Апреля. Великая Пятница

Мк. 9, 48).

(Сошествие благодатного огня в Иерусалимском Храме Воскресении Христова 18 апреля 2009 г.)

апреля. Великая Пятница

После чина погребения в ямском храме нас, восьмерых паломников, ожидали две машины, которые за полчаса домчали до аэропорта Домодедово. Наш благодетель, организовавший рейс рассчитал и это. Рейс был назначен на 20 часов 30 минут, а служба заканчивалась в 19-30. Если бы вылет назначили из Шереметьево, как предполагалось поначалу, то мы могли не успеть из-за пятничных пробок на дорогах.

Наше паломничество почти до последнего часа было под вопросом, т. к. Израиль не давал разрешения на вылет. Всё висело на волоске, поскольку приближался «шабат» – суббота, в которую ничего невозможно было бы оформить ввиду запрета по Закону Моисееву. Долгожданное разрешение пришло во время главного богослужения Великой Пятницы.

В аэропорту нас провели в отдельную комнату, собрали паспорта и через несколько минут возвратили их с талонами на посадку. Быстро прошли магнитный контроль и уселись в автомобиль, который довез нас до трапа нашего самолета. Это был небольшой частный самолет на 8 мест с экипажем из трех человек: пилот, бортмеханик и стюардесса.

Взлетели при закате солнца. Лететь было легко, в салоне тепло, нам предложили соки и воду, но все отказались. Через 3 часа 40 минут – в точности по расчетному времени, мы оказались в аэропорту Бен-Гурион. И далее всё происходило как в сказке со счастливым концом. Никаких очередей, ожиданий и стояний. Мгновенно подъехал микроавтобус, и нас доставили до офиса. Снова собрали наши паспорта, вклеили разрешение на въезд, и вернули их, сказав, что такси заказано и уже ожидает нас. Затем последовала быстрая ночная езда; по сторонам ничего не видно, фары высвечивают лишь дорожные указатели.

Прибыли мы в Иерусалим в 0-30 местного времени, отличающегося от московского на один час. Подвезли нас к гостинице «Шератон» – и тут начались проблемы, связанные с уже наступившим «шабат». Девушка за гостиничной стойкой сообщила, что она не может оформить и проводить нас по причине того, что ей нельзя пройти более какого-то количества шагов. Для оформления нас всех пригласили в крошечную комнату, где находился компьютер; в нем и отыскали наши данные, после чего выдали магнитные карты с указанием номеров. Затем последовал долгий подъем на лифте, который автоматически останавливался на каждом этаже. Кстати, для соблюдающих Закон в гостинице предусмотрена отдельная входная дверь.

После краткого обсуждения мы решили немедленно отправиться пешком в старый город и через ближайшие ворота пройти на Via Dolorosa. Через несколько минут после выхода нам пришлось пережить неприятный инцидент. Один из наших паломников начал снимать на видеокамеру улицу, по которой мы шли. К нему тотчас подошли двое полицейских и сказали, что в Иерусалиме делать съемку на улице запрещено, и мы должны немедленно стереть записи. На вопрос, почему нельзя делать съемку, полицейский объяснил, что палестинские террористы перед нападением снимают объекты, поэтому в Израиле запрещена фото и видеосъемка, а также введено множество иных ограничений. Через полчаса выяснений полицейский вытащил из камеры диск и разломал его на мелкие куски. При этом сказал, что мы должны быть благодарны ему, так как он мог отвезти нас в полицейский участок, где нам пришлось бы вместо благодатного огня созерцать железную решетку, и только в воскресенье выйти на свободу. Мы, конечно, дружно молились, и это испытание закончилось для нас благополучно. Правда, пришлось сбегать в гостиницу за новым диском.

Когда мы подошли к старому городу, увидели множество израильских солдат с автоматами и резиновыми дубинками. Ворота, через которые мы хотели войти, были перекрыты. Встретившиеся нам паломники из России сказали, что почти все пути в старый город перекрыты полицией и солдатами, так что к Храму подойти невозможно. Тогда организатор нашего паломничества предложил на такси доехать до других ворот,– таксисты наверняка знают, как можно проникнуть в старый город. Это было счастливое решение. Через несколько минут мы действительно уже шли по узким улочкам древнего города, хранящих память о тех давних и страшных событиях. Какое счастье подарил нам Господь в эту ночь – мы прошли весь скорбный путь Христа, не встретив ни единого человека! Еще несколько часов назад мы молились на службах Царских часов и Страстей Господних. И вот вскоре после службы чина погребения Господа мы оказались в Иерусалиме и идем по крестному пути Господа к Голгофе. Вокруг нас темнота, а над нами – звездное небо. И благодать озаряет сердце,– ты как будто переносишься в те далекие времена. Удивительная, редкая в нашей жизни сосредоточенность и тишина. Никаких магазинов и лавок, никакого мусора под ногами. Мы идем по Крестному пути Господа, останавливаясь на каждом из значительных этапов этого пути.

Последний поворот, за которым открывался путь к Храму, был перекрыт патрулем, и мы повернули в боковую улочку. Шли мы не выбирая путь, направляясь туда, где можно было пройти, и вышли точно к тому месту, откуда начали свой путь в старый город. На обратном пути мы встречали множество русских паломников: они стояли или сидели, ожидая утра следующего дня в надежде как можно ближе быть к Храму, где каждый год совершается великое и таинственное событие. По всему старому городу слышались знакомые песнопения на церковно-славянском языке. Пожалуй, в этот год в Иерусалиме для участия в таинстве схождения благодатного огня прибыло более всего именно русских паломников.

Все мы воспринимали происходящее, как дар любви Божией. Только что мы молились в родном храме, вспоминая Страсти Христовы, а теперь безо всякой суеты, с молитвой и благоговением прошли по тем местам, о которых повествуют богослужебные тексты и Священное Писание.

12