Глава LV. День Св. Иоасафа, 10 декабря 1916 г. Вызов в Царское Село к Ея Императорскому Величеству
Было 4 часа дня 10 декабря. Я сидел за письменным столом и был погружен в свои обычные занятия. Раздался телефонный звонок и голос: «сейчас будут говорить с Вами по дворцовому проводу»…
Я взволновался, ибо никогда ни с кем не разговаривал по этому проводу. У телефона была А.А.Вырубова, сказавшая мне:
«Императрица желает видеть Вас. Приезжайте сегодня к 6 часам вечера во дворец»…
«Сомнений нет, – быстро пронеслось в моем сознании, – Распутин обманул меня, отрекшись от Добровольского; нажаловался на меня Императрице, и меня требуют к ответу»…
Однако, делать было нечего: быстро собравшись, я поехал в Царское Село. Но странно: я не только не волновался, а, наоборот, чувствовал себя героем; я ехал с гордым сознанием решимости сделать то, чего не удавалось сделать другим. Я хотел сказать Ея Величеству, что не верил никаким сплетням о Распутине, никаким жалобам на вмешательство его в служебные дела министров, пока сам в этом не убедился; я хотел нарисовать картину самочувствия министра, вынужденного делать выбор между долгом к совести и опасением вызвать недовольство Императрицы, и подбирал слова, которые бы сказали, что нельзя создавать таких коллизий, ибо иначе среди министров не останется ни одного честного человека, и министерские портфели будут захвачены такими же проходимцами, как Добровольский… Так я тогда думал; а теперь краснею за свои мысли.
Вот до чего был велик гипноз имени Распутина!.. С обычною лаской и чарующей приветливостью встретила меня Императрица и в этот раз.
«Вы знаете, кажется, все святые места в России, – сказала мне Государыня, – и Я бы хотела посоветоваться с Вами, прежде чем куда-нибудь поехать… Сначала Я хотела бы, вместе с дочерьми, посетить Новгород, а потом Тихвинский монастырь. Вы, верно, знакомы с Новгородскими святынями: скажите мне, куда Я должна заехать, а Я запишу»…
Я вспомнил, что сегодня день Св. Иоасафа, и в словах Ея Величества увидел одно из многочисленнейших чудес Святителя… Я был убежден и громко высказывал свои мысли, доказывая, что Их Величества до той поры не сделают верной оценки Распутина, пока не
увидят подлинных старцев и подвижников, пока не предпримут путешествия по святым местам… И я молил Святителя внушить Их Величествам эту мысль и, потому, в словах Государыни Императрицы увидел ответ на просьбу, обращенную к дивному Угоднику Божию.
Я хорошо знал Новгород… Сделав перечень Новгородских святынь, я добавил:
«В Десятинском монастыре проживает и до сих пор великая подвижница, 116-летняя старица Мария Михайловна… Я ездил к ней для назидания еще будучи студентом Университета… Она пользуется большим почитанием и слывет среди народа за прозорливую».
«Пожалуйста, запишите ее адрес: Я непременно заеду», – сказала Императрица, подавая мне карандаш и кусочек почтовой бумаги.
Беседа длилась долго и непринужденно. Императрица с большим интересом выслушивала мои рассказы о посещении мною всевозможных обителей, о встречах с подвижниками и старцами и выражала намерение объездить эти места, сказав:
«Как непонятно, что русские так любят ездить на заграничные курорты вместо того, чтобы посещать святые места, каких так много в России… Тут они скорее бы набрались и физического здоровья, и духовных сил»…
Высказав мне благодарность за полученные указания, Императрица отпустила меня, сказав, что желает ехать в Новгород 12 декабря…
Только вернувшись домой я вспомнил, что не спросил Государыню, должен ли я сопровождать Ея Величество в этой поездке, или нет. На мой телефонный запрос, А.А.Вырубова ответила, что Ея Величество желает придать Своей поездке частный характер, так как едет на богомолье.
«Вот и Распутин! – подумал я. – Императрица даже не вспомнила о нем, как никогда и не вспоминала ни раньше, ни позже… Распутин также сказал мне правду о Добровольском, и мои предположения, что он нажаловался на меня Императрице, оказались навеянными той общей атмосферой, среди которой мы все жили, атмосферой лжи, непроверенных слухов, невысказанных сомнений и всякого рода подозрений»… Как ни велика была вера Императрицы в Распутина, и как ни сильно было его влияние, но никто еще не отметил того, что это влияние было ограничено тесными пределами области, отведенной «старцам», и никогда не выходило за эти пределы. Об этом свидетельствуют государственные взгляды Императрицы, нашедшие столь яркое отражение в переписке Их Величеств, какие могли принадлежать только мудрой Императрице, а не полуграмотному русскому мужику, хотя, высказывая свои взгляды, Государыня часто и ссылалась на авторство Распутина, желая придать ему больший вес.
Вскоре после возвращения Ея Величества из Новгорода, А.А.Вырубова уведомила меня телеграммою о том впечатлении, какое произвело на Императрицу посещение старицы Марии Михайловны. Я не буду останавливаться на этом впечатлении, нашедшем отражение в «Письмах» Императрицы к Государю; скажу лишь, что в гостиных провинциальной Новгородской аристократии много шептались по поводу того, что Ея Величество посетила, по моему совету, старицу, жившую в такой грязной келии… Передавая мне об этом. Императрица сказала:
«Меня все отговаривали от посещения старицы, находя, что ее келия, откуда она не выходила 40 лет, действительно очень грязна; но зато душа ее чистая, и Я никогда не забуду того часа, который провела у нее»…
Эта поездка чрезвычайно освежила Императрицу. Последующие дни были заняты
заготовлением тех подарков, какие Ея Величество, впоследствии передала мне для вручения их как старице Марии Михайловне, так и в те храмы, какие посетила. Я отвез их в Новгород к праздникам Рождества Христова… Об этом скажу ниже, а сейчас вынуждаюсь сделать довольно большой перерыв, вызванный убийством Распутина, 17 декабря 1916 года.