Уст обожаемой женщины подробности этой любви - верх мучений.
О, как он теперь был наказан за все порывы своей гордости, внушавшей
ему, что он выше всех этих Келюсов и Круазенуа! С какой глубокой душевной
болью превозносил он теперь все их самые ничтожные преимущества! Как
пламенно, от всего сердца, презирал самого себя!
Матильда казалась ему бесподобной; нет слов, достаточно выразительных,
Чтобы передать его восхищение. Он шел рядом с ней и украдкой поглядывал на
Ее руки, на ее плечи, на ее царственную осанку Он готов был броситься к ее
ногам, сраженный любовью и горем и крикнуть: "Пощади!"
"И эта прелестная девушка, которая так возвышается надо всеми, любила
Меня однажды, и вот теперь она, несомненно, готова влюбиться в господина де
Келюса"
Жюльен не мог сомневаться в искренности м-ль де Ла-Моль, - так
Убедительно и правдиво было все то, что она говорила. И словно для того,
Чтобы переполнить меру его страданий, Матильда, стараясь разобраться в
Чувствах, которые когда-то внушал ей г-н де Келюс, рассказывала о них так,
Как если бы она питала их сейчас В ее интонациях, в ее голосе, несомненно,
Прорывалась любовь. Жюльен явственно ощущал это.
Если бы в грудь Жюльена влили расплавленный свинец, он страдал бы
Меньше. Да и как мог он, бедняжка, потерявший рассудок от горя, догадаться,
Что м-ль де Ла-Моль только потому с таким удовольствием вспоминала свои
Мимолетные увлечения г-ном де Келюсом или г-ном де Круазенуа, что она
Делилась этими воспоминаниями с ним.
Напрасно было бы пытаться описать мучительные переживания Жюльена. Он
Слушал ее пространные сердечные излияния, признания в любви к другим в той
Самой липовой аллее, где всего несколько дней тому назад он ждал, что вот
Пробьет час ночи и он поднимется к ней, в ее комнату. Есть предел
Человеческому страданию - он дошел до этого предела.
Эта безжалостная откровенность продолжалась целую неделю. Матильда то
Сама втягивала его в разговор, то пользовалась каким-нибудь случаем, чтобы
Заговорить с ним, и тема этих разговоров, к которой оба они постоянно
Возвращались с каким-то жестоким упоением, всегда была одна и та же -
Описание чувств, которые она испытывала к другим Она пересказывала ему
Письма, которые когда-то писала, припоминала их слово в слово, приводила
Оттуда целые фразы. В последние дни она, казалось, поглядывала на Жюльена с
Какой-то лукавой радостью. Его страдания доставляли ей явное удовольствие.
Она видела в них слабость своего тирана, а следовательно, могла позволить
Себе любить его.
Читателю ясно, что у Жюльена не было никакого жизненного опыта; он даже
Не читал романов, будь он хоть чуточку догадливее, сумей он проявить
Некоторое хладнокровие, он сказал бы этой обожаемой девушке, которая делала
ему такие странные признания: "Сознайтесь, что хоть я и не стою всех этих
господ, а все-таки любите вы меня..?"
Быть может, она обрадовалась бы, что ее так разгадали; по крайней мере,
Успех его зависел бы исключительно от того, насколько удачно сумел бы он
Выразить эту мысль, найти для этого наиболее подходящий момент. Во всяком
Случае, он вышел бы из этого положения не без пользы для себя, ибо оно уже
Начинало немножко надоедать Матильде своим однообразием.
- Вы меня совсем не любите? А я молиться на вас готов! - сказал ей
Однажды Жюльен после одной из таких долгих прогулок, обезумев от любви и от
Горя. Большей глупости, пожалуй, нельзя было бы и придумать.
Эти слова мгновенно уничтожили для м-ль де ЛаМоль все удовольствие,
Которое она испытывала, рассказывая ему о своих сердечных делах. Она уже
Начала удивляться, как это он, после всего, что произошло, не обижается на
Ее рассказы, и как раз в ту самую минуту, когда он обратился к ней с этой
Дурацкой фразой, у нее зародилось подозрение, а может быть, он ее больше не
любит. "Наверное, гордость подавила его любовь, - думала она. - Не такой это