Функция эмоциональных явлений.
Различение функций, выполняемых с одной стороны, эмоциональными переживаниями, с другой – эмоциональными явлениями, имеет некоторую условность. Функции оценки и побуждения осуществляются эмоциональным переживанием в отношении к собственному предмету, т.е. «внутри» эмоционального явления. Побуждение является «внутренней» функцией эмоционального явления лишь постольку, поскольку оно выражается в восприятии некоторого предмета, как побуждающего, желательного; в той мере в какой побуждение приводит к реальной деятельности, т.е. вызывает «внешние» по отношению к самому эмоциональному явлению процессы, - функцией целостного эмоционального явления.
Спинозой, по определению которого аффект представляет собой идею души, «которой сама душа определяется к мышлению одного преимущества перед другим», это было положено в теорию внимания. Предмет возникшего эмоционального переживания спонтанно и, как правило, мгновенно овладевает вниманием субъекта, т.е. становится одновременно и предметом «наиболее ясного» восприятия, занимает в феноменологическом поле сознания место «фигуры», по отношению, к которой все прочее воспринимаемое выступает в качестве «фона». «Фон» как бы исчезает, образуя феномен так называемого «сужения сознания». « Вся остальная личность, как бы перестает существовать» (Калашник).
«Испуг, удивление, сильная радость, гнев сходны в том, что одного, которое является носителем чувств, и совершенно заполняют всю душу…» (Вундт). Содержание познавательной деятельности в эмоциональном состоянии определяется как условиями ситуации, так и качеством эмоционального переживания: при удивлении внимание сосредотачивается на причинах необычного явления, при страхе на предвосхищении угрозы и возможности ее избежания.
Далее функция в отношении памятиобнаруживается в исследованиях «аффективных следов» в ассоциативном эксперименте (Лурия, Леонтьев).
В следствии эмоционального проце6сса некоторое предметное содержание может быть не только «перемещено» с периферии в центр ясного сознания, но так же введено в сознание вообще. Субъективные аспекты, как бы сохраняются при запечатлении отражаемого содержания в следах памяти, увеличивая вероятность восприятия этого содержания в будущем. Эту способность, обнаруживают вовсе не только интенсивные эмоциональные переживания. Согласно Роби, люди различаются по тому, в какой степени такие воспоминаемые эмоции ими вновь актуально переживаются.
Аффективный след, связанный между собой аффектом и запечатленный в памяти так, что актуализация одного из них влечет немедленное спонтанное «введение» в сознание самого аффекта, а также представления о породившей его ситуации, выступает в качестве гештальта, организующим началом которого служит эмоциональное переживание. Функция памяти не составляет специфической особенности интенсивных переживаний, возникающих в экстремальных ситуациях. Аффективный след – лишь частный и наиболее ясно обнаруживающий себя вид из множества эмоциональных синтезов, структурирующих наше восприятие, память и сознание.
Согласно Вундту, эмоциональный тон ощущений, воспринимаемых одновременно или непосредственно друг за другом, сливается по определенным законам в общее равнодействующее переживание, соответственно организуя в восприятии и сами ощущения, например, «сближая» их или «удаляя».
Б.М. Тепловым в работе «Психология музыкальных способностей» показавшим, что главной предпосылкой формирования в онтогенезе мелодического и гармонического слуха служит ладовое чувство – эмоциональное восприятие звуковысотного движения, выражающееся в специфическом тяготении друг к другу воспринимаемых звуков.
В реальном жизненном процессе функции – оценка, побуждения, направление внимания и т.п. – теснейшим образом переплетены и взаимодополняют друг друга. Однако не все приспособленные эффекты в поведении, за которые отвечает эмоциональная сфера отражения, могут быть объяснены при помощи обобщенных абстрактных функций.
Эмоционнальный процесс.
Когда же эмоциональное явление рассматривается как процесс, имеющих в феноменологическом «потоке сознания» свое начало и конец, н6а первый план выступает обратная зависимость – его обусловленность процессами отражения и познания.
Спонтанная концентрация внимания на эмоциогенное событие обеспечивает его опознание и когнитивную оценку. Оценка определяет дальнейшее протекание эмоционального процесса.
Часто, исходное эмоциональное, явление порождает сложный эмоциональный процесс, состоящий из целого ряда взаимосвязанных и взаимодействующих переживаний.
Предметом вторичного эмоционального переживания становится причина воздействия, вызвавшего исходное переживание боли. Акт подобного эмоционального «переключения» с некоторого эмоционального воздействия на его причину представляет одну из главных единиц эмоционального процесса.
Спиноза: все что более или менее опосредованным путем служить причиной удовольствия – неудовольствия, становится предметом любви или ненависти, а через них –и других аффектов.
Любовь и ненависть понимаются Спинозой предельно широко, и, согласно его определению, с любовью мы будем относиться, например, как к словам, для нас приятным, так и к высказавшему их человеку.
Юм четко различает (1) объект и (2) причину ненависти – любви: «хотя объектом любви и ненависти всегда бывает другое лицо, ясно, что объект этот не является, собственно говоря, причиной данных аффектов и что сам по себе он недостаточен, чтобы их возбудить. Ведь любовь и ненависть прямо противоположны друг другу по возбуждаемым ими ощущениям, а между тем имеет один общий им обоим объект; значит, если указанный объект был в то же время их причиной, он производил бы в одинаковой степени эти противоположные аффекты». Второе положение Юма относительно аффекта любви и ненависти утверждает, что «причина первого аффекта сама по себе возбуждает удовольствие, причина же второго – неудовольствие».
Для субъекта процесс, феноменологического протекания, начинается с эмоционального явления, обозначаемого двумя средними звеньями схемы, т.е. с вызова некоторым объективным явлением переживания удовольствия – неудовольствия, продолжается параллельно в двух плоскостях.
!. «Переключение» на действительную причину. Не все, в чем иногда субъект способен усмотреть причину своего эмоционального переживания, связано с этим переживанием объективной детерминации. Иногда предмет любви или ненависти является в то же время и причиной этих переживаний, вызывая их через некоторое эмоциогенное воздействие. Когда то или иное эмоциональное отношение к человеку устанавливается вследствие активных его действий, например, вследствие сказанных им слов, принятых решений, совершенных поступков.
Любовь и ненависть, когда их предмет является вместе с тем их причиной, отличаются сильной тенденцией к развитию, к порождению реальных побуждений вызывать взаимное чувство, «отплатить» этому предмету услугой, благодарностью, восхищением, признательностью и т.п. за полученное от него удовольствие или протестом, угрозой, агрессивными действиями за неудовольствие.
Если на возникновение любви – ненависти решающее значение оказывает познание причины удовольствия – неудовольствия, то дальнейшее развитие эмоционального процесса, определяется познанием ряда других объективных обстоятельств. Показательны данные Калашника в статье: количество преступлений, совершаемых в состоянии патологически сильного аффекта, существенно сократились после того, как были приняты жестокие критерии для определения невменяемости в данном состоянии. Судебная практика изобилует также и обратными примерами постепенно понижая «пороги» агрессивных побуждений при условии, если они некоторое время остаются безнаказанными.
Развитие эмоционального отношения к человеку, когда оно обусловлено его активными действиями, зависит и от представления о ненамеренности этих действий. Определенное влияние на протекание эмоционального процесса оказывает также признание справедливости действий, служащих причиной исходного удовольствия – неудовольствия.
Как пишет Юм, «что люди часто впадают в сильный гнев по поводу таких обид, которые, как они сами должны признавать, совершенно невольны и случайны»; «Много ли таких преступников, которые не питают злобы против обвинителя или против судьи, приговаривающего их к наказанию, хотя бы сами они вполне сознавали, что заслужили его?»
Не следует считать, что причиной, на которую «переключается» эмоциональный процесс, может быть только человек. Однако люди, как отмечает Спиноза, «при равной причине» питают к друг другу большую любовь и ненависть, чем к вещам.
2. «Ответные» эмоциональные переживания
Самую главную часть обиды составляют презрение и ненависть к нам того лица, которое нас обижает; сам вред, причиненный нам, возбуждает в нас не столь ощутимое неудовольствие. Точно так же услуга, оказанная нам, приятна главным образом потому, что льстит нашему тщеславию и свидетельствует о добром расположении и уважении к нам лица, ее оказавшего». Действия человека может выступать перед нами двояко: своими объективными предметными последствиями – как нечто, совпадающее или идущее вразрез с нашими ценностями и практическими интересами, и своим личностным, смысловым содержанием как сигнал об эмоциональном отношении к нам этого человека. В результате «переключения» этих переживаний на целостный образ человека, доставившего нам удовольствие – неудовольствие своим эмоциональным отношением, по отношению к нему возникает «ответное» положительное или отрицательное эмоциональное переживание.
Если некоторые действия человека доставляет нам удовольствие – неудовольствие, как своим практическим эффектом, так и свидетельством особого его к нам отношения, возбуждаемые этими переживаниями процессы обычно сливаются и результируются в определенном «суммарном» отношении к этому человеку. Когда же действие имеет исключительно символический характер или когда о внимании к нам или равнодушии, признательности или пренебрежении мы судим по так называемым выразительным движениям, «ответные» переживания возникают в своем чистом виде.
«Если кто воображает, что его кто-либо любит, и при этом не думает, что сам подал к этому какое-либо повод…, то и он со своей стороны будет любить его» (Спиноза). Только безусловная, непосредственная любовь вызывает «ответное» положительное отношение. Если нас кто-то ненавидит, причем мы считаем, что сами виноваты в таком отношении к нам и вполне его заслуживаем, вместо «ответной» ненависти у нас возникает стыд – эмоциональное переживание, направленное на нас самих, и представляющее, по определению Спинозы, «неудовольствие, сопровождаемое идеей какого-либо нашего действия, которое другие, по нашему воображению, порицают»
Прогрессирующим накоплением взаимообусловливающих «ответных» переживаний объясняются неожиданные эмоциональные «вспышки» в отношениях людей. «Ненависть увеличивается вследствие взаимной ненависти, и, наоборот, может быть уничтожена любовь» (Спиноза).
3.Прочие случаи «переключения». Во-первых, образование упоминавшихся выше «аффективных следов», которые возникают вследствие специфического фиксирующегося «переключения» сильного аффективного переживания на все, что попадает в этом состоянии в поле восприятия субъекта. Аффект, пережитый ребенком у врача, может «переключиться» на здание поликлиники, некоторый кабинет в нем, белый халат, которые впоследствии будут восприниматься эмоционально сами по себе. Во-вторых, аналогично происходит эмоциональные «переключения», наступающие в состоянии настроения. Человек редко соглашается признать, что причиной его эмоционального отношения к некоторому предмету служит его же настроение, а не сам предмет, хотя никто другой в именно такой обусловленности его эмоциональной реакции не стал бы сомневаться. Любая связь, по которой «переключается» эмоциональный процесс, независимо от ее объективной природы, приобретает в глазах субъекта некоторый оттенок причинности. Способность эмоционального процесса вносит специфические изменения в восприятие объектом причинных связей действительности обнаруживается в проявлениях так называемой «логике чувств» (Рибо).
Положительное или отрицательное отношение к человеку может быть обусловлено отдельными его качествами и способностями.
Перечень причин, способных возбудить два переживания приводит Юм: «Всякое ценное душевное качество, относится ли оно к области воображения, рассудка, памяти или темперамента, например: остроумие, здравый смысл, образованность, мужество, справедливость, честность, являются причиной униженности…»
Радость или огорчение другого лица, даже когда они обусловлены причиной, которую мы сами, возможно, вовсе бы и не заметили, вызывают в наших переживаниях немедленный резонанс.
Человек исключительно чувствителен к эмоциональному состоянию окружающих людей и попав среду, где господствует непринужденная, дружественная или напряженная, тревожная атмосфера – помимо воли ее разделяет. Веселое выражение лица заражает своей ощутимой приветливостью. В процессе общения людей всегда вырабатывается некоторый «общий знаменатель» настроения. Человек не способен также остаться совершенно равнодушным к тому, о чем другие говорят со страхом, восторгом, возмущением, интересом, а если к подобным переживаниям у него есть к тому же еще и собственные основания, - его переживания могут достигнуть неадекватных размеров. 'Тот механизм, по-видимому, лежит в основе так называемого «аффекта толпы».
В отличие от явления «заражения», синхронизирующего и идентифицирующего эмоциональные переживания общающихся людей, собственно сопереживание представляет собой независимую индивидуальную реакцию на эмоциональное состояние другого человека, которое нам может само по себе нравиться или не нравиться.
Процесс, завершающий явлением сопереживания, напоминает возникновение «ответных» эмоций: и в том и в другом случае встречается эмоциональное переживание, предметом которого служит эмоциональное состояние другого лица.
Процесс сопереживания охватывает несколько взаимосвязанных друг с другом переживаний одного и того же субъекта.
Когда мы сопереживаем человеку, страдающему, например, отболи, наши переживания, хотя и не содержат в себе момента боли, тем не менее, сходны с переживаниями страдающего лица, - мы тоже страдаем, только не от боли, а по поводу чужого страдания.
Процесс сопереживания значительно расширяет нашу эмоциональную жизнь. Он важен тем, что делает радости и невзгоды людей в большей или меньшей мере всеобщими.
Когда мы сопереживаем человеку, который страдает, то, к нему самому мы относимся отнюдь не враждебно. «Переключение» сопереживания создает возможность воспринимать мир частично глазами других людей: любить и ненавидеть в нем все соответственно чувствам наших друзей и наперекор – чувствам врагов. Благодаря сопереживанию каждое наше действительное отношение к вещам является как бы суммарным и включает как наше собственное отношение, так и отношение тех лиц, которых мы любим или ненавидим.
Люди различаются выраженностью склонности к сопереживанию и можно думать, что недоразвитость или деградация этой склонности составляет одну из отличительных признаков личности преступника.
Глава 4.
Эмоции и деятельность.