О том, как правильно исповедоваться. нием является случат, когда обиженный человек умер или же его невозможно разыскать, потому что он сменил место жительства
нием является случат, когда обиженный человек умер или же его невозможно разыскать, потому что он сменил место жительства, и нельзя попросить прощения хотя бы в письме. Но если у кающегося есть расположение сделать это, то Бог, видя это расположение, его прощает.
— Геронда, а если мы попросили прощения у человека, обиженного нами, а он нас не прощает?
— В этом случае будем молиться, чтобы Бог умягчил его сердце. Однако Бог может не умягчать сердце этого человека и по той причине, что, если он нас простит, мы можем легко впасть в тот же самый грех снова.
— Геронда, а допустимо ли, совершив какой-то тяжелый грех, исповедовать его не сразу?
— А зачем оставлять его на потом? Для того чтобы он прокис? Ведь чем дольше ты не выбрасываешь какую-нибудь тухлятину, тем больше она тухнет. Зачем ждать два-три месяца, а потом идти исповедоваться в тяжелом грехе? Надо идти как можно быстрее. Если мы имеем открытую рану, разве надо ждать, пока пройдет месяц, и только потом ее лечить? Нет. В таком случае даже не надо ждать, когда у духовника будет больше времени или больше возможности уделить нам внимание. Надо тут же бежать к духовнику, кратко исповедовать ему совершенный грех, а потом, когда у духовника будет больше времени, можно пойти к нему, чтобы побеседовать или получить духовное оставление.
Для того чтобы обрисовать духовнику положение, в котором мы находимся, много времени не нужно. Если совесть работает правильно, то человек описывает свое состояние в двух словах. Однако если внутри у человека сумбур, то он может произносить много слов и при этом не давать духовнику представления о своем состоянии. Некоторые люди присылают мне целые тетради с рассказами о себе и о своих проблемах. По двадцать-тридцать страниц мелким почерком, а в конце еще несколь-
ко страниц постскриптума... Хотя все, о чем они пишут, могло бы уместиться на одной странице.
Оправдывая себя во время исповеди, мы отяжеляем свою совесть
— Геронда, если во время исповеди кающийся не чувствует той боли, которую он ощущал, совершив грех, значит, у него нет действительного покаяния?
— Если с того момента, как он совершил этот грех, прошло какое-то время, то рана затягивается и столь сильной боли он не чувствует именно поэтому. Но надо быть внимательным, вот к чему во время исповеди не должно себя оправдывать. Приходя на исповедь и каясь перед духовником в том, что я, к примеру, на кого-то разгневался, — хотя по большому счету тому, на кого я разгневался, стоило дать и тумака, — я не рассказываю духовнику о том, что этот человек был действительно виноват, чтобы духовник не стал меня оправдывать. Человек, который, исповедуясь, оправдывает себя, не получает внутреннего упокоения — насколько бы он ни попирал свою совесть. Те самооправдания, которыми он прикрывается во время исповеди, ложатся бременем на его совесть. А вот тот, кто, имея утонченную совесть, преувеличивает тяжесть совершенных им грехов и принимает от духовника тяжелую епитимью, — чувствует неизреченное радование. Есть люди, которые, сорвав без спросу всего одну виноградинку, чувствуют себя так, словно украли много корзин винограда, и постоянно думают о своем грехе Они не спят всю ночь, пока этот грех не поисповедуют. А другие, воруя виноград целыми корзинами, оправдывают себя и говорят, что они взяли всего одну виноградную гроздь. Однако знаете, какое божественное утешение испытывают люди, которые не только не оправдывают себя, но и преувеличивают свое ничтожное прегрешение, переживают и очень страдают за какой-то маленький совер-