ПРИМЕЧАНИЕ ПО ПОВОДУ АРАБСКИХ ИМЕН 7 страница
малочисленную группу, которую мусульмане впоследствии назвали
лицемерами (мунафиками), составляли те жители Медины, которые
признали Пророка и его веру, чтобы не выделяться среди остальных,
но в душе не были мусульманами. Главным среди них был 'Абдаллах
ибн Убайй, человек, занимавший почетное положение в Медине и
чувствовавший, что прибытие Пророка так или иначе уменьшило его
влияние и авторитет. Эти лицемеры были теми, кто покинул
мусульманскую армию накануне битвы при Ухуде. Они собирались
продолжать создавать помехи на пути Пророка и, не выступая открыто
против него и его религии, делать все, чтобы ослаблять решимость
мусульман всякий раз, когда им предстояло идти на битву.
Важной частью населения Медины были иудеи, принадлежавшие к
трем племенам — бану кайнука', бану надйр и бану курайза. Когда
47 Там же.
Пророк прибыл в Медину, эти иудеи безоговорочно признали его и не
видели для себя никакой потенциальной угрозы со стороны новой
веры. Каждое из племен заключило с Пророком договор, который
можно было бы охарактеризовать как договор о дружбе или о
ненападении. Договор включал статью, согласно которой одна сторона
по договору категорически обязывалась не помогать врагам другой
стороны в случае, если против другой стороны будут предприняты
враждебные действия.
Пока Пророк находился в Мекке, ниспослания Корана касались
преимущественно вопросов духовной и религиозной жизни. Таким
образом, в те времена Ислам носил исключительно духовный и
религиозный характер, рассматривая отношения человека с Богом.
Когда Пророк эмигрировал в Медину, Ислам стал играть более
динамичную и существенную роль в жизни людей, охватив области
общественной жизни, политики и экономики. Он начал рассматривать
человека как члена общества и общество как инструмент для
обеспечения человечеству более добродетельного, прогрессивного и
счастливого образа жизни. Этот новый динамизм, который приобрел
Ислам, неизбежно вел его к столкновению с более старыми религиями.
Рано или поздно столкновение стало бы неминуемым, и ближайшей
религией, которая вступила в конфликт с Исламом, оказался иудаизм.
Иудеи впервые осознали угрозу своему положению тогда, когда
мусульмане одержали громкую победу при Бадре. Затем бану кайнука'
нарушили соглашение и перешли в открытую оппозицию
мусульманам. Пророк осадил это племя в его оплотах и вынудил его
покориться. В наказание за нарушение ими клятвы бану кайнука' были
изгнаны из Медины и переселились в Сирию.
Следующим нарушителем клятвы стали бану надйр, и произошло
это вскоре после битвы при Ухуде. Это племя постигло то же
наказание со стороны мусульман. Некоторые его представители
переселились в Сирию, а другие обосновались в окрестностях
Хайбара, к северу от Медины. В операциях против обоих племен
'Абдаллах ибн Убайй, вождь лицемеров, сначала выступал на стороне
иудеев, тайно подстрекая их к вооруженному выступлению против
Пророка и обещая им активное содействие своих последователей.
Позднее, когда он видел, что военный успех оказывался на стороне
мусульман, он предоставлял иудеев их участи.
Третье племя иудеев, бану курайза, продолжало мирно жить в Ме-
дине. Его отношения с мусульманами были нормальными и исключи-
тельно мирными, причем каждая из сторон уважала и соблюдала
статьи договора. Однако иудеи из бану надир, обосновавшиеся в
Хайбаре, не простили мусульманам своего изгнания. После Ухуда они
узнали о том, что мусульмане и курайшиты будут еще раз сражаться, и
терпеливо выжидали, надеясь, что эта битва станет для мусульман
последней. Однако когда по прошествии года они узнали, что нового
сражения не будет, они решили предпринять прямые действия для
того, чтобы вызвать нападение на мусульман.
В конце лета 626 г. в Мекку отправилась депутация хайбарских
иудеев. Ее возглавлял Хуйайй ибн Ахтаб, бывший в Медине
предводителем бану надир. По прибытии в Мекку делегация
переговорила с Абу Суфйаном и приступила к организации похода
против Пророка. Ибн Ахтабу пришлось сыграть на страхах и чувствах
курайшитов, и он начал рассказывать о том, какая опасность угрожала
курайшитам из-за распространения Ислама. Если бы мусульмане
достигли Иамамы, то ведущие в Ирак и Бахрейн торговые пути
курайшитов оказались бы перекрытыми.
«Скажи мне, о Сын Ахтаба, — спросил Абу Суфйан, — ты из людей
Писания? Считаешь ли ты, что религияМухаммада лучше, чем наша?»
Глазом не моргнув, Ибн Ахтаб ответил: «Как человек, знающий
Писание, могу заверить тебя, что ваша религия лучше, чем религия
Мухаммада. Правда на твоей стороне». Это страшно понравилось
курайшитам, и они согласились дать бой Мухаммаду, если к ним
присоединятся другие арабские племена.
Иудейская делегация направилась к племенам гатафан и бану асад, с
которыми состоялись аналогичные переговоры, увенчавшиеся такими
же результатами. Эти и многие другие племена дружно согласились
принять участие в крупном походе с целью дать бой Мухаммаду и
разгромить мусульман.
После Ухуда курайшиты смирились с потерей торговли с Сирией
как с неизбежностью. Поскольку мусульмане сохраняли власть в
Медине, жители Мекки не могли пользоваться прибрежной дорогой в
Сирию. Поэтому мекканцы увеличили торговлю с Ираком, Бахрейном
и Йеменом, тем самым более или менее компенсировав потери,
которые они понесли за счет прекращения торговли с Сирией. Между
тем, в результате переговоров с иудейской делегацией Абу Суфйан
стал лучше осознавать ту опасность, которую представляло для
мекканской торговли дальнейшее распространение Ислама. Если бы
Мухаммад достиг Йамамы, курайши- там пришлось бы ограничиться
торговлей с одним только Йеменом, так как в этом случае торговые
пути в Ирак и Бахрейн оказались бы в руках мусульман. А это новое
ограничение в торговле стало бы для курайшитов экономическим
ударом, который они не смогли бы вынести. Кроме того, Сафван ибн
Умаййа постоянно подначивал Абу Суфйана из-за того, что у того не
хватило мужества во время последнего военного похода. Оба эти
фактора сошлись, чтобы вынудить Абу Суфйана решиться и загореться
желанием предпринять еще один военный поход на Медину.
Начались приготовления к походу. Племена начали присылать свои
отряды в начале февраля 627 г. Самый крупный отряд был снаряжен
ку- райшитами. В нем было 4000 человек, 300 лошадей и 1500
верблюдов. Далее следовал двухтысячный отряд гатафанитов под
командованием 'Уйайны ибн Хисна, а бану сулайм выставили 700
воинов. Прислали свой отряд и бану асад; его численность не
установлена, но командовал им Тулайха ибн Хувайлид. Пока
курайшиты и некоторые более мелкие племена собирались в Мекке,
бану гатафан, бану асад и бану сулайм сосредоточивались в их
родовых поселениях к северу, северо-востоку и востоку от Медины,
соответственно, откуда они могли выступить непосредственно на
Медину. Общая численность войска, включая более мелкие племена,
не упомянутые выше, составляла 10 000 человек, и общее
командование походом возложил на себя Абу Суфйан. Это событие
вошло в историю как сбор племен. Не имея в распоряжении лучшего
слова, назовем воинов «союзниками».
В понедельник 24 февраля 627 г. (1 шаввала, 5 г. хиджры) союзники,
стекавшиеся из отдельных племенных вотчин, собрались и разбили
лагеря под Мединой. Курайшиты разбили лагерь у слияния ручьев к
югу от леса, западнее горы Ухуд, где находился их лагерь во время
одноименной битвы. Гатафаниты и другие племена встали лагерем в
Занаб Накме, примерно в 2 милях к востоку от горы Ухуд. Разбив
лагеря, союзники двинулись на Медину.
* * *
Как только началась концентрация сил союзников, лазутчики
передали сведения об этом в Медину. Чем больше собиралось
вооруженных отрядов из разных племен, тем тревожнее становились
донесения. Наконец Пророк получил информацию о том, что на
Медину идут 10 000 воинов, намеренных уничтожить мусульман.
Мусульмане были встревожены и подавлены этими неприятными
разведданными. Разумеется, мусульмане и прежде всегда находились в
меньшинстве по отношению к своим врагам. Соотношение сил при
Бадре и Ухуде составляло один к трем и один к четырем,
соответственно, и хотя к этому времени число мусульман в Медине
возросло до 3000 дееспособных мужчин, многие сотни из них были
лицемерами, на которых нельзя было положиться. Но 10 000 казалось
чудовищной цифрой. Никогда прежде история Хиджаза не знала
случая, когда бы на битву шло столь огромное войско.
Затем пришло озарение, которому способствовало предложение
Салмана ал-Фарисй. Он объяснил, что когда персидской армии прихо-
дилось вести оборонительные бои с врагом, обладающим
значительным численным перевесом, она выкапывала на пути врага
ров, достаточно широкий и глубокий, чтобы его можно было
преодолеть. Для арабов этот способ ведения военных действий был
незнакомым, но они осознали его достоинство, и предложение было
принято.
Пророк приказал копать ров. Многие арабы, которые не могли
постигнуть подобную тактику, явно не были в восторге от того, что им
придется заниматься тяжелыми земляными работами, и лицемеры, по
своему обыкновению, начали разубеждать людей, уговаривая их не
обременять себя лишними трудами. Однако Пророк лично приступил к
выкапыванию рва, и после этого ни один из уважающих себя
мусульман не смог уклониться от этого дела. Были намечены границы
рва, и по длине он был поделен между мусульманами из расчета по 40
локтей на группу из 10 человек. Пока мусульмане, обливаясь потом,
выполняли эту тяжелейшую задачу, Хассан ибн Сабит расхаживал
между ними, декламируя свои стихи и вселяя в мусульман новые силы.
Хассан был поэтом, возможно, величайшим поэтом своего времени.
Он мог импровизировать на любую тему и по любому поводу, и стихи
выходили такими прекрасными, что его слушатели едва могли
поверить, что они являются экспромтами. Хассан умел пробуждать в
людях бурю эмоций. Однако если Хассан и был величайшим из поэтов
своего времени, то этим его таланты ограничивались. Хассан вовсе не
любил таких мужественных занятий, как битвы, и в дальнейшем мы
убедимся в этом.
Ров тянулся от Шайхайна к холму Дубаб, а оттуда — к горе Бану
'Убайд. Все эти возвышенности находились на территории, защищен-
ной рвом, который на западе поворачивал к югу. ВосточнееШайхайна
и юго-западнее горы Бану 'Убайд простирались обширные лавовые
поля — участки неровной поверхности, которая во времена своего
образования была усеяна большими черными валунами, по которым
невозможно было передвигаться крупными военными отрядами.
Немного южнее центральной части рва находился высокий холм Сул'
высотой около 400 футов, имевший милю в длину и примерно столько
же в ширину и тянувшийся в основном с севера на юг, но
образовывавший отроги во всех направлениях. На самом деле
маленький холмик Дубаб находился как раз у северо-восточного
отрога Сул'а, хотя на нашей карте это не указано. (См. карту З.)48
Когда ров был выкопан, мусульмане разбили лагерь перед самым
холмом Сул'. Общая численность их войска составляла 3000 человек,
учитывая лицемеров, боевые качества и надежность которых вызывали
сомнение. План Пророка состоял в том, чтобы держать основную часть
войска в резерве и наносить удары в тех местах, где враг сумеет пере-
браться через ров. Для того чтобы избежать неожиданностей, ров по
всей длине прикрывали 200 человек, большинство которых были
расставлены в пикеты на холмах, возвышавшихся надо рвом.
Мобильному отряду из 500 человек было поручено патрулировать
различные мединские поселки и разбираться с сумевшими незаметно
просочиться туда лазутчиками, а также служить защитой тем участкам,
которые не были защищены рвом. (В те временаМедина не была таким
городом, как сейчас, но представляла собой группу поселков и
укреплений. Физическим и духовным центром Медины была Мечеть
Пророка.) Женщин и детей разместили в укреплениях и домах,
находившихся подальше от передней линии, обращенной к северу и
северо-западу.
Подходившая к концу зима выдалась суровой. Она также оказалась
затяжной.
* * *
Когда курайшиты увидели ров, они сначала огорчились, а потом
вознегодовали. Они пришли с таким войском, что победа казалась им
делом предопределенным. Абу Суфйан радостно предвкушал
победоносное сражение; а теперь путь им преградил этот
благословенный ров!
«Именем Аллаха! — взревел Абу Суфйан. — Такие новшества — это
не по-арабски!» 49 В простодушии своем обычный араб не мог
додуматься до такой тактической уловки. Такое нарушение правил
игры было не в арабских традициях.
Тем не менее союзники вышли из лагеря, развернулись севернее и
северо-западнее рва и приступили к осаде, которой суждено было
продолжаться в течение 23 дней. В дневное время союзники
приближались
49 Ибн Хишам: т. 2, с. 224.
ко рву, слегка прикрывавшемуся мусульманами со своей стороны. В
течение большей части дня лучники обменивались залпами, а в ночное
время союзники возвращались в свой лагерь. В основном в дневное
время, а иногда и по ночам небольшие разведывательные отряды
союзников передвигались вдоль рва, пытаясь найти место, где можно
было попытаться перебраться через него. В конце концов им удалось
найти такое место, но об этом мы расскажем позднее.
Осада продолжалась в течение 10 дней, и ни одна сторона не перехо-
дила к решительным действиям и в то же время не собиралась уступать
другой. Обстоятельства испытывали боевой дух каждой стороны, но
скорее подогревали его, нежели угнетали. Мусульмане начинали
страдать от голода. В Медине не было больших запасов
продовольствия, и теперь мусульманам пришлось сократить свой паек
наполовину. Лицемеры начали громче и более открыто критиковать
Пророка. Когда шло строительство рва, Пророк обещал мусульманам,
что за несколько лет они уничтожат могущество Рима и Персии и сами
завладеют богатствами этих империй. Теперь же лицемеры начали
говорить: «Мухаммад обещает нам сокровища Кайсара (Кесаря) и
Хусрау (Хосрова), но не может вывести нас из обыкновенного
затруднительного положения!» Однако истинно верующие держались
стойко и твердо, и их вера в своего вождя оставалась непоколебимой.
Положение союзников также постепенно ухудшалось, и в их рядах
стали возникать проявления недовольства. Арабы не привыкли к
длительным осадам и предпочитали этой форме ведения войны
стремительные, жаркие сражения. Погода по-прежнему стояла
неприятная и начинала вызывать сильное разочарование в рядах
союзников. Еда также была на исходе, поскольку Абу Суфйан не
запасся продовольствием на столь длительный период времени.
Однако поскольку сами арабы не находились в осадном положении,
были предприняты срочные меры по сбору продовольствия на
окружающих территориях. Люди начинали ворчать, и Абу Суфйану
пришлось поломать голову над тем, как выпутаться из создавшегося
положения. Наконец, он посоветовался с Ибн Ахтабом-иудеем, и они
разработали новый план, который, казалось, был обречен на успех.
В ночь на пятницу 7 марта Ибн Ахтаб и пробрался в поселение бану
курайза. Он постучал в дверь их вождя, Ка'ба ибн Асада, однако
последний, догадавшись, что Ибн Ахтаб и пришел как иудей и,
возможно, хотел натравить своих собратьев-иудеев на Пророка,
отказался встретиться с ним. Впрочем, после некоторых
препирательств ему было разрешено войти, и он осторожно и
вкрадчиво начал обрабатывать Ка'ба, склоняя его встать на сторону
союзников в войне против Мухаммада. Сначала Ка'б отказывался.
«Мухаммад выполнял заключенный с нами договор, и у нас нет
причин жаловаться, — сказал он. — Как бы то ни было, вы не уверены
в победе. Если мы присоединимся к вам, а кампания завершится
поражением, ваши идолопоклонники спокойно уйдут домой, а нам
придется испытать на себе гнев Мухаммада».50 Однако посетитель
продолжал давить на него, то искушая, то упрашивая, и в конце концов
добился согласия Ка'ба заключить договор с союзниками. По условиям
этого договора союзники и бану курайза должны были одновременно
напасть на мусульман. У этих иудеев поселения и укрепления
находились в двух милях к юго-востоку от Медины, и они могли
напасть с этого направления и отвлечь часть мусульман ото рва, тогда
как союзникам предстояло нанести лобовой удар. Если бы атака не
удалась, союзники оставили бы в иудейских укреплениях сильный
гарнизон, чтобы защищать иудеев от мусульман, которые непременно
пожелали бы отомстить им. Бану курайза попросили 10 дней на
подготовку к нападению, а союзники в течение этого времени могли
продолжать мелкие боевые действия с севера.
Так последние мединские иудеи, пойдя по стопам своих
единоверцев, нарушили свой договор с мусульманами. Не
догадывались они, как дорого им придется заплатить за свое
предательство!
Вскоре известие об этом договоре дошло до Пророка. Он провел раз-
ведку, однажды ночью направив одного из лазутчиков в лагерь
союзников, и тот, оставаясь незамеченным, подслушал кое-какие
разговоры. Затем пошли слухи о заключенном договоре, и известие
окончательно подтвердилось случаем, произошедшим с Сафийей и
иудеем.
Сафийа была тетушкой Пророка, вместе с другими женщинами и
детьми она перебралась в маленькое укрепление в юго-восточной ча-
сти Медины. В крепости находился и поэт Хассан, и он был там един-
ственным мужчиной! Однажды Сафийа увидела с крепостной стены,
что вдоль нее крадется полностью вооруженный иудей, как будто
ищущий, как обойти укрепление. Сафийа тотчас же догадалась, что это
лазутчик из бану курайза, посланный разведать дорогу, которой иудеи
могли пройти, чтобы атаковать мусульман. Этот иудей должен
выступить в качестве проводника, выведя свое племя в незащищенный
тыл.
��
50 Ибн Хишам: с. 221; Вакиди: Магази с. 292.
Сафийа пошла к поэту и сказала: «О Хассан! Там иудей,
вынюхивающий дорогу, чтобы провести бану курайза и атаковать
наши поселения с тыла. Ты знаешь, что Посланник Аллаха и все
мужчины находятся на передовой и не могут выделить людей для
нашей защиты. Этого человека нужно убить. Ступай и немедленно
убей его!» — «Да благословит тебя Аллах, о дочь 'Абд ал-Мутталиба,
— ответил Хассан, — ты знаешь, что это дело не по мне». Окинув
поэта взглядом, исполненным презрения, Сафийа взяла дубинку,
подпоясалась и сошла вниз, навстречу иудею. Отважная женщина
убила иудея. Оставив его лежать с расколотым черепом в луже крови,
она вернулась в укрепление и сказала Хассану: «Я убила его, о Хассан!
А теперь ступай и сними с тела его добро, ибо не подобает женщине
раздевать мужчину» — «Да благословит тебя Аллах, о дочь 'Абд
ал-Мутталиба, — ответил Хассан, — не нужно мне это добро!»51
Когда известие о случившемся дошло до мусульман, у них не оста-
лось сомнений в предательстве бану курайза. Теперь положение стало
более напряженным, и лицемеры заговорили громче. С половины
пайка мусульмане перешли на четверть. (Позднее сокращать оказалось
нечего!) Их решимость по-прежнему оставалась непоколебимой,
однако если бы осада затянулась надолго, жестокий голод принудил
бы мусульман сдаться. А мусульмане не могли найти прямого
военного решения этой проблемы.
* * *
Затем Пророк решил прибегнуть к дипломатии в том, что невоз-
можно было решить силой оружия. Он вступил в тайные переговоры с
'Уйайной, начальником отряда гатафанитов. ('Уйайна был отважным и
простодушным человеком. Он был одноглазым, а мускулы у него были
гораздо сильнее ума. Впоследствии Пророк назовет его
«исполнительным простаком».)52 Задача переговоров заключалась в
том, чтобы вызвать раскол между двумя основными силами союзников
— гатафанитами и курайшитами, уговорив гатафанитов снять осаду.
Если бы это было достигнуто, от курайшитов могли бы отколоться
другие племена, но даже если бы этого не произошло, уход
двухтысячного контингента гатафа- нитских воинов уменьшил бы
силу союзников до такой степени, чтобы с ними можно было бы
51 Ибн Хишам: т. 2, с. 228.
52 Ибн Кутайба: с. 303.
сразиться, после чего можно было бы перейти к военным действиям и
изгнать союзников из Медины.
«Если гатафаниты выйдут из союза и вернутся домой, они получат
треть урожая фиников, собранных вМедине», — таковы были условия,
предложенные Пророком. 'Уйайна, утративший к этому времени
всякую надежду на победу, принял эти условия. Договор был
составлен, но прежде чем подписать его и скрепить печатью (без чего
он не был бы обязательным к исполнению), Пророк решил рассказать
об этом деле кое-кому из мусульманских вождей. Эти мусульмане
начали горячо возражать. «Финики! — восклицали они. — Неверные
не получат от нас ничего кроме ударов мечей!» 53 Несогласие с
Пророком было до такой степени общим и сильным, что он согласился
подчиниться желаниям мусульман, и переговоры были остановлены.
Эти твердые духом верующие не осознавали серьезности военной
ситуации и не разбирались в тонкостях дипломатии так, как Пророк.
Он знал, что единственным решением проблемы является прорыв
осады посредством дипломатических маневров, и теперь он начал
искать новую возможность. Вскоре она представилась.
Среди гатафанитов был человек по имени Ну'айм ибн Мас'уд, кото-
рый стал мусульманином, но держал свое обращение в тайне.
Выдающаяся личность в своих родных местах, он был хорошо
известен всем трем основным участникам союза — курайшитам,
гатафанитам и иудеям из бану курайза. Это был, кроме того, очень
способный человек.
Однажды под покровом ночи Ну'айм покинул лагерь гатафанитов и
проскользнул в Медину. Он явился к Пророку, объяснил свое
положение и выразил желание помочь мусульманам. «Пошли меня,
куда пожелаешь», — сказал он.54 Это была та самая возможность, о
которой молился Пророк. В беседе с Ну'аймом Пророк обрисовал
ситуацию и наметил план действий, которые должен был выполнить
Ну'айм.
Той же ночью Ну'айм пробрался в поселение бану курайза и посетил
Ка'ба. Он обрисовал ему опасности, которые в данном положении
угрожали иудеям. «Ваше положение иное, чем положение курайшитов
и гатафанитов, — объяснял он. — У вас здесь семьи и дома, а их семьи
и дома находятся на безопасном расстоянии от Медины. Их шансы на
победу невелики. Если им не удастся одолеть Мухаммада, они
вернутся домой, а на вас обрушится гнев мусульман. Вы должны
воздержаться от каких-либо совместных с ними действий, если только
53 Ибн Хишам: т. 2, с. 223.
54 Там же: т. 2, с. 229.
они не предоставят вам заложников из числа своих наиболее знатных
семейств. Тем самым вы получите гарантию их верности».
Затем Ну'айм направился к курайшитам и переговорил с Абу
Суфйаном, который хорошо знал его и прислушивался к его мнению.
«Ты заключил соглашение с людьми, которые склонны к предатель-
ству и которым нельзя доверять, — сказал он. — Я узнал через друзей