Радость, озарившая ее лицо, прогнала с него выражение явной скуки. Маркиз де
Круазенуа, который не переставал говорить, обрадовался успеху и удвоил свое
Красноречие.
"Что мог бы какой-нибудь злой язык противопоставить моей остроте? -
раздумывала Матильда. - Я бы ответила этому критику: титул барона, титул
Виконта - все это можно купить, ордена даются просто так, - мой брат -
только что получил орден, а что он сделал? Чин можно получить - достаточно
Десяти лет гарнизонной службы или родства с военным министром, и вот вы уже
командир эскадрона, как Норбер. Большое состояние?.. Ну, это, пожалуй, самое
Трудное, а следовательно, и самое почетное. Ведь вот как смешно выходит, -
Как раз обратное тому, что говорится во всех книгах... Ну, в конце концов,
Чтобы приобрести состояние, человек может жениться на дочери Ротшильда.
Нет, действительно моя мысль не лишена глубины. Смертный приговор - это
пока единственная вещь, которой никому не приходило в голову добиваться".
- Вы знакомы с графом Альтамирой? - спросила она г-на де Круазенуа.
По лицу ее видно было, что она только сейчас очнулась, - вопрос ее не
Вязался со всем тем, что вот уже целых пять минут рассказывал ей бедняга
Маркиз; он несколько опешил, и его учтивость не сразу пришла ему на выручку.
А между тем это был весьма находчивый человек, славившийся своим остроумием.
"Матильда не лишена странностей, - подумал он. - Это, разумеется, не
Очень удобно, но какое замечательное положение в обществе она даст своему
мужу! Не знаю, как ухитряется достичь этого маркиз де Ла-Моль, но он связан
С самыми достойными и видными людьми в каждой партии; этот человек всегда
Будет на виду. Возможно, впрочем, что эти странности Матильды создадут ей
Славу оригинальной натуры. А когда человек знатен и богат, оригинальность
уже перестает быть курьезом, и тогда это будет выдающаяся женщина! Стоит ей
Захотеть - и это сочетание ума, характера и исключительной находчивости
сделает ее неотразимо обаятельной..." Так как хорошо делать два дела сразу -
Вещь нелегкая, то маркиз, глядя на Матильду отсутствующим взором, отвечал ей
словно затверженный Урок:
- А кто же не знает беднягу Альтамиру? - и принялся рассказывать ей
Историю этого неудавшегося заговора, смехотворного, нелепого.
- Ужасно нелепого! - отвечала Матильда, словно говоря сама с собой. -
Однако он что-то делал. Я хочу посмотреть на настоящего человека; приведите
Его сюда, - сказала она жестоко уязвленному маркизу.
Граф Альтамира был одним из самых откровенных поклонников высокомерной
и чуть ли не дерзкой красоты м-ль де Ла-Моль: он считал ее одной из первых
Красавиц в Париже.
- Как она была бы великолепна на троне! - сказал он маркизу де
Круазенуа и охотно последовал за ним.
Немало людей из светского общества склонно считать, что заговор в XIX
Веке - верх дурного тона; от Этого несет якобинством. А может ли быть
что-либо отвратительнее неудачливого якобинца?
Матильда, обмениваясь взглядами с г-ном де Круазенуа, посмеивалась над
Либерализмом Альтамиры, но слушала его с удовольствием.
"Заговорщик на бале - прелестный контраст", - думала она; Альтамира со
Своими черными усищами напоминал ей отдыхающего льва; но вскоре она
обнаружила, что у него только одно на уме: польза, преклонение перед
Пользой.
Молодой граф не находил в мире ничего достойного внимания, за
Исключением того, что могло бы дать его стране правительство двухпалатной
Системы. Увидев входящего в залу перуанского генерала, он с видимым
Удовольствием покинул Матильду, первую красавицу бала. Потеряв надежду на
Европу, после того как Меттерних завел в ней свои порядки, бедный Альтамира
Вынужден был утешать себя мечтами о будущем, когда страны Южной Америки
Станут сильными, могущественными и возвратят Европе свободу, ниспосланную им
Мирабо.
Матильду обступила толпа молодых людей с усиками. Она прекрасно