XII Надвигающийся шторм
Часом раньше Андромаха поднялась РїРѕ длинной РіРѕСЂРЅРѕР№ тропе, думая Рѕ предсказателе, который рассказал ее СЃСѓРґСЊР±Сѓ. Одиссей был прав – этот человек РЅРµ обманывал. Рначе откуда Р±С‹ РѕРЅ узнал, что РѕРЅР° жрица Теры? «Возможно, – подумала РѕРЅР°, – надо было окликнуть того человека СЃ РѕРґРЅРѕР№ сандалией». Девушка улыбнулась. Чтобы выяснить что? Что РѕРЅ был сыном крестьянина или что РѕРЅ женат Рё Сѓ него семеро несносных детей? РћРЅР° продолжила СЃРІРѕР№ путь, немного повеселев. Беседа СЃ Одиссеем была более, чем приятной. Встреча СЃ умным Рё сообразительным человеком, Рє тому же добрым Рё забавным собеседником, как РІРѕРґР° для измученного жаждой путника. РЈ Толстого царя был острый, словно кинжал, СѓРј, РЅРѕ РІ нем РЅРµ было человечности – ничего такого, что РѕРЅР° могла Р±С‹ понять Рё разделить.
Поднимаясь по горной тропе, девушка думала о голубоглазом мужчине, на которого было совершено нападение. Он собирался поговорить с ней, когда появился убийца. Андромахе стало интересно, что же незнакомец собирался ей сказать. Было бы это нежным приветствием или грубым предложением заняться любовью на песке?… Она никогда
РЅРµ узнает. РќР° вершине каменных ступенек девушка увидела РєСЂРѕРІСЊ. Рто был участок РґРѕСЂРѕРіРё, находящийся над самой пропастью. Андромаха РЅРµ обратила РЅР° это никакого внимания Рё направилась Рє воротам крепости. Р’РѕР№РґСЏ РІРѕ дворец, девушка поднялась РІ СЃРІРѕСЋ комнату. Там ее ждала тонкая темноволосая служанка Полисия. РџСЂРё свете факелов РѕРЅР° выглядела обеспокоенной Рё встревоженной Рё РїСЂРё появлении Андромахи испытала заметное облегчение Рё подбежала Рє своей С…РѕР·СЏР№РєРµ.
– О, где ты была, госпожа? Я очень беспокоилась. Я решила, что тебя похитили!
– Я немного прогулялась по берегу, – ответила Андромаха.
– Не следовало этого делать. Сегодня там было совершено убийство.
Андромаха кивнула.
– Я знаю. Когда мужчины собираются вместе, что еще может произойти, кроме убийства, драки или изнасилования?
Полисия наморщила лоб.
– Я не понимаю. Зная это, зачем ты пошла туда?
Андромаха подошла к столу и наполнила глиняный кубок вином с водой.
– Почему нет? Я не могу изменить мир мужчин, но у меня нет никакого желания прятаться в пещере.
– Меня бы жестоко наказали, если бы ты пропала, госпожа. Царь высек бы меня или… убил.
Андромаха поставила кубок с вином и подошла к девушке. Локон темных волос упал ей на лоб. Царевна убрала его с лица и поцеловала служанку.
– Но я же не пропала, – сказала она. – Я здесь, и все хорошо. – Полисия покраснела. – А теперь ты можешь пойти спать, – разрешила ей Андромаха. – Я тоже посплю немного.
– Госпожа желает, чтобы я осталась?
– РќРµ сегодня. РРґРё.
РљРѕРіРґР° Полисия ушла, Андромаха вышла РЅР° балкон Рё посмотрела РЅР° берег. Небо уже светлело. РћРЅР° увидела, как РјРё-кенцы толкают СЃРІРѕРё три корабля РІ РІРѕРґСѓ, РјРѕСЂСЏРєРё карабкаются РЅР° палубу. РЎРЅСЏРІ одежду, девушка повесила ее РЅР° СЃРїРёРЅРєСѓ стула, Р° сама легла РІ постель. РЎРѕРЅ пришел быстро, Рё ей приснилась Каллиопа. РћРЅРё плавали ночью РІ бухте. Рто был хороший СЃРѕРЅ. Затем Каллиопа начала звать ее царевной, что было очень странно, потому что РЅР° Тере РІСЃРµ женщины были царской РєСЂРѕРІРё.
– Госпожа!
Андромаха открыла глаза и увидела рядом с собой Поли-сию. Через открытый балкон на чистом голубом небе светило солнце. Андромаха постаралась сесть, не понимая, что происходит.
– Принеси мне воды, – попросила она. Полисия выполнила ее просьбу, и девушка жадно напилась.
– Там случилась страшная беда, – сообщила Полисия. – Царь в ярости, и все воины на берегу тоже.
– Успокойся, – попросила ее Андромаха. – Что случилось?
– Еще убийства. Одного из дворцовых стражников зарезали и сбросили со скалы, к тому же ужасно изуродовали одного моряка. Мне сказали, что ему отрубили голову.
– Рто Рё правда ужасное место, – прошептала девушка. Встав СЃ постели, РѕРЅР° подошла голой Рє балкону Рё глубоко вздохнула. Р’РѕР·РґСѓС… был свежим Рё холодным.
– Вам лучше войти внутрь. Кое-кто хочет тебя видеть, госпожа.
Андромаха повернулась. Ее еще не покинули мечты о Каллиопе, и она чувствовала себя встревоженной и разгоряченной.
– Ркто это? – спросила она служанку.
Полисия снова покраснела.
– Госпожа так красива, – прошептала она.
Андромаха засмеялась.
– Вчера я была простушкой, а теперь мне все говорят, что я прекрасна. Притянув к себе Полисию, она снова ее поцеловала. На этот раз губы девушки раскрылись, и поцелуй был долгим.
Кто-то начал стучать в дверь.
– Ты одета? – раздался мужской голос. Она узнала Кай-гона.
– Подожди минутку, – попросила Андромаха. Полисия помогла ей надеть длинную зеленую тунику, затем подбежала к двери и открыла ее, отступив назад и низко склонив голову.
Вошел Кайгон. Его лицо было бледным и натянутым, словно плащ.
– Ты сегодня отправишься в Трою, – сказал он. – Собирай свои вещи, я отведу тебя на берег.
– Рто будет захватывающая прогулка, – усмехнулась девушка. – РЇ знаю, что каждые несколько РјРёРЅСѓС‚ РЅР° вашем пляже РєРѕРіРѕ-то убивают.
Его лицо помрачнело.
– Последняя ночь была исключением, – отрезал царь. – Мы здесь не дикари.
– Но я знаю, что кого-то обезглавили.
– Собирайся как можно быстрей, – велел Кайгон, затем гордо вышел из комнаты. Андромаха повернулась к Поли-сии.
– Я думаю, тебе бы понравилось жить на Тере, – сказала она ей.
– Жаль, что ты уезжаешь, госпожа, – печально прошептала служанка.
– Может, мы снова встретимся. Я на это надеюсь. Теперь помоги мне собрать мои вещи, Полисия. Царь нетерпелив.
Пока они шли вместе с Андромахой вниз по горной тропе, у Кайгона не было желания разговаривать. За ними следовало двадцать воинов, двое из которых несли сундуки с платьями царевны. По дороге царь не снимал руки с рукоятки бронзового меча, который ему подарил Геликаон. Он надеялся, что это оружие ему не пригодится. Откуда, во имя Зевса, Счастливчик узнал, что его будут поджидать убийцы?
Толстый царь дорого бы дал за то, чтобы повернуть время вспять, – никогда не соглашаться на предложение Колано-са и избежать соблазна золотом Агамемнона. Микенский царь предлагал больше золота, чем Кайгон получил бы за два года торговли с кораблями Геликаона, и смерть Счастливчика не сильно отразилась бы на его доходах. Кто-то другой унаследовал бы корабли Геликаона, и они все равно останавливались бы на ночь в бухте Голубых Сов. Казалось, все так просто. Убрать своих людей и позволить Коланосу убить дарданского царевича в бухте. Когда эта попытка провалилась, он пригласил Счастливчика к себе во дворец. У убийц на горной тропе был шанс покончить с ним, но они упустили эту возможность. Тогда микенцы решили устроить засаду на обратной дороге.
Хотя Кайгону удалось лишить Геликаона его меча, РІСЃРµ же Счастливчик избежал смерти. Царя охватила тревога, РѕРЅ подумал, что сами Р±РѕРіРё защищают этого юношу. Больше всего РїРѕ РґРѕСЂРѕРіРµ РЅР° берег Кайгона волновал РґСЂСѓРіРѕР№ РІРѕРїСЂРѕСЃ: РѕРЅ знает? Рђ затем были РґСЂСѓРіРёРµ смерти. Убийство дворцового стражника показалось ему бессмысленным. РќРµ требовалось большого СѓРјР°, чтобы понять, что это сделал Коланос или РѕРґРёРЅ РёР· его головорезов. Разозлившись РёР·-Р·Р° неудачной попытки убить Геликаона, РѕРЅ выместил СЃРІРѕР№ гнев РЅР° несчастном, который поменялся одеждой СЃ царевичем. РќРѕ обезглавленное тело… Рто уже совершенно РґСЂСѓРіРѕРµ дело. РќР° теле были многочисленные раны Рё ожоги, убитому вспороли живот РґРѕ того, как обезглавили. РСѓРєРё Сѓ мертвеца были связаны, Р°, глядя РЅР° его изуродованные запястья, становилось понятно, как страдал убитый, извиваясь РѕС‚ боли РІ предсмертной агонии.
Рто был жестокий поступок, который даже Кайгону было трудно понять. Убить – РґР°, РЅРѕ мучить Рё истязать? РќРё РѕРґРёРЅ цивилизованный человек РЅРµ стал Р±С‹ принимать участие РІ такой подлости. «Как РЅР° это отреагирует Геликаон?В» – подумал царь. РћРЅ оглянулся Рё посмотрел РЅР° СЃРІРѕРёС… РІРѕРёРЅРѕРІ. Кай-РіРѕРЅ предупредил РёС… Рё велел быть начеку РїСЂРё любом проявлении опасности.
РќР° берегу было РјРЅРѕРіРѕ людей, которые РЅРµ спеша занимались СЃРІРѕРёРјРё делами, настроение Сѓ всех было мрачное. Очевидно, новость быстро стала известна. Кайгон старался сохранять спокойствие, приближаясь Рє «Ксантосу». Геликаон разговаривал СЃ царем Ртаки, Одиссеем. Кайгон РјРѕРі слышать стук молотков Рё дребезжание пилы, которое доносилось РёР· трюма большого корабля. РћРЅ посмотрел вверх, РЅРѕ палубы были слишком высоко, чтобы понять, что РїСЂРѕРёР·РІРѕРґРёС‚ такой шум. Геликаон Рё Одиссей замолчали, РєРѕРіРґР° Кайгон подошел ближе. Царь посмотрел РІ глаза Геликаону Рё внутренне содрогнулся. Его взгляд был холодным, Рё Кайгон показалось, что РІСЃРµ внезапно похолодало, как только РѕРЅРё встретились взглядами.
– Я сожалею о смерти твоего человека, – сказал царь.
Геликаон ничего не ответил, повисло напряженное молчание. Кайгон заметил, что Счастливчик внимательно смотрит на невесту Гектора.
– Позволь мне представить Андромаху, дочь царя Фив.
– Ты невеста Гектора? – спросила он.
– Рто приказ моего отца, – ответила девушка. Геликаон СЃРЅРѕРІР° замолчал, Р° Кайгон продолжил.
– Ты согласился прошлой ночью отвезти царевну в Трою.
Счастливчик старался не смотреть на царя и не сводил глаз с Андромахи.
– Ты отправишься в путь с Одиссеем, – сказал он. – Три военных галеры ждут меня за пределами бухты. Они хотят закончить то, что начали прошлой ночью.
– Коланос – дикарь. Его корабли больше не входит в состав моего флота, – вновь заговорил Кайгон.
Рвсе же Геликаон ничего не ответил. Вместо этого он отвернулся и посмотрел на море. Затем произошло то, от чего у Кайгона к горлу подступил ком, его затошнило. Царевич встал на колени на песок рядом с залитым кровью мешком. Он открыл его и вытащил отрезанную голову. Лтцо было изуродовано, выколоты глаза. На обрубке шеи густо запеклась кровь, и Геликаон испачкал руки.
– РўС‹ помнишь моего РґСЂСѓРіР° Зидантоса, – сказал РѕРЅ спокойным Рё дружелюбным голосом, РїСЂРё этом выражение его лица оставалось невозмутимым. Счастливчик прижал голову Рє РіСЂСѓРґРё. Рто движение потревожило вену РЅР° мертвой шее. РљСЂРѕРІСЊ медленно закапала РЅР° голубую тунику царевича, РЅРѕ, казалось, РѕРЅ этого РЅРµ замечает. Р’ наступившем молчании Кайгон РјРѕРі слышать, как стучит его сердце. Затем СЃРЅРѕРІР° заговорил Геликаон:
– Зидантос приплыл сюда, слепо веря в безопасность этого места и в надежде отдохнуть. Он приплыл в эту бухту, потому что все знают, что царь Кайгон отвечает за ее безопасность. Его люди охраняют этот берег, разнимают дерущихся. Но не прошлой ночью. Прошлой ночью этого хорошего человека выманили из дворца. Его пытали, а затем убили.
У Кайгона пересохло в горле. Он облизал губы.
– РЇ РѕР±СЉСЏСЃРЅРёР», что Сѓ меня РЅРµ хватает людей, – сказал РѕРЅ. – Р СЏ разделяю твою боль РѕС‚ потери этого РјРѕСЂСЏРєР°. Однако подумай РѕР± Андромахе. Рто ужасное зрелище, должно быть, расстраивает ее.
Его слова озадачили Геликаона.
– Ты расстроилась, богиня? – спросил он. – Вид моего друга, Зидантоса, расстраивает тебя?
– Нет, – ответила Андромаха спокойно. – Я не знала его. Должно быть, он был хорошим человеком, потому что его смерть причинила тебе такие страдания.
Кайгон увидел, что ее нежные слова проникли в сердце Геликаона. Мышца на щеке царевича задергалась, но он постарался взять себя в руки. Притянув голову убитого к своему лицу, Счастливчик поцеловал его лоб, а затем положил в окровавленный мешок.
– Да, он был хорошим человеком, – ответил Геикаон. – Отец шестерых дочерей. Он был верным и храбрым, Зидан-тос заслужил лучшую судьбу, чем смерть от рук микенских дикарей.
– Да, он был убит дикарями, – раздался чей-то голос. – Но не клейми всех микенцев этим чудовищным убийством.
Кайгон обернулся и увидел, как воин Аргуриос пробирается через толпу.
– Тебе здесь не рады, – сказал Геликаон. – Я вижу, твой друг Глаукос сбежал с Коланосом и его убийцами. Может, тебе следовало присоединиться к ним. Тогда мы могли бы встретиться в море, и у тебя была бы возможность отомстить.
– Рто правда, СЏ хочу отомстить Р·Р° смерть Рлектриона, – признался РђСЂРіСѓСЂРёРѕСЃ. – РќРѕ СЏ Р±С‹ хотел сразиться СЃ тобой лицом Рє лицу, мечом Рє мечу. РЇ РЅРµ Р±СЊСЋ СЃРѕ СЃРїРёРЅС‹, Геликаон. Р РЅРµ пытаю людей.
– О, – воскликнул Геликаон, – тогда ты – хороший человек и герой. Может, ты захочешь присоединиться к нам, когда мы нападем на Коланоса и заставим его ответить за преступления. Нам не придется далеко плыть.
Кайгон увидел, как посуровело лицо Аргуриоса.
– Коланос заслуживает смерти, – согласился он, – но я не могу поднять свой меч против другого соратника. Однако я сообщу об этом зверстве моему царю. Но ты должен помнить, Геликаон, что Коланос не первый отрезал голову и вырвал глаза.
Геликаон кивнул.
– Рто – правда, РЅРѕ правда микенского народа, Р° это значит, ее можно трактовать как тебе СѓРґРѕР±РЅРѕ. Рлектрион был жестоким убийцей, СЏ СѓР±РёР» его РІ открытом Р±РѕСЋ РІРѕ время нападения РЅР° торговое СЃСѓРґРЅРѕ. Зидантос был РјРѕСЂСЏРєРѕРј, его обезоружили, Р° затем пытали. Связали СЂСѓРєРё. РљСЂРѕРІСЊ РЅР° его лице свидетельствует Рѕ том, что глаза выкололи, РєРѕРіРґР° РѕРЅ еще был жив. – Геликаон замолчал, затем СЃРЅРѕРІР° заговорил. – Прошлой ночью ты доказал СЃРІРѕРµ благородство Рё спас РјРЅРµ жизнь, поэтому СЏ Сѓ тебя РІ долгу. РўС‹ РІ безопасности, РђСЂРіСѓСЂРё-РѕСЃ. РќРѕ как СЏ сказал раньше, тебе здесь РЅРµ рады.
Кайгон посмотрел на микенского воина, который стоял неподвижно, держась руками за меч, затем повернулся и гордо зашагал прочь. Геликаон обратился к царю:
– Рто место больше РЅРµ безопасная гавань для честных РјРѕСЂСЏРєРѕРІ, – сказал Счастливчик. – РЇ велю капитанам РјРѕРёС… кораблей держаться подальше РѕС‚ твоих Р±СѓС…С‚, – СЃ этими словами РѕРЅ РІР·СЏР» окровавленный мешок Рё направился Рє «Ксантосу».
Кайгону стало плохо. Потеря прибыли от пятидесяти кораблей Геликаона сделает большую брешь в его доходах. Он не сможет платить своим наемникам целый год, а это означает, что бандиты с верхних земель будут нападать на караваны с товарами, идущими через его страну. Еще больше убытков.
Моряки с «Ксантоса» и «Пенелопы» начали вместе толкать огромный корабль с берега. Когда он оказался в воде, последние члены команды вскарабкались по канатам на борт, и гребцы заняли свои места. Таинственный стук молотков продолжался. Когда «Ксантос» медленно двинулся в путь, Кайгон обернулся и увидел, что на палубах появилось несколько деревянных конструкций. Но теперь царя не волновало, что за конструкции они построили. Он чувствовал себя так, словно его смертельно ранили, и его жизнь вместе с кровью вытекает на землю.
– Корабли Ртаки тоже больше РЅРµ Р±СѓРґСѓС‚ здесь останавливаться, Кайгон, – холодно произнес Одиссей. – РљРѕРіРґР° слух дойдет Рё РґРѕ остальных купцов Рё торговцев, РѕРЅРё РїСЂРёРґСѓС‚ Рє тому же решению.
Кайгон ничего не ответил, и Одиссей ушел. На всем побережье стояла непривычная тишина. Больше никто не спускал корабли на воду. Все знали, что будет происходить за пределами бухты. Рморяки будут ждать, пока не закончится битва.
Андромаха молча шла рядом с Одиссеем. Ей было интересно наблюдать за ссорой между мужчинами, которая из их разговора осталось для нее тайной. Кайгон нервничал, когда подошел к Геликаону. С чего бы это? Хотя Толстый царь ей не нравился, он был не из робкого десятка, и его не так легко было испугать. По пути на берег он был напряжен и предупредил своих людей быть начеку на случай опасности. Почему он ожидал какого-то подвоха? Не его воины напали на Геликаона. Одиссей тоже сегодня вел себя по-другому. Он казался сейчас печальней и старше, чем ночью. Девушка посмотрела на него, когда они подошли к погасшему костру «Пенелопы». Он выглядел испуганным, его лицо было бледным, а настроение подавленным.
У костра грелись моряки и рыжеволосый мальчик с мертвенно-бледным лицом и широко открытыми глазами. Одиссей присел рядом с ним.
– «Пенелопа» – хороший корабль, Ксандер. Легендарный корабль. Ты будешь рассказывать своим внукам, что плавал на нем.
Мальчик поднял глаза.
– Почему они это сделали с Зидантосом?
– Послушай, мальчик. РўС‹ можешь потратить РІСЃСЋ жизнь, чтобы понять поступки злых людей. Нам РЅРµ понятны РёС… радости. РћРЅРё любят вызвать боль Рё страдания, причинять ущерб Рё нести смерть. Рто придает РёРј силу, потому что РїРѕРґ кожей РѕРЅРё пусты Рё никчемны. Зидантос будет гулять РїРѕ Елисейским полям РїРѕРґ вечным солнцем. Потому что Р±РѕРіРё любят хороших людей.
– Я просто хочу домой, – горестно вздохнул мальчик.
– Я тоже, – сказал ему Одиссей. – А теперь иди и съешь что-нибудь, принеси мне кусок сладкого пирога вон с той повозки.
Двое воинов поставили на песок сундуки Андромахи. Она поблагодарила их, и они удалились. Затем Одиссей повернулся и посмотрел, как «Ксантос» переплывает бухту. Он спустился к кромке воды, к нему присоединилась Андромаха. Они стояли молча, наблюдая за солнцем, золотые лучи которого отражались в голубой воде моря.
– Что случилось, Одиссей? – спросила девушка. – Надвигается битва? Ты боишься за своего друга?
Внезапно Одиссея охватила дрожь.
– Я боюсь, но не за его жизнь. Геликаон – боец, но есть глубины, которые человеку никогда не покорить.
– Я не понимаю.
РћРЅ РІР·РґРѕС…РЅСѓР».
– Порой, когда вслух говорят о чем-то ужасном, боги это слышат и воплощают в жизнь. Поэтому подождем и посмотрим, беспочвенны ли мои страхи.
Андромаха стояла рядом с ним, когда «Ксантос» покинул бухту и вышел в глубокую воду. Вскоре вернулся Ксандер с куском пирога. Одиссей поблагодарил его, а когда мальчик ушел, снова замолчал.
– Почему они это сделали? – спросила Андромаха.
– Чтобы разозлить Геликаона, выбить почву из-под ног. Привести его в ярость. – Он тихо выругался. – Но в основном, Коланос это сделал, потому что ему нравится причинять боль. Он – негодяй.
– Кажется, ему это удалось. Геликаон выглядит… убитым этой потерей.
– Рто РёРј РЅРµ удастся. РЇ знаю Геликаона. РљРѕРіРґР° РѕРЅ выйдет РІ РјРѕСЂРµ, его разум будет спокоен. – Царь Ртаки заставил себя улыбнуться. – РћРЅ СЃРЅРѕРІР° назвал тебя богиней.
– Я знаю. Меня удивляет, что я не слышала его имени раньше.
– Рћ, может, ты Рё слышала. Геликаон – это его прозвище, так его называют РґСЂСѓР·СЊСЏ. Его настоящее РёРјСЏ – Рней, РѕРЅ – царевич Дардании.
– Ты прав, Одиссей, я слышала это имя. Человек, который не захотел быть царем.
– Ргораздо больше, – продолжил Одиссей. – Р’ меньшей степени это было продиктовано его желанием, РІ большей – почтением Рє отцу. Ртот ублюдок РЅРµ заслужил такого сына. РђРЅС…РёСЃ был подлым человеком. Ему следовало родиться СЃ чешуей вместо кожи, как Сѓ ящерицы. РћРЅ лишил Геликаона прав Рё сделал своего РґСЂСѓРіРѕРіРѕ сына, Диомеда, наследником.
– Почему?
– Длинная история. Я расскажу тебе ее на пути в Трою. Но Анхиса убили в ту ночь, когда мы приплыли в Дарда-нию. Геликаон плавал на «Пенелопе» в течение двух лет, и мы только что бросили якорь перед крепостью его отца. Убийца напал той же ночью. После смерти царя ситуация была на грани гражданской войны, наследник престола был еще ребенком. У народа может быть только один царь. Рты знаешь, что бы случилось в большинстве стран?
– Ребенка Рё его мать убили Р±С‹, – ответила Андромаха. – Рли люди, верные царице, попытались Р±С‹ убить Геликаона.
– Точно. Некоторые сторонники царицы пришли на берег, намереваясь его убить. Другие, верные ему люди, собрались вокруг корабля, чтобы их остановить. Моряки с «Пенелопы» взяли в руки оружие. Они бы сражались за Геликаона, потому что любили его. Рдо сих пор любят. Должна была состояться битва. – Одиссей засмеялся. – Во имя Ареса, знаешь, что он сделал? В семнадцать лет! Он приказал всем спрятать оружие, подошел к людям, которые хотели убить его, и попросил отвести его к царице. Она была в своих покоях в окружении верных стражников. Халисия была испугана, потому что – она, хотя и милая девушка, но всего лишь слабая женщина. Геликаон уверил ее, что с ребенком будет все в порядке и ей не причинят никакого вреда. Затем он обещал царице выполнить желание отца и поклялся в верности Халисии и Диомеду. Он стоял там безоружный, полностью в ее власти и все же победил. Геликаон полностью подчинил их, от его слов исходила искренность. За несколько месяцев он реорганизовал царство, назначив новых советников, чтобы помогать царице. Обошлось без битв, смуты и убийств. Необычно, ты согласна?
– Да, – кивнула она. – Почему он так поступил?
– Ты должна спросить об этом у него. Может, он тебе расскажет. – Одиссей подошел к воде и сел на камень. – Какое-то время корабли останутся на берегу, поэтому позавтракаем здесь. – Он принялся за кусок пирога, который принес Ксандер.
– Расскажи РјРЅРµ Рѕ Геликаоне, – попросила Андромаха, сев СЂСЏРґРѕРј СЃ РЅРёРј. – РЈ него есть дети?
Одиссей усмехнулся.
– Ты спрашиваешь, женат ли он? Нет. Он ждет любовь. Надеюсь, что он ее найдет.
– Почему бы нет? Он молод, богат и смел.
– Да, он смел, но любовь требует иную смелость, Андромаха.
– Мне это не понятно, – улыбнулась она.
Царь Ртаки пожал плечами.
– Воин мечтает никому никогда не подчиняться, но он будет вынужден это делать, если познает любовь.
– Рто еще РѕРґРЅР° загадка, Р° Сѓ меня плохо обстоят дела СЃ загадками, – сказала РѕРЅР°.
– Рто понятно немногим. Р’РѕРёРЅС‹ боятся сдаться РЅР° милость победителя. РћРЅРё дерзкие Рё гордые. РћРЅРё Р±СѓРґСѓС‚ сражаться РґРѕ конца Р·Р° то, РІРѕ что верят, Рё Р±СѓРґСѓС‚ стараться победить. Любовь выше всех этих побед. Правда состоит РІ том, что человек может найти истинную любовь только, РєРѕРіРґР° уступит ей. РљРѕРіРґР° РѕРЅ откроет СЃРІРѕРµ сердце любимому человеку Рё скажет: «Вот РѕРЅРѕ! Рта РјРѕСЏ душа! Р’ твоей власти взлелеять это чувство или уничтожить».
Андромаха посмотрела в лицо некрасивого царя и почувствовала огромную нежность к этому человеку.
– О, Одиссей, – воскликнула она, – теперь я понимаю, почему Пенелопа тебя любит.
Он покраснел.
– РЇ слишком РјРЅРѕРіРѕ РіРѕРІРѕСЂСЋ, – проворчал царь Ртаки.
– Ты думаешь, Геликаон боится полюбить?
– РћРЅ – прекрасный человек. РќРѕ РѕРЅ был дитя трагедии Рё печали. Рто оставило РЅР° нем СЃРІРѕР№ отпечаток.
Они постояли некоторое время в молчании. Затем Андромаха сказала: «Ты говоришь, что он – друг Гектора.
– Больше чем друг. Они ближе, чем братья. Геликаон целый год жил в Трое и строил свой флот. Он был с Гектором. Даже однажды участвовал в походе вместе с Троянской конницей, как мне рассказывали. На них стоит посмотреть. Лучшие всадники. Ты любишь лошадей?
– Я люблю ездить на лошадях.
– Тогда тебе понравится жить с Гектором. Никто больше него не знает о лошадях и не выращивает лучших скакунов. Лошади – это его страсть.
– Рто меня взволновало, – заметила РѕРЅР° СЃСѓС…Рѕ.
Одиссей засмеялся:
– Что касается твоей фразы, сказанной прошлой ночью, о тлм, что Гектор не пьет вино, не напивается и рыгает только из вежливости. Относительно склонности к войне, я никогда не встречал человека, который так мало бы любил войну и который был бы лучшим воином. Дай волю Гектору, он провел бы всю жизнь на лошадиной ферме и никогда не участвовал бы в сражениях.
– Он тебе нравится.
– Да, нравится. В жестоком мире он – солнечное утро после бури. Он сделает все, что в его силах, чтобы сделать тебя счастливой.
– Мое счастье не зависит от других. Я не знаю, стану ли счастливой или нет. Никто не может мне в этом помочь или помешать.
– РЈ тебя тяжелый взгляд РЅР° жизнь, Андромаха. Однако ты права относительно того, что никто РёР· нас РЅРµ РІ ответе Р·Р° счастье РґСЂСѓРіРёС…. Рронией СЃСѓРґСЊР±С‹ РјС‹ РІ ответе Р·Р° чужое несчастье. РћРЅ Р±СЂРѕСЃРёР» взгляд РЅР° бухту, чтобы посмотреть, как «Ксантос» выходит РІ открытое РјРѕСЂРµ.
– Я думаю, они раскаются за то, что сделали с Зидантосом, – сказал он и вздохнул. – Возможно, мы все пожалеем об этом.