Сентября, вторник, отель W
Итак, они переделывают «Плазу» под квартиры и апартаменты класса «люкс» для тайм‑шера. И бабушка уже купила пентхаус,
Но ремонт еще не закончен, и бабушка из‑за своего носа не может жить там среди пыли. Не говоря уже о грохоте, который начинается ровно в 7.30 утра. Так что она поселилась в отеле ДУ. Похоже» он ей не очень‑то нравится.
Когда я вошла в ее номер, который, позвольте заметить, выглядит довольно мило (правда, не совсем в ее стиле, скорее современный, чем вычурный: вместо цветочков и кружев там полоски и кожа, и много полированного дерева, и из окон хороший вид на весь Манхэттен), бабушка как раз говорила:
– Это никуда не годится.
Она говорила это мужчине в костюме, к которому была приколота маленькая золотая табличка с именем Роберт. У этого Роберта был такой вид, будто он готов покончить с собой.
Я ему сочувствовала, уж я‑то знаю, каково иметь дело с бабушкой, когда она в бешенстве. А это был как раз тот самый случай.
– Ромашки? – в голосе бабушки зазвенел лед. – Ваш персонал всерьез полагает, что ромашки подходящие цветы для украшения комнат вдовствующей принцессы Дженовии?
– Прошу прощения, мадам, – сказал Роберт.
Он быстро покосился на меня, а я развалилась на белом, как не знаю что, диване перед экраном плоского телевизора, который, представьте себе, появляется как по волшебству, если нажать кнопку. Прямо как мечтал Джой из «Друзей».
Сразу видно, что Роберт ищет поддержки против бабушки.
Но я не собиралась позволять ему втягивать меня в эту историю. Я склонилась над блокнотом со сценарием и принялась усиленно строчить. Джей Пи говорит, что знает одного продюсера, который очень заинтересуется моим сценарием, конечно, когда я его закончу. Очень любопытно. Можно считать, мой сценарий уже продан.
Поняв, что от меня помощи не дождаться, Роберт продолжал:
– Мы ставим герберы во все наши номера. И до сих пор никто не жаловался.
Бабушка посмотрела на него так, будто он сказал, что никто пока не выхватывал кинжал и не совершал у него на глазах харакири. Она требовательно спросила:
– В этом отеле когда‑нибудь останавливались принцессы?
– Да, всего лишь на прошлой неделе у нас жила принцесса из Таиланда – до того, как поселиться в общежитии Нью‑Йоркского университета, – начал Роберт.
Я поморщилась. «Ответ неправильный! Очень плохо, благодарю за участие».
Бабушка метнула на него свирепый взгляд.
– Из Таиланда? Да вы хоть представляете, СКОЛЬКО В ТАИЛАНДЕ ПРИНЦЕСС?
Роберт, похоже, запаниковал. Он уже понял, что оплошал и просто не знал, что делать. Бедняжка.
– Э… нет.
– Десятки. Можно сказать, сотни. А вы знаете, молодой человек, сколько на свете вдовствующих принцесс Дженовии?
– Гм. – У Роберта стал такой вид, будто он хочет выброситься в окно. Честное слово, я его не виню. – Одна?
– Одна. Совершенно верно, – сказала бабушка. – Вам не приходило в голову, что если ЕДИНСТВЕННАЯ ВДОВСТВУЮЩАЯ ПРИНЦЕССА ДЖЕНОВИИ требует, чтобы в ее номере стояли розы – белые и розовые, а не оранжевые герберы, которые, возможно, сейчас в моде, кстати, РОЗЫ никогда не выходят из моды – вы не подумали, что ОБЯЗАНЫ доставить для нее розы? Особенно если учесть, что у ее собаки, так уж случилось, аллергия на полевые цветы.
Все взгляды обратились к Роммелю. Но он совсем не походил на существо, страдающее от аллергии на что бы то ни было, и храпел себе в позолоченной собачьей кроватке, слегка подергиваясь во сне, когда ему что‑то снилось – уж не знаю, что там снится собакам, но наверняка Роммелю снился сон о том, как он убегает от своей хозяйки.
– Как будто мало того, что в вашем холле растет НАСТОЯЩАЯ трава.
И правда, растет. Я заметила, когда вошла. Украшать холл живой травой – это слишком авангардно, во всяком случае, по мнению бабушки. Она предпочитает мятные конфеты в хрустальных вазах.
– Я понимаю, мадам. – Роберт даже поклонился, – Я…я немедленно пошлю за розовыми и белыми розами. Не могу передать, как я сожалею о своем упущении..
– Вот именно, – перебила бабушка, выгибая нарисованную бровь, – не можете. До свидания.
Роберт сглотнул, повернулся и поспешил к двери. Бабушка дождалась, когда он уйдет, и плюхнулась на стул – хром и черная кожа – напротив моего дивана. Но вообще‑то на такой стул так просто не плюхнешься, потому что кожаные сиденья довольно скользкие.
– Амелия! – бабушка заскользила на кожаном сиденье. – Это никуда не годится!
– А мне нравится.
Мне и правда нравилось. По‑моему, отель W – это круто, все блестит...
– Ты с ума сошла! – сказала бабушка. – Представляешь, я заказала «сайдкар», и они принесли его в ТУМБЛЕРЕ!
– Ну и что, так даже интереснее.
– Амелия, «сайдкар» НИКОГДА не подается в тумблере. В тумблере подают ВОДУ. А «сайдкар» ВСЕГДА подается в коктейльном стакане на ножке. БОГ МОЙ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ТВОИМИ ВОЛОСАМИ???
Бабушка вдруг выпрямилась, как палка, на скользком кожаном стуле.
– Успокойся, я просто немного подстриглась.
– НЕМНОГО подстриглась? Твои волосы выглядят как швабра!
– Они отрастут» – сказала я, запинаясь, потому что на самом деле я не собиралась их отращивать. С такой прической с волосами можно ВООБЩЕ НИЧЕГО не делать, и когда ни посмотришь в зеркало, голова всегда выглядит одинаково. В этом есть нечто успокаивающее. Мне порядком надоело, что всякий раз, когда посмотришься в зеркало, обнаруживаешь, что с волосами случилась еще какая‑нибудь катастрофа.
– Как ты собираешься носить корону, если даже не во что воткнуть гребни? – полюбопытствовала бабушка.
Вопрос резонный. Но когда мы были у парикмахера в «Астор Плейс», об этом никто даже не задумался, и меньше всего – моя мама. Она сказала лишь, что моя новая прическа напоминает ей стрижку Деми Мур в фильме «Солдат Джейн». Тогда я восприняла это как комплимент.
– Может, с помощью липучки? – осторожно предположила я.
Но бабушке моя шутка показалась не смешной.
– Даже нет смысла вызывать Паоло, – сказала она, – потому что ему тут больше не с чем работать.
– Ну, у меня уж не НАСТОЛЬКО короткие волосы. – Я потрогала короткий ежик на голове. И на секунду подумала, что, может, бабушка права. – Ладно, это же всего лишь волосы. Они отрастут. Бабушка, разве у нас нет более важных дел? Вот в Иране фундаменталисты до сих пор закапывают женщин по шею в землю и потом забивают камнями за такие преступления, как измена мужу. В наше время! Это происходит ПРЯМО СЕЙЧАС! А ты переживаешь из‑за моей стрижки!
Бабушка только головой покачала. Ее невозможно отвлечь текущими событиями. Все, что не имеет отношения к королевской власти, ей безразлично.
– Время на редкость не подходящее, – продолжала она так, будто я вообще ничего не говорила. – С нашим агентом по связям с общественностью связался журнал «Бог», они хотят поместить в зимнем номере интервью с тобой и фоторепортаж. Статья должна привлечь к Дженовии внимание сотен женщин, которые планируют отпуска в теплых краях. К тому же твой отец сейчас в Нью‑Йорке, он приехал на заседание Генеральной Ассамблеи ООН.
– Боже! – воскликнула я. – Может, он поднимет вопрос об Иране? Ты знаешь, что они у себя запретили западную музыку? А еще, заявляя, что хотят развивать ядерную энергию в мирных целях, а не в военных, они на самом деле уже двадцать лет скрывают от Международного агентства по атомной энергетике исследования, которые доказывают совершенно противоположное. Как можно думать о модных журналах, если мы все можем в любой момент взлететь на воздух?
– Можно было бы подобрать тебе парик, – задумчиво сказала бабушка. – Только не знаю, удастся ли найти такой же, как твоя прежняя прическа. Париков в форме лодки не делают. Может, найдем парик подлиннее, а Паоло его подстрижет...
– Ты вообще меня не слушаешь? – спросила я. – Сейчас у нас есть более серьезные поводы для беспокойства, чем мои волосы. Ты знаешь, что будет, если у Ирана долбится ядерное оружие? Они ЗАКАПЫВАЮТ ЖЕНЩИН В ЗЕМЛЮ ПО ШЕЮ И ЗАБРАСЫВАЮТ КАМНЯМИ ЗА ТО, ЧТО ТЕ СПАЛИ С МУЖЧИНАМИ, КОТОРЫЕ ИМ НЕ МУЖЬЯ, Думаешь, такие люди будут долго разбираться, кто заслуживает, чтобы на него сбросить ядерную бомбу, а кто – нет?
– А может быть... – задумчиво сказала бабушка, – перекрасить тебя в рыжий цвет? Кет, ничего хорошего не выйдет. С такой стрижкой ты выглядишь прямо как мальчишка с обложки комиксов, которые твой отец читал, когда был в твоем возрасте.
Честное слово, с ней бесполезно разговаривать! С какой стати я вообще решила, что женщина, которая безо всяких причин настроена предубежденно против гербер, станет меня слушать?
Иногда мне хочется ее саму закопать в землю по шею и бросать в ее голову камни.