Осыпавшим Жюльена площадной бранью в кафе на улице Сент-Оноре. Это было

Время полной откровенности между патроном и его подчиненным.

Г-на де Ла-Моля заинтересовал этот своеобразный характер. Сначала он

Поощрял чудачества Жюльена, ибо они забавляли его, однако вскоре ему

Показалось более занятным потихоньку исправлять кое-какие ложные

представления этого молодого человека. "Другие провинциалы, приехав в Париж,

Умиляются решительно всему, - рассуждал маркиз, - а этот все презирает У них

Избыток восторженности, а ему как раз этого-то и недостает, и вот глупцы

принимают его за глупца".

Приступ подагры затянулся из-за сильных холодов и продлился несколько

Месяцев.

"Ведь привязываются же люди к хорошенькой болонке, - убеждал себя

маркиз. - Чего же мне стыдиться, если я привязался к этому аббатику? Это

своеобразная натура. Я обращаюсь с ним, как с сыном, - ну и что же? Что тут

такого непристойного? Эта фантазия, если она продлится" будет мне стоить

одного бриллианта стоимостью в пятьсот луидоров в моем завещании".

Теперь, когда маркиз хорошо узнал твердый характер юноши, которому он

Оказывал покровительство, не проходило дня, чтобы он не поручал ему

Какого-нибудь нового дела.

Жюльен с ужасом замечал, что этот важный вельможа дает ему иной раз до

Одному и тому же делу совершенно противоречивые распоряжения.

Это могло поставить Жюльена в весьма неприятное положение. Он завел

Обычай, приходя к маркизу с делами, приносить с собою книгу, куда он

Записывал его распоряжения, а маркиз ставил под ними свои инициалы. Затем

Жюльен завел писца, который переписывал решения по каждому делу в особую

Книгу и туда же вносил копии всех писем.

Сперва эта затея показалась маркизу чрезвычайно нелегкой и скучной. Но

Не прошло и двух месяцев, как он убедился во всех ее преимуществах. Жюльен

Предложил ему взять еще счетовода из банка, чтобы вести двойную бухгалтерию

По всем приходам и расходам земельных владений, которые были поручены

Надзору Жюльена.

Все эти мероприятия настолько прояснили для маркиза состояние его

Собственных дел, что он мог теперь доставить себе удовольствие пускать свои

Средства в оборот, не прибегая к помощи подставного лица, бессовестно

Обворовывавшего его.

- Возьмите себе три тысячи франков, - сказал он однажды своему юному

Министру.

- Сударь, это может навлечь на меня клевету.

- Так что же вам нужно? - спросил с неудовольствием маркиз.

- Чтобы вы соблаговолили принять определенное решение и вписали его

Собственной рукой в книгу. И тогда это решение предоставит мне три тысячи

Франков А кстати сказать, это аббат Пирар подал мысль завести все это

Счетоводство.

Маркиз со скучающей миной маркиза де Монкада, выслушивающего отчет

Своего интенданта г-на Пуассона, записал свое решение.

По вечерам, когда Жюльен появлялся в синем фраке, о делах никогда не

Заходило и речи. Милости маркиза были столь лестны для вечно страдающего

Самолюбия нашего героя, что он вскоре невольно почувствовал чтото вроде

Привязанности к этому любезному старику. Это не значит, что Жюльен оказался

Чувствительным в том смысле, в каком это понимают в Париже, но он вовсе не

Был истуканом, а после смерти старого штаб-лекаря никто больше не говорил с

Ним с такой добротой Он с удивлением замечал, что маркиз старается щадить

Его самолюбие с такой любезной предусмотрительностью, какой он никогда не

Наблюдал у старого лекаря И он, наконец, пришел к заключению, что лекарь

Гордился своим крестом много больше, чем маркиз своей синей лентой. Отец

Маркиза был большим вельможей.

Однажды в конце утренней аудиенции, когда Жюльен был в черном костюме и

Они занимались делами, он сумел чем-то позабавить маркиза; тот задержал его

На целых два часа и хотел непременно заставить его принять несколько