В самые счастливые и, казалось бы, самые безмятежные минуты г-жа де

Реналь вдруг вскрикивала:

- Боже мой! Вот он, ад, я вижу его! - и судорожно стискивала руку

Жюльена. - Ах, какие чудовищные пытки! Но я заслужила их! - И она сжимала

Его в своих объятиях и замирала, прильнув к нему, словно плющ к стене.

Тщетно Жюльен пытался успокоить ее смятенную душу. Она хватала его

Руку, осыпала ее поцелуями, а через минуту снова погружалась в мрачное

Оцепенение.

- Ад, - говорила она, - ад - ведь это было бы милостью для меня:

Значит, мне было бы даровано еще несколько дней на земле, с ним... Но ад в

Этой жизни, смерть детей моих. И, однако, быть может, этой ценой мой грех

Был бы искуплен... О боже великий, не даждь мне прощения такой страшной

ценой! Эти несчастные дети, да разве они повинны перед тобой! Я, одна я

виновна! Я согрешила: я люблю человека, который не муж мне.

Бывали минуты, когда Жюльену казалось, что г-жа де Реналь как будто

Успокаивается. Она старалась взять себя в руки, не отравлять жизнь тому,

Кого она так любила.

В этих чередованиях любви, угрызений совести и наслаждения время для

Них пролетало, как молния. Жюльен совершенно утратил привычку размышлять.

Как-то раз горничная Элиза отправилась в Верьер, - у нее была тяжба в

Суде. Она встретила г-на Вально и из разговора с ним обнаружила, что он

Страшно сердит на Жюльена. Она теперь ненавидела гувернера и частенько

Судачила о нем с г-ном Вально.

- Вы ведь меня погубите, сударь, коли я вам всю правду расскажу... -

Сказала она г-ну Вально. - Хозяева всегда друг за дружку стоят, как всерьез

До дела дойдет... А прислуга, если в чем проболтается, так ей ни за что не

Простят...

После этого весьма обыденного вступления, которое нетерпеливое

Любопытство г-на Вально постаралось насколько возможно сократить, он услышал

От нее вещи, весьма обидные для его самолюбия.

Эта женщина, самая блестящая женщина во всей округе, которую он в

Течение целых шести лет окружал таким вниманием, - это, к сожалению,

Происходило у всех на виду и было всем отлично известно, - эта гордячка,

Которая столько раз заставляла его краснеть своим презрительным обращением,

- и что же... оказывается, она взяла себе в любовники этого подмастерья,

пожалованного в гувернеры! Мало того, в довершение этой нестерпимой обиды,

Нанесенной господину директору дома призрения, г-жа де Реналь, оказывается,

Обожала своего любовника.

- Сказать правду, - тяжко вздохнув, добавила горничная, - господин

Жюльен вовсе даже и не домогался этого; он и с нашей госпожой так же холодно

Держится, как со всеми.

Только в Вержи Элиза убедилась в этом окончательно, но, по ее мнению,

Эта история тянется уже давно.

- И вот из-за этого-то, конечно, - прибавила она с горечью, - он тогда

И отказался на мне жениться. А ято, дура, пошла еще к госпоже де Реналь

посоветоваться, просила ее поговорить с гувернером!

В тот же вечер г-н де Реналь получил из города вместе со своей газетой

Пространное анонимное письмо, в котором ему весьма подробно сообщали о том,

Что происходит у него в доме. Жюльен заметил, как г-н де Реналь, читая это

Письмо, написанное на голубоватой бумаге, внезапно побелел, и после этого

Жюльен несколько раз ловил на себе его свирепые взгляды. Весь вечер господин

Мэр был явно чем-то расстроен; тщетно Жюльен пытался подольститься к нему,

Расспрашивая его о генеалогии самых знатных бургундских семей.

XX

АНОНИМНЫЕ ПИСЬМА

Do not give dalliance.

Too much the rein; the strongest oaths are straw.

To the fire i'the blood.

Tempest [11].

Когда они около полуночи расходились по своим комнатам, Жюльен улучил

минутку и шепнул своей подруге:

- Сегодня нам нельзя видеться: у вашего мужа зародились подозрения;

Готов об заклад побиться, что это длинное письмо, над которым он так

Вздыхал, не что иное, как анонимное послание.

По счастью, Жюльен заперся в своей комнате на ключ. Г-же де Реналь

Пришла в голову безумная мысль, что опасения, высказанные Жюльеном, только