О КАМЧАТСКИХ НАСЕКОМЫХ И ОБ ОТНОСЯЩИХСЯ К НИМ ТВАРЯХ

Если бы обильная сырость, частые дожди и сильные ветры на Камчатке не препятствовали размножению насекомых1, то летом, при наличии здесь множества торфяных болот, луж и озер, нигде невозможно было бы спастись от этого зла.

Мясных мух, так называемых "плевков", на всей Камчатке в продолжение целого лета разводится такое количество2, что они сильно повреждают пищевые продукты и настолько портят вывешенную для сушки рыбу, что она спустя уже несколько дней совершенно белеет от червей, которыми усеяна и вся земля под нею. Это зло свирепствует как вблизи моря, так, в еще большей степени, внутри страны, около острогов; ежегодно от него гибнет значительное количество съестных припасов.

В июне, июле и августе мошки, мокрецы и комары3 настолько отравляют и без того немногие солнечные дни, что от них некуда спастись. Тем не менее, злу этому подвергнуты лишь немногие жители, потому что в вышеназванное время весь народ находится вблизи моря, где он занят рыбною ловлею и где насекомые из-за постоянных прохладных ветров не могут держаться так упорно, как вдали от моря, внутри страны. В ту пору во всяком остроге не найдется больше трех-четырех человек.

Несмотря на мшистость Камчатки и на то, что размножению клопов особенно благоприятны мшистые места, до последнего времени на всей Камчатке этих насекомых не было вовсе4; теперь же их привезли в сундуках и в платье из Якутска в Охотск, а оттуда в самое последнее время на Большую реку и Авачу, хотя и без них можно было бы, конечно, прекрасно обойтись. На реке Камчатке их до сих пор еще нет.

Бабочки, вследствие сырой погоды и ветров, встречаются здесь в очень незначительном количестве, причем их только три вида5; впрочем, по причине большей сухости и множества лесов около Верхнего острога и по реке Камчатке бабочки там еще встречаются. На море мне представилась возможность наблюдать, как далеко от суши могут без отдыха пролетать эти насекомые; к моему большому удивлению, я нередко видел, как они прилетали на наше судно, находившееся на расстоянии 4 миль от суши6.

Пауков здесь не много7; их усердно выискивают те ительменки, которым хочется забеременеть. Женщины едят пауков перед половым актом, в период беременности и незадолго до родов с целью облегчить и ускорить последние8.

Удивительнее всего то, что во всей стране не найти ни лягушек, ни жаб, ни змей9. Зато всюду во множестве попадаются ящерицы {Ящерица (Lacerta) называется на Большой реке "сусуч". -- Прим. Стеллера.}10. Ительмены считают этих пресмыкающихся шпионами и соглядатаями владыки преисподней, который посылает их к людям на разведку, и провозвестниками близкой смерти. Поэтому туземцы чрезвычайно внимательно следят за ними. Заметив ящерицу, они тотчас же бросаются к ней с ножом и разрезают ее на куски, чтобы она ничего не могла сообщить о них в преисподнюю; если же ящерице удается спастись, то это очень печалит ительменов, и они начинают ждать неминуемой смерти, которая иногда действительно наступает -- либо вследствие их настроения, либо случайно, что еще больше укрепляет ительменов в их мнении насчет ящериц.

Блохи и вши {Блоха называется на Большой реке "мильмиль", а вошь, Hulox, -- "скусупа". Вблизи моря водится будто бы насекомое, похожее на вошь, которое проникает через поры в человеческое тело и углубляется внутрь, отчего люди в течение всей своей жизни чувствуют страшную боль12. У ительменов против этого нет иного средства, кроме вырезания соответствующего куска мяса. Поэтому все очень боятся этого насекомого, когда им летом приходится близ моря заготавливать себе пищу. Я еще не имел случая видеть это насекомое и описать его, но наступающим летом я постараюсь заняться этим. -- Прим. Стеллера.} очень досаждают ительменам11, особенно в их подземных жилищах; впрочем, они мстят этим насекомым тем же и едят их. Во время отдыха некоторые из туземцев только тем и заняты, что упорно ловят этих врагов своих и суют их себе в рот. Те туземцы, которых за это ругают казаки и которые этим делом не занимаются, кладут около себя дощечку и палку с прикрепленными к ним кусками заячьей шкурки. Этою палкою они водят между своею оголенною спиною и кухлянкою и чешутся ею; затем они медленно вынимают ее и кладут на дощечку, положенную теперь на колени. Тут они собирают насекомых со шкурки и ногтями давят их на дощечке. Если же им хочется доставить себе особенное удовольствие, они, сняв кухлянку, голыми садятся перед огнем, берут свитый из сухих корней растения Aisines marinae13 portulacae folio жгут и, схватив его обеими руками, водят им, как смычком, по своей спине. При этом от блаженства они корчат довольные рожи.

 

Девятнадцая глава