Глава 5. Горничная Анны Болейн
В этот день король Генрих VIII с утра и почти до самого вечера принимал французских послов, после чего отправился на прогулку вместе с герцогом Саффолком, так что Анна Болейн не застала венценосного супруга в Хэмптон – Корт. Ей всего лишь доложили, что монарх будет поздно, и что ждать его возможно только к ужину. Анна дала несколько распоряжений своим фрейлинам и повела за собой Нигяр, которая не переставала ахать от изумления.
- Идём со мной, - ласково говорила королева, - не бойся.
- Вы жить здесь? – робко спросила османка.
- В данный момент здесь. Скоро сюда привезут принцессу Елизавету и ты собственными глазами увидишь, какая она хорошенькая.
- Принцесса?
- Да, моя дочь.
В эту минуту Нигяр посетило жгучее желание припасть к плечу королевы и поведать ей о том, что и у неё тоже должна была быть дочь. В конце концов, эта женщина не оставила одинокую изгнанницу погибать в лесу, значит, ей можно было доверять. Но молодая женщина напомнила самой себе, что ещё не утратила маленькую толику гордости, присущую ей от рождения, да и зачем забивать столь важной особе голову проблемами какой-то простолюдинки? К тому же, Нигяр недостаточно хорошо знала английский язык, чтобы доходчиво объяснить Анне Болейн, почему она оказалась здесь и в чём её беда. Между тем, Анна подозвала своих личных служанок и указала им на Нигяр.
- Отведите эту женщину в мои покои, вымойте её в ванне и дайте чистое платье, - приказала она – С сегодняшнего дня она станет мне прислуживать, и я не хочу, чтобы моя служанка выглядела плохо.
Привыкшая к просторному хамаму, молодая османка не сразу решилась усесться в лохань, укрытую простынёй. Девушки, состоявшие в штате прислуги королевы Анны, лишь дали ей мыло и мочалку и указали на ванну. Мыться в лохани показалось Нигяр ужасно неудобно. Ни солей, ни масел, которые являлись обычными атрибутами турецкой бани, у англичан не оказалось, и это смутило бывшую калфу. Пытаясь облиться, чтобы смыть мыло, она пролила на пол много воды. Заметившая это девушка поспешила сразу отчитать иноземную гостью.
- Будь аккуратнее! – строго, но обходительно сказала она, - Может, у вас, в Османской Империи и принято расплескивать воду направо и налево, но в Англии этого делать нельзя, ясно? Кто потом будет убирать?
- Как твоё имя? – вполголоса спросила Нигяр, не понимая и половины сказанного ей.
- Маргарет.
- Маргарет, помоги мне, - сказала калфа и, подумав, прибавила – Пожалуйста.
- Ладно, - отозвалась Маргарет, - на этот раз помогу. Но ты привыкай к европейской ванне. Здесь не побарахтаешься вволю.
Маргарет помогла Нигяр вымыть головы и вылезти из ванны. Она принесла османке чистое платье, какое обычно носила прислуга королевского дворца. Через полчаса бывшая служительница Топкапы ничем не отличалась от горничной Хэмптон – Корта. После обеда, состоявшего из жареной рыбы и тушёной капусты, Нигяр вовсю драила пол в королевской спальне.
Пока молодая женщина мыла пол в опочивальне царственных особ, в комнату вошли двое – мужчина и женщина. С женщиной Нигяр уже была знакома, а вот с мужчиной ей только предстояло познакомиться.
-… в добавок ты подбираешь какую-то варваршу и притаскиваешь её во дворец, это ли нормально? – говорил мужчина, и по его голосу бывшая калфа поняла, что он не в духе.
- А что я должна была делать? Бросить её умирать от голода в лесу? – возражала ему Анна. – Если для тебя подобные поступки кажутся нормой, то избавь меня от их совершения. – Она бросила взгляд на свою новую служанку. – А вот и она. Нигяр, подойди!
Нигяр тотчас же оставила своё незамысловатое занятие и подошла к госпоже. Она поклонилась, не смея поднять глаза на сопровождавшего её кавалера. Девушка не видела принципиальной разницы между этикетом в Османской Империи и этикетом в Англии, так как мало что смыслила в христианской культуре, однако она догадывалась, что стоявший перед ней господин является, несомненно, очень важной персоной. Не проявить уважение к нему значило бы дурно зарекомендовать себя в самый свой первый день в Хэмптон – Корт.
- Подними на меня глаза. – приказал мужчина. На Нигяр подействовала не сама фраза, но властный тон, коим она была произнесена. Молодая женщина посмотрела на того, кто пришёл вместе с королевой Анной.
Высокий, статный, брутальный мужчина с любопытством разглядывал османку. Никогда в жизни он не видел восточных женщин, поэтому экзотическая внешность новой горничной его супруги была для него в диковинку. На миг он представил себе, как его мощные руки скользят по её нежной шейке и опускаются на упругую грудь.
- Значит, ты и есть беглянка из Оттоманской Порты, да?
Услышав «Оттоманская Порта», Нигяр слегка улыбнулась и оживлённо закивала головой. Мужчина схватил османку за подбородок и вгляделся в её лицо.
- Хорошенькая. – сказал он. – Я надеюсь, из тебя получится верная подданная короля Англии.
Только теперь молодая женщина поняла, что с ней говорит сам король Генрих. Бывшая калфа подумала, что, возможно, это честь, дарованная свыше - служить монаршим семьям, будь то дом Османов или дом Тюдоров. Нигяр поспешила высказать своё почтение королю.
- Повелитель… - промолвила она по-турецки, отвесив поклон.
- Нет, нет, нет, нет, так не пойдёт! – возразила ей королева Анна. – Ко мне и к королю следует обращаться «Ваше Величество». Повтори.
- Ваше Влишество… - исправилась Нигяр, чем вызвала искренний смех короля.
- Ах, как мне нравится эта миленькая варварка! – воскликнул он в восхищении. – Если бы ещё по-английски разговаривала, как человек, цены бы ей не было. А мне было бы интересно узнать о дворе султана Сулеймана.
- Султан Сулейман. – радостно повторила Нигяр. – Хюррем Султан. – добавила она, подчёркивая имена своих бывших хозяев.
- Да-да, Сулейман, Хюррем, я хотел бы узнать о планах внешней политики Османской Империи, о возможном переустройстве границ Священной Римской Империи, об интервенции в Италию и введение контрибуции в Папскую область с целью распространения Реформации, дабы показать зажравшимся кардиналам и самому Папе, что они должны приносить всему христианскому миру вполне ощутимую материальную пользу, а то они не знают, что они тоже должны платить налоги.
- Генрих, отпусти женщину! – возмутилась Анна – Не нагружай её своими проблемами. – королева повернулась к Нигяр – Хани, почини моё платье для верховой езды. Ты умеешь шить?
- Умеет, умеет, иначе бы не была так долго фрейлиной Роксоланы. – с юмором сказал Генрих и обратился к служанкам супруги – Эй, девушки, вон отсюда, оставьте нас с королевой наедине.
Служанки поспешили выполнить приказ монаршего господина. Нигяр подобрала вверенный ей наряд и вышла в коридор. Молодая женщина глазами подыскивала себе местечко, где можно устроиться поудобнее и приниматься за работу. Прогуливаясь по коридору, она не заметила, как к ней сзади кто-то подошёл. Чья-то лёгкая рука опустилась на плечо османке, отчего та вздрогнула и обернулась. Рядом с Нигяр стояла белокурая девчонка лет четырнадцати.
- Ты ведь Нигяр из Оттоманской Порты, да? – спросила она.
- Да.
- Я Бесси, и королева определила тебя жить ко мне. Идём.
Бесси провела Нигяр в комнату для прислуги, располагавшуюся неподалёку от покоев королевы. В помещении стояли в ряд три кровати, у окна - столик с тремя стульями, несколько сундуков и полка для всяких мелочей. На одной из стен висело массивное медное распятье. Нигяр вошла в комнату осторожно, будто боялась, что внутри её поджидают неприятные сюрпризы. Бесси лишь рассмеялась, глядя на неё.
- Заходи же! Чего ты такая скованная? Это тебе не Оттоманская Порта, здесь наказывают только за дело.
Убедившись, что ничего опасного в комнате не находится, Нигяр аккуратно села на один из стульев и разложила перед собой платье королевы. Работа предстояла долгая и кропотливая, тем более, калфе были нужны кое-какие предметы, названия на английском которых она не знала.
- Извини меня, Бесси, - сказала она, выговаривая английские слова на турецкий манер, - Мне нужно это…
Нигяр указала на распоротое по швам платье, но Бесси оказалась довольно сообразительной девчонкой.
- Шить? – переспросила она.
- Да. И мне нужны…
Османка выдернула из рукава платья несколько ниток и показала их своей соседке. Та покачала головой, подошла к сундуку у входа и вынула из него чёрную шкатулку с необходимыми принадлежностями для шитья. Бесси один за другим стала выкладывать предметы на стол.
- Нитки, иглы, ножницы, шило, наперстки. Всё, что тебе нужно.
- Тхасибо.
- Что-что?
- Тхасибо тебе.
- Не «тхасибо», а «спасибо». – Бесси не могла сдержать улыбки. – Тебе нужно выучить слова «sew», «thread», «needle», «awl» и «thimble».
- Хорошо, я выучить их.
Нигяр аккуратно, стежок за стежком подшивала платье королевы Анны. Пока Бесси бегала по поручением, молодая османка прилежно выполняла возложенную на неё работу, никуда не выходя из комнаты. Ей вспомнилось, как вместе с Хюррем Султан, в то время, когда последняя ещё не была столь могущественна, как сейчас, они перебирали ткани, подаренные ныне покойной Валиде наложницам, делали выкройки и бывшая дворцовая калфа передавала рабыням – портнихам пожелания любимой фаворитки султана Сулеймана вместе с готовыми проектами. Ничего не скажешь, когда-то они были подругами. В какой-то момент Нигяр показалось, что она перешивает для Роксоланы платье, по каким-то причинам не понравившееся капризной султанше. Однако крест на стене напротив ещё раз напомнил ей, где она находится.
За окном уже стемнело, а Нигяр продолжала возиться с платьем, зажгя небольшую лампу со свечами. Бесси вернулась в комнату вместе с Маргарет.
- Ты ещё не закончила? – удивлённо спросила блондинка.
- Королева просить. – ответила Нигяр, не до конца понимая суть вопроса Бесси.
- Но ты же устала и ничего не ела! – возмутилась та, но Нигяр всего лишь улыбнулась.
- Бесси права, - вмешалась Маргарет, - день у тебя выдался трудным, а ты всё вкалываешь, как проклятая. Подожди-ка.
Маргарет развернулась и вышла. Через несколько минут она вернулась со свежей сдобой, кувшином молока и парой яблок. Англичанка поставила поднос со всем этим перед Нигяр.
- Вот, поешь и ложись спать. – промолвила она ласково. – Если тебе это так важно, я закончу чинить платье за тебя.
По её интонации Нигяр поняла, что Маргарет всего лишь хочет ей помочь. Тем более, что бывшая калфа призналась самой себе, что страшно устала хочет спать. Немного поев, она убрала посуду и стала готовиться ко сну. Бесси помогла ей снять платье.
- Что такое «pretty»? – неожиданно для соседок спросила османка.
- Как ты выучила это слово?
- Король сказать мне.
Услышав такой ответ, Бесси отвернулась и захихикала. Маргарет, будучи постарше, лишь улыбнулась.
- Это означает «хорошенькая». – ответила она.
- А что есть «honey»? – спросила Нигяр.
- Дословно «мёд», но у нас это слово также используется в качестве ласкового обращения к кому-нибудь.
- Ты скоро выучишь наш язык, это совсем нетрудно. – вставила Бесси, и, немного подумав, добавила – Кстати, тебе нравится наш король?
- Он хорошенький, - слегка улыбнувшись, ответила Нигяр, от чего и Бесси, и Маргарет дружно захохотали.
- Что же ты будешь делать, если понравишься ему? – пропела юная блондинка. – Королева Анна – супруга ревнивая, она нервничала даже тогда, когда король встречался с Екатериной Арагонской, когда та была его женой и королевой Англии.
- О Боже, Бесси, - сделала ей замечание Маргарет, - не самая лучшая тема для разговора на ночь.
- Ну а что такое? – не унималась та – Быть может, наша гостья оказалась в Англии потому, что султан Сулейман проявлял к ней определённый плотский интерес, и это заметила Хюррем Султан.
Услышав до боли знакомые имена, Нигяр поспешила залезть в постель и укутаться в одеяло.
- Добрая ночь вам. – сказала османка соседкам.
- И тебе доброй ночи. – услышала она в ответ.
Понемногу вспоминая события последних трёх лет, Нигяр отвернулась к стене и закрыла глаза. Быть может, всё не так уж и плохо, если, конечно, откинуть разлуку с любимым мужчиной и новорожденным ребёнком. Служить владычице мусульманского мира или королеве – христианке – не самая плохая судьба. Адаптироваться вполне можно. Что-то ещё нужно было сделать… Ах, да, написать Роксолане в Топкапы и доложить, как бывшая калфа устроилась на новом месте. Но с этим можно и подождать. Нигяр засыпала, зная, что проснётся утром в безопасности.
***
Пожилая женщина вместе с маленькой внучкой подъезжала на обычной путевой карете к королевской резиденции в санджаке. Девочка, сидевшая рядом с ней, постоянно выглядывала в окошко, сгорая от любопытства.
- Бабушка, мы уже приехали? – спросила она.
- Ещё нет, Нигяр, но мы скоро будем на месте.
- А Айше Хавса Султан красивая?
- Очень красивая. А ещё добрая и милосердная, если приняла нас на службу в гарем.
- Гарем? – не унималась малышка – Что такое гарем?
- О, все девочки и девушки государства Османов мечтают туда попасть. Ведь любая из его обитательниц может влюбить в себя султана или шехзаде, родить наследника престола и, таким образом, стать очень влиятельной и могущественной.
- И богатой?
- Разумеется.
Маленькая Нигяр уставилась на куклу. Играть ей совершенно не хотелось, а дорога была длинной, так что не было ничего удивительного в том, что девчушке было скучно. Она снова стала донимать бабушку расспросами.
- А разве ты едешь в гарем для того, чтобы влюбить в себя султана или шехзаде?
- Нет, глупенькая. Я буду служить в качестве вольнонаёмной лекарши, а тебя Айше Хавса Султан обещала пристроить в классы, чтобы ты училась вместе с наложницами, а в последствии стала калфой.
- А что делает калфа?
- Калфа – служанка султанш. Она помогает им в быту и обучает вновь прибывших в гарем наложниц турецкому языку, культуре, различным наукам и морально готовит их к встрече с султаном.
- И я буду делать всё это?
- Конечно, золотце, если станешь прилежно учиться.
Нигяр представила себе, как она будет делать всё то, о чём ей рассказала бабушка, и заулыбалась. Она станет прилежно учиться, отработает необходимые манеры и вскоре будет очень важной персоной во дворце. Воображение уже рисовало девочке великолепные наряды, которые она наденет на заработанные деньги, чудесные украшения, которые наденет в праздничные дни, и горы сладостей, которые она сможет вдоволь лопать без ограничений. Между тем, карета подъехала воротам дворца. Лекарша рассчиталась с извозчиком, взяла внучку за руку и подошла к парадному входу.
- Вы Василиса Хатун? – спросил у неё охранник.
- Да, это я. Со мной моя внучка Нигяр. Айше Хавса Султан наняла меня в качестве лекарши.
- Хорошо. Подождите здесь несколько минут.
Через четверть часа стражник вернулся вместе со старшей калфой – высокой, полной, пышногрудой женщиной средних лет. Та внимательно осмотрела содержимое узелков, которые ей предоставила лекарша и утвердительно кивнула.
- Хорошо, Василиса Хатун. – сказала она – вы и ваша внучка можете пройти.
Сжимая ладонь в руке бабушки, Нигяр шагала по тропинке, искусно вымощенной камнями, и разглядывала сад, раскинувшийся вокруг. Это место было совсем не похоже на деревушку, в которой она жила до того, как попала в султанский дворец. Теперь он стал её новым домом, и девчушка была бесконечно рада, что оказалась здесь.
- Вы прибыли как раз вовремя, Василиса Хатун. – говорила калфа – Некоторым девушкам сейчас нездоровится, а приглашать врача из города неразумно, да и слишком дорого. Айше Хавса Султан хочет видеть вас прямо сейчас.
- Благодарю вас… Простите, я не знаю, как к вам обращаться.
- Зовите меня просто Дайе Хатун. Я няня шехзаде Сулеймана.
- Но мне нужно, чтобы кто-нибудь приглядел за моей внучкой Нигяр. Кто-нибудь из рабынь или евнухов.
- Есть у меня на примете один подросток. Как раз сгодиться для такого поручения. Мальчишка шустрый и бойкий, во дворце служит совсем недавно, но, чувствую, далеко пойдёт.
Нигяр остановили около входа во дворец. Девочка сперва испугалась, но бабушка успокоила её, что всё в порядке, что она переговорит с султаншей и вернётся к ней. Дайе Хатун что-то шепнула на ухо стоявшему на входе евнуху, тот удалился, а вскоре вернулся вместе со своим подчинённым. На вид мальчику было лет тринадцать – четырнадцать. Дайе Хатун поговорила сним, указав на Нигяр, и удалилась вместе с Василисой внутрь дворца. Взглянув на подростка, Нигяр залилась хохотом.
- Ты чего смеёшься, малявка? – недружелюбно сказал он, поровнявшись девочкой. – Тебя вид мой насмешил?
- Нет, - живо ответила та, - твоя походка. Ты ходишь, как гусак.
Похоже, эти слова задели мальчишку за живое. Выровнял спину, чтобы выглядеть выше, и заглянул Нигяр в глаза.
- Если хочешь знать, чтобы попасть сюда на службу, мне пришлось вытерпеть адские муки, но раз тебе смешно, смейся дальше. – сказал он, придав голосу ноту обиды.
- Ой, бедненький. – с жалостью промолвила девочка. – А что с тобой случилось?
- Тебе, девчонке, не понять. Не скажу.
- Ну и куксись дальше. – в свою очередь обиделась Нигяр, сложив руки на груди. – Я думала, мы с тобой подружимся, но раз тебе не нужно моё сочувствие, то и дружить с тобой я не буду.
- Дайе Хатун приказала мне всего лишь проследить за тобой, пока твою бабку принимает Айше Хавса Султан, так что знакомство наше будет недолгим. – подросток изо всех сил старался придать себе значимости. – И пока ты под моим контролем, обращайся ко мне Сюмбюль Ага!
- Ахахаха, какое смешное имя!
- Что бы ты знала, оно означает «гиацинт», так что ничего смешного в нём нет. Ну а тебя как зовут, смешливая егоза?
- Нигяр Хатун, и я не егоза!
- Хатун… - юный евнух скривил лицо в улыбке и стал похож на кота, довольного тем, что его только что сытно покормили – Ну и самомнение же у тебя! А что твоё имя означает, Нигяр Хатун?
На этот вопрос девочка не знала, что ответить. Вместо этого её одолело желание проучить наглого мальчишку. Представляю, какое лицо будет у той серьёзной тётки, подумала Нигяр, когда он доложит ей, что потерял меня в саду.
- А давай в салки играть! – неожиданно воскликнула девчушка и сорвалась с места. Она бежала, куда глаза глядят, ловя на себе удивлённые взгляды гуляющих в саду наложниц, евнухов и стражников. Нигяр заливалась смехом, ощущая вкус первой победы, одержанной в новом доме. Несясь по дорожкам сада, она не заметила, как споткнулась о камень и повалилась на землю. Коленки были разбиты в кровь, но ощущение мимолётной радости от того, что теперь у неё началась новая жизнь, заглушала боль.