А мечта, не снижая полета...
Белые туфельки для Гадкого утёнка
Знать, по судьбе нашей бороной прошли», - так говорит русская народная мудрость о людях с трудной судьбой. На Руси в таковых недостатка никогда не было, однако всё же на долю некоторых выпадает чересчур много испытаний. Как будто суждено им за счёт себя уменьшить громаднейший пласт народного горя.
Как закалялась сталь
Случилось так, что, когда Анне Коростелевой* не было ещё и года, отец уронил её с рук на пол. На наше нынешнее разумение младенца, конечно бы, следовало тут же отвезти в районную больницу. А тут разве до ребёнка было, когда сенокос на носу? Подумаешь – упала на пол, подумаешь - кричит... Короче говоря, сунули родители полуслепой бабке заходившегося в крике ребенка, а сами поспешили на работу.
И осталась Анечка после этого на всю жизнь калекой. Домашнее «лечение» с помощью местной бабки-ворожеи, живущей по соседству, привело к тому, что одна нога стала короче другой, да вдобавок у неё ещё и голени стали как у завзятого кавалериста - дугой.
В семье Анечке с той поры отведена была роль самая незавидная: её присутствие всех тяготило, поскольку домочадцы твердо знали, что ей придётся сидеть на родительской шее до самой их смерти.
Но и вне дома бедному ребенку не было жизни. На улицу даже и нос не высовывай – соседские ребятишки задразнят. Самым безобидным из многочисленных прозвищ, доставшихся на долю Аннушке, было «Гадкий утенок». Да и от взрослых приходилось Анне частенько слышать обидные насмешки. Так, некий подвыпивший заезжий дядя из города однажды назвал её в шутку Гарринчей, объяснив окружающим слушателям, что у этого великого бразильского футболиста тоже одна нога была значительно короче другой.
Однако у этой некрасивой, колобком катавшейся по деревне девчонки-калеки оказался стальной характер. Она сама, вопреки всему, выучилась: сначала каким-то непостижимым образом самостоятельно научилась читать по букварю, затем осилила начальную школу в своей деревне, а потом ей почти удалось выучиться в школе-восьмилетке, располагавшейся в соседнем большом селе. Родители, правда, были против дальнейшей учебы своей старшей дочери, поскольку к тому времени в семье у них, как говорится, семеро сидело по лавкам, и по идее предполагалось, что Аня будет присматривать за малышами. Однако та заявила, что учебу ни за что не бросит, и стала ездить в школу на велосипеде, который, к всеобщему удивлению, сумела собрать сама из бросовых запчастей.
Тебе ничего не будет
Когда Ане исполнилось тринадцать лет, у них в семье произошло несчастье: во время очередных родов умерла мать. Отец остался один с кучей ребятишек, которых нужно было кормить, одевать, обувать. Как говорится, приходилось крутиться.
Хоть и говорят «На вдовий двор хоть щепку брось», однако реально никто ничего бросать не спешил. Поэтому Павел Коростелёв не гнушался никаким заработком, буквально тащил в дом каждую копейку.
Однажды поздней осенью он по совету знакомых пошел на колхозное поле, чтобы подобрать картофель, оставшийся там после уборки урожая. В деревне эта операция называлась перекопкой. Логика у деревенских жителей была понятна – все равно ведь картофель скоро сгниёт, так почему бы его не собрать?..
В этот день отцу удалось выбрать из ослизлого, раскисшего от затяжных дождей грунта целых два мешка. А когда он, промокший и довольный, притащил это богатство на велосипеде домой, то по следам нагрянули председатель колхоза с агрономом. Какой-то доброжелатель-аноним шепнул таки на ушко...
Как раз в то время в стране в очередной раз шла оживлённая кампания борьбы с «проклятыми расхитителями социалистической собственности». Отцу Ани, между прочим, «светил» вполне конкретный уголовный срок. Кто ж тогда детей кормить будет?.. И тогда кто-то из односельчан, тёртых калачей, посоветовал, чтобы, дескать, того – Аня на себя вину взяла. Ну, мол, это она колхозное полюшко-поле перекапывала... Все равно ей, как малолетке, ничего за это не будет.
Так и порешили. И действительно – пронесло на этот раз. А весной отец вновь вляпался в какую-то тёмную историю с комбикормом. И тогда Аня уже сама проявила инициативу, гордо заявив участковому, что это опять она...
И суд насчитал Ане несколько лет воспитательной колонии, поскольку налицо был рецидив воровства... «Терпи, Анютка, - сказала ей на дорогу дальнюю та самая бабка-ворожея Потылиха. - В жизни придётся есть и сено, но обязан ржать как с овса...»
«Здесь, в колонии жить можно, – писала Аня отцу. – Кормят, в баню водят. Школа есть, учителя меня любят. Ещё учусь на швею. Только вот, папа, как я домой, в деревню вернусь? Я ведь теперь зэчка для всех...»
А мечта, не снижая полета...
Перед освобождением Аню позвала к себе в кабинет начальник воспитательного отдела колонии, суровая подполковничиха, которую девчонки-осужденные за глаза называли Волчицей.
- Так и быть, девка, - сказала Волчица оторопевшей девчонке-калеке, - дам тебе адресок один. Поедешь в Ленинград, найдёшь в ресторане «Парус» заведующую производством и дай ей эту записку. Да и привет волчий от меня передай...
И точно, исполнив всё, как было сказано, стала Аня работать в одном из известных ленинградских ресторанов. Сначала – уборщицей, затем посудомойкой, а вскоре, выучившись заочно в техникуме на бухгалтера, принялась подводить общепитовский дебит-кредит. И стала постепенно Аня главной опорой всей семьи. Выучила, вообразите себе, всех многочисленных братьев и сестер, успев при этом и сама заочно окончить институт. Как говорили в родной деревне, «всех Коростельков вывела Анька-калека в люди», да при этом ещё и своего состарившегося отца-колхозника не забывала: каждый месяц ему тысячи две-три подбрасывала.
В тридцать пять лет настал у Анны Павловны новый этап в жизни. К этому времени отец умер, а братья и сестры зажили самостоятельно. У Ани впервые появилась возможность заняться собою, осуществить наконец свою хрустальную мечту.
А ведь была же у неё мечта – да ещё какая! Хотелось Аннушке, словно тем моделям с глянцевых обложек журналов, пройтись в белых туфельках, хоть раз в жизни снять с ног опостылевшие сапоги-колодки. Жила она одна, поскольку нет нужды, наверное, отдельно объяснять, что шансы её на замужество были мизерны.
И вот ровно семь лет ездила Анна Павловна в знаменитую клинику доктора-кудесника Гавриила Илизарова в сибирском городе Кургане, где врачи были специально обучены выправлять изуродованные конечности. Ровно семь лет ей ломали и заново сращивали ноги, месяцами лежала она на растяжке, намертво прикованная к постели, а потом ковыляла с аппаратами Илизарова, стиснув зубы, на обеих голенях. На оплату этих, казалось бы, бесконечных процедур у Анны Павловны ушли все её многолетние сбережения.
И вот свершилось – настал тот долгожданный «зоревой» день. Приехала однажды Анна в родную деревню в белых туфельках. И в белом, шитом каким-то жутко популярным модельером платье.
Было лето, в родной деревне отмечали традиционный церковный праздник в честь местной великомученицы Анны, улицы были буквально запружены народом. Да, признаем, Анна Павловна свой выход подгадала нарочно к этому дню...
И вот она, на удивленье всем односельчанам, знавшим её с детства замухрышкой-калекой, прошлась в своих белых туфельках из конца в конец деревни.
А за деревней вдруг упала замертво: не выдержало сердце...
Сбежались люди, было видно, как у Анны Павловны постепенно синеют губы. Однако все видели - радость её в этот день была столь велика, что и сейчас, умирая, она улыбалась и выглядела, несомненно, самым счастливым человеком на свете...
Послесловие
Как на грех, рядом не оказалось никого из медиков. Люди суетились, шептались, но никто толком не знал, что можно предпринять в данной ситуации.
И тут не растерялся Серёжка – младшенький из братьев Аннушки. Исхитрившись каким-то непостижимым образом, он смог привезти на мотоцикле с коляской к бездыханному телу старшей сестры ту самую ворожею Потылиху, которая теперь уже передвигалась с превеликим трудом.
- Ох, девка, - причитала еле слышно бабка, развязывая ситцевый узелок. – Виновата я перед тобой. И смогу ли вину исправить?..
А потом, справивишись наконец с узелком, влила в рот Анне Павловне какую-то коричневую жидкость из пузырька. А еще через несколько минут страдалица задышала...
Осенью того же года в славный град Питер к Анне Павловне приезжали один за другим шесть мужиков из соседних деревень. Свататься, к сведению, приезжали. Четыре вдовца, и два старых холостяка.
И оказалась Аннушка, словно та гоголевская героиня, перед нелёгким выбором. Эх, кабы взять нос Федора, да приставить к лицу Анатолия, да присовокупить еще выправку Леонида...
Но, раскроем маленький секрет, - выбор свой Анна Павловна всё же сделала. И теперь живет с мужем в согласии. На зависть всем.
Иван ЛЯХ