Вариативность церковно-государственных отношений
Анализ 68 конституций зарубежных государств[268] показывает, что полностью умалчивают о правовом положении церкви основные законы только трех стран - Боснии и Герцеговины, Венгрии и Венесуэлы. Отделение церкви от государства декларировано в 13 конституциях.[269] При этом в десяти из них (Болгарии, Гондурасе, Латвии, Македонии, Португалии, Туркменистане, Узбекистане, Украине, Хорватии и Югославии) употребляется правовая формула «церковь (религиозные организации, учреждения или общины) отделена от государства», в конституциях Азербайджана и Молдавии от государства отделена «религия (или религиозные культы)», а в конституции Словении – «государство и церковь отделены друг от друга».
Понятие «господствующая религия» присутствует только в конституции Греции, а статус официальной (государственной) религии декларируется конституциями семи стран - Великобритании, Дании, Коста-Рики, Лихтенштейна, Мальты, Монако и Норвегии. Правовая формула «традиционная религия» нашла свое воплощение в пяти конституциях: Андорры, Болгарии, Грузии, Индии и Литвы.
Особую поддержку одной церкви допускают конституции девяти государств (Аргентины, Боливии, Гаити, Испании, Италии, Кипра, Колумбии, Македонии и Польши), а, наоборот, запрет на официальность или доминирование какой-либо религии присутствует в тринадцати основных законах - Албании, Беларуси, Гватемалы, Ирландии, Испании, Литвы, Никарагуа, Словакии, США, Таджикистана, Украины, Эстонии и Японии.
Юридическое положение церковных организаций в конституциях рассматриваемых стран отражено восемью самыми разнообразными «форматами»:
- церковь является юридическим лицом или обладает правами юридического лица –(Албания, Андорра, Бразилия, Гватемала, Италия и Литва);
- церковь подчинена общим законам государства (или общему порядку) –(Австрия, Андорра, Бразилия, Индия, Молдавия и Хорватия);
- отношения между государством и церковью регулируются специальным законодательством –(Албания, Белоруссия, Италия, Колумбия, Люксембург и Польша);
- государство не вмешивается в деятельность религиозных объединений (или независимость церковных организации от государства) –(Словакия, Чехия и Узбекистан);
- церковные организации в своей деятельности пользуются защитой и помощью государства –(Хорватия);
- служители всех религий находятся под надзором государства и несут перед ним обязательства – (Греция);
- закреплено только право церкви на движимую и недвижимую собственность –(Австрия, Боливия, Индия, Ирландия, Кипр, Лихтенштейн и Польша);
- указание, что собственность церкви принадлежит государству –(Мексика).
Категория «свобода совести» декларирована в 61-й из рассмотренных Конституций. Но только в пяти есть уточнения относительно уважения и почитания религии (Ирландия), обязанности неверующим платить сборы в пользу Университета (Исландия), основания государства на принципах, признающих верховенство Бога (Канада), о поддержке государством религии в армии, больницах, местах лишения свободы, приютах и т.п.
Зато ограничения свободы совести (и другие конфессиональные ограничения) содержатся в Конституциях 42 стран. При этом они связаны:
- с противоречием законам или общественному порядку (Австрия, Азербайджан, Андорра, Белоруссия, Бельгия, Болгария, Бразилия, Гаити, Гватемала, Греция, Доминиканская республика, Индия, Ирландия, Исландия, Испания, Италия, Казахстан, Кипр, Китай, Колумбия, Литва, Люксембург, Мексика, Монако, Нидерланды, Никарагуа, Польша, Словакия, Турция, Украина, Чехия и Эстония);
- с противоречием принципам нравственности и общественной морали (Австрия, Азербайджан, Андорра, Белоруссия, Болгария, Бразилия, Греция, Доминиканская республика, Индия, Ирландия, Исландия, Италия, Кипр, Колумбия, Коста-Рика, Литва, Лихтенштейн, Никарагуа, Польша, Словакия, Украина, Чехия и Эстония);
- с угрозой здоровью или жизни (Андорра, Белоруссия, Болгария, Индия, Кипр, Китай, Литва, Никарагуа, Польша, Словакия, Украина, Чехия и Эстония);
- с противоречием правам и свободам других (Андорра, Белоруссия, Болгария, Грузия, Кипр, Литва, Польша, Словакия, Украина и Чехия);
- с возможностью временного ограничения в период военного положения или в случае непосредственной опасности, угрожающей конституционному строю (Армения, Кипр, Литва и Польша);
- с использованием религиозных организаций в политических целях (Болгария, Гватемала, Казахстан, Колумбия, Коста-Рика и Турция);
- с ограничениями в сфере воспитания или образования (Гватемала, Китай, Мексика, Словения, Турция);
- с субсидированием религиозных организаций (Гондурас);
- с занятием священнослужителями государственных постов (Гондурас);
- с прозелитизмом (Греция);
- с деятельностью иностранных религиозных объединений или с иностранным контролем над конфессиями (Казахстан и Китай);
- с участием государства в назначении и допущении к должности глав религиозных культов (Люксембург);
- с ограничением мест совершения публичных актов религиозного культа (Мексика);
- с установлением религиозного ценза для главы государства (Великобритания, Дания и Норвегия);
- с ограничениями в сфере владения и распоряжения собственностью (Австрия, Боливия, Гватемала, Индия, Ирландия, Лихтенштейн и Мексика);
- с передачей кладбищ в ведение государства (Бразилия и Никарагуа).
При этом, как видно, конституционное закрепление положения церкви в политической системе государства (и, особенно, механизм взаимодействия) чаще всего не связано с региональными, конфессиональными и прочими особенностями стран.
Аналогичную вариативность, несмотря на наличие целого комплекса международных правовых актов,[270] демонстрирует положение института семьи в государственной системе. Так, ряд европейских конституций (Австрии, Боснии и Герцеговины, Великобритании, Дании, Мальты, Монако, Нидерландов, Норвегии, Финляндии, Франции, Швеции) и Конституция США не содержат каких-либо положений относительно места и роли семьи. Простой констатацией самого факта существования института семьи ограничились конституции Великого герцогства Люксембург, Королевства Бельгия, Румынии, Венгрии и Японии.
Там же, где соответствующие конституционные формулы присутствуют, наиболее распространенной формулой является декларация особой опеки и защиты государством института семьи, которая рассматривается в качестве основы общества и государства, фундамента сохранения и развития нации.[271] Как видно, значение семьи в социуме определяется широким спектром параметров, включая и политические.
В связи со всем вышесказанным возникает вопрос, в какой степени эволюция и трансформация политической системы способствует нахождению адекватной модели успешного социально-экономического развития?[272] При этом надо учитывать, что любое сравнение политических систем должно быть нацелено на решение двух задач: оно должно обнаружить признаки генетического характера и дать историческое объяснение явлений.