Но истина такова, что нет лотосов, нет солнц - только чистое небытие.
В тот момент, когда вы соприкасаетесь с мастером, вы начинаете умирать.
Это - медленный процесс. Он настолько медленный, что вы даже не осознаете его. Вы начинаете осознавать его только тогда, когда вы подходите к тому месту, которое я называю точкой невозвращения - откуда вы не сможете вернуться, потому что почти три четверти вас мертво. Даже если вы вернетесь, то люди подумают о вас, что вы призрак! Никто не узнает вас вновь.
Истина не знает дилеммы пятьдесят на пятьдесят. Она состоит из чистых ста процентов. В противном случае она хуже лжи.
Если вы положите ничто на одну чашу весов и ад на другую, то люди, скорее всего, отправятся в ад - по крайней мере, там они смогут найти какой-нибудь ресторан, какую-нибудь дискотеку. Что-то обязательно будет там, потому что в аду были собраны все самые славные люди. Только мумии, так называемые святые, в которых и вовсе иссякли все соки, отправляются на небеса. Все самые колоритные люди - поэты, художники, скульпторы, танцоры, актеры, музыканты - они все оказываются в аду.
Поэтому, если вам приходится выбирать между адом и ничем, всякий, в ком есть хоть немного интеллигентности, выберет ад, охотно. Но ничто…? Из ада есть возможность однажды выбраться, даже достигнуть небес. Но от ничто ничего не останется, даже ксерокопия исчезнет. Исчезнет, исчезнет навсегда.
Повсюду в мире, когда вы говорите людям медитировать, они немедленно спрашивают: "На что?", потому что на словах медитация - это действие, деятельность. На что нужно медитировать?
Медитация начинается только тогда, когда не на что медитировать, когда это просто сознание - вы осознающий - но вы ни на чем не сконцентрированы.
В начале молчание подобно грусти, потому что вы всегда были деятельными, энергичными, занятыми - и, вдруг, вся ваша деятельность, вся ваша занятость без занятия, все ваши дела, исчезнут. Такое чувство, будто бы вы все потеряли, всю свою жизнь. Это похоже на грусть.
Но просто будьте немного терпеливыми - позвольте этой грусти успокоиться. Это начало молчания. Когда грусть пройдет, вы начнете наслаждаться тишиной, неактивностью, отсутствием суматохи... И наступит мгновение, когда вы поймете то, что было недопонятым: это было молчание, но вы по ошибке приняли его за грусть. Вы только познакомились с ним. Чуть более глубокая дружба с тем, что вы называли грустью, и та же самая грусть станет вашим глубоким, невозмутимым молчанием.
Жизнь так скучна, поэтому нет вреда в том, что вы сидите с закрытыми глазами, потому что смотреть все равно не на что. Сидите в молчании, тихо.
Вы смотрели наружу и не находили ничего, кроме бессмысленности.
Теперь дайте шанс вашему внутреннему миру: загляните вовнутрь.
И я обещаю вам, что те же самые глаза, которые ничего не замечали снаружи, обнаружат внутри все, непреходящую аллилуйю.
Первый принцип подлинно религиозного человека - это то, что человек принял себя таким, каков он есть, безо всяких рассуждений - и только отсюда началось ваше истинное паломничество.
Моя работа заключается в том, чтобы делать вас все более и более осознающими, и когда вы становитесь все более осознающими, вы начинаете осознавать все больше проблем.
Эти проблемы были здесь и раньше.
Я не создавал всех ваших проблем. Это так, потому что вы были бессознательными, вы ничего не замечали. Эти проблемы были здесь.
Это совсем как дом, погруженный во тьму, и множество пауков плетут там свои сети, и скорпионы, живут там, и змеи пользуются им, но внезапно вы вносите туда свет. Свет не создает пауков или скорпионов или змей, но он дает вам возможность осознать их присутствие.
И это хорошо быть осознающим, потому что тогда дом может быть очищен; тогда вы сможете уничтожить змей.
Если вы только слушаете то, что сказано, то вы студент. Вы слушаете слова, но упускаете безмолвие. В то самое мгновение, когда вы начнете слушать безмолвие, вы посвящаетесь в ученичество.