В тот же день, взяв с собой Заха, я проводила мать и Риана в больницу. Я играла с Захом в зале ожидания, когда мать вернулась в компании врача.
— Риан должен остаться в больнице, чтобы ему смогли сделать дополнительные анализы.
Я встревожилась не на шутку. Только этого не хватало моему брату. На его долю и без того выпало немало испытаний. Я тихонько всхлипнула.
— Ты знаешь, ситуация может быть катастрофической. Доктор выдвинул предположение, что это лейкемия.
— Я хочу увидеть его, прежде чем мы пойдем домой. Можно, мама?
— Мы вернемся завтра и принесем ему любимые игрушки и одежду.
— Что? Ты хочешь сказать, что оставишь его одного в больнице?
— Нора! Мы не сможем остаться с ним, ведь он должен пробыть здесь несколько дней.
Братишка не вернулся с нами домой. Я чувствовала себя так, словно у меня ампутировали часть тела.
Диагностика определила серьезную проблему с уровнем тромбоцитов. Мы с матерью навещали его по очереди. Я приходила утром, а она — на четверть часа по вечерам. Прежде чем переступить порог, я собиралась, чтобы держать себя в руках. Вид лежащего на больничной кровати ребенка, моего маленького братика, делал меня несчастной. Ну почему жизнь так несправедлива, почему она заставляет страдать этого беззащитного мальчугана? А если его состояние ухудшится? Если доктора скрыли от нас настоящий диагноз, и это на самом деле лейкемия? Я все тяжелее переносила эти визиты. Тем не менее, Риан, мое сокровище, старался мне улыбаться. Он никогда не плакал, стойко терпел пробы крови каждые три часа, — не произнося ни звука. Но ему было скучно, и на это он жаловался. Однажды утром я осталась рядом с ним дольше обычного. Когда пришло время уходить, его глаза наполнились слезами. У меня внутри все перевернулось.
— Не плачь, малыш. Скоро ты сможешь вернуться домой. Тебе сейчас трудно, но ты такой смелый! Когда я уйду, ты должен говорить себе, что я все равно вернусь, это поможет тебе не плакать. Понял?
— Да. Обещаю, что буду так говорить. А когда ты вернешься, я скажу, подействовала твоя хитрость или нет. Можешь идти на работу.
Настала моя очередь плакать. Я крепко обняла его.
— До завтра, моя любовь.
Он широко улыбнулся. У него выпал передний молочный зуб, и это делало его таким беззащитным. Я выбежала из палаты и, закрывая двери, увидела, как он наклонил голову и вытер слезы. Нет, он уже не был маленьким ребенком, он плакал, как мужчина!
В соседней палате два мальчика рассматривали комиксы. И тут мне пришла в голову мысль. С улыбкой я подошла к их кроватям.
— Извините! У меня к вам очень большая просьба. Мой младший брат Риан лежит рядом, в соседней комнате. Вон там, видите? Он совсем один и страшно скучает. Он всегда мечтал иметь старшего брата, с которым бы мог играть. Не могли бы вы время от времени навещать его?
Ребята сразу же согласились. Я ушла, несколько успокоенная. Пребывание Риана в больнице длилось десять дней, а полный курс лечения затянулся на три долгих месяца. Главную прививку сделала ему сама жизнь, и это было нормально. Честно говоря, я не люблю вспоминать такие моменты, неважно, касались ли эти неприятности меня саму или моих братьев. Воспоминания об этом не приносят мне ничего, кроме тоски. Я молю бога, чтобы хотя бы они позабыли об этом, если не выходит у их сестры.
* * *
Некоторое время спустя мать должна была обновить продовольственные талоны. Для этого нужно было встретиться с куратором из социальной службы, кабинет которой находился в нашем квартале из прошлой жизни. У меня был выходной, и я воспользовалась случаем, чтобы пойти с ней. После встречи мы решили прогуляться по торговым галереям, чтобы вспомнить старые добрые времена. Разглядывать витрины — это тоже своего рода искусство, которое требует много времени. Даже если не собираешься тратить4на покупки ни гроша, само созерцание должно доставлять удовольствие.
Неторопливо мы спустились по бульвару к кафетерию, где в прошлый раз с Мелиссой пили шоколад. Садясь в автобус, мать попросила сообщить Мелиссе время нашего возвращения, чтобы она не волновалась.
В соседней телефонной кабинке находился мужчина, который внимательно смотрел на меня. Я украдкой взглянула на него в ответ. Его лицо показалось мне знакомым. Возможно, этот человек разыскивал нас… Что, если он желает нам зла… Если так, мы попали в серьезный переплет! Однако его профиль, его манера носить на голове кепку… Нет, этого не может быть… Неужели это он? Я повесила трубку и сказала матери:
— Видишь этого человека? Его лицо тебе не кажется знакомым?
— Нет.
— Мама, мне кажется, что это… Мужчина тем временем сам подошел к нам.
— По-моему, я знаю эту девушку!
Не в силах сдержать слез я бросилась к нему в объятия, выкрикивая его имя:
— Тонтон!