О ПРИЧИНАХ, МОГУЩИХ В КАКОЙ-ТО СТЕПЕНИ СМЯГЧИТЬ ТЕ ЧЕРТЫ ДЕМОКРАТИИ, О КОТОРЫХ Я ГОВОРИЛ ВЫШЕ
Когда стране угрожает серьезная опасность, народ, как часто свидетельствует история, с радостью выбирает на верховные посты тех граждан, которые наиболее способны его спасти.
Известно, что человек перед лицом опасности редко остается самим собой: он либо духовно возвышается, либо опускается. То же самое происходит и с целым народом. Величайшие опасности, которые подстерегают страны, вместо того чтобы возвысить дух народа, сокрушают его; они возбуждают его страсти, но не направляют их в нужное русло, тревожат ум, но не озаряют. Евреи убивают друг друга посреди обломков рушащегося Храма. Однако чаще можно видеть, как сама неотвратимость опасности рождает необыкновенные добродетели и у целых народов, и у отдельных людей. И великие характеры проявляются тогда рельефно, словно монументы, которые скрывала ночь и которые неожиданно высветил пожар. Дух народа не пренебрегает самовоспроизведением, и народ, потрясенный собственными бедами, на время расстается со своими страстями, вызванными чувством зависти. В такие времена нередко можно видеть, как в результате избирательной кампании появляются знаменитые имена. Выше я уже говорил, что в Америке государственные мужи нашего времени кажутся по своему уровню гораздо ниже тех, что стояли во главе государства пятьдесят лет назад. Это зависит не столько от законов, сколько от обстоятельств. Когда Америка боролась за самое справедливое дело в мире, за то, чтобы ни один народ не был порабощен другим, когда речь шла о том, чтобы поддержать появление новой нации, тогда души всех людей открывались, чтобы их возвышенные усилия были на уровне этой благородной цели. В этом всеобщем порыве выдающиеся люди были впереди народа, и он собственными руками поставил их во главе себя. Но подобные события бывают редко, и суждения следует выносить, опираясь на обычное течение жизни.
Если каким-то случайным событиям иногда удается одолеть демократические страсти, то просвещение и нравы оказывают на сторонников демократии не только не менее сильное, но еще и более стойкое влияние. Это хорошо видно на примере Соединенных Штатов. …
Следует признать, что есть законы хотя и демократические по природе, однако позволяющие в какой-то степени смягчить опасные свойства демократии.
Когда вы входите в зал заседаний палаты представителей в Вашингтоне, вас поражает вульгарное зрелище этого огромного собрания. Ваш глаз тщетно пытается отыскать среди множества лиц хотя бы одно знакомое. Почти все члены ассамблеи какие-то неизвестные личности, их имена не вызывают в вашей памяти никакого образа. Большей частью это сельские адвокаты, коммерсанты и представители низших классов. В стране, где образование распространено почти повсеместно, говорят, что представители народа не умеют правильно писать.
Рядом находится зал заседаний сената. В маленьком помещении собралась большая часть видных людей Америки. Там не увидишь ни одного человека, чье знаменитое имя не было бы свежо в вашей памяти. Это — прославленные адвокаты, выдающиеся генералы, талантливые судьи или известные государственные деятели. Все речи, которые вы услышите на этой ассамблее, оказали бы честь самым ярким парламентским заседаниям в Европе.
Откуда этот странный контраст? Почему элита нации находится в этом зале, а не в другом? Почему на первом заседании присутствует столько заурядных людей, тогда как помещение рядом, похоже, обладает монополией на таланты и познания? Между тем депутаты и палаты представителей, и сената происходят из народа, и те и другие были избраны в результате всеобщего голосования, и никто в Америке до сих пор не сказал, что сенат якобы враждебен народным интересам. Откуда же эта бросающаяся в глаза разница? Я вижу этому только одно объяснение: выборы в палату представителей — прямые, тогда как выборы в сенат — двухступенчатые. Все граждане каждого штата всеобщим голосованием избирают законодательные органы штата. По федеральной конституции эти законодательные органы представляют собой избирательный корпус, и уже из его депутатов избираются члены сената. Сенаторы, таким образом, хоть и не непосредственно, избираются в результате всеобщего голосования, поскольку избирательный корпус, из членов которого они выбираются, не является по своему составу аристократическим или привилегированным. Те, кто попадает в его состав, не пользуются особым избирательным правом, данным происхождением; их избрание зависит главным образом от участия в голосовании всех граждан; выборы происходят, как правило, ежегодно, и избиратели всегда могут, используя систему выборов, обновить состав сената. Народной воле достаточно пройти через это избранное собрание, чтобы преобразиться и выйти оттуда уже облаченной в новую форму, более благородную и прекрасную. Люди, избранные таким путем, всегда точно представляют большинство народа, который управляет; однако они являются выразителями только высоких идей, имеющих хождение в народе, и отражают его благородные черты, а никак не мелкие страстишки, часто будоражащие его, и не пороки, его бесчестящие.
Нетрудно представить себе, что в будущем наступит момент, когда американские республики будут вынуждены распространить двухступенчатую систему голосования на все выборные органы из страха бессмысленно разбиться о подводные камни демократии.
Я же, признаюсь, вижу в двухступенчатой системе выборов единственное средство сделать политическую свободу доступной для всех классов народа. Мне кажется, что в равной степени ошибаются и те, кто надеется сделать из этого средства оружие, исключительно принадлежащее одной партии, и те, кто боится этого.