канала отверстия некоторых бус говорят о том, что использованный инструмент не всегда был металлическим, и от его соприкосновения с расплавленным стеклом выделялись газы (47, с. 80, рис. 2, № 5, рис. 3, № 16). Таким образом, даже исполненные одним и тем же способом бусы делались инструментами разного размера и из разных материалов.

Кроме того, один экземпляр глазчатой бусины позволяет думать, что бусы такого рола могли изготовляться не только путем наборки, но и другими способами. Украшенная глазками-каплями (синее в белом) бусина из грязно-серого зеленоватого стекла оказалась сделанной из украшенной глазками стеклянной палочки, которую обернули вокруг инструмента (Опись хранения № 8, № 1258 – горизонт Д).

Самым сложным при изготовлении бус II группы было их орнаментирование. На поверхность бусины наносились одна на другую разноцветные капли стекла, вниз более крупные, сверху меньше. Таким образом, на поверхности образовывался рисунок из ядрышек, заключенных в разноцветные концентрические круги. Такая орнаментация была известна еще в древности и достаточно подробно описана Эйзеном (87). Изготовление каждой такой глазчатой бусины требовало длительной индивидуальной обработки.