ПРОДОЛЖЕНИЕ ЦАРСТВОВАНИЯ ИОАННА ГРОЗНОГО. Г. 1563-1569 4 страница
Сей несчастный поход войска Селимова описан нами по сказанию очевидца, Царского сановника, Семена Мальцова, достойного быть известным потомству. Он ехал из Ногайских Улусов и встретил неприятеля на берегу Волги: окруженный ими, скрыл Государев наказ как неприкосновенную святыню в дереве на Царицыне-острове; сдался уже полумертвый от ран; прикованный к пушке, терзаемый чувством боли, жажды, голода, - ежечасно угрожаемый смертию, не преставал ревностно служить Царю своему; стращал Турков рассказами: уверял, что Астраханцы и Ногаи манят их в сети; что Шах Персидский есть союзник России; что мы послали к нему 100 пушек и 500 пищалей для нападения на Касима; что Князь Серебряный плывет с тридцатью тысячами к Астрахани, а Князь Иван Бельский идет полем с несметною силою. Мальцов учил и других наших пленников сказывать то же; склонял Греков и Волохов, бывших с Касимом, пристать к Россиянам в случае битвы; звал сыновей Девлет-Гиреевых к нам в службу; говорил им: "Вас у отца много: он раздает вас по людям. Вы ни сыты, ни голодны; скитаетесь из места в место. В Москве же найдете честь и богатство. Сам отец будет вам завидовать". Без всякой надежды увидеть святую Русь, без всякой мысли о награде, о славе, сей усердный гражданин хотел еще и накануне смерти быть полезным Государю, отечеству. Таких слуг имел Иоанн Грозный, упиваясь кровию своих подданных! - Провидение спасло Мальцева. Выкупленный в Азове нашим Крымским Послом Афанасием Нагим, он возвратился в Москву донести Царю, что Россияне могут не страшиться Оттоманов.
Итак, внешние действия или отношения России к иноземным Державам были довольно благоприятны. С Литвою мы ожидали мира, удерживая за собою новые важные завоевания; слабую Швецию презирали; видели тыл и гибель Султанской рати; узнав неприязнь Хана к Туркам, тем менее опасались его впадений, и тем более надеялись с ним примириться. Войско наше было многочисленно, границы укреплены: на самом отдаленном Тереке Иоанн поставил город как для защиты своего тестя, Черкесского Князя Темгрюка, так и для утверждения своей власти над сим краем. - Шах Персидский, Тамас, хотел быть другом Иоанну, который, желая заключить с ним тесный союз против Султана, в Маие 1569 года посылал в Персию чиновника Алексея Хозникова. Сибирь платила нам дань: около 1563 года новый Князь ее, Шибанский Царевич Едигерь, убил там нашего данщика, за что Государь остановил в Москве Посла Сибирского, но скоро освободил его из уважения к ходатайству Исмаила, Ногайского Владетеля, и в 1569 году торжественным договором с новым Сибирским Царем, Кучюмом, утвердил сию землю в подданстве России. Иоанн взял Кучюма под свою руку, в оберегание, с условием, чтобы он давал ему ежегодно тысячу соболей, а Посланнику Государеву, который приедет за данию, тысячу белок. Боярский сын, Третьяк Чабуков, (в 1571 году) отвез в Сибирь жалованную Иоаннову грамоту, украшенную златою печатаю. - Россия внутри бедствовала - от язвы, голода и тиранства - но торговля ее процветала. Цари Абдула Шамаханский и Бухарский того же имени, Сеит Самаркандский, Азим Хивинский присылали дары в Москву, чтобы Иоанн дозволял их подданным купечествовать не только в Астрахани и в Казани, но и в других городах наших. Несмотря на явную вражду Султана, Россияне еще торговали в Кафе, в Азове, а Турки в Москве вместе с Армянами. Сам Государь из казны своей отправлял за Каспийское море меха драгоценные и купцев Московских в Антверпен, в Лондон, даже в Ормус. Ганза не преставала искать милости в Иоанне и менялась с нами товарами в Нарве, завидуя Англичанам, которые пользовались благосклонностию Царя и правами исключительными в России, особенно с восшествия на престол Елисаветы: ибо сия знаменитая Королева, одаренная и великим умом и любезными свойствами, снискала его дружбу. Лондонское Российское Общество дарило Царя алмазами; Елисавета писала к нему ласковые письма. Три раза Посланник ее, Дженкинсон, был в Москве; ездил оттуда в Персию и с усердием исполнил тайный наказ Государев к Шаху. Следствием было то, что в 1567 и в 1569 году Иоанн дал новые выгоды купцам Английским: дозволил им ездить из России в Персию, завести селение на реке Вычегде, искать железной руды и плавить ее, с условием выучить Россиян сему искусству, а при вывозе железа в Англию платить деньгу с фунта. Англичане должны были все драгоценные вещи показывать Государеву казначею; обязывались также продавать Царские товары в Англии и в Персии; впрочем могли везде купечествовать свободно, без пошлин, везде строить жилища, лавки и чеканить для себя талеры; судились только судом опричнины, и Московский их двор, у церкви Св. Максима, находился в ее ведомстве. Напрасно купцы Ганзейские старались вредить Англичанам в уме Иоанна; напрасно Короли Польский и Шведский убеждали Елисавету не способствовать выгодами торговли могуществу опасной России. Бывали неудовольствия взаимные, однако ж прекращались дружелюбно. Например, в 1568 году Посланник Елисаветин Томас Рандольф около четырех месяцев жил в Москве, не видав Царя. Иоанн досадовал на Английских купцев за то, что они ежегодно возвышали цену своих товаров; наконец велел Рандольфу быть к себе, но не дал лошадей: люди Посольские шли во дворец пешком, и никто из Царских сановников не кланялся представителю лица Королевина. Гордый Англичанин, оскорбленный сею грубостию, сам надел шляпу во дворце. Ждали гнева, опалы: вместо чего Иоанн принял Рандольфа весьма ласково, уверял в своей дружбе к любезной сестре Елисавете и возвратил милость купцам Английским; имел с ним другое свидание наедине, ночью; говорил три часа - и послал к Елисавете Дворянина Андрея Савина с делом тайным, которое знаем только по ответу Елисаветину, хранящемуся в нашем Архиве: оно весьма любопытно и доказывает малодушие Иоанна. Сей Монарх, еще победитель, еще гроза всех держав соседственных, не находя ни малейшего сопротивления в своих бедных подданных, невинно им губимых, трепетал в сердце, ждал казни, мечтал о бунтах, об изгнании; не устыдился писать о том к Елисавете и просить убежища в ее земле на сей случай: унижение достойное мучителя! Благоразумная Королева ответствовала, что желает ему Царствовать со славою в России, но готова дружественно принять его вместе с супругою и детьми, ежели, вследствие тайного заговора , внутренние мятежники или внешние неприятели изгонят Иоанна из отечества; что он может жить где ему угодно в Англии, наблюдать в Богослужении все обряды Веры Греческой, иметь своих слуг и всегда свободно выехать назад ли в Россию или в другую землю. В верности сих обещаний Елисавета дала ему слово Христианского Венценосца и грамоту, ею собственноручно подписанную в присутствии всех ее государственных советников, великого Канцлера Николая Бакона, Лорда Нортамптона, Русселя, Арунделя и других с прибавлением, что Англия и Россия будут всегда соединенными силами противиться их врагам общим. - Донесения Савина, хотя обласканного в Лондоне, не весьма благоприятствовали Англичанам: он сказал Царю, что Королева думает единственно о выгодах Лондонского купечества. Иоанн был недоволен и тем, что Елисавета в деле столь важном ответствовала ему чрез его Посланника, а не прислала своего; но берег ее дружбу, ибо действительно хотел бежать в крайности за море. Сию мысль вселил в него, как уверяют, Голландский доктор Елисей Бомелий, негодяй и бродяга, изгнанный из Германии: снискав доступ к Царю, он полюбился ему своими кознями; питал в нем страх, подозрения; чернил Бояр и народ, предсказывал бунты и мятежи, чтобы угождать несчастному расположению души Иоанновой. Цари и в добре и в зле имеют всегда ревностных помощников: Бомелий заслужил первенство между услужниками Иоанна, то есть, между злодеями России. Казнь Божия для них готовилась; но кровавый пир тиранства был еще в средине. Открывается новый феатр ужасов!
Глава III