Зависимостью и принуждением
Не все то, что переживается как принуждение или вынужденность, является насильственной угрозой извне. "Вынужденное покупательство", которое "вынуждает" к покупке портмоне из крокодиловой кожи, проистекает отнюдь не от крокодила и не от портмоне. Или когда человек вынужден есть из–за того, что он голоден, – это вовсе не принуждение, но необходимость. В ситуации необходимости долженствование должно становиться "желательствованием". Необходимость нельзя путать с преднамеренным принуждением или вынужденностью.
Тот, кто хочет покупать, должен также и платить. Тот, кто выставляет какое–либо притязание, должен также и уметь отказываться. Он должен быть готов к ответной "услуге". Именно в этом и состоит реальная необходимость, соответствующее реальности самоуправление (= "зеленый"): я решаю, что я хочу иметь и сколько я за это готов заплатить. Самовоплощение исходит из того, что я способен как требовать, так и отказываться.
Тот же, кто выставляет абсолютное притязание, тот не в состоянии отказываться. Он не готов к эквивалентной компенсации. И таким образом он становится пленником своего собственного притязания. Он уподобляется той самой обезьяне, которая, просунув руку в узкое горло кувшина, схватила лежащий на его дне банан и никак не хочет разжать кулак, чтобы освободиться.
Тот, кто выставляет чрезмерные или бескомпромиссные притязания, кто хочет, чтобы все восхищались им и любили его, или тот, кто требует слепого послушания, тот, кто не хочет стареть или тот, кто полагает, что не следует выполнять свои обязательства и соглашения, тот игнорирует действительность.
В силу того, что он выставляет тотальное притязание, он воспринимает действительность как стеснение и принуждение. И чтобы избежать ее необходимости, он уклоняется от нее, если необходимо, путем "вынужденной лжи" или так называемой "лжи во спасение".
Такого рода избегание действительности путем уклонения от ее необходимостей становится, в конце
концов, жизненной ложью, разрушающей самоуважение человека.
Когда не хотят ни от чего отказываться, тогда не могут и ни на что решиться. Человек начинает чувствовать себя зависимым и загнанным в тупик. Эта мнимая или неверно оцениваемая зависимость (например, в качестве супруги) рассматривается как непреодолимое препятствие, которое делает невозможным исполненное смысла самовоплощение.
Однако на самом–то деле в такой ситуации лишь собственное бескомпромиссное притязание делает отказ столь трудным. И поскольку человек хочет целиком и полностью обладать и тем, и другим, т.е. как владеть и иметь в своем распоряжении, так и быть независимым и свободным, он оказывается неспособным решиться на что–либо. А неспособность решиться может привести к блокированию любой инициативы. И живет человек в состоянии кажущейся терпимой готовности к компромиссам, при котором ему приходится вынужденно устраиваться ("коль скоро дети еще дома").