Позитивные мета-эмоции. Шаг первый: доверяйте местности
Первый шаг в изменении ваших мета-эмоций — признать разницу между целевым состоянием, которое диктует сценарий, и тем, что вы ощущаете на самом деле. Чтобы разобраться с этой разницей, у меня есть два проверенных правила:
1) — когда карта (сценарий) не совпадает с местностью (вашими ощущениями), значит, ошибается карта, а не местность;
2) — местность и карта у каждого из нас отличаются от местности и карты всех остальных людей.
Эти два правила означают, что самый надежный источник знаний о вашей сексуальности — ваши внутренние ощущения. Когда вы замечаете несовпадение между местностью и картой (а это рано или поздно случается с каждым), всегда принимайте как данность, что правду говорит ваше тело. И не забывайте также, что все остальные тела и карты отличаются от ваших. Это значит, что каждый проходит путь от заблудившегося путешественника до опытного навигатора по-своему.
Несколько раз в книге я упоминала гипотетических близнецов, но сейчас, чтобы проиллюстрировать свою мысль, я расскажу историю реальных близнецов. Мы с моей сестрой Амелией — однояйцевые близнецы. У нас одинаковая ДНК, мы родились с разницей в десять минут, росли в одном доме, ходили в одну школу, смотрели по телевизору одни и те же передачи и нередко читали одни и те же книги. И все же к тому моменту, когда мы начали сексуальную жизнь, у нас в головах сформировались очень разные карты.
В моей голове существовала моя собственная уникальная версия медийной установки. Я была уверена, что идеальная сексуальная женщина — это склонная к приключениям шумная особа, которую вожделеют все мужчины, очарованные ее смелостью и опытом. Разумеется, она без труда достигает оргазма при вагинальном сексе, испытывает спонтанное влечение, и у нее такая влажная вагина. Любая женщина, не пытавшаяся пробовать в сексе что-то новое, была, на мой взгляд, ханжой и безнадежно отсталой неврастеничкой.
Заметьте, здесь ничего не говорится о том, что идеальная сексуальная женщина сама испытывает большое удовольствие, просто это так выглядит со стороны. Культура внушала мне, что сексуальная женщина должна быть такой, и так я себя и вела. К моменту начала моих первых сексуальных отношений я была сексуальным продуктом, подготовленным и упакованным для чужого удовольствия.
Эта карта была такой действенной и убедительной, что я не могла отделить ощущения, которые должна была испытывать, от ощущений, которые испытывала на самом деле. В восемнадцать лет в моих первых сексуальных отношениях — с человеком, который позднее будет преследовать меня и угрожать убить, — я воображала, как партнер причиняет мне боль, а я смеюсь. Я смеялась до тех пор, пока сама не перестала понимать, действительно ли мне нравится испытывать боль. В то время я еще не представляла, насколько все это неправильно. Ближе к концу этих отношений (закончившихся вызовом полиции) я впервые посмотрела на свою вульву и расплакалась.
Мне невероятно повезло, что курс секс-педагогики начался у меня в том же семестре, когда я вступила в эти нездоровые отношения. Я одновременно продвигала себя как сексуальный продукт, согласно инструкциям, полученным из женских журналов, эротических романов и порно, и узнавала правду о сексуальном благополучии. В следующие десять лет я значительно пополнила свой запас знаний, но еще важнее то, что я выработала намного более здоровые взгляды. Я узнала, что тело женщины и ее удовольствие принадлежат ей одной и никому больше, что можно сказать «нет» сексуальному контакту, не отказываясь от всего, что его сопровождает: любви и нежности, удовольствия и игры, и что мои собственные внутренние ощущения — это вполне официальный источник, которому можно доверять, выбирая, хочу я что-то пробовать или нет.
А вот, пожалуй, самое важное из того, что я осознала: мои внутренние ощущения иногда бывают противоречивыми, и это нормально (я член стаи!), и чем больше терпеливого и бережного внимания я уделяю моим внутренним ощущениям — особенно вызывающим дискомфорт, — тем больше радости и уверенности испытываю.
У Амелии, в отличие от меня, к подростковому возрасту в голове сформировалась собственная уникальная версия моральной установки. Умные женщины не интересуются сексом, считала она. Умных девочек привлекает красота разума, а не тела. Только глупые девочки идут на поводу у своих «примитивных животных инстинктов». Классические взгляды среднего класса Викторианской эпохи. Она считала, что идеальная сексуальная женщина должна быть более или менее асексуальной, и принимала собственное отсутствие интереса к сексу за подтверждение своей разумности.
Потом Амелия начала заниматься сексом, и постепенно ей это даже понравилось! Так она открыла для себя новую область на карте, исследовала новые территории. Она создала пространство, где секс получил статус приятного времяпровождения, которым можно занять вечер пятницы, если по телевизору не показывают «Секретные материалы». Она перерисовала карту, отметив на ней возможность быть умной и наслаждаться сексом, но по-прежнему вела свой корабль по узкому проливу.
Только встретив будущего супруга, сестра начала воспринимать секс как один из способов узнавания другого, не просто развлечение, а более глубокое удовольствие, напрямую связанное с ее индивидуальностью. Это оказалась совершенно новая карта, и на ней была обозначена местность, о существовании которой Амелия не подозревала — хотя все это время она лежала у нее перед глазами, неисследованная.
Она провела со своим партнером пятнадцать лет и испытала за это время многие радости и трудности, с которыми сталкиваются женщины в долговременных отношениях. И если мне крупно повезло стать секс-педагогом, то ей повезло не меньше: иметь сестру — секс-педагога означало, что она в любой момент могла, как и другие женщины, позвонить мне или написать, чтобы спросить: «Это нормально?» Как большинство женщин, Амелия обладает контекстно зависимым влечением и нонконкордантностью возбуждения. И как многие женщины, она пересылает мужу записи из моего блога со словами: «Вот! Видишь?»
Мы с ней представляем прекрасный пример того, как генетически идентичные сады, засеянные одними и теми же семенами, по мере роста превращаются в два весьма отличающихся пейзажа. У нее, по-видимому, чуть более чувствительный тормоз, чем у меня, а у меня чуть более чувствительный газ. Поэтому медийная установка лучше подошла к моей природной сексуальности, а моральная установка — к ее природной сексуальности, и таким образом в наших головах пустили корни и дали ростки разные идеи.
К тому времени, как мы начали заниматься сексом с партнерами, мы обе имели некий набор убеждений о том, какими должны быть наши ощущения. И нам обеим, как почти всем женщины, пришлось осознать, как мало на самом деле мы были подготовлены к этому, и заново учиться быть сексуальными.
Изучение науки о сексуальном благополучии помогло нам обеим нарисовать карты, лучше отражающие особенности нашего сексуального ландшафта, что, в свою очередь, позволило более эффективно обсуждать вопросы своего сексуального благополучия с партнерами. Кроме того, после этого мы перестали осуждать других женщин, чей опыт противоречил нашему: все объясняется тем, что люди разные.
Но сбор информации и перерисовка карты были не самой сложной задачей — и для нас с сестрой, и для большинства женщин, с которыми я общалась.