С этой минуты битву можно было считать выигранной, ей стоило немало

Труда удержать г-на де Реналя, порывавшегося немедленно отправиться к

Предполагаемому автору анонимного письма и потребовать у него объяснений.

- Ну, как вы не понимаете, что устроить сейчас сцену господину Вально,

не имея достаточных доказательств, было бы в высшей степени неразумно? Вам

завидуют, сударь, а кто виноват в этом? Ваши таланты, ваше мудрое

Управление, ваш тонкий вкус, о котором свидетельствуют построенные вами

Здания, приданое, которое я вам принесла, а в особенности то довольно

Крупное наследство, которое нам достанется от моей милой тетушки, - о нем,

Как вы знаете, ходят весьма преувеличенные слухи... Так вот все это,

Разумеется, и делает вас первым лицом в Верьере.

- Вы забываете о моем происхождении, - слегка усмехнувшись, сказал г-н

Де Реналь.

- Вы один из самых знатных дворян в округе, - с готовностью подхватила

Г-жа де Реналь. - Если бы у короля были развязаны руки и он мог бы воздавать

Должное происхождению, вы, разумеется, были бы уже в палате пэров и все

Прочее. И вот, занимая такое блестящее положение, вы хотите дать завистникам

повод для пересудов?

Затеять разговор с господином Вально об его анонимном письме - это

Значит распространить по всему Верьеру, да что я говорю, - по всему

Безансону и даже по всему департаменту, что этот ничтожный буржуа, которого

Неосмотрительно приблизил к себе один из Реналей, сумел оскорбить его. Да

Если бы даже эти письма, которые сейчас попали вам в руки, дали вам

Основания думать, что я отвечала на любовь господина Вально, вам бы

Следовало убить меня, - я бы это стократ заслуживала, - но ни в коем случае

Не обнаруживать перед ним своего гнева. Не забудьте, что все ваши соседи

только того и ждут, чтобы отомстить вам за ваше превосходство: вспомните,

Что в тысяча восемьсот шестнадцатом году вы содействовали некоторым арестам.

Тот беглец, которого поймали на крыше...

- Я вижу, у вас нет ни уважения, ни привязанности ко мне! - воскликнул

Г-н де Реналь с горечью, которую вызывали в нем такие воспоминания. - И меня

так и не сделали пэром!

- Я думаю, друг мой! - с улыбкой отвечала г-жа де Реналь, - что я

Когда-нибудь буду богаче вас, что я ваша супруга вот уже двенадцать лет и

Что в силу всего этого я должна иметь голос в доме, а особенно в этой

Сегодняшней истории. Если вы предпочитаете мне какого-то господина Жюльена,

- прибавила она явно обиженным тоном, - я готова уехать и провести зиму у

Моей тетушки.

Эта фраза была сказана как нельзя более удачно. В ней чувствовалась

Непреклонность, едва прикрытая вежливостью, она заставила г-на де Реналя

Решиться. Однако, по провинциальному обычаю, он долго еще продолжал

Говорить, снова и снова приводя все свои доводы. Жена не мешала ему

Выговориться - в голосе его все еще прорывалась злоба. Наконец эта

Пустопорожняя болтовня, продолжавшаяся целых два часа, довела до полного

Изнеможения супруга, который всю ночь провел, беснуясь от ярости. Он решил

Твердо и бесповоротно, каким образом ему следует вести себя по отношению к

Г-ну Вально, Жюльену и даже к Элизе.

Раз или два во время этой тягостной сцены г-жа де Реналь чуть было не

Прониклась сочувствием к несомненно искреннему горю этого человека, который

На протяжении двенадцати лет был ее другом. Но истинная страсть эгоистична.

К тому же она с минуты на минуту ждала, что он расскажет ей об анонимном

Письме, которое получил накануне, но он так и не признался в этом А г-жа де

Реналь не могла чувствовать себя в полной безопасности, не зная, какие мысли

Могло внушить это письмо человеку, от которого зависела ее судьба. Ибо в

Провинции общественное мнение создают мужья Муж, который жалуется на жену,

Делается посмешищем, но это с каждым днем становится все менее опасным во

Франции, тогда как жена, если муж не дает ей денег, опускается до положения