XXIV Предупреждение 3 страница

Теперь евнух находился в компании шестидесяти самых влиятельных людей Дардании, и никто из них не упомянул о его тунике. Он подумал, что, может, он, как египтянин, не смог понять, что народы Северного моря не любят черный цвет. «Хорошо, – подумал Ктхосис, – придет весна, и я отправлю корабль с одеждой в Мемфис и Луксор. Египтяне хорошо заплатят золотом за такую красоту». Но его раздражало, что никто не восхищался им.

Раздавшиеся РєСЂРёРєРё прервали его размышления. Фригийский торговец скотом – РёРјСЏ которого Ктхосис РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ РјРѕРі вспомнить – кричал РЅР° хеттского купца Рё махал СЃРІРѕРёРј большим кулаком перед его лицом. Р’СЃРєРѕСЂРµ здесь начнется потасовка, Рё РІСЃРµ собрание превратится РІ непристойную СЃСЃРѕСЂСѓ. Думая РѕР± этом, Ктхосис отошел Рє стене слева Рё встал РїРѕРґ РіСЂРѕР·РЅРѕР№ статуей РІРѕРёРЅР° РІ шлеме Рё СЃ копьем. Египтянин РЅРµ был РІРѕРёРЅРѕРј Рё РЅРµ хотел участвовать РІ неприятной СЃСЃРѕСЂРµ – особенно, РІ РЅРѕРІРѕРј платье.

Если бы эта встреча не была прекрасной возможностью показать эту одежду, он бы не пришел сюда.

Этих людей было легко понять. В лучшие времена они занимались своими делами, улыбаясь соседям. Но если появится страх или неуверенность, и улыбки исчезнут. Начнется вражда. Если буря унесет урожай, поднимется крик: «Кто виноват?» Очевидно, что не капризы природы. Нет, это было злое проклятие, посланное завистливым соседом или, возможно, эринией. Если урожай погибнет у всех, тогда это вина царя, который каким-то образом разгневал богов. В Египте было то же самое: страх заставлял глупцов собираться в толпы, это вело к мятежам и ненужным смертям.

Много лет назад, когда Ктхосис был маленьким мальчиком, он увидел, как молния ударила в дерево, вокруг которого мирно пасся скот. Животные сбились в кучу и в панике обратились в бегство, половина из них сбросились со скалы. «Люди и животные. Не слишком большая разница», – подумал евнух. Покалеченному ребенку трудно жилось в Египте.

По крайней мере, во дворце люди наслаждались любовью к поэзии и рисованию, по вечерам обсуждали красоту закатов. На дворцовых стенах были изображены корабли, плывущие по могучим рекам, или фараоны, получающие дань от вассальных царей. «О, не обманывай себя, глупец», – упрекнул он себя. Люди там были такими же. Здесь в Дарда-нии десятилетнему мальчику не зажимали яички, чтобы он мог свободно гулять среди придворных женщин, приносить им кубки с вином, плащи и украшения. Боль была ужасной, но это ничто в сравнении с сознанием того, что его продал отец.

Ктхосис РІР·РґРѕС…РЅСѓР». Предательство отца РІСЃРµ еще ранит, даже спустя пятнадцать лет. Пыль СЃРѕ статуи упала ему РЅР° плечо. РћРЅ лениво смахнул ее. РљРѕРіРґР° РѕРЅ это делал, РѕР±СЂСѓР±РѕРє мизинца СѓРіРѕРґРёР» РІ пропущенный стежок РЅР° одежде. РћРЅ задрожал, РІСЃРїРѕРјРЅРёРІ тот день три РіРѕРґР° назад, РєРѕРіРґР° потерял его. Ктхосис бежал забрать игрушки, которые царевна оставила РІ саду. РљРѕРіРґР° РѕРЅ завернул Р·Р° СѓРіРѕР», то столкнулся СЃ царевичем Рамзесом Рё нечаянно толкнул его. Рамзес отреагировал СЃ обычной жестокостью – отбросил мальчика Рє колонне. Ктхосис приготовился Рє РїРѕР±РѕСЏРј, РЅРѕ Рамзес вытащил СЃРІРѕР№ меч РёР· ножен Рё набросился РЅР° него. Лезвие меча ударило РїРѕ пальцам. Ктхосис стоял, глядя РЅР° отрезанный палец. Затем РѕРЅ РїРѕРЅСЏР», что это еще РЅРµ конец. Рамзес подошел Рё приставил меч Рє его РіСЂСѓРґРё, приготовившись Рє смертельному удару.

РћРЅ был РЅР° волосок РѕС‚ смерти, РєРѕРіРґР° сильная СЂСѓРєР° схватила Рамзеса Р·Р° плащ Рё оттащила назад. «Иди, евнух», – сказал царевич РђС…РјРѕСЃ. Ктхосису РЅРµ нужно было повторять, РѕРЅ побежал назад РІ РїРѕРєРѕРё женщин, РіРґРµ РІРѕРєСЂСѓРі него засуетились служанки Рё позвали Р·Р° дворцовым лекарем. РљРѕРіРґР° РѕРЅ сел, РёР· РѕР±СЂСѓР±РєР° РЅР° кисти закапала РєСЂРѕРІСЊ, ему стало плохо, РѕРЅ задрожал Рё зарыдал. РљРѕРіРґР° РѕРЅ рассказал женщинам, что произошло, РѕРЅРё внезапно замолчали Рё стали бросать беспокойные взгляды РЅР° двери. РћРЅ отлично понимал, что Рамзес пошлет Р·Р° РЅРёРј Рё закончит то, что начал. Ктхосис ударил царевича.

Не имеет значения, что это было случайно. Наказание будет таким же.

Лекарь сказал ему, что РґСЂСѓРіРѕР№ раненый палец сломан Рё нужно наложить шину. РўРѕРіРґР° женщины внезапно испугались. Ктхосис почувствовал, как Рє глазам СЃРЅРѕРІР° подступили слезы. Смерть СЃРЅРѕРІР° нависла над РЅРёРј. РќРѕ РІ комнату вошел РЅРµ ужасный Рамзес, Р° могучий царевич РђС…РјРѕСЃ. Великан тихо РїРѕРіРѕРІРѕСЂРёР» СЃ нубийцем, затем повернулся Рє Ктхосису, который опустил голову. РќРё РѕРґРёРЅ раб РЅРµ РјРѕРі смотреть РІ глаза царевича.

– Ты освобождаешься от своей службы, евнух, – сказал царевич глухим голосом.

Случайно Ктхосис поднял глаза.

– Освобождаюсь, господин? – Ахмос не был красивым мужчиной. У него было непропорциональное лицо с выступающим широким подбородком, на котором был шрам. Но темные глаза царевича были красивыми.

– Тебе лучше уйти сегодня, – тихо сказал царевич. – Я бы посоветовал тебе уехать куда-нибудь подальше. – Он положил в здоровую руку Ктхосиса кошелек. – Там золото и несколько безделушек, кольца и тому подобное. Мне сказали, что они имеют какую-то цену. – Затем он ушел.

В кошельке было четырнадцать маленьких золотых слитков и несколько колец с драгоценными камнями. Там также был довольно крупный изумруд. С этим состоянием Ктхо-сис приехал в Дарданию.

Р’ большом тронном зале СЃРЅРѕРІР° поднялся РєСЂРёРє, который вернул Ктхосиса Рє действительности. РћРЅ оглядел толпу. Здесь были представитель РјРЅРѕРіРёС… народов. Египтянин увидел хеттов РІ РёС… смешных шерстяных шароварах, высоких Рё рыжеволосых фригийцев, самофракианцев, микенцев Рё лидианцев. РќР° всех присутствующих была национальная одежда. РўСЂРё вавилонянина стояли РІ дальнем конце тронного зала, РёС… Р±РѕСЂРѕРґС‹ были завиты горячим железом. Разве РЅРµ глупость заниматься этим РїСЂРё такой влажности? Еще РІ зале евнух заметид троянцев – торговцев лошадьми Рё создателей колесниц – которые навлекли гнев Приама Рё обосновались РІ Дардании. РћРЅРё тоже стояли РІ стороне, презрительно глядя РЅР° шумную толпу. «Ты – несчастный сын уродливой СЃРІРёРЅСЊРё!В» – закричал кто-то. – «Странное оскорбление», – подумал Ктхосис. Разве будет комплиментом, если тебя назовут сыном прекрасной СЃРІРёРЅСЊРё? Двое мужчин налетели РґСЂСѓРі РЅР° РґСЂСѓРіР°. Обменялись ударами Рё упали, Р±РѕСЂСЏСЃСЊ, РЅР° полу. Ктхосис хотел, было, уйти. Никто РЅРµ заметит отсутствие РѕРґРЅРѕРіРѕ купца среди такого числа сердитых людей. РќРѕ РѕРЅ РЅРµ ушел – возобладал интерес увидеть РЅРѕРІРѕРіРѕ царя. Ктхосис РјРЅРѕРіРѕ слышал Рѕ Геликаоне как Рѕ торговце Рё почти ничего как Рѕ РІРѕРёРЅРµ. Р’СЃРµ знали Рѕ том, как его характер проявился РІ истории СЃ отказом РѕС‚ трона ради ребенка, СЃРІРѕРґРЅРѕРіРѕ брата – Диомеда. Такой поступок РЅРµ РіРѕРІРѕСЂРёР» РѕР± его амбициях Рё безжалостности, скорее, наоборот. Рђ безжалостность – то, что сейчас требовалось, Геликаон должен взойти РЅР° трон РІ полном вооружении Рё СЃ огненным мечом, чтобы усмирить эту толпу.

Дерущихся мужчин растащили в стороны, но они все еще оскорбляли друг друга. Открылась огромная дверь, и в тронный зал строем вошли воины. Одетые в бронзовые доспехи и шлемы, с длинными копьями и глухими щитами, они выстроились в два ряда и молчаливо стали вдоль стен. Толпа замолчала и посмотрела на дверь, и Ктхосис увидел стройного юношу с длинными темными волосами, стянутыми простой кожаной лентой. На нем была туника невзрачного светло-зеленого цвета с голубым оттенком. Возможно, ягоды бирючины, – подумал Ктхосис, – при кипячении добавили мало соли».

Юноша поднялся на помост в дальнем конце тронного зала и остановился рядом с длинным столом, затем повернулся и осмотрел толпу. Мужчины все еще разговаривали друг с другом, обмениваясь репликами. Юноша поднял руку. Тотчас все воины начали стучать своими копьями о бронзовые щиты. Грохот поднялся невероятный.

В зале воцарилось молчание. Юноша заговорил:

– Благодарю вас всех, что пришли. Я – царь Геликаон.

– Надеюсь, мы не зря потратили наше время, – закричал кто-то сзади.

– Давайте проясним кое-что, – продолжил Геликаон, в его голосе не было злости. – Не перебивайте меня, когда я говорю. Человек, который прервет меня, пожалеет об этом. Я позову каждого из вас, чтобы он высказал свои мысли, и его тоже не будут перебивать. Таким способом мы придем к согласию и единству.

– Кто сказал, что нам нужно единство? – закричал тот же человек.

Геликаон поднял руку. Двое воинов вышли из строя, схватили говорящего – рыжеволосого фригийца – и вывели его из тронного зала.

– У вас всех, – продолжил Геликаон, – есть обиды. Есть вражда, ненависть, беспорядки. Мы здесь, чтобы положить им конец. Мы этого достигнем, обсуждая наши проблемы и нужды, и решим их. Почти все вы приехали из дальних стран. Но когда вы умрете, ваши тела похоронят в земле Дардании, и они станут ее частью. Ваши души будут в детях, и они будут жить в этой стране. Они будут дарданцами. Не фригийцами, мэо-нийцами, троянцами, лидианцами, а дарданцами.

Геликаон замолчал, стражник с маленьким мешком прошел через толпу. Он подошел к помосту и остановился. Геликаон дал ему знак подойти. Стражник поднялся на помост, открыл мешок и вытащил отрезанную голову. Ктхосис заморгал, увидев это. Воин положил голову на стол, мертвые глаза убитого смотрели на толпу. Кровь медленно сочилась из отрезанной шеи и капала на каменный пол. Это была голова рыжеволосого человека, которого несколько минут назад вытащили из тронного зала.

– Вот что я намерен сделать, – сказал Геликаон спокойным и приятным голосом, – вызвать каждого из вас вперед, чтобы он высказал свое мнение. Я буду это делать не по степени значимости, не считайте себя униженным, если вас вызовут позже. Есть какие-нибудь вопросы?

Пораженные люди стояли в молчании, глядя на голову на столе.

– Хорошо, – кивнул Геликаон. – Давайте начнем. Сначала буду говорить я. Каждый человек здесь живет или умирает с моего согласия. Каждый человек, который живет на моей земле, подчиняется моим законам. Соблюдайте эти законы, и вы будете процветать. Вас защитят мои люди, и ваше богатство возрастет. Вы сможете прийти ко мне или моим полководцами попросить помощи. Если вы нарушите мои законы, то вам придется за это ответить. Что это за законы? Они просты. Вы будете платить мне налог с вашей прибыли, часть от вашего урожая или скота. Вы не будете выступать против меня или против другого человека, находящегося под моей защитой. А это все люди, которые подчиняются моим законам. Больше не будет кровавых распрей. Все споры будут разрешаться передо мной или с моего согласия. Вы найдете здесь правосудие, которое ищете. Мое решение будет окончательным. Если человек совершит убийство, его приговорят к смерти, а семью продадут в рабство. Его земли, товары и скот перейдет ко мне.

Ктхосис слушал этого юношу. Больше никто в зале не произнес ни звука. Геликаон как будто забыл о мертвеце, он даже не смотрел на отрезанную голову. Контраст между его взвешенной речью и страшным зрелищем был пугающий. Когда, наконец, юный царь закончил свою речь, то послал за писцом. В зал вошел нервный сутулый человек средних лет, он нес плетеную корзину, наполненную мягкими глиняными дощечками. Один из воинов придвинул ему стул, и писец сел в конце стола как можно дальше от отрубленной голове.

– Этот человек, – сказал царь, – будет записывать ваши жалобы, я позже рассмотрю их и сообщу свое решение. – Он указал на высокого бородатого фригийца. – Тогда начнем наш разговор. Сначала назови свое имя, затем говори о своих нуждах.

Мужчина прокашлялся и сказал:

– Если я буду говорить, господин, а тебе не понравится то, что ты услышишь, моя голова тоже будет украшать твой стол, как голова моего бедного брата?

– Ты можешь говорить свободно. Не будет никаких обвинений. Начни со своего имени.

– Я – Фолус из Фригии, выращиваю лошадей на продажу в Трою. В дне пути от этой крепости есть поселения, в котором живут мои люди. У нас есть права на воду, дарованные царицей Халисией. Несколько месяцев назад торговец скотом привел свои стада на наши земли. Когда мой брат высказал ему свое возмущение, его побили дубинками. Скот замутил воду и разрушил берега реки. Как я могу выращивать лошадей без воды?

И так далее. Ктхосис стоял неподвижно, когда мужчины один за другим рассказывали о своих нуждах, страхах и причинах разладов с соседями. Царь слушал их несколько часов, затем объявил перерыв, назначив аудиенцию на завтра. Затем он пригласил собравшихся гостей на пир, который состоится во внутреннем дворе, и с этими словами спустился с помоста и направился к дверям. Геликаон остановился, поравнявшись с Ктхосисом.

– Прекрасная одежда, мой друг, – сказал он. – Я никогда не видел подобного. – Юный царь сделал шаг и принюхался. – Не пахнет краской. Ее уже стирали?

– Да, господин. Три раза.

– Невероятно. Где ты его приобрел?

– Я сам ее сшил и покрасил, господин.

– Еще лучше. Мы найдем время поговорить. Одежда черного цвета будет стоить очень дорого по всему Зеленому морю. – Он улыбнулся Ктхосису и ушел.

Воины вышли за ним шеренгой, и двери закрылись. Секунду никто ничего не говорил. Затем фригиец, выращивающий лошадей, подошел к помосту, встал на колени и положил руки на отрезанную голову.

– Ты так и не научился слушать, маленький брат, – сказал он. – Но ты все равно был хорошим человеком. Я буду по тебе скучать.

Он взял мешок, затем остановился в нерешительности. К нему подошел Ктхосис.

– Не думаю, что царь будет возражать, если ты заберешь голову брата, – сказал он.

– Ты так думаешь?

– Уверен в этом.

– Он заплатил большую цену за несколько не вовремя сказанных слов, – вздохнул. мужчина.

– Так и есть.

Ктхосис вышел из зала и направился во внутренний двор. Многие из лидеров собрались вместе и тихо разговаривали. Ктхосис прошел мимо них на открытую площадку у горной тропы, ведущей к воротам крепости. Слуги, выстроившись в ряд, вносили в ворота корзины с едой, приготовленной для праздника. Евнух лениво наблюдал за ними, но внезапно у египтянина проснулся интерес. В ворота вошел великан с овцой на плечах. Ктхосис быстро подошел к нему, полагая, что он обознался. Когда египтянин подошел ближе, его сердце забилось быстрее. Теперь у этого человека выросла борода, но не узнать эти прекрасные глаза было невозможно. Это был царевич Ахмос.

Что в этом удивительного? Второй сын в роду Великого фараона стал слугой в крепости Дардании. Великан увидел его и улыбнулся.

– Похоже, ты хорошо о себе позаботился, евнух, – сказал он. При этих словах Ктхосис опустил голову и поклонился.

– В этом нет необходимости, – сказал Ахмос. – Как ты видишь, я больше не внук фараона. За мою голову, как и за твою, назначена цена.

– Сожалею, господин. Вы были добры ко мне.

– Не нужно сожалеть. Я доволен. Ты здесь служишь?

– Нет, господин. Я купец. Я делаю и продаю одежду. Для меня будет честью сшить для вас тунику.

– Ты можешь прекратить называть меня господином – Кт-хосис, не правда ли?

– Да, господин. О… простите.

Ахмос засмеялся.

– Меня здесь знают как Гершома.

– Как странно, – сказал Ктхосис. – Давным-давно я слышал это слово. Так мои люди называют иностранцев.

– Вот почему я его выбрал. Ты принадлежал к одному из удаленных народов?

– Да… когда-то. До того как отец продал меня во дворец.

– Любопытный народ, – заметил Гершом. – РќРѕ СЏ РЅРµ РјРѕРіСѓ стоять здесь Рё разговаривать СЃ тобой, РјРЅРµ нужно вернуться Рє работе – РћРЅ похлопал Ктхосиса РїРѕ плечу. – Рамзес был РІ ярости, РєРѕРіРґР° узнал, что СЏ РѕСЃРІРѕР±РѕРґРёР» тебя. Это стоило РјРЅРµ РґРІРµ сотни талантов серебра Рё лучшего боевого скакуна.

– Я буду всегда вам благодарен, господин. Если вам что-нибудь понадобится…

– Не давай обещаний, мой друг. Те, кто будет мне помогать, жестоко за это заплатят.

– В любом случае. Если вам что-нибудь понадобится, вам нужно только попросить. Все, что у меня есть, к вашим услугам.

Геликаон покинул собрание и прошел по дворцу. Старый полководец Павзаний попытался остановить его, но он покачал головой и отмахнулся от него. Поднявшись по старым ступенькам на укрепления, Геликаон посмотрел на небо и глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Его сердце начало биться ровнее. Заметив, что за ним наблюдает часовой, Счастливчик вошел внутрь и вернулся в свою старые покои и детскую комнату. На полу лежала пыль, на балконной двери висела паутина. Смахнув ее, он вышел на балкон. Там все еще стоял старый расшатанный стул, потрескавшийся и выцветший на солнце. Присев, Геликаон провел пальцами по изображенной на задней спинке стула лошади.

Это был трон, РЅР° котором РѕРЅ сидел РІ детстве, РєРѕРіРґР° воображал себя царем РјРёСЂР°. Р’ его РјРёСЂРµ РІСЃРµ люди были счастливы, Рё РЅРµ было РІРѕР№РЅ. Р’ те РґРЅРё РѕРЅ РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ мечтал Рѕ сражениях Рё славе. Отойдя РѕС‚ стула, Геликаон лег РЅР° холодный камень, положив голову РЅР° РЅРёР·РєРёРµ перила балкона. Закрыв глаза, РѕРЅ СЃРЅРѕРІР° увидела отрубленную голову РЅР° столе. РћРЅР° соединилась СЃ головой Зидантоса. Счастливчик почти слышал Вола: «Ты считаешь, этот человек РёР· зала заслужил такую смерть, чтобы ты РјРѕРі настоять РЅР° своем? Разве ты РЅРµ РјРѕРі убедить РёС… словами, силой разума? РСЏРґРѕРј СЃ тобой всегда смерть?В» Гели-каон посмотрел РЅР° стул, представив мальчика, который там сидел. «Порой, – сказал РѕРЅ ему, – такие поступки необходимы. РЇ однажды видел, как Одиссей разрезал РіСЂСѓРґСЊ РјРѕСЂСЏРєР°, чтобы вытащить наконечник стрелы, который РІ ней застрял. РџРѕСЂРѕР№ нужно совершать зло, чтобы освободиться». «Не обманывай себя, – сказал ему голос Вола. РќРµ оправдывай СЃРІРѕРё плохие поступки, пытаясь найти РІ РЅРёС… что-то хорошее. Да, теперь эти люди РїРѕР№РґСѓС‚ Р·Р° тобой. Да, РІ царстве прекратятся беспорядки. Да, ты – царь. РўРІРѕР№ отец гордился Р±С‹ тобой!В»