Практическая квантовая психология
В 1983 году я приобрел персональный компьютер. До этого времени мой незрелый материалистический ум считал принципы квантовой физики непостижимыми, странными, абстрактными и не имеющими никакого отношения к реальной жизни. Сейчас, когда активизировались новые участки моего цифрового мозга, я начинаю понимать смысл квантовой физики и вижу, как на ее фоне вырисовывается практическая психология повседневной жизни.
К примеру, в общей и специальной теории относительности Эйнштейна берется за основу положение, согласно которому каждая реальность зависит от точки зрения наблюдателя. В отличие от застывших абсолютов пространства-времени, определяемого материальной реальностью, квантовые реальности мозга представляют собой изменяющиеся поля, которые формируются стремительными процессами обмена информацией с разными информационными источниками. Мозговое обеспечение нашего компьютера позволяет совершать духовные трансформации в стиле Эйнштейна на наших лэптопах и ноутбуках.
Принцип Гейзенберга гласит, что у объективной определенности есть пределы. Если у каждого человека есть своя особая точка зрения, которая постоянно изменяется, то выходит, что каждый человек создает собственную версию реальности. Таким образом, ответственность за конструирование реальности несет не своенравный библейский Бог, или некий безличный механический процесс возрастания энтропии, или всемогущее государство, а индивидуальный мозг каждого человека. В Заэкранье оперирует субъективная определенность. Мой мозг конструирует мой духовный мир. Мы получаем такие реальности, какие заслуживаем, сохраняем. Или создаем.
А сейчас наши интерактивные мозги проецируют реальные страны чудес на экраны наших компьютеров и передают их всемирную сеть Интернета со скоростью света. А каков политический подтекст! Квантовая психология исходит из специфических точек зрения. Разве это не высшее проявление демократии? Экран – это окно в новый мир. Тот, кто контролирует экраны наших компьютеров, программирует реальности, в которых мы обитаем. Вот почему мы сами должны осуществлять контроль наших экранов.
Разумный человек может понять принципы относительного и самостоятельного определения реальности. Но Эйнштеш Гейзснберг, Макс Планк и Нильс Бор лишились аудитории, когда заявили, что основные элементы вселенной – это биты информации. А твердое вещество – это временные кластеры замороженной информации. И что при делении материальные структуры освобождают энергию: Е = mс2.
Эти гениальные физики объясняли электронные идеи “на пальцах”, выписывая формулы мелом на грифельной доске!
На протяжении последующих восьмидесяти лет квантовые приборы стали применяться в быту. Применение квантовой физики в технике привело к созданию интегральных схем, лазеров, телевидения, компьютеров. Эти приборы не переносят “материю- энергию”. Они переносят информацию. Колебания сигналов. Электронный означает “информационный”. Палки и камни могли сломать вам кости, но информация – никогда. Хотя, увы, она может полностью контролировать ваше сознание.
Итак, основные “частицы”, из которых состоит материя – это биты “информации”. Материя – это замороженная информации, бесшумное выделение материей дымки и испарины в процессе ее беспорядочных трансформаций. На квантовом уровне “закон" Ньютона оказываются частным случаем. Как выяснилось, чем меньше лингвистический элемент, тем больше коэффициент информации (IQ). Вселенная – это разумная система, а в роли элементов разума выступают кванты. И внезапно мы начинаем понимать, что мозг – это орган, который предназначен усваивать цифровую информацию.
1 . Популяризация и персонализация квантовой психологии в двадцатом веке.
Когда около 1900 года были впервые сформулированы принципы квантовой психологии, они казались невероятными, фантастическими и абсурдными. Их поняли только те, кто изучал блестящие интуитивные метафоры восточной философии. Но, оглядываясь назад, мы видим, что в каждом десятилетии бурного двадцатого века ход развития событий подтверждал и требовал использования квантовых принципов.
Со времен Чарльза Пирса и Фердинанда де Соссюра философия нашего столетия стала лингвистической, семиотической, семантической [Семиотика – наука, исследующая общие свойства знаков, символов и знаковых систем по мере их появления в языке (в частности) и в обществе (в целом)]. Такой же стала психология и поли гика. Современное искусство, современная живопись, литература и музыка ввели нас в атмосферу квантовых реальностей. Великие артисты разрушили понятие структуры и высвободили ее элементы, чтобы создать новые формы, речевые модели и музыкальные образы. Они взяли на себя ответственность за формирование субъективной реальности. Как показал Уолт Дисней, мозг любит быть электронным.
А сейчас у нас есть межперсональные компьютеры, компакт-диски, электронные доски объявлений и видеоприставки для электронных игр. Все эти относительно недорогие устройства позволяют людям, работающим в интерактивном режиме, самостоятельно создавать свои электронные реальности.
2. Открытие и исследование мозга.
Появление в шестидесятых – восьмидесятых годах двадцатого века психоделических (расширяющих сознание) веществ вызвало огромный всплеск интереса к техникам изменения сознания, исследованию психики, внутренним поискам, разработке устройств по стимуляции мозга, восточной йоге, – короче говоря, всему, что основано на квантовых принципах. Появление персональных и межперсональных компьютеров и видеосистем (1930 – 1990 гг.) превратило квартиру среднего человека в электронно – информационный центр. В это же время нейрологи публиковали статьи о последних открытиях в области передачи информации в частности, о том, как вещества – нейромедиаторы и электронные сети передают информацию в мозг.
Исследование внутреннего психического пространства методами расширения сознания и кибернетика Заэкранья по зволили человечеству впервые попять, как работает мозг. По определению, человеческий мозг – это самая мощная система управления и передачи информации в известной нам вселенной! Скопление сотен миллиардов клеток, плавающих в океане информационного геля. У мозга нет ни мышц, ни органов чувств, море, под мерцающей гладью которого кишат молекулы-микрочипы, упакованные в нейроны. Нейроны составляют сложнейше аппаратное обеспечение мозга и связаны друг с другом химическими электрическими сигналами. Пока инженеры-электронщики не создали компьютеры, мы не могли понять принципы работы. А сейчас мы учимся излучать волны нашего мозга в электронной реальность Киберии, мыслить, действовать, работать, обменивать информацией и создавать реальности на базисном уровне двоичного кода нулей и единиц.
Наши компьютеры, состоящие из сотен миллиардов нейронов, обрабатывают цифровые сигналы со скоростью сто пятьдесят миллионов битов в секунду. Каждый нейрон способен принимать информацию от десяти тысяч дендритных рецепторов. Вот что такое кабельные сети! Вот что такое разумная деятельность! Наверное, в клапане одного синапса информационный обмен в секунду превышает масштабы информационного обмена в штаб квартире ЦРУ за весь день. Или за все время его существования.
Именно такое поле реальности описывал Платон в четвертом веке до нашей эры, интуитивно предсказывала квантовая механика в 1900 году, а мы, люди, начали населять в конце двадцатого века
3. Квантовая политика: власть индивидуумов.
В восьмидесятых годах двадцатого века мы наблюдали, как конструирование квантовых реальностей привело к появлению монополистических организаций, которые сделали карьеру таким “экранным” актерам, как Рональд Рейган, папа Римский, Хомейни и Михаил Горбачев.
В 1989 году в результате появления и поступления на мировой рынок цифровой бытовой аппаратуры квантовая политика мышления и взаимодействия человека с компьютером радикально изменилась.
Сейчас мы можем создавать электронные реальности по ту сторону экрана не только при помощи клавиатуры, джойстика или “мыши”. Мы натягиваем на себя оболочку интерфейса: “надеваем” кибер-перчатки, кибер-очки, кибер-кепки, кибер-футболки и кибер-шорты. Движения наших тел создают изображения на экранах. Мы ходим, разговариваем, танцуем, плаваем, парим в виртуальных мирах и взаимодействуем друг с другом в сети.
Кибер-одежда – это технология мутации, которая позволяет мозгам людей пережить опыт выхода из тела, как когда-то технологическое обеспечение для наземной жизни (ноги и легкие) дали возможность рыбам выйти из воды на сушу. Надев кибер-одежду, люди могут встречаться, взаимодействовать и общаться в кибер-пространстве.
4. Пионеры киберпространства
Основная идея создания устройств, позволяющих выходить из тела и входить в виртуальную реальность, была предложена Майроном Крюгером и Тедом Нельсоном в семидесятые годы. В 1985 году Уильям Гибсон описал реальности, которые создают и населяют виртуальные вселенные, в своей блистательной трилогии “Нейромантик”, “Граф Зеро” и “Мона Лиза в режиме ускорения”. Гибсон ввел понятие “матрицы” информационных миров, создаваемых во время виртуальных взаимодействий людей.
Многие люди испытывают шок, узнав о том, что в будущем мы будем проводить больше времени в Заэкранье, чем во плоти, пилотировать мозг как собственное “я” в виртуальной реальности и взаимодействовать с другими виртуальными людьми. Словно подростки, которые узнают о существовании ранее неиспользовавшихся половых контуров мозга только потому, что они активизируются под действием половых гормонов, мы только сейчас узнаем, что мозг – это инфо-орган,который спроектирован, смонтирован и предназначен для обработки и излучения информационных сигналов.
До Генри Форда перевозки людей осуществлялись поездами и пароходами, управлявшимися великими машинистами и капитанами. А сегодня миллионы водителей чувствуют себя вполне раскованно в потоке машин, способном привести в ужас великих мореплавателей прошлого. Подобное происходит и в киберпространстве. Мы быстро распознаем генетическую манию захватывать штурвал и находить подходящих партнеров, мозги которых совместимы с нашими мозгами, вне зависимости от географических границ.
Глава двадцать четвертая
Виртуальные реальности
Долгие тысячелетия, еще со времен расцвета первобытнообщинного строя, люди жили в пещерах, довольствуясь минимальным информационным обеспечением. Информационный обмен осуществлялся при помощи речи. Каменный век.
В культуре родовых общин не было ни книг, ни радио, ни ежедневных газет. Весь информационный обмен, необходимый для выживания в условиях родовой общины, сводился к сигналам, которые издавало тело: жест, поза, движение и хрюкающие звуки.
1 . Продюсеры шоу в первобытнообщинной культуре.
Когда нас охватывала жажда романтических приключений, когда нам хотелось немного пофлиртовать, когда нам нужно было “подзарядиться”, чтобы продолжать выполнять функции преданного раба и слуги местного генофонда, нам достаточно было выйти из дома на площадь. Там мы могли узнать последние сплетни и обменять каменные топоры на шкуры и меха для наших жен.
Во время праздников все наше племя собиралось на торжественные церемонии: сев, сбор урожая, полнолуние, бракосочетание или погребальные оргии. В земледельческих обществах употребление психотропных растений всегда придавало собравшимся людям священную энергию. В вине, бражке, а также в корнях, стеблях и цветах, которые вводили целые собрания людей в измененное состояние сознания, содержались драгоценные нейромедиаторы. Эти вещества, которые специально готовили шаманы-алхимики, вызывали священное трансцендентальное состояние “кайфа”, экстаза, откровения, транса и импринтной уязвимости.
У людей возникали мифогенетические видения правого полушария мозга. В их сознании пробуждался священный беспорядок.
Если вы знаете, что такое оргазм для вашего тела, то без труда представите, что такое психоделический опыт для мозга.
В такие моменты высшего пилотажа мы, члены племен сбегали от монотонной скуки и унылого однообразия повседневности. Мы активизировали наши индивидуальные мифы, н специфические внутренние таланты и вступали в контакты другими людьми, пилотировавшими свои персональные нейрологические реальности. Такие интенсивные взаимодействия которые происходят в измененном состоянии сознания, католики называют “святым причастием”, а мы называем “священным беспорядком”.
Во время таких ритуалов мы, члены племени, пытали выразить посещавшие нас видения на подмостках общинного театра через буффонаду, декламации, пение и танцы. Тогда главную роль в племени начали претендовать мистификатор; артисты и мимы, которые выражали эмоции и показывали сюжеты, способствовавшие сплочению племени.
Но кто же были спонсоры?
Клика, руководившая племенем. Жрецы и вожди. Седобородые, строгие, консервативно настроенные старейшины. Кабинетные мудрецы. Те, кто боролся за единство племени ради личной славы и выгоды.
В феодально-индустриальную эпоху заказ спонсоров выполняли представители специальной касты: художники, шаман зодчие, конферансье, музыканты, дирижеры, менестрели и артисты разговорного жанра. В экономике первобытнообщинного строя функция и обязанность сводилась к тому, чтобы приглушить толпы перед Хаосом, отвлекая ее внимание прелестными умиротворяющими фантазиями, поучительными церемониями и романтическими драмами.
Как мы забывались, восторженно наблюдая за покачиванием бедер танцовщиц, исполнявших танец живота! И когда мы возвращались в темную хижину, то начинали видеть в наших некрасивых бесцветных и невыразительных женах вавилонских блудниц. Mы ощущали себя завоевателями с эрекцией Кришны. Эротика зрелищ пробуждала в нас желание.
Чтобы привлечь аудиторию и заставить ее слушать коммерческую рекламу, хозяева жизни должны ввести компенсацию. Они позволяют аудитории ощущать сладость возбуждения при виде знойных и распутных женских тел. Но на подобные вещи всегда существовал запрет. Значит, следовало обыгрывать эротические сюжеты с плотскими утехами в театре, в выступлениях на фестивалях, в скульптурах обнаженных натур. А для этого требовались таланты. Спонсорам нужны мы, музыканты, танцоры, клоуны, поэты, авторы порнографических романов, комики и мимы, чтобы удерживать зрителей “на крючке”. Именно мы прививаем людям вкус к богатству и страсть к запретным плодам.
Спонсоры первобытнообщинного шоу, жрецы и вожди, были не только продюсерами шоу, но и осуществляли надзор, цензуру и карательные мероприятия, чтобы актеры не отбились от рук и не огорчили спонсоров.
Конечно, коммерческая реклама генофонда существовала всегда. Нам никогда не забыть боссов, владеющих барабанами, трещотками, копьями, шаманскими талантами и храмами, боссов, которые оплачивают шоу в первобытнообщинном строе.
2. Благодарность Богу за феодальную эпоху, а Гуттенбергу и Ньютону за индустриальную эпоху.
Однажды Маршалл Маклаэн мудро заметил: “Смените средства массовой информации – и вы измените культуру”. Грамотность повысила художественный уровень и прибыльность развлекательных программ. С развитием городов и государств к началу первого века нашей эры увеличилось количество финансовых средств и распространителей постоянных посланий от спонсоров генофонда.
Обычные люди стали теперь называться плебеями, рабами или крестьянами. Они выполняли ту же роль в феодально-индустриальной экономике, какую играли их предшественники в культуре родового строя. Бедные люди всегда считаются примитивными, потому что вынуждены ютиться в гетто, в лачугах без окон, ночлежках и трущобах города, где информационный обмен с рождения до самой смерти ограничен сугубо биологическими функциями. Культурные и политические послания от спонсоров феодальной эры реализовывались и популяризировались в виде, величественных сооружений и эффектных театрализованных зрелищ. Церковь на главной площади была шедевром архитектуры, снаружи ее обрамляли статуи, а внутри украшали фрески и иконы, которые поражали воображение прихожанина. Они были созданы рукой гения. Христианские и исламские шоу разыгрывали подлинные мастера. Вспомним фрески из сикстинской капеллы в Ватикане, при виде которых у нас до сих пор захватывает дух и возникает рефлекторная реакция поблагодарить Господа за это грандиозное шоу.
Изо дня в день звучали одни и те же послания феодальной культуры. Призыв муэдзина, звон церковных колоколов, песнопения монахов, цветные мантии священника и муллы, красочные витражи. Какое величие и размах. Теперь понятно, почему, несмотря на фундаментализм слепой и воинственный фанатизм, и явно выраженный параноидальный характер феодальных религий, они переживали эпоху расцвета. Феллахи, выходя из обшарпанных лачуг, в которых в прозябали всю жизнь, попадали в соборы и мечети с золоченными куполами, где в отблеске горящих свечей мерцал лик Христа или статуи пророка.
Дворцы царей и герцогов тоже поражали воображение простолюдина. Возможно, духовные лица и проповедовали половое воздержание, но это никак не мешало вельможам затаскивать в постель всех, кого пожелают, и прославлять сексуальную распущенность в картинах, которые они заказывали. Стены дворцов были увешаны изображениями греческих богинь с пышными розовыми бедрами и нежной шелковистой плотью, возлежащих на облаках туманного желания и соблазнявших богов-мужчин ими насладиться.
Людям нравилось смотреть на красиво одетых вельмож выходивших из золоченых карет, и на ритуал смены караула ватиканского дворца. Собирались толпы зевак, чтобы увидеть эти зрелища. Увы, люди из толпы не понимали, что часовые нужны были спонсорам шоу, чтобы оградиться от толпы.
Подобные тенденции прослеживались и в индустриальную эпоху. По-прежнему простолюдины ютились в маленьких коморках, но теперь, следуя принципу “больше – значит лучше”, эти комнатушки стали упаковываться в гигантские здания трущоб.
Фабричная культура создала высшую форму разумной жизни на планете, которая сохраняется по сегодняшний день: массового рыночного потребителя.
Спонсоры фабричной экономики в действительности не планировали создать класс ненасытных потребителей. Совсем наоборот. Спонсорами индустриальной культуры были представители класса инженеров-менеджеров, легко пережившие упадок феодализма. Иногда их называли масонами. Это были антипапски настроенные механики, проживавшие на территории Северной Европы. Они были эффективными и рациональными работниками с пугающим улейным менталитетом, который характеризовался абсолютной преданностью Порядку. Суровые пуритане. Они очень тяжело работали и лишали себя всех удовольствий жизни, стремясь создать эффективные технологии. Их упорство было вознаграждено: они наводнили мир полезными и нужными товарами. Машинами, облегчающими труд человека. Хорошими лекарствами, сохраняющими людям жизнь. Лучшим оружием для убийства людей. Книгами. Радиоприемниками. Телевизорами.
Этому конвейеру продукции, о которой мог лишь мечтать первобытный охотник, феодальный вассал или император Священной Римской империи, требовались неисчислимые и сменявшие друг друга армии неутомимых трудолюбивых потребителей. И они появились, эти потребители, которые охотно сметали товары с полок, толкали перед собой тележки с продуктами, распаковывали хозяйственные сумки и хранили полуфабрикаты в холодильнике. Они охотно меняли автомобильные покрышки, читали инструкции по эксплуатации бытовой аппаратуры, поворачивали ключи в замках сейфов, водили машины, а затем ремонтировали все эти приборы, которые текли, как бесконечная река из металла, каучука и пластика, по дорогам к торговым центрам и нашим, словно сошедшим с конвейера, домам.
Но как же спонсорам удавалось заставлять людей выполнять столь обременительные задачи по производству и потреблению с такой лихорадочной скоростью? Они использовали старый и хорошо проверенный способ: они ставили очередное шоу, заманивая зрителя отблесками красивой жизни. Но на этот раз, в новой меркантильной культуре, они еще научились продавать им билеты.
Культурные праздники, на которые собирались люди в индустриальном обществе, уже не носили характер религиозно-политических церемоний. Они происходили в коммерческих центрах. Зрители получали приглашения. Билеты продавались в кассах и на перекрестках. Каждое общество гордилось своим театром, концертным залом, художественной галереей, оперным театром, боем быков, спортивным стадионом, опереттой и ипподромом. Эти фабрики грез и развлекательные аттракционы выполняли те же функции, что и величественные сооружения феодальной эпохи. Театры назывались “королевскими”, а помещения театров – “дворцами” и “храмами” искусства.
В этих публичных храмах с фантастическими рисованными декорациями люди спасались от скучных и серых трудовых будней, входя в гипнотические состояния эротического наслаждения, придуманного и поставленного нами, профессиональными шаманами, контркультурными пророками. Психоэкономические законы срабатывали четко. Потребитель хотел, чтобы шоу длилось как можно дольше, чтобы он мог задержаться в иллюзорном и красивом мире. Больше и дольше означало лучше. Все искусство шоу-бизнеса сводилось к тому, чтобы растянуть во времени оперу, сценические постановки, концерты и водевили. Зритель хотел получить за свои деньги настоящеешоу.
3. Кино создаст электрические реальности. К середине двадцатого века направление инженерной мысли изменилось. Создание и массовое распространение аппаратуры, заменявшей труд человека, заставило инженеров задуматься о возможности применения ее в индустрии развлечений. Так появилось новое средство массовой информации (как тут не вспомнить Маклаэна?), символ электрической эпохи – кинематограф. Спектакли, которые шли на сценах театров, теперь можно было снимать на кинопленку, эти кинопленки копировать и рассылать в сотни кинотеатров.
Эффект превзошел все ожидания. Фермер Джо, сидя в деревенском кино, созерцал на белоснежном экране лицо Клары Боу высотой в тридцать футов. Об этом Джо не смел мечтать даже в самых смелых и буйных фантазиях! А рядом с ним тяжело вздыхала миссис Джо, пожирая глазами красавца Рудольфа Валентино!
4. Индустриальный разум жаждет длительной механической стимуляции.
Весь мир начал смотреть кино. Естественно, киноиндустрия должна была удовлетворить требование механической эпохи, формулируемое как больше – значит лучше. Дольше – значит лучше. Художественные фильмы создавались в двух размерах: короткометражные и полнометражные. Эпические картины шли очень долго. Но киноиндустрией заправляли купцы из Нью-Йорка, которые в совершенстве владели технологией оболванивания потребителя и умели продать к одному костюму две пары брюк. Поэтому основная часть фильмов создавались в укороченном размере, в виде спектакля из двух частей. Когда публика ехала из своих домов в театр, обычно расположенный в центре города, она хотела провести в иллюзорном мире никак не меньше трех и даже четырех часов.
За последние двадцать пять тысяч лег, вплоть до самого последнего времени, спонсоры сменяли друг друга, совершенствовались технологии, эволюционировали культуры, но цели, принципы и способы человеческой стимуляции и передачи информации почти не изменились, как мало изменилась и сама экономика. Больше всегда считалось лучше.
Перед талантливыми людьми в первобытнообщинной, феодальной и индустриальной культуре всегда стояли две “задачи”. Первая и самая главная “задача” заключалась в том, чтобы обольщать, умолять, унижаться, раболепствовать, использовать свои сексуальные хитрости и уловки, пресмыкаться перед спонсором, чтобы получить контракт. Вторая “задача” ставилась так: Доставить удовольствие потребителю. Это было намного проще,
потому что потребители сами мечтали о том, чтобы им щекотали нервы, волновали и одурманивали. Они платили деньги, они поклонялись таланту.
Конечно, спонсоры испытывали огромное удовольствие, имея всех и каждого, особенно талантов. Когда артисты становились “звездами”, они вставали с колен, утирали слезы и изысканно мстили подлым продюсерам, мерзким директорам киностудий, изворотливым грязным агентам, жадным менеджерам и франтоватым ворам-адвокатам с портфелями и факсами. Как говорится, ни один бизнес и в подметки не годится шоу-бизнесу!
5. Люди учатся менять экраны.
Древние ритуалы, выполняемые со времен существования первобытной общины, благодаря сочетанию американской творческой мысли и японской точности неожиданно привели к массовому производству недорогих персональных устройств для пользования в домашних условиях, с помощью которых можно электронизировать, оцифровывать и передавать персональные реальности.
Цифровая связь транслирует запись любой мелодии или фотографию любого объекта в кластеры квантов или размытые облака информации в двоичном коде. Любой образ, закодированный в цифровую форму, можно передать по всему миру. Причем, совсем недорого. Причем, со скоростью света.
6. Очевидно, что “больше” теперь не считается “лучше”.
Основные элементы вселенной, с точки зрения квантово-цифровой физики, состоят из квантов информации, из битов сжатых цифровых программ. В этих элементах чистой (0/1) информации заложены подробные алгоритмы, программировавшие эволюцию на протяжении последних пятнадцати миллиардов лет. У этих единиц сжатой информации есть только одна внешняя 1аппаратная функция: сигнализировать, когда непосредственное окружение вызывает сложный набор алгоритмов “если-если-если-если… ТО!”
Цифровая связь (т. е. функция вселенной) опирается на громадные массивы этих информационных единиц, триллионы мерцающих пикселов информации, которые создают кратко
временную аппаратную реальность одной единственной молекулы. В информационную эру мы приходим к пониманию, что с точки зрения организации цифровых данных все, что меньше, намного лучше!
При взаимодействиях со световыми скоростями превалирует принцип: ввести как можно больше информации на единицу “железа”. Размеры единицы “железа” должны быть минимальными. К примеру, человеческий мозг, который весит примерно девятьсот граммов – это органический компьютер, обрабатывающий в сто миллионов раз больше информации (реальностей в минуту), чем тело, которое может весить девяносто килограммов.
Почти невидимый код ДНК продолжает программировать и конструировать все более совершенные органические вычислительные устройства. Мы получаем новые поколения все более совершенных и портативных мозгов. И бесконечно миниатюрнее. Люди учатся обращаться с гигантскими архивами электронно-цифровой информации. Телефон. Радио. Телевидение. Компьютеры. Компакт-диски. Электронная информация “улавливается” в атмосфере и изливается из портативных стереофонических взрывателей, именуемых наушниками, пока тело вытанцовывает, двигаясь по мостовой. Это “пристрастие” к электронной информации невероятно расширило диапазон принимаемых сигналов и сократило период активного внимания, характерный для девятнадцатого века.
7. Кибернетический мозг хочет получать больше информации в единицу времени.
Наверное, жителям механической эры нравилось сидеть за столом, пить чай и на протяжении двух часов читать “Тайме”. Но энергичные умные люди начинают понимать, что потребность получать цифровую информацию все в больших объемах и все с большими скоростями – это потребность нашего вида. Как телу нужен кислород, так мозгу нужны электроны и психоактивные химические вещества. Так же, как диетологи знают суточную потребность нашего тела в витаминах и минералах, психокибернетики вскоре узнают, какое количество информации удовлетворяет суточную потребность мозга.
Совсем скоро чистая информация станет дешевле воды и электричества. Межперсональные компьютеры размером с кредитную карточку смогут перекачать любые книги из библиотеки Конгресса, скрупулезно проанализировать любую картину из архивов кинофонда, отсортировать все эпизоды из “Я люблю Люси” и, если понадобится, скопировать нужные цитаты из оригинальной Библии, написанной на арамейском языке.
Чипы размером с ноготь большого пальца ценой в один доллар будут обладать памятью и мощностью процессора, равной памяти подвала с книгами. Оптоволоконные стенные розетки (уже сейчас!) позволят принимать в миллион раз больше сигналов, чем современный телевизор. Недорогие виртуальные костюмы, шлемы и очки позволят общаться с людьми всего мира в той среде, которую вы сконструируете.
Как заметил Джордж Гилдср: “Культурную ограниченность телевидения можно было терпеть, когда не было альтернативы, но теперь, на заре новых компьютерных технологий, она совершенно невыносима”. Из собственного дома, оборудованного под теле-, кино-, и звукомонтажную студию, мы сможем программировать персональную цифровую вселенную, которая просуществует ровно столько, сколько мы захотим в ней обитать.
Но нет ли опасности информационной перегрузки? В двадцать первом веке способность вылавливать до предела сжатые и ускользающие всплески информации из соленого океана сигналов, наводняющих дом, станет основным залогом полноценной жизни. Наши скучающие мозги любят такие “перегрузки”. Они способны обрабатывать более сотни миллионов сигналов в секунду!
Впрочем, такое ускорение уже активно эксплуатируется на телевидении. У телевидения есть вполне конкретная цель: заставить людей смотреть рекламу. Рекламный ролик, который крутят во время трансляции чемпионата мира какие-то тридцать секунд, стоит более пятисот тысяч долларов.
Рекламные агентства были первыми, кто понял, какую баснословную выгоду сулит цифровая миниатюризация. Они научились “загонять” в информационную щель десятки соблазнительных героев и героинь, которые за тридцать секунд должны нас убедить покупан, автомобили, телевизоры, прокладки, колготки, собачьи корма, майонезы, зубные пасты, соки и шампуни. Коли на то пошло, мы даже выбираем наших президентов и правящих бюрократов, основываясь на информации с видеороликов, которая заботливо отредактирована рекламными экспертами.
8. “Больше” теперь совсем не значит “лучше”, даже в кино.
Медленно и неохотно “фабрике грез” пришлось принимать новые условия игры. Киноиндустрия начала сжиматься и ускоряться. Ветеранам кинопродюсерской гвардии это, конечно, не нравится. До 1 976 года фильм считался тем лучше, чем дольше он длился. Длинный, неспешный, размеренный, многочасовой фильм отличался пышностью постановки и эпичностью сюжета. Продюсера сочли бы пустомелей и попрыгунчиком, если бы он выдал в прокат фильм, который длился менее двух часов! Естественно, продюсер пьпался максимально растянуть шоу, чтобы отложить возвращение зрителя домой, в комнату, тускло освещенную черно-белым телевизионным экраном.
9. Миниатюризация.
Однако к 1988 году большинство американцев пользовались кабельным телевидением, видеомагнитофонами и пультами дистанционного управления. Сидя за компьютерами, словно растения в ботанической спячке, мы прореживали и перетягивали столько тонн информации, сколько заказывали наши теплые маленькие пальчики при нажатии на клавиши. По этой причине неторопливый ход полнометражного художественного фильма сейчас вызывает ассоциации с колонной из медленно бредущих ста пятидесяти слонов, увязающих в мелодраматической трясине. Сегодня кино кажется малоинформативным. Кибернавт информационной эры попросту не высидит два с половиной часа в кинотеатре – даже на картинах Копполы и Спилберга. Многие из нас довольствуются анонсами картин на телеэкране. Появилась новая форма искусства – трехминутные анонсы ближайших культурных мероприятий: представлений, выставок и пр.
Электронные хайку! Увы, большинство фильмов не оправдывают надежды, которые на них возлагаются после просмотра кинорекламы. То, что может понравиться за три минуты, вызывает смертную скуку во время двухчасового просмотра. К счастью, появляется новая плеяда кинопродюссров (Тони Скотт, Дэпид Линч, Ридли Скотт, Нельсон Лайон), которые постигали азы ремесла, работая над созданием видеороликов или клипов на MTV с их новыми информационными ритмами.
Кинорежиссеры учатся извлекать уроки из квантовой физики и цифровой нейрологии: максимум информации при минимальных габаритах. Оказывается, мозг обожает, когда цифровые сигналы создают “пробки” в синапсах.
Глава двадцать пятая
Конструирование образов (искусство воображения)
Поговорим о виртуальной реальности, или искусственной реальности. Некоторые грамотные компьютерщики называют ее платонической реальностью в честь философа, который более двух тысяч лет назад описывал вселенную идеальных или воображаемых форм. Циники называют ее виртуальной банальностью.
Теперь нам не нужно пожирать глазами телеэкран. Мы надеваем киберкостюмы и парим по электронной реальности Заэкранья, в мире электронов. Впервые эта технология была разработана НАСА, национальным агентством аэронавтики и космических исследований. Идея заключалась в том, чтобы специалисты в Хьюстоне “летели” вместе с роботами, отправленными на Луну. Архитекторы и инженеры экспериментировали с виртуальной реальностью, гуляя по электронным проекциям зданий, которые они проектировали. Врачи путешествовали по артериям и венам, наблюдая за внутренними процессами и манипулируя инструментами.
Надев киберкостюм и настроив мозг, мы, физически не покидая своей комнаты, можем полететь на крыльях электронов в токийскую фирму, затем со скоростью света перенестись на ужин в парижский ресторанчик, а затем нанести визит вежливости старой тетушке в Сиэтле.
Пройдет совсем немного времени, и мы будем проводить часы бодрствования, гуляя по виртуальным реальностям вместе с друзьями. Мы сможем связаться с друзьями, которые находятся в любой точке земною шара, дозваниваясь до их экранов. Любой ландшафт, пейзаж, окружение, обстановка, город, страна, в которые мы захотим попасть вместе с друзьями и которые только сможем представить, будут быстро сконструированы на экранах.
Некоторых критиков волнует, что люди будут проводить так много времени в неорганическом, пластиковом, фантастическом электронном мире, блуждая по нему, словно зомби. Они опасаются, что это приведет к обезличиванию, обесчеловечиванию, роботизации человеческой природы и что человечество выродится в расу тупых компьютерных маньяков.
Но мне видится другой, оптимистический и человеческий сценарий будущего:
1. Излечение нынешней вялотекущей шизофрении, возникшей на почве телемании.
2. Уничтожение монополии суконно-мотыжного, регрессирующего, массового централизованного телевидения.
3. Активная индивидуальная деятельность по созданию электронных реальностей, позволяющих людям взаимодействовать в режиме on-line.
Все это достижимо при использовании недорогой компьютерной экипировки. Нужен пример? Пожалуйста. Супруги Том и Джейн гуляют по пляжу в Малибу. В материальной форме, как вы понимаете. Реальный песок массирует им ступни. Под реальным голубым небом и под лучами солнца, придающего красивый загар коже. Вдруг их посещает желание провести несколько приятных минут с дочерью Анной, которая живет в Боулдере. Они натягивают свои очки с объективами, которые внешне напоминают обычные солнечные очки. Джейн набирает несколько цифр на своих стильных ручных часиках. Том включает приемно-передающий плейер. Анна в Боулдере принимает их сигнал и приглашает родителей в виртуальную реальность своего сада. Она приветственно улыбается. Физически она находится в гостиной своего дома, а электронно – в виртуальном саду. Родители видят именно то, что они увидели бы, если бы реально находились в доме Анны. Когда они поворачивают головы, то видят Джо, мужа Анны, который им приветственно машет, выходя из дома. Он показывает им розы, которые только что расцвели в саду. Надеюсь, вы не забыли, что в это момент Том и Джейн “реально” гуляют по пляжу Малибу. Глядя поверх очков, они видят двух малышей в купальных костюмах, которые гладят собаку.
Четыре человека, которые находятся в реальности “сада”, хотят, чтобы к ним присоединилась вторая дочь, Сью, которая живет в Торонто. Они набирают номер Сью, и она переносится в “сад”, расположенный в Колорадо. Сью хочет показать им свое новое платье, и вся группа направляется в гардеробную комнату Сью.
На этом этапе вполне логично с вашей стороны поинтересоваться, какова стоимость такого трансконтинентального домашнего кинематографа. Не очередная ли эта роскошная забава для хорошо питающихся яппи, которые меняют виртуальные реальности, словно перчатки, и это в то время, когда остальной мир голодает?
К счастью, ответ отрицательный. Оборудование, которым пользуется эта семья, стоит меньше, чем телевизор в 1990 году, совершенно не способный сохранять и обрабатывать электронную информацию. Конструирование, “оцифровывание” и общение в электронных реальностях стоит меньше, чем телефонный звонок. Оптоволоконные телефонные провода могут пропускать больше информации, чем все системы сетевого вещания. Мозговой чип размером с ноготь и с емкостью миллиарда транзисторов позволит сохранять и обрабатывать миллионы трехмерных сигналов в минуту. Интенсивный беспорядок жаждет возрождения.
Что мы будем делать с этими недорогими устройствами, расширяющими способности нашего мозга? Общаться друг с другом на невообразимых уровнях взаимопонимания, взаимного обогащения и взаимной близости.
Чтобы вы могли представить один из возможных аспектов общения, давайте поговорим об эротическом контакте. Сирил Конноли как-то написал: “Полное физическое слияние двух людей – это самое потрясающее ощущение, которое дарит нам жизнь, но при этом не вполне реальное, ибо оно прекращается, когда звонит телефон”.
Это весьма тонкое замечание, потому что его автор понимает разницу между “физическим” взаимодействием, трением тел, нейрологическими сигналами – словами и мыслями, которые передаются электрически. Но проблема решается очень просто. Электронные приборы хорошо идут на сотрудничество. Эй, Сирил, если ты не хочешь, чтобы тебе мешали, отключи телефон.
Но если задуматься над фразой Конноли о “полном физическом слиянии” как о “самом потрясающем ощущении, которое дарит нам жизнь”, не означает ли это, что он ставит физическое 1 слияние выше “слияния духовных пространств партнеров”? Выше чувств, сновидений, фантазий, грез, капризов, воображения? Неужели он пренебрегает “платонической любовью”? Неужели он хочет сказать, что половой акт – это бездуховнаягенитальная акробатика? Серьезное целенаправленное совокупление, которое может быть прервано платоническим взрывом метафизического секса? Или телефонным звонком?
А теперь представьте себе, что двое возлюбленных из будущего занимаются тем, о чем пишет Конноли. На них надеты объективы виртуальной реальности. На каком-то этапе любовной игры один из них прикасается к своим часам – и вдруг… они попадают на радугу, скользя на ее прибойных волнах, которые синхронизированы с эротическими движениями их тел. Волны сворачиваются в вихрь, и любовники падают, кружась в танце туннельной реальности. В этом танце – парение бесстрашного орла над жерлом огнедышащего вулкана под нежные вздохи Земли.
Оказывается, Платон был в курсе дела, когда говорил, что материальные физические выражения - это бледные деформированные копии идеальных форм, сконструированных мозгом, духом, душой.
В сущности, “самое полное физическое слияние” – это не что иное, как совокупность движений, если оно не обогащено игрой воображения в едином духовном пространстве. Полет воображения таит в себе главную прелесть и очаровательную тайну. Хотя истинный парадокс заключается в том, что даже во время слияния на самых глубоких уровнях партнеры не знают, какие видения вспыхивают в воображении друг друга.
В будущем киберодежда станет такой же привычной, как одежда для тела. Публичное появление без экипировки для ухода в виртуальную реальность будет казаться эксгибиционизмом, будущим языком человека станет новый глобальный язык виртуальных сигналов, “иконок”, трехмерной графики. Вместо слои мы будем общаться при помощи персонально отредактированных клипов, отобранных из хаотических джунглей образов, которые сохраняются в памяти наших наручных часов.
Голос останется с нами, но будет зарезервирован для интимных контактов. Мы не собираемся отказываться от своего богатого и славного прошлого. Когда мы расширим наше сознание и раскроем потенциал нашего мозга, наше физическое тело непременно останется с нами.
Но главной функцией человека в двадцать первом веке станет конструирование образов и создание электронной реальности. Нам всем придется научиться взаимодействовать, творить и общаться друг другом в пространстве чудес, созданном каждым человеческим мозгом.
Глава двадцать шестая
Наш мозг
Если задуматься, нет более абсурдного сочетания противоположных по смыслу слов, чем организованная религия. Представьте группу собравшихся вместе контролеров, которые говорят: “Мы собираемся навязать наш порядок хаотическому процессу эволюции, который последние пятнадцать миллиардов лет идет во всей галактике и на нашей планете. Мы введем собственные бюрократические правила и с их помощью начнем править миром”.
Человеческий мозг – это самая сложная, непознанная, и творчески одаренная система познания мира. У человеческого мозга больше соединений, чем атомов во вселенной. Прошли тысячелетия, прежде чем мы осознали, что не можем осмыслить этот немыслимо сложный беспорядок. Человеческий мозг способен обрабатывать более ста миллионов сигналов в секунду.
Лучше всего разбираться в масштабах эволюции человеческой расы с точки зрения уровня, на котором обучен оперировать наш мозг. В сущности, каждый из нас – это мозг. Наше тело просто служит пространственно-временным носителем этого мозга. Паше физическое тело оснащено массой сенсорных устройств ввода и вывода, которые поставляют информацию для нашего нейро-компьютера. За последние десять лет способности нашего вида использовать мозг возросли тысячекратно.
Чтобы понять, насколько эффективно ты используешь мозг, подсчитай, сколько реальностей в минуту он обрабатывает. Каждый из наших древних предков был обладателем невероятно сложного мозга, который впоследствии расщепил атом, послал астронавтов на Луну и создал видеоигры. Миллион лет назад у нас был точно такой же мозг, но мы не использовали его скрытый потенциал. Если мозг имеет сходство с компьютером, то весь фокус состоит в том, чтобы научиться менять операционные системы, управляющие мозгом.
Если у тебя есть компьютер, у тебя есть выбор. Ты можешь установить любую из свободно продаваемых операционных систем. Как только ты запрограммировал мозг определенной операционной системой, тебе придется каждый раз запускать ее, чтобы оперировать собственным мозгом. Процесс установки определенного программного обеспечения для мозга называется импринтированием.
Импринтирование – это мультимедийный ввод информации. У младенца импринтируется тепло материнского тела, шелковистость ее кожи, тембр ее голоса, вкус грудного молока. Это называется начальной загрузкой. Теперь мозг младенца привязан к маме, а после, естественно, к папе, к пище и т. д., но первым импринтом все же остается файл “Мама”.
Существует возможность загружать или добавлять новые директории в мозг. Активизацией мозга занимается йога и психоделика. Передачей содержания сознания мозга занимается кибернетика. По мнению нейрологов, у мозга есть от семидесяти до ста “кнопок”, известных как “активные рецепторные центры”, или сайты, которые импринтируют разные контуры. Эти контуры, или отдельные участки мозга, импринтируются и некоторыми биохимическими (как правило, ботаническими) продуктами.
В большинстве древних племен были ритуалы, связанные с языческими праздниками, когда члены племени собирались вместе и активизировали коллективную систему загрузки. Они настраивали свои “компьютеры” на один и тот же первобытный язык. Зачастую это происходило во время употребления психоделических растений или грибов.
На языке современных технологий это была мультимедийная церемония импринтирования. Огонь костра был центром света и тепла. Использовались такие объекты-символы, как перья или кости. Коллективный психоделический опыт “загружал” мозги всех присутствовавших фундаментальными основами первобытной системы. Но у каждого человека происходил персональный поиск видений. Люди начинали выть как волки, ухать как совы, ползать как змеи. Каждый член племени учился активизировать, применять и загружать свои мозг, признавая его неповторимости и уникальность.
История эволюции человеческого духа- это история иия новых методов передачи информации и расширения сознания “И сказал Я: сотворим человека по образу Нашему [и] подобию Нашему, и да владычествует он над рыбами морскими и над птицами небесными, [и над зверями] и над скотом, и всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Я человека по образу Нашему; мужчину и женщину сотворил. И благословил их, и сказал им: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею… И насадил Я pай в Эдеме на востоке, и поместил там человека, которого создал. И произрастил Я из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево добра и зла. И взял Я человека [которого создал], и поселил саду Эдемском, чтобы возделывать его и хранить его. И заповедал человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь, ибо в день, в который тывкусишь от него, смертью умрешь”. Оно расширяет сознание.
В Книге Бытия отчетливо говорится, что вся вселенная принадлежит, контролируется и конструируется единым Богом суровым и очень раздражительным “мачо”. Вот почему у нас ведется активная борьба с расширением сознания. Общество не выносит проявления индивидуальности, когда отдельные люди или маленькие группы людей пытаются самостоятельно научиться программировать и перепрограммировать свои собственные мозги. Для навязывания подобных запретов есть веские основания. Феодальные и индустриальные этапы эволюции подобны этапам индивидуальной эволюции. Маленьким детям нравится, когда папа играет роль пастушка, но через некоторое время ребенок хочет пастись на пажитях сам.
Поговорим о мультисенсорном, мультимедийном импринтировании! Если вас поражает масштаб и великолепие свето-музыкального шоу группы “Grateful Dead”, то знайте, что мудрые головы в католической церкви вот уже почти две тысячи лет устраивают не менее потрясающее шоу. Курящиеся благовония, свечи, песнопения, которые набирают силу и глубину звука при появлении епископа, которого несут на золоченом троне. Вряд ли вы видели что-то подобное у себя на ферме.
Такое же мультимедийное импринтирование происходило неподалеку от Афин задолго до рождества Христова во время церемоний посвящения в Элевсинские мистерии. Почти ежегодно на протяжении тысячелетия огромные толпы людей стекались в храм на тайную церемонию, где все инициируемые пили ячменный напиток из спорыньи. Разыгрывалось эффектное драматическое действие, экстраординарное световое представление, выливавшееся в групповой опыт переживания хаоса и перерождения.
Не случайно греческие философы, трагики и поэты подарили миру гениальные произведения, которые могут служить примером творческого самовыражения, и политеизм. Когда Сократ сказал: “Функция человеческой жизни состоит в самопознании; разум -это добродетель”, – он положил начало греческому гуманизму, который впоследствии оказывал влияние на мастеров эпохи Возрождения и периода романтизма.
В 1900 году Эйнштейн высказал гипотезу, что пространство и время существуют в интерактивном поле, а Макс Планк выдвинул теорию, согласно которой основные элементы вселенной – это частицы информации. Затем Гейзенберг представил доказательство, что вы создаете собственную реальность. Так появилась новая философия, называемая квантовой физикой, которая предполагает, что функция каждого отдельного человека заключается в том, чтобы обмениваться информацией. Вы реально существуете только тогда, когда находитесь в информационном поле, где делитесь и обмениваетесь информацией. Вы создаете реальности, в которых живете.
Для чего нужен мозг? Почему у нас есть этот удивительный инструмент? Мозг каждого человека стремится к контакту с мозгами других людей. Мой мозг активизируется лишь во время мультимедийного общения.
Человечество всегда мечтало о внутренней божественной энергии. В наших биокомпьютерных мозгах скрыта колоссальная энергия. Мы должны научиться подключаться к этой энергии и разумно ее использовать.
Глава двадцать седьмая
Загрузка биокомпьютера
Многие современные психологи-когнитивисты понимают, что мозг – это вселенная информационных процессоров. Наши мозги служат программным обеспечением, которое программирует аппаратное обеспечение нервной системы, или “железо”.
Большинство классических психологических терминов сейчас можно переопределить в терминах компьютерных концепций. Такие когнитивные функции, как запоминание, забывание, обучение, творчество и логическое мышление, сейчас изучаются как методы, с помощью которых мозг формирует “базы данных”, в которых сохраняет, обрабатывает и “вспоминает” информацию.
Такие некогнитивные функции, как эмоции, настроения, чувственное восприятие, галлюцинации, наваждения, фобии, измененные состояния сознания, состояния транса и одержимости, интоксикации, пророческие видения и психоделические перспективы, сейчас можно рассматривать с точки зрения ПЗУ (постоянных запоминающих устройств) контуров мозга или секторов среднего мозга автономной симпатической нервной системы, которые обычно недоступны левому полушарию и не подчиняются сознательным решениям, принимаемым передним мозгом, или прозэнцефалоном. Существуют разные способы целенаправленной и непроизвольной активизации утих нелинейных, подсознательных зон. Популярный термин “активизация” имеет кибернетический подтекст: оказывается, человек может выборочно подключаться к секторам мозга, обрабатывающим специфические, обычно недоступные каналы информационных сигналов.
Подобные представления могли появиться только в электронной культуре. Мистики и философы прошлого, переживавшие измененные состояния сознания, не могли описать свои видения, прозрения, катарсисы и просветления на языке электронных приборов, работающих в режиме “on-line”.
В стремлении понять внутренние биологические процессы в мозге мы обращаемся к искусственному инструменту, к компьютеру, но это закономерный этап в эволюции человеческого знания. Например, представления Харви о сердце как насосе, перекачивающем кровь, явно сформировались на базе гидравлики. А паше понимание обменных процессов внутри организма возникло лишь после того, как были сформулированы принципы термодинамики и построены силовые установки.
Двести лет назад, еще до эпохи массового распространения электрических приборов, мозг считали органом секреции, который выделяет “мысли” точно так же, как сердце перерабатывает кровь, а легкие перерабатывают воздух. Сорок пять лет назад психологи описывали мозг на языке самой передовой информационной системы того времени – огромной телефонной сети. Эта метафора явно не подтверждалась экспериментами, поэтому психологи вообще предпочли игнорировать мозг. Психоаналитические теории Фрейда оказались более полезными и понятными, поскольку опирались на знакомые принципы термодинамики: неврозы вызываются подавлением или вытеснением в подсознание мощных динамических инстинктов, которые вырываются наружу или проявляются в виде разнообразного симптоматичного поведения.
Во время проведения в Гарварде научных исследований мы научились определять и классифицировать стандартный диапазон психоделических и галлюциногенных переживаний, отличая их от эффектов употребления других химических препаратов: стимулянтов (возбуждающих наркотиков), депрессантов (успокаивающих наркотиков), алкоголя, опиатов и транквилизаторов. Но полученные нами результаты отражали исключительно субъективные реакции. Для описания и моделирования огромного диапазона “странных” эффектов таких хаотических феноменов не было адекватного научного языка. Психиатры, полицейские, моралисты и люди, не употреблявшие психоделики, охотно согласились с термином “психотомиметимеские состояния”.По их мнению, существует единственный нормальный способ смотреть на мир. “Вещества хаоса” приводят к потере связи с одной-единственной " общепризнанной реальностью, вызывая психическое нездоровье.
Чтобы говорить и размышлять о психоделических переживаниях, гарвардским экспериментаторам пришлось обратиться к литературе по мистицизму раннего христианства и йогическим дисциплинам, постижение которых позволяло пережить опыт откровения. Мистики, трансцендировавшие реальность и уходившие в мир духа, проявляли снобизм, рассматривая “обычную реальность” как паутину социально навязанных иллюзий. Они стремились представить переживание измененных состояний сознания как высшую философско-религиозную цель жизни.
Не приходится говорить, что это породило великий хаос. Здравомыслящие и практичные американцы с раздражением и возмущением отреагировали на безумную попытку мистически настроенных соотечественников впасть в объятия химического психоза и сознательно создаваемого хаоса. Гносеологические дебаты по поводу определения реальности вскоре выродились в истерический социальный экстремизм со стороны властных структур. Спорить о природе реальности всегда трудно, поскольку часто в ход идут эмоциональные аргументы, и приходится решать культурные, моральные, политические, расовые проблемы, прежде всего, проблемы отцов и детей.
Но основная проблема оставалась семиотической. Полемика велась па уровне эмоций. Отсутствовали терминология и концептуальная модель, научно описывавшая такие состояния, как “кайф”, “транс”, “блаженство”, “катарсис”, “экстаз”, “просветление”, “сатори” или “божественное откровение”.
Здесь на помощь снова приходит внешняя технология, которая предлагает нам современную модель и терминологию для понимания внутренних функций нервной системы. В пятидесятые годы многие психоделические путешественники обращались к призрачной восточной терминологии просветленных мастеров с берегов Ганга. За что смиренно прошу прощения.
Затем в 1976 году внедрили компьютер “Эппл”. Наверное, не случайно многие из первых дизайнеров и разработчиков электронных игр жили в Сан-Франциско и, как правило, были искушенными в области употребления психоделиков. Эти молодые ребята, которые настраивали и переключали телевизионные каналы с раннего детства и знали, как при помощи психоделиков активизировать свои мозги, обладали уникальной подготовкой, позволившей им сконструировать интерфейс между компьютером и кибернетическим органом, известным как человеческий мозг.
К 1980 году молодые американцы при помощи недорогих персональных компьютеров познакомились с цифровой обработкой данных. Большинство из них интуитивно понимали, что оптимально смоделировать функции мозга можно только на основе синтеза психоделической и кибернетической культур. Сотни поп-психологов Нью-Эйджа, среди которых были Вернер Эрхард и Ширли Маклэйн, рассказывали, как перепрограммируется мозг, как пишется сценарий жизни, повышается уровень и скорость мыслительных процессов. В это же время блистательные этологи и психологи Конрад Лоренц, Никола Тинберген и Джон Лилли популяризировали новые теории импринтирования, то есть быстрого программирования мозга.
И снова внешние инженерные устройства помогали нам понять внутренние функции. Если мозг – это биологическое аппаратное обеспечение, и психоделики – это нейромедиаторы, и если мозг поддается перепрограммированию, то становится возможным появление новых концепций и техник быстрого психологического изменения.
Возникает один вопрос. Может ли экран компьютера создавать измененные состояния сознания? Реален ли “кайф” от работы в виртуальной реальности? Могут ли псиберделические электроны выстраиваться в такие же “шеренги”, как психоделические электроны, навевая ужас на Белый дом? Нужно ли ограничивать время пребывания детей в виртуальной реальности?
На мой взгляд, нет. Но что я знаю? В настоящее время я наслаждаюсь легкой виртуальной зависимостью, но она кажется мне управляемой и социально полезной. Я руководствуюсь древним суфийско-пифагорейским принципом в отношении творчества: “Если ты сочиняешь “под кайфом”, редактируй в нормальном состоянии. Если сочиняешь в нормальном состоянии, редактируй под кайфом”. И всегда с группой единомышленников.
Глава двадцать восьмая