СЛУЧАЙНЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, СПОСОБНЫЕ УСИЛИТЬ ВЛИЯНИЕ ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ ВЛАСТИ
… Президент Соединенных Штатов обладает почти королевскими прерогативами, которыми он не имеет случая воспользоваться, а те права, которыми он в настоящее время располагает, оказываются в силу обстоятельств ограниченными; законы предоставляют ему возможность быть могущественным, однако условия, в которых он действует, делают его слабым.
Во Франции исполнительная власть находится в неустанной борьбе с колоссальными препятствиями, возникающими на ее пути, и использует огромные средства для их преодоления. Ее роль возрастает в зависимости от ее достижений и важности тех событий, которыми она руководит. При всем том ее конституция не подвергается никаким изменениям.
Если бы законы сделали эту власть столь же слабой и ограниченной, какую мы видим в Соединенных Штатах Америки, то все равно вскоре ее влияние заметно бы усилилось.
ИЗБРАНИЕ ПРЕЗИДЕНТА
В системе выборности главы исполнительной власти великого народа кроется ряд опасностей, на которые достаточно ясно указывает нам наш собственный опыт, а также исследования историков.
Поэтому я затрону данную тему лишь применительно к Америке.
Дело в том, что опасности, которые заключает в себе система выборности, могут быть более или менее значительными в зависимости от того места, которое занимает в обществе исполнительная власть, от ее значения в структуре государственной власти, от порядка выборов и от условий, в которых живет народ, готовящийся участвовать в выборах.
Пороки системы выборности главы государства заключаются в том — и это нередко и небезосновательно подчеркивается, — что она дает такую соблазнительную возможность для проявления личных амбиций и так сильно разжигает страсти в погоне за властью, что часто законных средств достижения этой власти уже недостаточно, и, как следствие, люди решаются прибегнуть к силе, если им недостает прав.
Очевидно, что чем шире прерогативы исполнительной власти, тем больше становится желание добиться ее; чем сильнее воспламеняется честолюбие претендентов, тем активнее их поддерживают нижестоящие, но не менее честолюбивые чиновники, рассчитывающие разделить власть и могущество после того, как победит их кандидат.
В результате опасности, таящиеся в системе выборности, возрастают прямо пропорционально тому влиянию, которое оказывает исполнительная власть на дела всего государства.
Революции в Польше нельзя объяснить одним лишь фактом существования там выборности, необходимо учитывать и то, что выборное должностное лицо правило обширной монархией.
Таким образом, прежде чем рассуждать о безусловных достоинствах системы выборности, необходимо решить следующий преюдициальный вопрос, а именно: позволяют ли географическое положение, законы, обычаи, нравы и убеждения народа, который намерен ввести у себя данную систему, установить в этой стране слабую и зависимую исполнительную власть, поскольку стремление иметь главу государства с широкими и сильными полномочиями и одновременно желание избирать его являются, на мой взгляд, совершенно несовместимыми. Что же касается меня, то мне известен единственный способ превратить наследственную королевскую власть во власть выборную: сначала необходимо сузить сферу ее деятельности, а затем постепенно сокращать ее полномочия, понемногу приучая народ существовать без ее содействия. Но вот именно этим-то республиканцы в Европе и не желают заниматься вовсе, так как многие из них только потому ненавидят тиранию, что непосредственно на себе испытывают ее жестокие проявления, тогда как размах исполнительной власти их лично не затрагивает. Они подвергают нападкам лишь саму природу этой власти, не замечая существующей между этими двумя явлениями тесной взаимосвязи.
До сих пор еще не нашлось человека, который рискнул бы своей честью и жизнью ради того, чтобы стать президентом Соединенных Штатов, потому что власть президента временна, ограничена и зависима. Необходима колоссальная ставка в этой игре для того, чтобы появились отчаянные игроки, готовые вступить в борьбу. Пока еще ни один из кандидатов не сумел вызвать ни слишком горячих симпатий, ни опасных страстей среди населения. Причина этого чрезвычайно проста: достигнув положения главы государства, он не в состоянии дать своим приверженцам ни большой власти, ни солидного богатства, ни великой славы; его собственное влияние в стране слишком слабое, чтобы в результате его прихода к власти различные группировки добились внушительных успехов или же потерпели полное поражение.
Наследственные монархии имеют одно существенное преимущество: частные интересы одной семьи здесь постоянно и самым тесным образом связаны с интересами государства, и поэтому никогда не случается так, чтобы государство оказалось полностью предоставленным самому себе. Я не могу утверждать, что в этих монархиях дела ведутся лучше, нежели где-либо в других местах, однако по крайней мере там всегда есть кто-нибудь, кто хорошо ли, плохо ли, но занимается в соответствии со своими способностями всеми государственными делами.
Напротив, в государствах, где главы правительств избираются,™ мере приближения выборов и даже задолго до них механизм государственной власти начинает действовать по инерции. Бесспорно, можно разработать такие законы, по которым выборы проводились бы просто и быстро, чтобы пост главы исполнительной власти никогда не оставался бы, так сказать, вакантным. Однако, несмотря ни на что, безвластие все же ощущается людьми, вопреки всем усилиям законодателей.
По мере приближения выборов глава исполнительной власти начинает думать лишь о предстоящей борьбе; у него уже нет будущего, он не в состоянии ничего предпринимать и лишь вяло осуществляет все то, что, вполне возможно, придется завершать кому-то другому. «Я уже столь близок к моменту моей отставки, — писал президент Джефферсон 21 января 1809 года (за шесть недель до выборов), — что участвую в делах лишь тем, что выражаю свое мнение. Я считаю справедливым предоставить моему преемнику всю инициативу тех начинаний, за исполнением которых ему предстоит наблюдать и за которые он должен будет нести всю полноту ответственности».
С другой стороны, взоры всей страны также сосредоточены на подготовке новых выборов, она ждет их результатов.
Чем значительнее место, занимаемое главой исполнительной власти в управлении делами государства, тем более обширна и необходима его повседневная деятельность и тем больше опасности таит в себе подобное положение. У народа, привыкшего к тому, что им управляет исполнительная власть, и, более того, привыкшего к ее административным распоряжениям, выборы не могут не вызвать чрезвычайно глубоких потрясений.
В Соединенных Штатах исполнительная власть может безнаказанно замедлять свои действия, потому что в своих проявлениях эта власть слаба и ограничена.
После избрания нового главы государства во внутренней и внешней политике страны почти всегда ощущается нестабильность. В этом заключается один из основных пороков системы выборности.
Однако этот недостаток ощущается в большей или меньшей степени в зависимости от той доли власти, которой располагает выборное должностное лицо. В Риме принципы, заложенные в основу правительственной власти, оставались неизменными, хотя консулы сменялись ежегодно, потому что решающей, руководящей силой был сенат, а он был наследственным институтом. Если бы в большинстве европейских монархий королей избирали, то королевство меняло бы облик с каждым новым избранником.
В Америке президент оказывает достаточно существенное влияние на государственные дела, однако не он управляет ими — над всем главенствует власть народа. Следовательно, чтобы изменить основные направления осуществляемой политики, необходимо переменить всю массу населения, а не только самого президента. Поэтому в Америке принцип выборности главы исполнительной власти не оказывает заметного негативного воздействия на устойчивость всего правительства
Впрочем, та же неустойчивость, к которой приводит порочность системы выборности, явственно ощущается и в сфере деятельности президента, как бы она ни была ограничена.
Американцы вполне обоснованно полагали, что главе исполнительной власти, для того чтобы осуществлять все возложенные на него обязанности и нести за их выполнение всю полноту ответственности, необходимо по возможности свободно отбирать своих чиновников и отзывать их по своему усмотрению, а законодательному органу следует скорее наблюдать за действиями президента, нежели руководить им. Таким образом, каждые новые выборы приводят к тому, что федеральные государственные служащие не знают, как повернется в дальнейшем их судьба.
В конституционных монархиях Европы постоянно слышатся жалобы на то, что участь второстепенных правительственных чиновников нередко зависит от участи министров. Их положение значительно хуже в тех государствах, где избранию подлежит и сам глава правительства. Причина этого проста: в конституционных монархиях министры сменяют один другого довольно часто, однако основной представитель исполнительной власти не сменяется никогда, и потому дух обновления в достаточной степени ограничен. Таким образом, перемены в системах управления здесь происходят скорее в частностях, нежели в своей основе: невозможно резко сменить одну систему управления на другую без своеобразной революции. В Америке же такая революция происходит каждые четыре года, и притом от имени закона.
Что же касается проблем личного характера, которые неизбежно возникают в результате применения подобного законодательства, то следует признать, что неустойчивость положения должностных лиц в Америке не сопровождается теми бедствиями, которых можно было бы ожидать в других государствах. В Соединенных Штатах настолько легко обеспечить себе независимое существование, что, отняв у чиновника занимаемое им место, можно в ряде случаев лишить его тех или иных жизненных удобств, но никогда — средств к существованию.
В начале данной главы я сказал о том, что опасности, вытекающие из применения системы выборности главы исполнительной власти, могут быть большими или меньшими в зависимости от условий жизни, которые характерны для народа, принимающего участие в выборах.
Тщетными оказываются любые усилия уменьшить значение исполнительной власти в обществе, потому что существует одна область, в которой данная власть имеет чрезвычайно большое влияние независимо от роли, отведенной ей законами. Речь идет о внешней политике государства: переговоры могут начинаться и продолжаться успешно лишь в том случае, когда они ведутся одним и тем же человеком.
Чем более безнадежно и гибельно положение народа, тем больше ощущается потребность в последовательной и устойчивой внешней политике и тем опаснее становится применение системы выборности в отношении главы государства.
Политика американцев в сфере международных отношений чрезвычайно проста: можно было бы сказать, что никто в них не нуждается и сами они также не испытывают ни в ком потребности. Их независимость находится вне опасности.
Таким образом, в Соединенных Штатах сфера компетенции главы исполнительной власти ограничена не только законами, но и обстоятельствами. Президент может часто изменять свои взгляды, однако государство нисколько не страдает от этого и не может от этого погибнуть.
Каковы бы ни были прерогативы главы исполнительной власти, тот период, который непосредственно предшествует выборам, а также тот промежуток времени, когда эти выборы проходят, следует всегда считать периодом общенационального кризиса.
Чем более сложно внутреннее положение страны и чем более велика внешняя опасность, тем страшнее для нации данный период. Среди европейских стран мало найдется таких, где бы не опасались во время смены верховного правителя оказаться захваченными другим государством или же наступления анархии внутри государства.
В Америке же общество устроено таким образом, что оно может поддерживать само себя безо всякого содействия со стороны; ему никогда не угрожает сколь-нибудь существенная опасность извне. Поэтому избрание президента есть повод для волнений, но вовсе не угроза гибели государства
ПРОЦЕДУРА ВЫБОРОВ
Независимо от проблем, неразрывно связанных с самим принципом выборности главы исполнительной власти, существует также немало других опасностей, вытекающих из различных форм проведения выборов; однако благодаря усилиям законодателей их все же можно избежать.
Когда массы народа собираются в публичном месте для избрания главы своего государства, они подвергаются не только опасностям, таящимся в самой системе выборности, но и угрозе гражданской войны, которую могут спровоцировать подобные выборы.
Поставив избрание короля в зависимость от вето одного человека, польские законы обрекали этого человека на смерть или же предрешали воцарение анархии.
По мере изучения различных институтов в Америке и более внимательного анализа общественно-политического положения в этой стране начинаешь замечать удивительное совпадение счастливых обстоятельств с человеческими усилиями. Америка была страной новой; однако люди, населившие ее, уже в течение длительного времени привыкли пользоваться свободой в тех местах, где они жили раньше: таковы две основные причины внутреннего порядка. Кроме того, Америка не опасалась, что ее кто-то соберется завоевывать. Американские законодатели, воспользовавшись этими благоприятными обстоятельствами, смогли без труда создать слабую и зависимую исполнительную власть, а затем уже безо всяких опасений сделать ее выборной.
После этого им оставалось лишь найти среди различных избирательных систем ту, которая представляла бы наименьшую опасность. Установленные ими на данный счет правила прекрасно дополняют те гарантии, которые обеспечивало географическое положение и политическое устройство Соединенных Штатов.
Задача, которую предстояло решить, заключалась в том, чтобы найти такой способ избрания президента, при котором, с одной стороны, отражалась бы истинная воля народа, а с другой — не возбуждались бы слишком сильно народные страсти и люди как можно меньше пребывали бы в неизвестности. Сначала было решено, что президент будет избираться простым большинством голосов. Однако получить это большинство без долгих проволочек оказалось чрезвычайно трудно, а этого-то как раз и намеревались избежать.
В самом деле, редко случается так, что какой-то один человек сразу же получает большинство голосов в стране со столь многочисленным населением. Еще труднее добиться этого в федеративной республике, состоящей из штатов, в которых очень сильно развиты местные влияния.
Для устранения этого второго препятствия было одно средство, а именно делегирование избирательных прав населения некоему органу, который бы его представлял.
Данный порядок выборов лучше обеспечивал достижение большинства голосов, ибо, чем меньше лиц участвовало в выборах, тем легче им было прийти к согласию. Этот способ давал также и большие гарантии в отношении правильности выбора
Но следовало ли давать право избирать президента самому законодательному органу, обычно представляющему народ, или же нужно было сформировать избирательную комиссию, единственной функцией которой было бы избрание президента?
Американцы предпочли второй вариант. Они пришли к выводу, что люди, которых выбрали для того, чтобы они принимали обычные законы, не смогут адекватно выразить волю народа в том, что касается избрания главы государства. Кроме того, будучи избранными на срок больше года, они могут выражать взгляды, которые за истекшее время уже изменились. Американцы также рассудили, что если на законодательный орган будет возложена обязанность избирать главу исполнительной власти, то еще задолго до начала выборов законодатели сделаются объектом подкупа и игрушкой в руках интриганов, тогда как специальные выборщики, подобно присяжным заседателям, останутся неизвестными толпе вплоть до того самого дня, когда им придет время действовать, причем они появятся лишь для того, чтобы отдать свои голоса.
Поэтому было установлено, что каждый штат выбирает определенное количество выборщиков 20, которые в свою очередь будут избирать президента. А так как было замечено, что ассамблеи, которым поручалось избирать главу государства в тех странах, где применялся принцип выборности, неизбежно превращались в средоточие всяческих страстей и интриг, и так как эти ассамблеи в отдельных случаях присваивали себе власть, им не принадлежащую, и так как нередко процедура, в которой они участвовали, продолжалась слишком долго, вследствие чего создавалась какая-то неопределенность, ставившая под угрозу функционирование государственной машины, — то вследствие всех этих причин было установлено, что выборщики будут участвовать в голосовании все вместе, в течение одного дня, но не собираясь в одном месте.
При подобной модели выборов, состоящих из двух туров, достижение большинства голосов становилось вполне вероятным, но вместе с тем полной гарантии все-таки не было, так как вполне могло случиться, что выборщики так же разойдутся во мнениях, как могли бы разойтись во мнениях те, кто доверил им право выбора.
В этом случае необходимо было прибегнуть к одной из трех мер: или назначить новых выборщиков, или вновь обратиться к уже отобранным выборщикам, или же, наконец, передать право избрания главы государства другому органу.
Первые два способа, помимо того, что не гарантировали нужного результата, сопровождались бы еще и проволочками и порождали бы всегда опасные в таком случае волнения.
Поэтому было принято решение остановиться на третьем способе, причем согласились на том, что результаты голосования выборщиков в опечатанном виде будут передаваться председателю сената и что в назначенный день в присутствии членов обеих палат он вскроет опечатанные списки и произведет подсчет. Если же ни один из кандидатов не соберет большинства голосов, то палата представителей незамедлительно приступит к избранию президента, однако это ее право избрания было строго ограничено: палата представителей могла избрать лишь одного из трех кандидатов, за которых было подано наибольшее количество голосов.
Таким образом, оказывается, что выборы возлагаются на обычных представителей народа лишь в очень редких и трудно предсказуемых заранее случаях, причем даже в этой ситуации они могут избрать лишь того, кого уже поддержали специальные выборщики, число которых весьма невелико. Это довольно удачное сочетание позволяет, с одной стороны, соблюсти уважение к народу, а с другой — быстро и с должным порядком провести выборы, что отвечает интересам государства. Впрочем, предоставление палате представителей права избрания президента в случае разделения голосов выборщиков далеко еще не было полным разрешением всех трудностей, поскольку не было уверенности, что и там кандидат соберет необходимое большинство голосов, а в этом случае конституция уже не предлагала никакого реального выхода. Однако, установив обязательные кандидатуры и ограничив их число тремя, а также полагаясь на разумность выбора, сделанного группой просвещенных людей, конституция сумела сгладить все те препятствия23, на которые она была в состоянии воздействовать непосредственно, ибо оставшиеся проблемы были присущи самой системе выборности президента как таковой.
Федеральная конституция существует уже сорок четыре года, и Соединенные Штаты вот уже двенадцать раз избирали своего президента.
Десять раз выборы прошли практически мгновенно, путем единовременного голосования специальных выборщиков, находившихся в это время в самых различных частях Соединенных Штатов.
Что же касается палаты представителей, то она пока всего лишь дважды использовала то исключительное право, которым была наделена на случай разделения голосов выборщиков. Первый раз это произошло в 1801 году при избрании Джефферсона, а второй — в 1825 году, когда президентом был избран Куинси Адамс. …
ПЕРЕИЗБРАНИЕ ПРЕЗИДЕНТА
Правильно или нет поступили законодатели Соединенных Штатов, допустившие возможность переизбрания президента?
На первый взгляд запрещение переизбрания на второй срок главы исполнительной власти кажется противоречащим здравому смыслу. Всем известно, какое влияние могут оказать на судьбы целого народа, особенно в трудных обстоятельствах или в периоды кризисов, таланты или характер одного-единственного человека. Законы, запрещающие гражданам переизбирать первое лицо в государстве, лишают их прекрасной возможности для достижения благоденствия страны или для ее спасения. Все это могло бы привести и к такой нелепой ситуации, когда человек отстранялся бы от управления государством именно в тот момент, когда он доказал, что в состоянии хорошо им управлять.
Безусловно, эти доводы весьма внушительны, однако нельзя ли противопоставить им еще более существенные аргументы?
Интриги и коррупция являются естественными пороками выборных правительств. Однако в том случае, когда глава государства может быть переизбран, эти пороки стократно усиливаются и само существование страны ставится на карту. Если успеха на пути интриг намерен добиваться простой кандидат, то его уловки распространяются на весьма ограниченный крут людей. Если же, напротив, в этой игре решил поучаствовать сам глава государства, то он начинает использовать в своих собственных интересах мощь всего государства.
В первом случае это простой гражданин, располагающий достаточно скромными средствами, тогда как во втором — это само государство, с его огромными возможностями для интриг и подкупа.
Простой гражданин, использующий всевозможные неблаговидные приемы для того, чтобы прийти к власти, может лишь косвенным образом нанести ущерб общественному благосостоянию. Однако если в предвыборную борьбу вступает представитель исполнительной власти, то тогда государственные интересы отодвигаются для него на второй план, а на первый выступает его собственное переизбрание. Переговоры с другими странами, равно как и исполнение законов, превращаются для него всего лишь в предвыборные комбинации; раздача должностей рассматривается им в качестве компенсации за оказанные услуги, но услуги, оказанные не нации, а ему лично. И даже если деятельность правительства и не противоречит интересам государства, она все же уже не нацелена на обеспечение этих интересов. Между тем ее главная задача заключается именно в этом.
Наблюдая за повседневными делами Соединенных Штатов, нельзя не заметить, что желание быть вновь избранным властвует надо всеми помыслами президента; что политика его администрации направлена на это; что его любые, даже самые незначительные действия подчинены этой цели; что особенно по мере приближения критического момента личные интересы полностью вытесняют из его сознания интересы государства.
Таким образом, принцип переизбрания президента делает пагубное влияние выборных правительств еще более глубоким и еще более опасным. Это сопровождается также упадком политической морали нации и приводит к замене патриотизма ловкачеством.
В Америке же применение этого принципа непосредственно затрагивает жизненные основы страны.
Каждому правительству свойственны пороки, обусловленные самой природой его деятельности. Гений законодателя заключается в том, чтобы распознать их наилучшим образом. Государство может успешно справиться с множеством плохих законов, тем более что зло, причиняемое этими законами, часто преувеличено. Однако всякий закон, способствующий развитию этих смертоносных начал, не может с течением времени не сделаться губительным для общества, хотя его пагубное воздействие проявляется не сразу.
Таким разрушительным принципом в условиях абсолютистских монархий является безграничное и противоречащее здравому смыслу расширение влияния королевской власти. Поэтому всякая мера, уничтожающая противовесы этой власти, предусмотренные конституцией, вредна изначально, даже если отрицательные последствия этой меры не проявятся в течение весьма продолжительного времени.
Точно так же и в странах, где торжествует демократия и где народ постоянно стремится все подчинить себе, законы, способствующие быстроте его действия и придающие этому действию непреодолимый характер, прямо угрожают самому существованию правительства.
Самой большой заслугой американских законодателей было то, что они ясно осознали эту истину и имели мужество учесть ее на практике.
Они поняли, что помимо народовластия должно существовать определенное число институтов власти, которые, не будучи полностью независимыми от воли народа, все же могли бы в своей области пользоваться довольно широкой свободой, с тем чтобы, неизменно повинуясь решениям большинства, все-таки противостоять его капризам и отвечать отказом на его самые опасные требования.
Для этого они сосредоточили всю исполнительную власть страны в руках одного человека; они предоставили президенту самые широкие полномочия и вооружили его правом вето для того, чтобы он мог оказывать сопротивление посягательствам законодательных органов на свои права.
Однако, провозгласив принцип переизбрания, законодатели частично разрушили свое собственное творение. Они предоставили президенту большую власть, но лишили его стремления использовать ее только по назначению.
Не имея возможности быть избранным на второй срок, президент не переставал тем не менее зависеть от народа, так как он продолжал нести ответственность перед своими избирателями. Вместе с тем благосклонное отношение народа не превращалось для него в такую настоятельную необходимость, чтобы он вынуждал себя приноравливаться к любым его желаниям.
Обладающий же правом переизбрания (а это особенно проявляется в наше время, когда политическая мораль все больше и больше падает, а великие личности постепенно исчезают со сцены общественной жизни), президент Соединенных Штатов становится всего лишь послушным инструментом в руках большинства. Он начинает любить и ненавидеть все то, что любит и ненавидит его большинство, он предупреждает все его желания и жалобы, подчиняется любым его капризам; законодатели хотели, чтобы президент вел за собой большинство, а на деле он сам оказался в роли ведомого.
Таким образом, не желая лишать государство возможности использовать талантливую личность, законодатели добились того, что таланты этого человека оказались практически бесполезными; а их стремление обеспечить себе соответствующее средство воздействия на общество в чрезвычайных обстоятельствах поставило страну под угрозу постоянной опасности.
ФЕДЕРАЛЬНЫЕ СУДЫ
Я рассмотрел законодательную и исполнительную власть Союза. Теперь мне предстоит проанализировать судебную власть.
Здесь я должен высказать читателям свои опасения.
Судебные органы имеют огромное влияние на судьбы англо-американцев и занимают весьма важное место среди тех институтов, которые называются политическими. Именно с этой точки зрения они заслуживают нашего особенно пристального внимания.
Однако как описать политическую деятельность американских судов, не рассматривая подробно их структуру; каким образом, углубляясь в детали, не снизить читательского интереса к этой теме присущей ей сухостью? Как изложить этот предмет ясно и вместе с тем коротко?
Я вовсе не льщу себя надеждой, что мне удастся избежать всех этих многочисленных опасностей. Люди непосвященные в любом случае сочтут мое изложение излишне долгим, а юристы найдут, что я необоснованно краток. Однако этот недостаток можно отнести как к излагаемой мною теме в целом, так и к тому конкретному вопросу, который я намерен сейчас затронуть.
Самая большая трудность состоит не в умении создать федеральное правительство, а в том, чтобы заставить подчиняться законам, издаваемым этим правительством.
Все правительства имеют всего лишь две возможности преодолеть сопротивление, оказываемое ему гражданами: материальные средства, которыми они сами располагают, и решения судов, к чьей помощи они могут прибегать.
Правительство, которое может принуждать к повиновению своим законам только силой оружия, находится на грани гибели. С ним, по всей вероятности, произойдет одно из двух: если это слабое и умеренное правительство, то оно прибегнет к силе лишь в самом крайнем случае, оставляя без внимания множество мелких случаев неповиновения, и тогда государство окажется во власти анархии.
Если же правительство сильное и решительное, то оно будет прибегать к насилию ежедневно и вскоре превратится в военно-деспотическое. Его бездействие, равно как и его деятельность окажутся одинаково гибельными для населения, которым оно управляет.
Великая цель правосудия состоит в замене идеи насилия идеей права, в установлении правовой преграды между правительством и используемой им силой.
Поразительно, какое огромное значение общественное мнение придает обычно вмешательству судебной власти. Роль общественного мнения настолько велика, что люди продолжают довольствоваться судебной формой даже в тех случаях, когда от нее осталась одна видимость — общественное мнение придает жизнь призраку.
Моральное воздействие, которое оказывают суды, способствует тому, что применение государством силы оружия становится чрезвычайно редким событием, ибо в большинстве случаев суд заменяет его, а если становится необходимо, чтобы в действие вступили и материальные силы, то суд удваивает их мощь, присоединяясь к ним.
Федеральному правительству больше, нежели какому-либо другому, нужна поддержка судебной власти, потому что по самой своей природе оно более слабое и, следовательно, ему проще оказать сопротивление25. Если бы ему постоянно приходилось в первую очередь использовать силу, то оно перестало бы соответствовать своему назначению.
Следовательно, чтобы заставить своих граждан повиноваться законам или же чтобы устранить саму возможность нападок на эти законы, федерации особенно потребовались суды.
Однако какие суды должен был иметь Союз? У каждого штата уже имелась своя судебная система. Следовало ли использовать эти суды? Или же требовалось создать федеральную судебную систему? Легко доказать, что Союз не мог приспособить к своим потребностям те судебные органы, которые уже существовали в отдельных штатах.
Без всякого сомнения, для обеспечения безопасности каждого, как и для гарантии свободы всех, весьма важным является отделение судебной власти от всех прочих властей; однако для судеб страны не менее важно и то, чтобы различные руководящие государством органы имели единое происхождение, следовали одним и тем же принципам и действовали сообща: другими словами, чтобы они были взаимосвязаны и однородны. Никому, я полагаю, никогда даже в голову не приходило обращаться к иностранным судам с тем, чтобы они судили преступления, совершаемые во Франции, рассчитывая на большую беспристрастность их судей.
По отношению к федеральному правительству американцы представляют собой единый народ; однако в стране были сохранены политические органы, которые только по отдельным вопросам зависели от федерального правительства, а по всем остальным — не зависели, органы, которые отличались своим особым происхождением, своими собственными взглядами и присущими только им средствами воздействия. Доверить исполнение законов всего Союза судам, учрежденным этими политическими органами, было равнозначно тому, чтобы вверить страну иностранному суду.
Более того, по отношению ко всей федерации каждый штат является не только своего рода иностранным государством, но еще и постоянным, повседневным противником, потому что любое сужение масштабов верховной власти Союза сопровождается неизбежным усилением верховной власти отдельных штатов.
Следовательно, поручая проведение в жизнь законов всего Союза судам отдельных штатов, страну отдали бы не только во власть иностранных судей, но, кроме того, еще и судей весьма пристрастных.
Впрочем, суды отдельных штатов были неспособны служить общенациональным целям не только в силу своей природы, но главным образом потому, что их было слишком много.
В момент создания федеральной конституции в Соединенных Штатах уже действовало тринадцать судов, решения которых не подлежали апелляции. Сегодня их насчитывается уже двадцать четыре. Как может существовать государство, в котором его основные законы толкуются и применяются на практике двадцатью четырьмя различными способами одновременно! Такая система столь же противоречит здравому смыслу, сколь и накопленному опыту.
Вследствие этого американские законодатели решили создать единую федеральную судебную систему, которая применяла бы на практике законы всей федерации и разрешала бы вопросы, касающиеся общенациональных интересов, тщательно определенных заранее.
Вся судебная власть Союза была сосредоточена в руках одного суда, названного Верховным судом Соединенных Штатов. Однако для облегчения исполнения дел ему были приданы суды низшей инстанции, которые имели право самостоятельно решать незначительные дела и принимать решения по более существенным делам в качестве судов первой инстанции. Члены Верховного суда не подлежали избранию ни народом, ни законодательной властью; их назначал сам президент Соединенных Штатов после того, как свое мнение по каждой кандидатуре высказал сенат.
Чтобы обеспечить независимость членов Верховного суда от всякой другой власти, эту должность сделали пожизненной. Кроме того, было решено, что их жалованье, однажды определенное, изымается из-под контроля законодательной власти.
В принципе провозгласить создание федеральной судебной системы достаточно легко, однако как только возникает необходимость определить прерогативы федеральных судов, тут-то и возникает множество всевозможных трудностей.