Билет святого Максима Кавсокаливита
В один из вечеров, когда я остался у отца Паисия, я был расстроен: наш старец Иосиф находился на Кипре, в одном монастыре, который пытался устроить, и я не имел от него никаких известий. Он запаздывал с письмом, я волновался. Отец Паисий спросил: «Что с тобой, чем ты озабочен?» – «От старца Иосифа нет новостей, поэтому у меня на душе неспокойно». – «Э, зачем ты переживаешь, бедняжка! Давай купим билет и отправимся на Кипр!» – «С удовольствием». Он спрашивает: «А какой авиакомпанией полетим, “Олимпиаки”?» – «“Олимпиаки”». – «Хорошо, – говорит – узнаем, когда есть рейсы, и летим на Кипр». – «Договорились, Геронда». – «Но, – говорит он мне, – мы полетим по билету святого Максима Кавсокаливита». – «Что вы имеете в виду?» – «Как что я имею в виду? Он съедал один сухарик и на крыльях переносился из Кавсокаливы в Ватопед. И мы скушаем по сухарю сегодня вечером и отправимся на Кипр». – «А, вы шутите», – думаю я про себя. Мы съели наши сухари, и я пошел спать. Старец молился.
Утром, когда я проснулся, он уже был на ногах. Спрашивает: «И как тебе спалось?» – «Хорошо». – «Замечательный там монастырь», – говорит. «Прекрасный», – отвечаю. И он описал мне во всех деталях место, где находился старец Иосиф, его келью, его кабинет, вплоть до того, где лежала его ручка, перочинный ножик, тапочки, всё. – «Геронда, откуда вы знаете?» – «Над нами пролетал самолет. Я заглянул, чтобы позвать тебя с собой, но ты спал, и я отправился один. Твой билет пропал. Я полетел один и утром вернулся». Вот таким была наполнена его жизнь.
«Божественное Причащение»
Закончу я другим случаем, который произошел в 1977 году, в келье Честного Креста. Я тогда был диаконом. Утром я пошел к старцу. Как только он меня увидел, то, как обычно, шутя говорит: «Добро пожаловать, диакон! Мне как раз не хватало диакона для престольного праздника!» Я говорю: «Ну вот я и пришел». А он: «Я заказал 100 килограмм рыбы, придут из скита пророка Даниила, из кельи апостола Фомы, придут те и те… У нас будет владыка…» – и не знаю, что еще… – «будем отмечать престольный праздник». В тот момент я было ему поверил.
«Ты останешься сегодня?» – спросил он меня. Это была первая ночь, когда я остался у него. Я летал от счастья. Вечером он мне говорит: «Смотри, мы будем служить агрипнию Честному Кресту», – и объяснил, что мне следует делать. Разумеется, агрипнию по четкам, ведь петь было некому. Начали мы около 5 часов пополудни. «Около полуночи я позову тебя, и мы прочтем Последование ко Святому Причащению. Потом утром придет батюшка из Ставроникиты и послужит у нас». – «Да будет благословенно, Геронда». Он дал мне пространные рекомендации, как совершать молитву. И сам остался в одной келье, а я в другой. Каждые час-полтора он стучал мне в стену и спрашивал: «Диакон, как ты, хорошо?» – «Хорошо, Геронда». – «Спишь?» – «Нет, не сплю». Он предупредил: «Если услышишь шум, не пугайся: это дикие кабаны или шакалы». Всю ночь я слышал его шаги. Поскольку у старца была только половина легкого, он глубоко вдыхал и затем говорил: «Слава Тебе, Боже» в своей собственной дивной манере.
Я чувствовал, что старец рядом со мной, и делал все, что мог. Около полуночи он позвал меня, и мы пошли в церквушку, рядом. Это была узкая, длинная церквушка с одной стасидией и пятью иконами – Христа, Богородицы, Иоанна Крестителя, Воздвижения Честного Креста и одного русского святого (не помню, кого именно, некогда там жил отец Тихон Русский). Старец говорит: «Давай читать Последование ко Святому Причащению». Он поставил меня в стасидию, открыл мне Часослов, дал зажженную свечу; стоя рядом со мной, произносил слова Последования к Божественному Причащению: «Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе». Каждый раз, когда он произносил стих, он плавно полагал земной поклон. Я читал: «Хлеб живота вечнующаго да будет ми Тело Твое Святое…»
Вокруг нас непроницаемый мрак, ночь в пустыне. Когда мы дошли до стиха, в котором говорится: «Мария, Матерь Божия, благоухания священная Скиния…», я услышал, как будто ветерок вошел в церковь. Я подумал, что старец открыл окно, но он стоял возле меня. Неожиданно все пространство осветилось, и лампада Божией Матери начала сама собой раскачиваться. Всего лампад было пять, но раскачивалась только эта, другие оставались неподвижными. В церкви сделалось светло – я это понял, потому что свеча, которую я держал в руке, больше была мне не нужна. Я обернулся на старца. Он посмотрел на меня и показал мне, чтобы я молчал. Я прекратил чтение, старец преклонил колена. Я остался стоять, ждал, ждал, прошло полчаса или больше, и все это время происходило следующее. Лампада ходила взад и вперед, церквушка была освещена, старец стоял на коленях, а я, со свечой в руке, не знал, что мне делать. Прошло полчаса, я говорю: «Мне читать Последование ко Святому Причащению или что будем делать?» Я стал читать, читать, не останавливаясь.
В какой-то момент, на седьмой песне, мы вернулись туда, где и были, – в полумрак. Лампада остановилась. Божественное Причащение окончилось. Мы пошли, сели – там была маленькая передняя, снаружи у архондарика, со стороны церкви. Старец выглядел невероятно преобразившимся духовно.
Я говорю: «Геронда, что это такое было в церквушке?» Он отвечает: «А что такое?» Я говорю: «А лампада… разве вы не видели?» – «А-а-а, лампаду я видел. А ты что еще видел?» Говорю: «Я ничего не видел, только озарилась церквушка, и лампада раскачивалась». – «Больше ты ничего не заметил?» – «Нет, ничего другого я не видел. А что еще было?» – «Ничего не было, детка». Я говорю: «Ну разве так может быть, что ничего не было? Почему тогда мы не наблюдаем это каждодневно? И почему этого не видят все?» – «Правда, ничего не произошло, деточка моя, но разве ты не читал, что Богородица вечерами обходит Святую Гору и смотрит, что делают монахи». Я и в самом деле за несколько дней до этого читал об этом. «Вот Она прошла здесь, – говорит он мне, – увидела двух сумасшедших, которые читали молитвы, и раскачала лампаду, чтобы нас поприветствовать». В другой раз он сказал мне, что в тот час в церквушке видел Богородицу.
То, что случилось в ту ночь, было одним из самых потрясающих опытов, который я пережил со старцем, потому что приблизительно до 6 часов утра, когда рассвело и пришел батюшка из Ставроникиты, чтобы послужить у нас, мы сидели, и старец рассказывал мне многие случаи из его духовной жизни. Вот меня спрашивают: «Отче, отец Паисий святой? Правильно ли то, что мы поминаем его вместе со святыми?» Признаюсь вам (это не официальное мнение Церкви, это мое мнение): я, безусловно, верю, что если старец Паисий не святой, то святых в Церкви просто нет. Невозможно, чтобы человек, имевший такую изобильную благодать Божию и силу Святого Духа, исполнявший такие сверхъестественные подвиги, не пребывал бы вместе со святыми.
Как-то я спросил его: «Геронда, мы можем служить панихиды о святых, которые еще не канонизированы?» Он ответил: «Смотри, благословенный, святым вреда не будет. Когда мы молимся о них, они молятся о нас».
По отношению к старцу применимо все то, что пелось на Божественной литургии сегодня, в этом освященном месте, где мы были вместе с вами, в монастыре Стомиу – благодатной, прекрасной, благословенной обители. Мы пели причастен, каждое слово которого действительно для старца: «Блаженны, их же избрал и приял еси, Господи, и память их в род и род». Старец Паисий один из тех блаженных, которых избрал Господь и принял к Себе.