А. Определение применимого права на основании международного договора.
Опять же вариант с использованием договорных норм при выборе применимого права является наиболее простым и предпочтительным способом разрешения коллизионных вопросов. Это позволяет, как минимум, избежать использования достаточно сложных в практическом преломлении механизмов обратной отсылки или разрешения конфликта квалификации <1> и, как максимум, делает правовые последствия отношений сторон более понятными и предсказуемыми.
--------------------------------
<1> См. ниже п. 3 "В" § 1 гл. 32 Настольной книги.
Основной объем договорных коллизионных норм сосредоточен в действующих дву- и многосторонних договорах Российской Федерации с иностранными государствами о правовой помощи. Как правило, такие соглашения содержат унифицированные коллизионные нормы в области правового положения лиц, договорного, семейного и наследственного права, заменяя в отношениях Договаривающихся государств их внутренние правила на этот счет. В силу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ нормы международного договора имеют приоритет по сравнению с внутренними источниками. Поэтому нотариус при выборе применимого права должен, как правило, отдавать предпочтение коллизионным нормам и правилам, содержащимся в международном договоре России с соответствующим государством. Данный подход подтверждается и в судебной практике.
Судебная практика. Между иностранной компанией (продавцом), зарегистрированной в Республике Беларусь, и российским акционерным обществом (покупателем) заключен договор поставки, по условиям которого продавец обязуется изготовить и поставить комплектующие изделия, а покупатель - оплатить их.
В связи с неоплатой покупателем поставленной продукции продавец обратился в арбитражный суд Российской Федерации с иском о взыскании основного долга и процентов за пользование чужими денежными средствами.
Решением суда первой инстанции в удовлетворении исковых требований отказано в связи с истечением срока исковой давности по следующим мотивам.
Российская Федерация и Республика Беларусь участвуют в Конвенции Организации Объединенных Наций о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. (далее - Конвенция), которая применима к спорным правоотношениям в соответствии с подп. "a" п. 1 ст. 1 Конвенции.
Однако вопросы исковой давности в силу ст. 4 Конвенции не входят в предмет ее регулирования.
Применимое право к рассматриваемому правоотношению в части срока исковой давности должно определяться на основе коллизионных норм (правил определения применимого права), которые Конвенция также не содержит.
В такой ситуации при отсутствии соглашения сторон о применимом праве суд руководствовался коллизионными нормами, содержащимися в ст. ст. 1211 и 1208 ГК, на основании чего пришел к выводу о применении к спорным правоотношениям права Республики Беларусь, как права страны продавца.
Судом было установлено, что в силу ст. ст. 196 - 209 ГК Республики Беларусь срок давности истек, о чем ответчик сделал соответствующее заявление.
Суд кассационной инстанции отменил решение суда первой инстанции и направил дело на новое рассмотрение, руководствуясь следующим.
Российская Федерация и Республика Беларусь участвуют также в Соглашении стран СНГ от 1992 г. Последнее содержит международные коллизионные нормы, отличающиеся от национально-правовых коллизионных норм разд. VI части третьей ГК. В случае если Соглашение применимо к спорным правоотношениям, арбитражный суд руководствуется соответствующими коллизионными нормами, предусмотренными данным Соглашением, а не ГК.
Пунктом "е" ст. 11 Соглашения установлено, что права и обязанности сторон по сделке определяются по законодательству места совершения, если иное не предусмотрено соглашением сторон. Материалами дела подтверждалось, что сделка была совершена в городе Москве Российской Федерации. Следовательно, применимым к спорным правоотношениям являлось российское право.
При этом в силу п. "з" ст. 11 Соглашения вопросы исковой давности разрешаются по законодательству государства, применяемому для регулирования соответствующего отношения. Таким образом, вопросы исковой давности должны были быть оценены также исходя из применимого российского права.
После возникновения спора, но до обращения в арбитражный суд сторонами было заключено соглашение о проведении процедуры медиации, что в соответствии с подп. 4 п. 1 ст. 202 ГК является основанием для приостановления течения срока исковой давности.
Указанные обстоятельства не были учтены судом первой инстанции <1>.
--------------------------------
<1> Пункт 11 Обзора судебной практики по некоторым вопросам, связанным с рассмотрением арбитражными судами дел с участием иностранных лиц, направленного информационным письмом Президиума ВАС РФ от 9 июля 2013 г. N 158.
Уровень, на котором заключаются и ратифицируются международные договоры, может быть различным - межгосударственным, межправительственным, межведомственным, что не может не отразиться на их действии в соотношении с внутренним законодательством. Так, большинство консульских конвенций, соглашений о защите инвестиций или об устранении двойного налогообложения заключаются между правительствами государств, не подлежат ратификации и, следовательно, не могут претендовать на безоговорочный приоритет по отношению к нормам закона. Данная позиция, правда, в несколько более категоричной форме <1>, нашла свое подтверждение в руководящих разъяснения Верховного Суда РФ.
--------------------------------
<1> Излишняя категоричность подхода, использованного Верховным Судом РФ, заключается, по нашему мнению, в ограничительном толковании ч. 4 ст. 15 Конституции РФ и ст. 5 Федерального закона от 11 июля 1995 г. N 101-ФЗ "О международных договорах в Российской Федерации", не предусматривающих изъятий из общего режима действия международных договоров РФ в зависимости от уровня их заключения и одобрения. Представляется достаточным, если допустимой границей их действия является соответствие Конституции и субсидиарно нормам законов, которые образуют основы российского правопорядка (публичный порядок).
Судебная практика. В п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" подтверждается, что правила действующего международного договора Российской Федерации, согласие на обязательность которого было принято в форме федерального закона, имеют приоритет в применении в отношении законов Российской Федерации.
В то же время правила действующего международного договора Российской Федерации, согласие на обязательность которого было принято не в форме федерального закона, имеют приоритет в применении в отношении подзаконных нормативных актов, изданных органом государственной власти, заключившим данный договор (ч. 4 ст. 15, ст. ст. 90, 113 Конституции РФ).
Кроме того, при возникновении коллизий между положениями дву- и многосторонних соглашений, участницей которых является Россия, предпочтение должно отдаваться нормам, устанавливающим более благоприятный, с точки зрения заинтересованных лиц, режим для полного признания их прав в международном обороте. Такие известные теории права способы разрешения правовых коллизий, как "приоритет специальных норм по отношению к общим" или "приоритет позднее принятого акта над ранее принятым", неприменимы в силу приоритета, отдаваемого максимальному упрощению и облегчению международного гражданского оборота. Соответственно, где коллизионное регулирование более гибкое и обеспечивает действительность и предсказуемость отношений сторон, там и следует искать ответ на вопрос о применимом праве.
Принимая во внимание относительно невысокий уровень участия России в многосторонних соглашениях в сфере частного права, нотариусам возможно также сверяться с положениями необязательных для Российской Федерации конвенций как универсальных и наиболее совершенных моделей регулирования в определенной правовой сфере <1>. Это могло бы способствовать повышению эффективности российских нотариальных документов при действии за рубежом. Не следует, однако, использовать данные акты как прямое руководство к действию при наличии соответствующих норм во внутреннем праве или делать на них отсылки в тексте нотариальных документов.
--------------------------------
<1> См., например: Медведев И.Г. Комментарий к конвенциям в области имущественных отношений супругов и наследования. М.: Волтерс Клувер, 2007.