НАША ЦЕЛЬ И ЦЕЛЕУСТРЕМЛЕННОСТЬ

АЛЬФРЕД АДЛЕР

ПОНЯТЬ ПРИРОДУ ЧЕЛОВЕКА

ГУМАНИТАРНОЕ АГЕНТСТВО «АКАДЕМИЧЕСКИЙ ПРОЕКТ» САНКТ-ПЕТЕРБУРГ 1997

Перевод Е. А. Цыпина

Редактор М. В. Козикова

ISBN 5-7331-0107-5

© Е. А. Цыпин, перевод, 1997

© Гуманитарное агентство «Академический проект», 1997

© Издательская группа «Прогресс», серийное оформление

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта книга является попыткой познакомить широкую публику с основами психологии личности. В то же время в ней демонстрируется практическое применение психологических принципов не только для выстраивания наших повседневных отношений с окружающим миром и другими людьми, но и для организации нашей внутренней жизни. В основу этой книги положен годичный цикл лекций, прочитанных перед аудиторией, состоящей из сотен мужчин и женщин всех возрастов и профессий в Народном институте Вены. Цель этой книги — во-первых, показать, как неверно выбранная линия поведения одного человека вносит дисгармонию в нашу общественную жизнь; во-вторых, научить отдельных людей распознавать и признавать свои ошибки и, наконец, показать им, как гармонично адаптироваться к социальной среде. Ошибки в науке и бизнесе дорого обходятся и достойны сожаления, однако ошибки в выборе жизненного пути могут поставить под угрозу саму жизнь. Таким образом, задача этой книги — осветить путь человечества к лучшему пониманию природы человека.

ВВЕДЕНИЕ

Судьба человека заключена в его душе.

Геродот

К науке о природе человека не следует подходить с излишней самонадеянностью и гордыней. Напротив, тех, кто ею занимается, отличает известная скромность. Понимание природы человека — это задача исполинского масштаба, ее решение было целью нашей культуры с незапамятных времен. Эта наука не из тех, которыми следует заниматься лишь ограниченному числу специалистов. Ее истинной целью должно быть познание природы человека каждым человеческим существом. Однако этот тезис болезненно воспринимается некоторыми учеными, полагающими, что их исследования должны быть исключительным достоянием узкого круга экспертов.

Из-за обособленного образа жизни, который мы ведем, мало кто из нас хорошо знаком с природой человека. В прошлом люди не имели возможности жить так разобщенно, как мы сейчас. С самого раннего детства наши связи с человечеством весьма скудны. Семья изолирует нас от остального общества. Весь образ нашей жизни препятствует близким контактам с другими людьми, а контакты необходимы для развития науки и искусства понимать природу человека. Из недостаточности контактов с другими людьми рождается отчуждение от них. Наше поведение в отношении окружающих зачастую ошибочно, а наши суждения о них нередко ложны. Мы часто повторяем известный трюизм: люди проходят мимо друг друга, а говоря друг с другом, говорят в пустоту. Они обращаются друг с другом как с чужаками — причем не только в обществе в целом, но и в очень узком кругу собственной семьи. Большинство родителей время от времени жалуется, что не может понять своих детей, и в то же время большинство детей заявляет, что родители их не понимают. Все наше отношение к другому человеку зависит от того, насколько мы его понимаем, и значит, такое понимание является основой любых отношений в обществе, Взаимоотношения между людьми стали бы более гармоничными, если бы человек лучше знал свою природу. В таком случае наши социальные взаимоотношения улучшились бы, так как всем известно: большую часть трудностей и разногласий между людьми порождает недостаток взаимопонимания, а неумение как следует понять друг друга может привести к тому, что мы неправильно интерпретируем внешние проявления отношений окружающих нас людей или обманываемся на их счет.

Теперь нам предстоит объяснить, почему мы пытаемся подойти к проблеме природы человека с точки зрения медицинской науки, имея целью заложить основы точного научного знания в этой обширной и посему не поддающейся точному исследованию области. Также мы рассмотрим предпосылки к созданию подобной науки о природе человека и определим, какие проблемы она должна разрешить и каких результатов от нее можно ожидать.

Прежде всего следует заметить, что психиатрия — это область деятельности, требующая огромных познаний человеческой природы. Психиатр должен как можно быстрее и точнее проникнуть в душу больного. В этой области медицины практикующий врач может ставить диагноз, назначать и проводить лечение только тогда, когда он с уверенностью понимает, что происходит во внутреннем мире пациента. Скользить по поверхности нельзя. Ошибки в диагностике быстро становятся очевидными, в то время как правильное понимание природы душевного расстройства ведет к его успешному излечению. Другими словами, наше знание природы человека проходит здесь суровую проверку. В повседневной жизни наши ошибки в суждениях о других людях не обязательно влекут за собой драматические последствия, так как эти последствия могут дать о себе знать через такое длительное время после совершения ошибки, что причинно-следственная связь между ними не очевидна. Часто мы бываем потрясены, когда ужасные несчастья постигают нас много лет спустя после того, как мы неправильно оценили другого человека. Эти печальные события доказывают нам, что каждый обязан овладеть действенными познаниями о природе человека.

Наши исследования нервных заболеваний показали, что психические расстройства, комплексы и мании, присущие нервным заболеваниям, фундаментально ничем не отличаются по структуре от поведения нормальных лиц. Здесь можно с легкостью распознать те же элементы, те же предпосылки, те же закономерности развития. Единственное различие заключается в том, что у психического больного они более ярко выражены и их легче установить. Выявив эту закономерность, мы можем извлекать уроки из психических аномалий и быть начеку, когда подобные им симптомы проявляются у психически здоровых людей. Для этого необходимо только вооружиться профессиональной выучкой, вдохновением и терпением, необходимыми в любой профессии.

Первое великое открытие заключалось в следующем: основы человеческой психики закладываются в самом раннем детстве. В этом тезисе как таковом нет ничего исключительного: на протяжении веков великие мыслители не раз делали подобные наблюдения. Новизна состояла в том, что нам удалось установить между опытом, впечатлениями и социальными установками детских лет, насколько мы смогли их определить, и позднейшими психическими явлениями неразрывную и неопровержимую связь. Это, в свою очередь, означало, что теперь мы могли сравнить опыт и социальные установки раннего детства человека с его же опытом и социальными установками зрелого возраста. Таким образом, мы сделали важное открытие: психические явления ни в коем случае не следует анализировать по отдельности, более того — их даже нельзя понять, если не рассматривать как части единого целого.

Итак, мы узнали, что отдельные психические симптомы можно оценить только в том случае, если исследовано и понято их место в общем образе поведения данного человека, во всем его внутреннем микрокосме, в его «стиле жизни». Сделав это, мы оказались в состоянии увидеть, что тайные цели его детства находятся в точном соответствии с его социальными установками в зрелом возрасте. Короче говоря, нам стало до потрясения ясно, что с точки зрения психологического развития практически никаких изменений не произошло. Действия и слова, которыми выражались эти цели, могли меняться, но фундаментальные цели и мотивации, направленные на решение тех же психологических задач, остались неизменными.

Например, взрослый пациент с тревожным складом личности, ум которого постоянно пребывает в сомнениях и подозрениях, а все усилия направлены на самоизоляцию от общества, обнаруживает аналогичные склонности и психологические действия на третьем и четвертом году жизни. Единственное различие заключается в том, что у маленького ребенка, который еще не научился скрывать свои истинные чувства, такие черты характера легче обнаружить и истолковать. Поэтому мы взяли себе за правило сосредоточивать наши изыскания в основном на детстве наших пациентов. Таким образом нам зачастую удавалось догадаться о чертах характера взрослого человека, с детством которого мы ознакомились, раньше, чем нам о них рассказывали. Склонности, которые мы наблюдаем у взрослого, являются фактически непосредственной проекцией пережитого им в детстве.

Ознакомившись с самыми яркими воспоминаниями детства пациента и зная, как правильно истолковать эти воспоминания, мы можем точно воссоздать нынешнюю структуру его характера. При этом мы имеем в виду тот факт, что отойти от усвоенных в ранний период жизни моделей поведения для человека крайне трудно. Очень мало кому из людей удавалось изменить усвоенные в детстве модели поведения, хотя во взрослой жизни эти люди оказывались в совершенно иных ситуациях. Даже изменение социальной установки во взрослой жизни не обязательно ведет к смене модели поведения. Душа не меняет своей основы; в детстве и зрелости личность сохраняет те же склонности, из чего можно заключить, что ее жизненная цель также неизменна.

Есть еще одна причина сосредоточиться на опыте детства, если мы хотим изменить модель поведения взрослого человека. Если изменить что-либо в огромном запасе жизненного опыта и впечатлений взрослой личности, результат будет ничтожен; необходимо выявить фундаментальную модель поведения нашего пациента. Сделав это, мы можем уяснить себе суть его характера и правильно диагностировать его болезнь.

Изучение детской психологии стало стержнем нашей науки, и исследованию первых лет жизни был посвящен огромный объем научных изысканий. В этой области так много неисследованного, что есть хорошие шансы обнаружить новые важные факты, которые будут представлять огромную ценность для познания природы человека.

В то же время, трудясь на благо человечества, мы разрабатывали способы предотвратить развитие дурных черт характера. Само собой разумеется, что наши исследования привели нас в такую область, как образование, в которой психологи работали многие годы. Образование — заманчивый предмет для исследователей, так как здесь они могут применить все, что узнали в ходе изучения природы человека. Наш основной подход должен быть таким: как можно полнее отождествлять себя с каждым внешним проявлением души человека, проецировать себя на нее и разделять радости и печали других людей примерно таким же образом, каким хороший художник-портретист запечатлевает на холсте не только внешность, но и сущность изображаемого человека.

Большинство людей гордятся тем, что в совершенстве владеют умением понимать природу человека, и были бы оскорблены, если бы кто-нибудь поставил под сомнение их компетентность в этой области, предложив им проверить свои знания на практике. Однако те, кто всерьез желает понять природу человека, как правило, узнавали, чего на самом деле стоят другие, через сопереживание либо в ходе собственных жизненных кризисов, либо наблюдая за кризисами других и отождествляя себя с ними. Изучение природы человека можно считать искусством, в распоряжении которого имеется множество инструментов, — искусством, тесно связанным с другими искусствами и важным для них всех. Особое значение оно имеет для литературы и поэзии. Его основной целью должно быть расширение наших знаний о людях, то есть оно должно дать нам возможность стать более добрыми, цельными и чистыми натурами.

Вместе с познаниями о природе человека возникает вопрос, как лучше применить эти познания. Проще всего возмутить человека и вызвать на себя его ожесточеннейшую критику, выложив ему напрямик голые факты, обнаруженные при исследовании его психики. Те, кто изучает природу человека, должны учиться ходить по этому минному полю с осторожностью. Лучший способ испортить свою репутацию - это по легкомыслию злоупотребить своими знаниями, например, желая показать, насколько глубоко вы проникли в суть характера вашего соседа за столом. Даже сведущих в науке людей такое поведение оскорбит. Мы должны вновь повторить уже сказанное: знание природы человека обязывает нас к скромности. Мы не должны предавать результаты наших экспериментов огласке немедленно или поспешно. Поступить так было бы извинительно для маленького ребенка, которому не терпится блеснуть умом и продемонстрировать свои успехи, однако взрослому такое поведение не к лицу.

Нам хотелось бы посоветовать исследователям человеческой психики прежде всего протестировать самих себя. Им не следует навязывать результаты своих экспериментов, проведенных на благо человечества, не желающей того жертве. Так они только создадут дополнительные трудности для науки, которая еще делает первые шаги, и результат в конечном счете будет противоположен желаемому. Психологии в таком случае придется отвечать за ошибки, причиной которых был бездумный энтузиазм молодых ученых. Мы должны призвать на помощь свою мудрость и не забывать: не имея перед глазами полной картины, не следует делать каких-либо выводов относительно ее частей. Более того, такие выводы следует предавать гласности лишь тогда, когда мы уверены в их положительном эффекте. Мы можем принести немало вреда, высказав даже верное суждение о чьем-либо характере неподходящим образом или в неподходящий момент.

Перед тем как продолжить, мы должны рассмотреть одно возражение, которое наверняка уже пришло на ум многим читателям. Утверждение о том, что стиль поведения индивидуума остается неизменным на протяжении всей его жизни, окажется для многих непонятным. Но ведь с течением времени, скажут они, индивидуум накапливает опыт, который с неизбежностью меняет его жизненные установки. Что ж, следует помнить: любой факт этого опыта можно истолковать по-разному и невозможно найти двух людей, которые сделали бы одинаковые умозаключения из одного события. Именно поэтому мы не всегда извлекаем из полученного опыта уроков. Становиться старше — не обязательно значит становиться мудрее! Действительно, мы обучаемся избегать одних трудностей и вырабатываем философское отношение к другим, но характер нашего поведения от этого, как правило, не меняется. В дальнейшем мы увидим, что человеческая личность использует весь свой жизненный опыт с одной целью. При ближайшем рассмотрении оказывается, что этот опыт должен совпадать с ее стилем жизни, укладываться в мозаику ее жизненных установок. То, что мы на самом деле сами творим свой жизненный опыт, вошло уже в поговорку; каждый из нас определяет, что и как он испытает.

В повседневной жизни мы наблюдаем, как люди делают из пережитого любые выводы, какие им угодно. Вот, например, человек, который снова и снова повторяет одну и ту же ошибку. Если вы сумеете убедить его в том, что он ошибается, он может отреагировать на это по-разному. Он может сказать: «Вы правы — в следующий раз я это учту». Однако подобная реакция нетипична. Вероятнее, он заявит, что совершал свою ошибку столько раз, что отделаться от этой привычки уже невозможно. Он также может свалить вину за ошибку на своих родителей или образование. Он может начать жаловаться, что в детстве был оставлен без присмотра, что его тогда чересчур баловали — или что с ним жестоко обращались. Каковы бы ни были его отговорки, какие бы он ни предъявлял алиби, он желает лишь одного — снять с себя ответственность за дальнейшие события. Таким образом он оправдывает свое поведение и ставит себя вне критики. Сам он ни в чем не виноват. Если он не достиг поставленных целей, это вина кого-то другого.

Такие люди упускают из виду следующее: сами они не приложили почти никаких усилий, чтобы преодолеть свои недостатки или избежать повторения ошибок. Они предпочитают упорствовать в заблуждениях и с жаром обвиняют в своих недостатках неудовлетворительное воспитание. Они могут прибегать к одной и той же отговорке на протяжении всей жизни. Любой жизненный опыт может получить множество истолкований, и из него можно сделать весьма различные выводы. Поэтому следует понять, почему вместо того, чтобы изменить стиль поведения, человек извращает и искажает свой жизненный опыт в соответствии с этим стилем. Самое сложное для человеческого существа -познать и изменить себя.

Всякий кто не овладел теорией и техникой познания природы человека, столкнется с большими трудностями, пытаясь перевоспитать людей с тем, чтобы сделать их лучше. Он обречен скользить по поверхности и заблуждаться, считая, будто достиг чего-то значительного, поскольку внешние проявления личности изменились. Практика показывает, сколь мало изменяет личность такое «перевоспитание»: все изменения затрагивают только внешнюю сторону и бесполезны, так как основная мотивация поведения не была модифицирована.

Помочь человеку изменить себя — не простое дело. Оно требует некоторого оптимизма и терпения, а прежде всего — скромности, поскольку обратившийся за помощью человек сделал это отнюдь не для того, чтобы пощекотать чье-то самолюбие. Более того, процесс преобразования личности должен вестись так, чтобы он казался нужным самому объекту. Всем нам известно: от вкусного и питательного блюда, которое небрежно приготовлено и подано в непривлекательном виде, зачастую отказываются.

Наука о природе человека имеет еще один аспект, который мы можем назвать социальным. Не подлежит сомнению, что люди будут лучше ладить друг с другом и отношения между ними станут ближе, если они будут лучше понимать друг друга. Тогда для них станет невозможно разочаровываться и обманываться в ком-то. В этой возможности обмана заключена огромная опасность для общества. Эту опасность должны ясно осознавать наши коллеги, которым мы преподаем настоящий курс. Они должны внушить своим пациентам важность неизвестных и бессознательных сил. Чтобы помочь больным, им необходимо знать все отклонения, диссимиляции и иллюзии человеческого поведения. Вследствие этого мы и обязаны овладеть наукой о природе человека и сознательно применять ее на практике, ни на минуту не забывая о ее общественном значении.

Кто лучше всего приспособлен для того, чтобы собирать и использовать материал этой науки? Мы уже увидели, что ее практическое применение на чисто теоретической основе невозможно. Мало просто знать все правила и факты. Необходимо применять наши знания на практике и сопоставлять их с практическим опытом, если мы хотим яснее понимать эту науку и глубже проникать в ее суть. Это, собственно, и есть истинное назначение теоретической стороны науки о природе человека. Однако мы сможем извлечь из нее пользу лишь тогда, когда выйдем непосредственно в жизнь и применим выработанные нами теории на практике. Наше образование дает очень мало знаний о природе человека, причем многое из того, что мы усваиваем, ложно, поскольку образование пока еще не приспособлено к тому, чтобы давать нам действенные знания о человеческом разуме. Вне школы каждый ребенок предоставлен самому себе, он вынужден самостоятельно оценивать свой жизненный опыт и заботиться о развитии своей личности. Традиции передачи истинных знаний о человеческой психике не существует. Таким образом, наука о природе человека находится сегодня на той ступени развития, на которой химия находилась во времена алхимии.

Наш опыт свидетельствует: для подобных исследований природы человека лучше всего подходят как раз те люди, чьи социальные связи не были искажены нашей запутанной системой образования. Это мужчины и женщины, которых в конечном счете можно отнести либо к оптимистам, либо к колеблющимся, потенциальным пессимистам, пока еще не поддавшимся окончательно своему пессимизму. Однако социального контакта с людьми недостаточно: нужен также опыт.

Итак, ввиду недостаточности нашего образования постичь природу человека под силу лишь некоторым категориям людей Среди них немало раскаявшихся грешников; либо тех, кому довелось барахтаться в опасном водовороте собственных мыслей и чувств и кто едва не утонул в своих многочисленных ошибках и заблуждениях, прежде чем выбраться на твердую почву; либо тех, кто стоял к подобному водовороту настолько близко, что ощутил, как он его затягивает. Разумеется, могут этому научиться и другие, особенно если они наделены даром отождествления себя с другим человеком, даром эмпатии, однако лучший способ понять человеческую душу - пережить все ее страсти самому. Следовательно раскаявшийся грешник в наши дни должен цениться не менее высоко, чем во времена основания великих религий Он стоит куда дороже тысячи праведников. В чем тут дело? Представьте себе человека, который сумел возвыситься над жизненными трудностями, выбрался из болота и научился достойно вести себя в неблагоприятной ситуации и извлекать из нее уроки. Он правильно понимает хорошие и дурные стороны жизни. Никто не может сравниться с ним в этом понимании, во всяком случае — не праведники, которые видели лишь хорошую сторону.

Когда мы встречаем человека, поведение которого лишило его способности вести счастливую жизнь, мы считаем, что наше знание человеческой природы обязывает нас помочь ему изменить свои ложные взгляды на жизнь. Мы должны дать ему новые взгляды, взгляды, лучше приспособленные к окружающему обществу, более пригодные для достижения счастья в жизни. Мы должны научить его по-новому мыслить, указать ему новый образ поведения, в котором интерес к общественным делам и общественный дух играют более важную роль. Мы не предполагаем выстроить для него идеальную эмоциональную жизнь. Новая точка зрения сама по себе очень ценна для смятенных душ, ибо, усвоив ее, они могут понять, что заблуждались. По нашему мнению, строгие детерминисты, которые считают любое человеческое действие процессом, состоящим из причины и следствия, не так уж далеки от истины. Однако если способности к самопознанию и самокритике существуют и хорошо функционируют, причины могут меняться, а результаты опыта — приобретать совершенно иную ценность. Способность познавать себя растет вместе с нашей способностью понимать причины наших действий и динамику нашей души. Стоит понять это — и вы станете другим человеком и не сможете больше уйти от последствий своего знания.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ОСНОВЫ РАЗВИТИЯ ХАРАКТЕРА

1 ЧТО ТАКОЕ ПСИХИКА?

ПОНЯТИЕ СОЗНАНИЯ

Мы приписываем наличие сознания только движущимся живым организмам. Предварительным условием существования сознания является свобода передвижения, поскольку организмы, прочно укорененные на одном месте, не имеют в нем необходимости. Насколько противоестественно было бы предполагать существование мыслей и чувств у дуба; утверждать, что этот дуб может сознательно согласиться с тем, что его срубят, поскольку он никак не в силах этого избежать; заявлять, будто он может предчувствовать, что его срубят; приписывать ему разум и свободу воли, зная, что он все равно не сможет воспользоваться этими качествами. При таких условиях воля и разум дуба неизбежно останутся мертворожденными.

Между способностью двигаться и сознанием существует строгая причинно-следственная связь. Это и составляет разницу между растением и животным. Анализируя эволюцию психики, мы, следовательно, должны рассматривать все, что связано с движением. Все вопросы, связанные с физическим движением, заставляют психику предвидеть, накапливать опыт и развивать память, лучше вооружаться для жизненной борьбы. Мы можем, таким образом, с самого начала установить, что развитие психики связано с движением и что эволюция и прогресс всех психологических явлений обусловлены подвижностью организма. Эта подвижность стимулирует, активизирует и требует все большей интенсификации умственной деятельности. Представьте себе человека, каждое движение которого кто-то планирует за него: его мысль будет бездействовать.

ФУНКЦИЯ ПСИХИКИ

Если мы рассмотрим функцию психики с этой точки зрения, то поймем, что рассматриваем эволюцию наследственной способности, органа нападения и защиты, при помощи которого живой организм реагирует на окружающую его ситуацию. Психическая деятельность — это комплекс агрессивных и защитных механизмов, конечное назначение которых — гарантировать продолжение существования данного организма и дать ему возможность безопасного развития. Если мы согласимся с этим положением, на его основе можно сделать дальнейшие выводы, которые мы считаем необходимыми для получения точного представления о психике. Мы не можем представить себе психическую деятельность изолированной личности. Мы можем представить ее лишь относительно окружающей среды, получающей стимулы извне и реагирующей на них.

Вышеизложенное подсказывает немало соображений об особенностях людей, их физической природе, их положительных и отрицательных качествах. Эти понятия весьма относительны, ибо нет объективных критериев, по которым можно судить, является ли та или иная физическая характеристика благом или недостатком. Судить об этом можно только исходя из ситуации, в которой оказался данный индивидуум. Всем известно, что нога человека — это, в некотором смысле, дегенеративная рука. Для животного, которому необходимо лазать по деревьям, нога, подобная человеческой, была бы явной помехой, но человек ходит по ровной поверхности, и нога для него настолько удобна, что вряд ли кто-нибудь предпочел бы иметь для ходьбы «нормальную» руку, а не «дегенеративную» ногу. Не подлежит сомнению: то, что в нашей жизни, как и в жизни других людей, кажется недостатком, не следует считать корнем зла. Лишь исходя из контекста, можно решить, является ли это свойство недостатком или достоинством.

НАША ЦЕЛЬ И ЦЕЛЕУСТРЕМЛЕННОСТЬ

Первое открытие, которое мы совершаем, исследуя самих себя, — наше постоянное стремление к какой-нибудь цели. Следовательно, мы не можем себе представить человеческую душу как нечто единое и неизменное. Лучше всего ее удается представить как набор движущихся частей, возникших из общего источника и стремящихся к достижению единой цели. Эта телеология, стремление к цели, является основой адаптации, и существование человеческой души немыслимо без цели, к достижению которой направлены все наши усилия.

Этой целью и определяется умственная жизнь личности. Ни один человек не способен мыслить, чувствовать, желать или мечтать без того, чтобы все эти действия определялись, продолжались, модифицировались и направлялись к какой-нибудь цели, которую всегда можно отыскать. Это обусловлено необходимостью для организма адаптироваться к окружающей среде и реагировать на нее. Физические и психологические явления человеческой жизни основаны на продемонстрированных нами фундаментальных принципах. Невозможно представить себе психологическое развитие вне зависимости от всегда находящейся перед нашими глазами цели, содержание которой, в свою очередь, определяется динамикой жизни. Сама цель может представляться нам либо изменяющейся, либо статичной. Исходя из этого, все явления нашего психологического существования можно считать приготовлением к какой-либо будущей ситуации. Душа, по-видимому, состоит главным образом из силы, стремящейся к цели; и психология личности рассматривает все проявления человеческого духа постольку, поскольку они направлены к такой цели.

Знание цели личности, вместе с некоторыми познаниями о мире, дает нам возможность понять значение способов самовыражения данной личности, направления, в котором развивается ее жизнь, и механизм их функционирования для достижения цели. Нам также необходимо знать, какие именно меры должна принять данная личность для достижения своей цели — точно так же, как мы можем предсказать траекторию падения камня, когда роняем его на землю, — хотя люди не следуют какому-то раз и навсегда установленному естественному закону, поскольку всегда находящиеся перед их мысленным взором цели все время меняются. Однако если у каждого из нас имеется своя постоянная цель, весь склад нашей психики должен быть направлен к ее достижению, как если бы он и в самом деле повиновался какому-то закону. Закон, управляющий нашей психикой, действительно существует, и это не подлежит сомнению; однако это не естественный закон, подобный закону тяготения, а закон, выработанный людьми. Говорить о каких-то фактических доказательствах существования естественных законов в психологии — значит стать жертвой самообмана. Всякий, кто считает, что может дать пример необоримой и однозначно предопределяющей события власти обстоятельств, играет краплеными картами. В конце концов, если художник решает написать картину, мир объясняет это тем, что у него имеются социальные установки, необходимые для личности, поставившей себе такую цель. Он будет пользоваться обычными в этих случаях приемами и получит ожидаемые результаты, как если бы в этом проявлялся определенный закон природы. Однако есть ли у него какая-то необходимость написать эту картину? Поскольку известно, что художник обладает свободной волей, мы должны сделать вывод, что наносить краску на холст его заставляет желание достигнуть поставленной перед собой цели.

Между физическими движениями и движениями человеческой души существует различие. Все вопросы о свободе воли зависят от этого важного тезиса. В настоящее время принято считать, что воля человека не свободна. Действительно, воля человека становится несвободной, как только она связывает себя какой-то определенной целью. А поскольку эту цель зачастую определяют его связи в космическом, физическом и социальном плане, неудивительно, что столь часто представляется, будто жизнь нашей психики зависит от непреложных законов природы. Однако если, например, человек отрицает свои связи с обществом и восстает против них, или если он отказывается приспособиться к реалиям жизни, все эти на первый взгляд непреложные законы отменяются и появляется новый закон, определяемый новой целью. Таким же образом закон общественной жизни ни к чему не обязывает индивидуума, который запутался в жизни и пытается отрицать существование других людей. Следовательно, я должен повторить еще раз: любое движение нашей души может совершиться лишь тогда, когда мы выбрали соответствующую цель.

С другой стороны, наблюдая за деятельностью индивидуума, можно понять его цель. Это особенно важно, поскольку мало кто из людей точно знает, в чем заключается его цель. На практическом уровне именно этой процедуре мы должны следовать, если хотим приобрести какие-то знания о человечестве. Так как большинство действий многозначны, это не всегда просто. Однако мы можем зафиксировать несколько примеров известного поведения того или иного человека, сравнить их и выстроить график. Таким образом, мы приходим к пониманию человека, соединив две точки, в которых выражалась определенная психологическая установка, кривой, выражающей разность времени. Этот метод применяется для получения ясного представления о жизни данной личности. Приведем пример, иллюстрирующий, как можно обнаружить у взрослого модель поведения, которая с поразительным постоянством воспроизводит закрепленные в детстве поведенческие установки.

Тридцатилетний мужчина чрезвычайно агрессивного характера, сумевший добиться успеха и признания несмотря на трудное детство, пришел к терапевту в состоянии глубокой депрессии с жалобами, что у него пропало желание работать и даже жить. Как он объяснил, вскоре он должен обручиться, но смотрит на будущее с крайним беспокойством. Его мучает ревность, и он готов уже расторгнуть помолвку. Факты, приводимые им в объяснение своей ревности, не очень убедительны, и поскольку молодая особа, о которой идет речь, ни в чем не виновата, необходимо выяснить причину его очевидного к ней недоверия. Он принадлежит к тем индивидуумам, которые сближаются с другим человеком, чувствуют к нему влечение, но сразу же начинают относиться агрессивно, чем разрушают тот самый контакт, который им хотелось установить.

Теперь построим график стиля жизни описанного выше человека, взяв одно событие его жизни и пытаясь связать его с его нынешними установками. В соответствии с нашей обычной практикой мы просим его рассказать о первом воспоминании детства, хотя нам известно, что проверить достоверность этого воспоминания с объективной точки зрения не всегда возможно. Он вспоминает, что был на рынке с матерью и младшим братом. Рынок был забит толпой, и мать взяла его на руки, но потом решила, что ей следует нести на руках того ребенка, который поменьше, поставила его на землю и взяла младшего брата, а нашего пациента толкали в толпе, и он чувствовал себя совершенно растерянным. Тогда ему было четыре года от роду. В этом воспоминании можно заметить нечто уже услышанное нами в описании его нынешнего душевного расстройства: он не уверен, что ему оказывают предпочтение, и не в силах вынести мысли, что кто-то другой может занять его место. Стоило нам указать нашему пациенту на эту аналогию, как он, изумившись, тут же увидел ее и сам.

Психологическая цель, к достижению которой направлены все действия каждого человека, определяется влиянием и впечатлениями детства, обусловленными средой, в которой он растет. Представление об идеальном состоянии, то есть цели, вероятно, формируется в первые месяцы жизни человека. Уже в это время определенные ощущения способны вызвать у ребенка чувство радости или печали. Так на поверхность всплывают первые черты будущей жизненной философии, выраженной самыми примитивными средствами. Основные факторы, оказывающие воздействие на психику, формируются в младенчестве. Далее на этом фундаменте воздвигается надстройка, которая под влиянием различных внешних факторов может модифицироваться и трансформироваться. Вскоре под воздействием множества факторов ребенок оказывается вынужден сформировать определенное отношение к жизни и решить, как именно он будет реагировать на те проблемы, которые ставит перед ним жизнь.

Исследователи, полагающие, что черты характера взрослого человека можно различить в младенчестве, не так уж далеки от истины. Именно поэтому многие считают характер наследственным явлением. Однако представление, согласно которому характер и склад личности наследуются нами от родителей, однозначно вредно. Помимо прочего, оно мешает педагогу в его работе и подрывает его уверенность в себе, а также позволяет ему уклоняться от ответственности, просто сваливая вину за неудачи своих учеников на их плохую наследственность. Нет смысла объяснять, что это противоречит самой цели педагогики.

Наша цивилизация играет немаловажную роль в развитии психологической целевой установки личности. Она определяет правила и границы, с которыми ребенок конфликтует, пока не отыщет способа исполнять свои желания, дающего как чувство безопасности, так и успешную адаптацию к жизни. Еще в детстве выясняется, какова степень безопасности, которая требуется ребенку с учетом реалий нашего общества. Под безопасностью мы имеем в виду не только защищенность от опасностей, но и ту степень безопасности, которая гарантирует продолжение нашего существования при оптимальных условиях. Ребенок обеспечивает ее себе, требуя большей безопасности, чем необходимо для удовлетворения его первоочередных нужд, большей, чем необходимо для спокойной жизни. Так в его психологическом развитии возникает новая склонность — склонность к доминированию и превосходству.

Подобно взрослому, ребенку хочется превзойти всех своих соперников. Он стремится к превосходству, которое гарантирует ему уверенность и адаптацию, тождественные с целью, которую он ранее поставил себе. Таким образом появляется некоторая психологическая тревожность, которая со временем становится сильнее. Теперь предположим, что окружающий мир начинает требовать более сильной реакции. Если в этот критический момент ребенок не верит в свою способность преодолеть трудности, мы увидим, как он усердно ищет способа увильнуть и изобретает сложные отговорки, смысл которых — утолить снедающую его жажду славы.

При таких условиях основной целью часто становится уклонение от любых серьезных трудностей. Ребенок отступает перед трудностями или избегает их с тем, чтобы на время уйти от ответа на требования, которые ставит перед ним жизнь. Мы должны понять, что психологические реакции человека не являются чем-то неизменным и абсолютным: любая реакция всегда частичка и эффективна лишь в какой-то период времени, поэтому считать ее универсальным решением проблемы не следует. При анализе развития детской психики нам в особенности нельзя забывать, что мы имеем дело с исключительно временной кристаллизацией идеи цели. Мы не можем применять к детской психике те же критерии, которыми пользуемся при оценке психики взрослого человека. Имея дело с ребенком, мы должны заглядывать дальше и представлять себе то конечное состояние, в которое его в конце концов приведут его энергия и действия. Если мы сможем заглянуть ему в душу, то сумеем понять, каким образом все проявления его характера стремятся к идеалу, созданному им для себя в качестве воплощения желаемого пути к полной адаптации к жизни.

Если мы хотим понять, почему ребенок поступает так, а не иначе, мы должны взглянуть на вещи с его точки зрения. Основная социальная установка, связанная с его точкой зрения, может направить ребенка к цели различными путями. Прежде всего имеется оптимистическое отношение к жизни, когда ребенок уверен, что способен разрешить любые проблемы, возникающие у него на пути. В этих условиях он вырастет человеком, убежденным, что жизненные труды ему по плечу. В этом случае мы видим, что у ребенка развивается мужество, открытость, откровенность, ответственность, трудолюбие и тому подобное. Противоположность этому — развитие пессимизма. Представьте себе, какова может быть цель у ребенка, не уверенного, сможет ли он разрешить свои проблемы! Каким пугающим должен казаться мир такому ребенку! Здесь мы видим робость, погруженность в себя, недоверчивость и другие черты, с помощью которых слабый человек старается защитить себя. Его цель окажется вне его досягаемости и вдали от того переднего края, на котором идут главные сражения жизни.

2 ПСИХИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В СОЦИАЛЬНОМ АСПЕКТЕ

Чтобы узнать, каким образом кто-либо мыслит, нам необходимо исследовать его взаимоотношения с другими людьми. Межличностные отношения, с одной стороны, обусловливаются самой природой вселенной, а следовательно, они подвержены изменениям. С другой стороны, эти отношения определяются порождениями человеческого общества, например, политическими традициями в данном обществе или стране. Мы не сможем уяснить себе работу человеческой психики, не поняв в то же время эти социальные взаимоотношения.

АБСОЛЮТНАЯ ИСТИНА

Психика не может действовать самостоятельно. Перед ней постоянно возникают проблемы, и необходимость решать их, как правило, и определяет направление развития психики. Эти проблемы неразрывно связаны с логикой нашей общественной жизни; требования общества влияют на личность, но редко позволяют ей влиять на себя, да и то лишь до определенной степени. Однако существующие условия нашей общественной жизни нельзя пока что считать окончательно сложившимися. Они слишком сложны и слишком неустойчивы. Кроме того, мы слишком опутаны общественными взаимоотношениями, чтобы быть в состоянии пролить на проблему психики достаточно света для полного ее понимания.

Единственный выход из этой дилеммы, имеющийся у нас, — это принять логику нашей общественной жизни на земле как абсолютную истину в последней инстанции, которую следует постигать шаг за шагом, предварительно исправив все ошибки и промахи, возникшие из-за несовершенства нашей общественной организации и ограниченности наших способностей. При этом нам следует особо остановиться на материалистической концепции общества, данной Марксом и Энгельсом. Согласно их учению, логику мышления и поведения индивидуумов определяет экономический базис общества. Наша концепция «логики общественной жизни» или «абсолютной истины» отчасти основана на приятии существующих представлений. Тем не менее история и наше проникновение во внутренний мир личности (а именно психология личности) учат нас, что индивидууму иногда бывает удобно реагировать на требования социально-экономической системы неправильным образом. Пытаясь увильнуть от системы, он может безнадежно запутаться в последствиях своих неправильных реакций. Наш путь к абсолютной истине поможет нам избежать бесчисленных ошибок.