Славься-славься, о Монолит. Для рискованных дел ночь – самое лучшее время суток
Для рискованных дел ночь – самое лучшее время суток. А вот для безумно рисковых предприятий лучше всего подходит такой интервал времени как последний час до рассвета. Спокойная и тихая ночь притупляет чувства самой недоверчивой и бдительной «совы», а полные энергии «жаворонки» еще не заступили на дежурство.
В темноте свободно и спокойно, ни от кого не таясь, приближаюсь к импровизированному блокпосту, что на пути в Припять. Оживились, похоже, наконец-то заметили меня. В лицо бьет яркий луч прожектора. Заинтригованы, а может и напуганы:
- Стой! Руки кверху, а то будем стрелять на поражение! Так, медленно-медленно подойди-ка сюда!
Выполняю то, что приказал невидимый часовой. Он ведь для того и поставлен здесь, чтобы не давать таким как я разгуливать там, куда им дорога заказана. Надо поскорее и поубедительнее изобразить удивление, растерянность и слегка польстить самолюбию этих зеленых новичков.
- Товарищи солдаты, не стреляйте! Я простой сталкер, Денис Закружной. Все сделаю, не стреляйте только.
Прожектор перестает слепить меня. Вижу перед собой трех таких же как я сталкеров в легких армейских бронежилетах. Стволы Калашниковых направлены мне прямо в грудь. Самый старший, это видно по слегка высокомерной манере держаться, гренадерского роста малый лет тридцати пяти (бывалый), знаков отличия не вижу – шифруется. Остальные два – просто салаги, неизвестно каким ветром занесло их в Зону: калаши как грабли держат, сразу видно, что в настоящем деле ни разу не были. Бывалый осматривает меня с ног до головы и интересуется:
- Мы не военные, мы вольные сталкеры. Кто такой?
- Денис Закружной, группировка дальнего хутора, непосредственный командир - Фанат.
Бывалый поворачивается к окруженной самодельной баррикадой бывшей автобусной остановке – типа штаб – и кричит кому-то невидимому.
- Эй, Толян, просыпайся. Пробей некоего Закружного Дениса по БД, из вольных сталкеров.
Снова поворачивается ко мне.
- Закружной. Что-то не припомню, чтобы с такой фамилией за последние два месяца кто-нибудь нас посещал. Ты, случайно, не врешь?
- Да вы че, родненькие! Я полтора года назад, еще Стрелок только-только дорогу расчистил, сюда подался. С друганом моим, Сенькой – Сергеем Петренко. Под гостиницей в центре Припяти с монолитовцами схлестнулись, еле ноги унес, а Сеньку больше не видал.
Троица явно удивлена, оживилась. Сон враз слетел с салажат. Бывалый, кажется, не верит ни единому слову.
- Где же ты пропадал все это время? Монолитовцы держат весь город под своим контролем, они каждый кирпич там знают, в фас и в профиль. А ты в одиночку скрывался там полгода?
Нет, у меня все продумано, до мелочей. Так что на логических несоответсвиях меня так сразу не поймать.
- Дык я не в Припяти прятался, а в Лиманске. Это там, за рекою. Оттуда проход на ЧАЭС есть, вот. Народу там осталось – тьма. А пробиться никто не может. Все пути монолитовцы отрезали. Давеча, с группой военных пробивались. Им отсюда помощь пришла, так они меня к ногтю: «Ты один тут дорогу в Припять знаешь, проводи – сам же на волю выбраться хочешь». Я и провел их, но группу, что на соединение шла, перестреляли всю. Они сейчас там окопались в пятиэтажке, а я решил ночью выбираться. Я свою часть уговора выполнил, они меня и отпустили.
Полуправда возымела действие. Часовые переглянулись. Они очень хорошо помнили, как вчера отряд военных в ультимативной форме потребовал пропустить их на Припять. Отказаться они, конечно, не смогли. Бывалый, вот ведь настырный какой, до конца не верит, жаждет проверки, снова подает голос:
- Сколько было военных? Кто у них был за старшего? Зачем с собой девчонку тащили?
Хитер. Ответ на первые два вопроса – вот и все, что он знает. Третий – провокационный – не было никакой девчонки.
- Было их шестеро, за старшего – капитан Гуськов. Баба – какая баба? Не было никакой бабы.
Из штаба доносится тонкий писклявый голос, похоже, что невидимый Толян смог проснуться и выполнить то, что от него требовалось.
- Есть такой сталкер. Группировка дальнего хутора, командир – Фанат. Связался с их диспетчером. Ушел в Припять с неким Сергеем Петренко из той же группировки полтора года назад и не вернулся. Оба в списках пропавших без вести. Зовите его сюда, тут с ним пообщаться хотят.
Не лишившийся еще надежды Олег-бывалый отбирает у меня старый добрый ИЛ и пистолет ТТ. Машет рукой в сторону остановки – заходи. Захожу. На скамейке развалился за импровизированным столом маленький и жутко тощий тип – в халате прямо на голое тело и в тапочках на босу ногу, взлохмачен и небрит. На голых коленках ноутбук. Да, даже в Зоне хакеры верны своим привычкам и образу жизни – очень стойкая порода людей, уважаю. Махнул мне приветственно рукой: то ли поздоровался, то ли приглашает сесть – не поймешь. Присаживаюсь напротив – места на пятерых хватит. Разворачивает ко мне экран ноутбука. На нем - донельзя счастливый Палыч. Шепотом интересуюсь:
- А где микрофон и камера, куда смотреть и говорить?
Удостоив меня взглядом, каким продавщица в ночном супермаркете смотрит на неопрятного пьяницу, который требует у ее святейшества одеколончику, чтобы пить можно было и никак не может понять, что это в парфюмерном, а не в ликеро-водочном отделе, Толик пальцем тыкает на две крохотные точки прямо на дисплее. Фу, ну как я сам не догадался? Поочередно легонько надавливаю на этиточечки. Радостно кричу.
-Палыч, сколько лет, сколько зим! А я вот вернулся!
- Дениска! Живой! Вот это сюрприз! Вот это новость! Нашим утром скажу, не поверят. Такая новость. Руки-ноги целы, не ранен, надо чего? Да ты говори, не стесняйся… Вот так новость - Дениска, живой пришел.
- Да не, Палыч, спасибо. Целехонек, а теперь и при хабаре. Ты там, как? Наши живы-здоровы? Кормишь их хорошо?Димыч все так же свою шарманку заводит по утрам? Сидорович цены держит? Вован то без меня как?
- Да все пучком. Все здоровехоньки. Кормлю их отменно, вчера жареные лапки снорков давал, хвалили, ооо… А Димыч всем басни вдруг стал толкать, что в штатах, мол, публичное линчевание негров возрождают, дескать, это от них страна развалилась, от фантазер, ему б тексты для юмористов писать, а он в сталкеры подался! Сидорович не обижает: куда ему деваться? А Вован такой воинственный стал, всех подряд подбивает в Припять в освободительный поход идти, хочет всех сталкеров освободить от влияния Монолита. Да так никого и не подбил, ребята – не трусы, но остаточного излучения очень боятся. Говорят, что оно там есть, малый выжигатель его как-то поддерживает. Да ты с вованом и встретиться можешь: он опять в этих краях ошивается…
Толян начал переживать. Обычный сталкерский треп его что ли раздражает? Прижал ладонь ребром к горлу. Мол, бросайте, успеете еще наболтаться, служебный канал забиваете ерундой разной. Киваю, мол, понял.
- Палыч, готовься бездельник старый – нагряну на кордон, так оттянемся!
- У, не говори. Такое событие. Считай, почти что Стрелок, вернулся. Слушай, а ты наверное, и Монолит видел? Какой он? Нет, не говори – на месте расскажешь. Все, удачи тебе…
- Удачи.
Покидаю гостеприимного Толяна. На пороге сталкиваюсь с Олегом-бывалым: подслушивал. А он уже совсем переменился. Был злой и колючий, а теперь добрый и пушистый стал: система «Свой-чужой» распознала во мне «своего». Пожимает мне руку, с чувством произносит «Молоток» - комплимент в своем роде. Ну я тоже в долгу не остался.
- Вот так допросили, это ж уровень я скажу. Только все как на духу. А вот если б я шпиеном оказался каким, то тогда как?
Польщенный бывалый благодушно улыбается. Мол, что за бред? Я – свой в доску парень, и вдруг шпион, но отвечает: «Да ничего страшного, не ЦРУ и не КГБ. Скрутили бы тебе руки-ноги, и на спецлечение отправили – подальше от Припяти. Там бы за месяц в себя пришел и все. Вот только дальше КПП на армейских складах тебя бы не пустили – профилактика превыше всего.
- А что, были случаи?
- За полтора года, что стоим здесь – целых два раза. Каждый раз на несуразице подлавливали.
Да. Вот они как с братьями, что приходили до меня. Расстреливали бы на месте: все лучше, чем вернуться в животное состояние. Какие звери все-таки. Ну, да ладно. Он ведь скоро поймет, что был неправ. А он ничего, преданный делу – дотошный. Из него отличный координатор получится. Ладно, пора и честь знать. Еще многое нужно сделать, очень многое.
- Слушай, а как до ближайшей базы добраться? А то я не в курсах, что тут последние полтора года происходило? - интересуюсь у одного из салаг.
- Да прямо иди все время, там подъем, а дальше пацаны лагерь оборудовали. Все чин чином: и поешь, если голодный, и поспать где найдется. Главного Брежневым кличут, может ты его знаешь, солидный такой, в орденах и с пулеметом?
- Ба, да тут без меня коммунизм успели построить. Дела творите!
- Коммунизм, точно!
Все четверо, даже Толик в своей нирване, захохотали вовсю. Хотя, что я такого сказал? Все ведь так и есть.
Под шумное веселье ухожу в направлении бывшей нашей базы «Озарение» и нынешней базы сталкеров «Радар». На часах без двадцати минут как шесть утра – через сорок минут начнет светать. Надо же, двадцать минут допрашивали. Гладко все прошло: ничего не почувствовали. Первая, самая простая часть плана успешно выполнена. На ходу раздавливаю большим и указательным пальцем правой руки в кармане крохотный приборчик - передатчик: сейчас на нашу главную базу пойдет радиоволна частотою в 1 кГц – сигнал о прохождении первого уровня. Где-то в нескольких километров приводится в действие некий механизм, который мне очень здорово поможет.
Поднимаюсь по бетонированной дороге вверх. Вокруг ни души, всюду попадаются не успевшие почернеть от времени гильзы от разнообразных патронов. Да, полгода назад здесь было очень жарко. Стрелок, подобно неуничтожимой машине смерти, пробивался с боем к своей судьбе, братья пытались его остановить, но что-то мешало им выполнить свой долг. Рота бывшего спецназа военных с высочайшим уровнем подготовки - почти вся полегла. Стрелок непонятным образом, нарушая все законы причинности, угадывал засады, пули поражали пространство вокруг него, но в него не попадали. Но в финале он за все заплатил сполна: Монолит оказался мудрее…
Какая светлая ночь. Вокруг всполохи атмосферного электричества – где-то очень крупная аномалия «электра». Да вот она – за углом. Осторожно обхожу ее по начерченной каким-то альтруистом «линии безопасности»: в любом лагере по мере сил следят за состоянием окружающих подходов. Поднимаюсь минут пять, сворачиваю направо, затем по проржавевшим от времени рельсам узкоколейки к пролому в окружающей всю базу по периметру стене, над которой ряд огромных антенн приветливо покачивает мне своими конечностями: «Ждем, ждем, когда же мы снова будем служить для общего блага». Скоро дождетесь, это я вам могу обещать. Впереди замечаю баррикады и четверо часовых. Сонный и, оттого равнодушный голос, интересуется:
- Кто идет?
- Денис Закружной, сталкер, дальний хутор, старший – Фанат.
- А, привет-привет. Меня Рок звать. С блокпоста Толян передал, что ты к нам направляешься. С чудесным спасением тебя. Проходи, ты же у нас еще ни разу не был: там, напротив поезда, что перегораживает базу, в бывший казарме круглосуточно работает бар – ты его легко найдешь по горящим окошкам: можно и поесть-попить, и артефакты по хорошей цене толкнуть, и снарягой разжиться, Бармена – Леший звать. В двухэтажном соседнем здании полно свободных мест, там ребята квартируют – спят еще, можешь в любой свободный спальник забираться.
- Рок, спасибо. Ну, я побежал, а то аж желудок сводит: весь день толком не ел ничего. До скорого.
- Ну давай, Спасенный. Беги. Утром побазарим и отметим это дело: из Припяти ты первый в здравом уме возвращаешься.
К бару. Вокруг больше никого: спят все, раньше десяти утра никто не проснется. Вот и хорошо, сейчас пообедаю, поужинаю и позавтракаю – все вместе. Вот и бар, неуклюжее одноэтажное строеньице. Дверь приветливо приоткрыта, внутри тихонько играет музыка: что-то из джаза. В дальнем углу, за импровизированной стойкой их ящиков, заботливо наприкрытой цветастой кухонной клеенкой, бодрого вида коротко стриженный малый лет двадцати, сидит за ноутбуком – видно, по совместительству и диспетчер. Подхожу. Завидев меня, улыбается, кивает на один из двух больших столов:
- Привет, чудесно спасенный. Я – Леший. В честь такого случая тебе за счет заведения положен хороший завтрак.
- Но у меня есть, чем заплатить. Вот…
Снимаю рюкзак.
- Нет, не спорь. Такое событие не каждый день случается. Садись, ешь: вижу, что прямо трясешься весь от голода.
Присаживаюсь. Желудок радостно заурчал. Что там? Целый батон хлеба, совсем свежий, набившие оскомину консервы, обожаемая всеми сталкерами горячая лапша, даже куриная нога. Сидорович что ли продукты поставляет? Как много хорошей еды. Я столько полтора года не видел. Нет, не будем хотя бы душою поддаваться животным искусам, но силы-то подкрепить надо. Впереди нелегкий день.
Умяв за каких-нибудь полчаса все это богатство, поднимаюсь из-за стола и благодарно киваю Лешему. Все - теперь спать.
На автомате перебираюсь в строение напротив. Вон, в уголке свободный матрас. Как же я устал. Засыпаю, едва голова коснулась подушки.
Лепестки сумрака.
Заботливый Сэм участливо смотрит на меня.
- Sir, you must sleep for a while. You look very bad. (Сэр, Вы должны хотя бы немного поспать. Вы очень плохо выглядите).
- Sam, I cannot. I have to go there. You simply do not understand… (Сэм, я не могу. Я должен туда идти. Ты просто не понимаешь…)
Но Сэм настойчив, очень настойчив. Он не хочет слушать меня.
- Sir. Take the pills, immediately! You need some rest. If you would not sleep you will die of exhausting. And you will not be able to go anywhere except the grave! Sir, did you hear my last words? (Сэр, примите эти таблетки, немедленно! Вам необходимо немного отдохнуть. Если Вы не поспите, то умрете от истощения. И никуда не попадете, за исключением могилы. Сэр, Вы слышали мои последние слова?)
В голове багровый туман. Тетрадный листок – да, понял, что мне необходимо сделать. Сэм что-то спросил, надо ответить.
- Oh, yes, of course. (О, конечно, да).
Но Сэм, похоже, не удовлетворен. Протягивает что-то. Таблетки. О, нет, не надо. От них я превращаюсь в безвольный овощ. Мотаю головой, но деваться некуда, ведь он всю ночь может вот так вот простоять и не отстанет.
- Take it… take it now! (Примите это… сейчас же примите!)
- Good, you won. Now go away… (Хорошо, ты выиграл. А сейчас уходи…)
Немного успокоившийся Сэм выходит, оставляя меня одного. Так, у меня осталось не более десяти минут, затем я утрачу способность связно мыслить, а потом банально засну. Но Сэм может вернуться и раньше. Где же она? Да вот же… Дрожащими от нервного превозбуждения пальцами набираю восьмизначный номер моего брокера. Только бы сразу подошел.
- Hello, sir. How do you do? Thank you for your call. What can I do for you? (- Здравствуйте, сэр. Как поживаете? Спасибо Вам за Ваш звонок. Что я могу для Вас сделать?)
- Hello, John. Everything is fine. You must liquidate all my line at free market during two days.
( - Здравствуй, Джон. Все просто отлично. Ты должен распродать все мои акции в течение двух дней)
- Sir, your losses will be tremendous! The market… ( - Сэр, Ваши потери будут чудовищны! Рынок…)
- The market will not recover during future five years. But I need this money just now. ( - В ближайшие пять лет рынок не вырастет. А мне нужны мои деньги прямо сейчас.)
- Good sir. You may be right. The situation is very difficult. I shall do everything. In three days you will get your money. ( - Хорошо, сэр. Вы можете оказаться правы. Ситуация очень сложная. Я все выполню. Через три дня Вы сможете получить свои деньги)
- Fine. Good by. ( - Прекрасно. До свидания.)
- Good by, sir. ( - До свидания, сэр).
И этот пытался меня разубедить. Ладно, через три дня у меня будет от одного до двух миллионов долларов. Как мало осталось? Может на все про все и не хватить, это очень плохо. Глупая и бессмысленная месть стоила почти всего состояния. Это ведь их не воскресило, только на душе стало еще паршивее.
Сколько у меня еще времени? Так, пара минут и все.
Рука сама аккуратно достает из левого кармана брюк тетрадный листочек в мятом файлике. Нервно разглаживаю его и, в наверное уже сотый раз, читаю что там.
Вверху корявым почерком по-русски написано: «Чернобыльская Зона отчуждения: территория бывшего лесхоза № 565, больше известная как «Рыжий лес». Странно, почерк, вроде Машкин, но стиль какой-то чужой. А, неважно… Ниже очень подробная географическая карта, отдельно, жирной красной линией, выделен северо-западный участок. В самом верху - яркая точка со сноской, на ней Сашенькиным почерком старательно выведено «Ждем здесь». Вот умница. Под картой, на свободном участке, описание места…
Мысли, и до этого не совсем четкие, приходят в полнейший беспорядок. Накатывает волна апатии. Все, хватит бороться – пора отдохнуть. Ну а потом, потом…