Крестного хода, между г-ном Шеланом и еще одним престарелым священником.
Жюльен теперь пробрался совсем близко к епископу, - как лицо, приставленное
К аббату Шелану. Они шли длинными ходами аббатства Бре-ле-о; несмотря на то,
Что солнце пекло вовсю, там было темно и сыро. Наконец они вышли на паперть.
Жюльен был в неописуемом восторге от этого великолепного шествия. Молодость
Епископа подзадоривала его честолюбие, а приветливость этого прелата, его
Пленительная учтивость совершенно обворожили его. Эта учтивость была совсем
не похожа на учтивость г-на де Реналя даже в его лучшие минуты. "Чем ближе к
Самой верхушке общества, - подумал Жюльен, - тем чаще встречаешь такую
приятную обходительность".
Крестный ход вошел в церковь через боковой вход; внезапно древние своды
Содрогнулись от невероятного грохота. Жюльену показалось, что они вот-вот
Обрушатся. Но это была все та же маленькая пушечка, ее только что примчали
Сюда карьером две четверки лошадей, и едва их выпрягли, как пушечка в руках
Лейпцигских канониров начала палить раз за разом, по пяти выстрелов в
Минуту, точно перед нею стеной стояли пруссаки. Но этот чудесный грохот уже
больше не волновал Жюльена: он уже не вспоминал ни о Наполеоне, ни о
воинской славе. "Такой молодой, - думал он, - и уже епископ Агдский! А где
она, эта Агда? И сколько он получает жалованья? Наверно, тысяч двести,
триста франков".
Лакеи его высокопреосвященства внесли роскошный балдахин; г-н Шелан
Взялся за одно его древко, но на самом деле нес его, разумеется, Жюльен.
Епископ вступил под сень балдахина. Уж как он там ухитрился, но выглядел он
Действительно старым. Восхищение нашего героя поистине не имело границ.
"Всего можно добиться умением и хитростью", - подумал он.
Вошел король. Жюльену выпало счастье видеть его в нескольких шагах от
Себя Епископ приветствовал короля торжественной речью, постаравшись придать
Своему голосу легкую дрожь волнения, весьма лестного для его величества. Не
будем повторять описаний всех церемоний в Бре-ле-о: в течение двух недель
Ими были заполнены столбцы всех газет нашего департамента. Из речи епископа
Жюльен узнал, что король был потомок Карла Смелого. Уже много времени спустя
Жюльену по долгу службы пришлось проверять счета, относившиеся к этой
Церемонии. Г-н де Ла-Моль, который раздобыл своему племяннику епископский
Жезл, желая оказать ему любезность, взял на себя все расходы. И вот одна
Только церемония в Бре-ле-о обошлась в три тысячи восемьсот франков.
После речи епископа и ответа короля его величество вступил под
Балдахин; затем он с величайшей набожностью преклонил колена на подушечке у
Самого алтаря. Вокруг клироса тянулись ряды кресел, возвышавшиеся на две
Ступеньки над полом. На нижней ступени, у ног г-на Шелана, сидел Жюльен,
Словно шлейфоносец подле своего кардинала в Сикстинской капелле, в Риме.
Затем было молебствие - облака ладана, непрерывная пушечная и мушкетная
Пальба; все окрестное мужичье было пьяным - пьяно от радости и благочестия.
Один такой денек способен свести на нет работу сотни выпусков якобинских
Газет.
Жюльен находился в шести шагах от короля и видел, что тот молился
Поистине с пламенным усердием. Тут он впервые заметил невысокого человечка с
Острым взглядом; на его одежде почти совсем не было золотого шитья Но поверх
Этой очень скромной одежды, на груди его, перевязанная через плечо
Красовалась небесноголубая лента. Он стоял гораздо ближе к королю, чем
Многие другие сановники, мундиры которых были до того расшиты золотом, что
Под ним, как говорил Жюльен, даже и сукна не видно было. Через несколько
Минут он узнал, что это г-н де Ла-Моль. Жюльену он показался надменным и
Даже заносчивым.
"Вряд ли этот маркиз умеет быть таким любезным, как мой хорошенький
епископ, - подумал он. - Ах! Вот что значит духовное звание; оно делает