Традиции древних культур и научное творчество
Для научного творчества сейчас характерно то, что в связи с возрастанием уровня абстрактности научных понятий происходит расширение языка науки за счет привлечения и переосмысления наглядных образов, метафор и модельных представлений из других сфер культуры (искусства, мифологии, религии и пр.). Научное познание является частью культуры, оно взаимосвязано и взаимодействует с другими ее компонентами, что выявляет тенденцию изменения научного постижения мира. Дело в том, что происходит изменение европейской культурной парадигмы, связанное с глобализацией духовного производства: "В одном тигле сейчас оказались идеологические реминисценции всех времен и регионов. Развивающиеся страны вышли на мировую арену со своей культурой, со своим, часто уникальным, духовным опытом, со своими традициями мировосприятия. Духовный опыт Тибета сопоставляется с духовным опытом античности, китайский рационализм - с ближневосточной мистикой, африканской магией и т.д. Художественная активность была также формой познания. Художник проходил длинный путь инициации в освоении традиции прошлого, чтобы наконец достигнуть состояния наивысшего посвящения: иолтеотль - "сердце, вознесенное на божественные вершины". Тогда он беседовал с богом, находился в состоянии божественного вдохновения, был "тем, который воплощает в вещах божественную символику". Истинный художник давал верные картины, беспокоящие коллективное воображение, и подбирал символы, толкующие их суть.
Искусство дает человеку то, чего не могут ему дать в постижении мира наука и философия. В частности, касаясь литературы, С. Лем отмечает, что литература ведь располагает модальными высказываниями, недоступными науке и философии, так как не существует "ни гротескной физики, ни фантастической философии, если же какая-нибудь из них возникла бы, то это влекло бы автоматически отмену литературы". Данное замечание относится и к другим областям искусства. В искусстве наиболее интенсивно проявляется творческая сущность человека, активность его сознания. Познание можно рассматривать как преобразование некоторой потенциальной информации в актуальную информацию. Внешним источником информации является мир физических и социальных фактов. Полученная информация в сфере сознания субъекта преобразуется в различные формы своего бытия, одной из которых и является объект искусства. В буддистской традиции имеется концепция принципиальной неделимости мира, представленная в образе неизменного, вечного Океана, каждая капля которого мгновенна, конечна: "Как бы там ни было, перед нами картина мира как волнующегося океана, в котором, как волны из глубины, постоянно откуда-то выкатываются отдельные элементы жизни».
Так как в физике экспериментальным путем установлена корпускулярно-волновая природа микрочастиц, то можно предположить, что этот дуализм присущ всему миру, в том числе и духовным явлениям. "Может быть, - пишет Т. Григорьева, - и мышление есть не только корпускула, но и волна, и если это так, то становятся объяснимыми многие до сих пор необъяснимые явления сознания...". В этом случае справедлив вывод А.И. Герцена: "За нами, как за прибрежной волной, чувствуется напор целого океана всемирной истории; мысль всех веков на сию минуту в нашем мозгу". Мышление обладает корпускулярно-волновой двойственностью - оно едино (волна) и не едино (частица).
В "Ведах" имеется концепция "иного", трансцендентального времени, которое является Богом всего. Благодаря времени вещи возникают и исчезают, невидимые нити времени удерживают объекты эмпирического мира, само же оно остается неизменным. Подобно кукольнику, время (богиня Кала) позволяет появляться одним вещам, удерживая от появления другие. При помощи различных техник медитации восточные мудрецы стремились достичь контакта с трансцендентной сферой бытия, фактически же речь шла о перенесении человека в иное, запредельное время. Перед нами старая идея "иного" времени, благодаря которому бытие человека выходит за рамки обычного времени. Ярче всего эта идея выражается в поэзии, где поэтическое мгновение является сложным, ибо в нем содержится бесчисленное число одновременностей, полученных путем разрушения простой непрерывности связного времени. Традиции древних культур, чей познавательный и мировоззренческий потенциал входит в ткань современного научного творчества, заставляют переосмысливать взаимоотношение категорий «материя» и «сознание» и акцентировать внимание на их единстве в онтологическом плане. Отечественный исследователь А.А. Силин в своей статье «Возвращение в минувшие столетия» находит актуальными принципы древнеиндийской философии, развиваемые современными мыслителями. "Сочетая современную физику с философией, - пишет он, - можно прийти к выводу, что единство материи и сознания проявляется, прежде всего, в активном самотворении мира. При этом овладение законами естествознания в нарастающей мере дополняется нравственными императивами, выражающими, по существу, цельность и гармонию бытия. Действительно, в отличие от античной философии Запада тенденция к монистическому мироощущению изначально присуща древнеиндийскому мировоззрению, в центре которого находится безличный принцип целого, пронизывающего все сущее и стоящего над ним. Впервые этот всеобъемлющий принцип был зафиксирован в религиозных гимнах "Ригведы" в виде универсального организующего начала - рита, где вселенская закономерность органически сочетается и отождествляется с моралью сатьям - совесть (Г. Бонгард-Левин).
"Возрождая давнюю традицию древнеиндийской философии,- отмечает А.А. Силин, - Махариши объединяет основные категории бытия - материю и сознание - в общий принцип единства натуралиста-наблюдателя, его метода и всего окружающего мира. Так на смену положения: познаем только собственное взаимодействие с природой - приходит древневедическое: познаем цельность бытия, где разум наш в его высшем проявлении есть одновременно и сама природа, а природа - наш разум. Стержнем учения Махариши служит решающая роль самадхи - высшего, четвертого состояния сознания, отличного от обычных бодрствования, сна и сновидений. Речь идет о чистом или полностью свободном от предрассудков и химер состоянии разума, которое по аналогии со световым лучом лазера можно назвать когерентным. В таком состоянии сознание способно на озарение, то есть истинное постижение сущего. Более того, это озарение есть одновременно и само бытие в его самодвижении и развитии. Утрата когерентного состояния сознания и возврат к его низшим уровням означают потерю чувства гармонического слияния с миром и ту роковую "деформацию ума", которая вызывает фрагментарное или "рваное" мышление, навязанное классической наукой". В общем можно приводить много примеров параллелизма между мыслительными конструкциями древнеиндийской и других восточных философий. Однако несомненно одно - философские традиции древних культур играют немалую роль в научном творчестве конца XX столетия.