Часть шестая Секс-Док(а)* или Дела давно минувших дней.
«Всё нормально было. Ну, приехали на квартиру… В новой высотке в центре, там ещё окна громадные от пола. Тётка внизу дежурит… Подъезд такой, хоть живи в нём. А хата сама! Аппаратура, мебель… М-м-м! Я только по телеку такую видел. Сигнализация, кондиционеры, всё дела… Пошлялся там, поразглядывал всё. Короче, я так понял, предки Дока в шоколаде с ног до головы… Понравилось, что он сам к этому так относится… ну, небрежно как-то. Типа, «есть и есть, не моя заслуга, не обращай внимания». Гы… Ага, не обращай!»
Шумный выдох с нервным смешком, небольшая пауза, словно Свят решался продолжить.
«Выпили немного… Этот… «Кассис», кажется? Да. Ликёр такой французский. Мы его соком грейпфрутовым разводили и со льдом. Вкусно. Я такого раньше не пробовал. На брудершафт пили. Ну, это… поцеловались потом. Так положено ведь? Хотя на «ты» мы с ним сразу были, да… Просто нужен был повод, наверное. Начать как-то. И я не возражал. Мне было даже интересно, как это… не с Яном будет… Нормально, в общем-то. Приятно даже, Док немного по-другому целуется, как-то так… будто меня больше заставлял это делать. Не знаю, как объяснить… Дразнил словно…»
Док провоцировал Свята.
В дальнейшем на нескромные ласки, а по началу – на лёгкие прикосновения, поглаживания, совершенно невинные – плечи, шея, ключицы, робко забираясь пальцами под ворот рубашки.
Затем было «изучение» губ друг друга.
Что умеет? Что нравится – не нравится? Что позволит и на что пойдёт?
И уже после начал «выводить» Свята на глубокие поцелуи, когда почувствовал небольшое расслабление с его стороны, а это давало понять, что привыкает, доверяет, впускает глубже.
Сам тихонько отстранялся, ослабляя напор, не сомневаясь – парню уже нравится. Аккуратно вёл за собой, за теми ощущениями, которые дарил Святу, побуждая его к ответным действиям.
И вот тогда, взбудораженный чувственными нежностями, Свят и брал в свои руки инициативу, добиваясь продолжения головокружительно откровенного поцелуя. Хотя это было и довольно напористо с его стороны, но всё же мягко, без перегибов.
С осторожностью, как бы прощупывая почву, пытаясь быть ведущим. Но при этом не вести себя упрямо, как баран, - нужно было всё-таки уступать, позволяя направлять себя.
И всё это почти на автомате, бессознательно.
Док улыбался. Свят понимал почему: он улыбался его реакции, невольно сбивающемуся дыханию, вырывающимся поскуливаниям, которые Свят старался заглушать.
Только получалось всё хуже, происходило то, что должно было – из всего этого постепенно, осторожно, на ощупь практически, рождалось жаркое удушающее желание.
Обоюдное.
Для этого и следовало пока его направлять, дразнить, выводить на эмоции нужные в постели, учить быть страстным и нежным, чувствовать партнёра, и то, чего он хочет.
И работать в койке не только на себя.
Всё это как-то само собой, негласно для них обоих, перешло в отношение «учитель-ученик», когда Свят начал отзываться на действия Дока повторением их же.
Со взглядом, в котором плескался восторг и трогательное смущение, расстегнул молнию на спортивной майке Дока, в ответ на расстёгнутую им своей рубашки-поло.
После этого, поочерёдно друг с друга стянули эти вещи и аккуратно исследовали тела кончиками пальцев. Подушечками по увлажняющейся коже… По чуть выделяющимся грудным мышцам, немного стыдливо по напряжённым соскам, стараясь, чтобы не дрожали губы и пальцы.
А уже когда Док уложил Свята на спину, поменял касания рук на губы и язык.
Свят переживал внутреннюю дрожь и от переизбытка адреналина в крови, и от накатывающего волнами сексуального возбуждения, и от чувственных ласк.
Чужих…
Не его Яна, но таких нежных, что казалось, будто та ласка, которую ему сейчас дарили, просачивалась сквозь кожу, обволакивая теплом, негой всё внутренности, всё нервы, трепещущие от накала эмоций.
Хотелось большего.
Святу, столько дней сдерживающему своё дикое возбуждение по отношению к брату и почти звериную похоть к парням, занимающимся с ним в бассейне, это желание уже не казалось удивительным. И не смущало по одной веской для Святослава причине – он очень чётко понимал, насколько разнится эта жажда секса по внутреннему окрасу.
Это было для него два совершенно разных понятия: заниматься сексом с кем-то и любить брата.
Что он чувствовал по отношению к Доку?
То, что хотел приобрести первый опыт с этим парнем в качестве актива - в этом Свят не сомневался, но, узнав Артура чуть поближе, понимая, что он ему не просто по-человечески симпатичен, но и как партнер, это желание слегка видоизменилось.
Хотелось не просто тупо кого-то иметь, но и понимать, что тот, кто под тобой, идёт на это из-за реальной к тебе симпатии.
А когда дело стало продвигаться к сексу, и Святослав в руках Дока начал с удивлением понимать, что практически плавится от тактильного общения до такой степени, что приходилось заставлять себя держаться во вменяемом состоянии – вскоре пришлось удивиться ещё раз, когда почувствовал: эти нежности хочется дарить в ответ. Почти как с Яном…
И видеть на это ответную реакцию тела.
Видеть, что от того, что ты делаешь, он сходит с ума.
Док захватил губами большой палец руки, которой Свят вжимался в собственный пресс, сминал кожу до боли, этим немного возвращая себя в реальность, едва-едва ослабляя сладкое наваждение заставляющее стонать.
Но когда его палец оказался в плену рта Дока, он чуть нервно выдохнул, а потом, словно стесняясь своей реакции, настойчиво и уверенно подмял под себя Дока, также едва себя контролирующего.
И ему оставалось только выгнуться и, едва сдерживаясь, подавить стон, когда горячий язык парня лизнул его напряжённый сосок. Рука на автомате легла на затылок Свята, словно боясь отпустить от себя, но Свят и не мог бы сейчас прекратить целовать грудь Артура, была необходимость вернуть весь накал режущей всё его внутренности ласки.
- Да… - шептал Док. - Так…
И Свят гладил подрагивающий под его пальцами живот, целовал покрывающуюся ощутимой испариной грудь. Целовал нежно-нежно, и ему нравилось, как на это реагировал Док.
Желание, как говорится, налицо: он дышал открытым ртом, был влажным, таким же, как и сам Свят, у него горели щёки, покраснели плечи и грудь, вздутые вены на шее лихорадочно пульсировали, прогоняя через себя расплавленную похоть, тестостерон, алкоголь и адреналин. Тело периодически покрывалось мурашками.
То, что Дока плющит от желания, Истомин понял уже давно и без этих признаков, стоило только взглянуть на его ширинку. Святослав тоже был возбуждён, но пока всё-таки больше эмоционально, чем физически, и ему это нравилось.
В том, что в нужный момент он будет готов полностью - даже не сомневался.
Хотя…
Самое раскованное и интимное, что он себе позволял с задницей брата, так это сминать её, такую притягательную, волнующую своей упругостью и нежностью кожи.
И стискивая челюсти так, что казалось ещё чуть - и будет слышен скрежет зубов, сжимал упругие ягодицы брата, едва себя сдерживая, порой до тихого стона Яна, и тогда оставались синяки.
А ещё он пару раз гладил его ТАМ.
Просто гладил, не покушаясь на большее. Стараясь изо всех сил не сорваться и не наделать непростительных для самого себя глупостей.
И он себя останавливал, тем более что мышцы под пальцами реагировали непроизвольным сжатием, и отступал, всегда ощущая, что брат замирает, затаив дыхание.
А потом Ян едва слышно выдыхал, и Свят понимал, что это был не только вздох облегчения, но и лёгкого разочарования.
«Не сейчас… Нельзя сейчас… Я не могу сделать этого с тобой… Не могу позволить… Но так хочу…»
И вот теперь, настроившись на полноценный секс с другим, с точностью на сто процентов он так и не смог точно определить, зачем это делает.
То ли действительно, чтобы вообще не трогать брата, то ли, чтобы набравшись опыта с другим, уже без страха сделать больно, всё-таки заняться с ним сексом.
А может быть, третье: чтобы понять – такие отношения не для него?
Такой секс – не его.
Попробовать, разочароваться и забыть, никогда ни к чему подобному не возвращаясь?
Даже с братом?!
Эта мысль тоже проходила по краю его сознания. Не раз и не два. Но в неё он верил меньше всего. Она, эта мысль, была самая болезненная, словно тоненькая, но очень глубокая полоска пореза от острого лезвия. Так, как будто он пытался сам отстраниться от всего, что чувствовал к брату.
«Небратского» всего…
Но, как бы там ни было, для себя он сделает выводы позже, а пока… Пока ему нужно было всё эти телодвижения и лобызания с Доком неспешно довести до логического конца. И сделать это как можно приятнее для них обоих. А для Артура было важно, чтобы первая их встреча не стала последней. Он выкладывался, но это было только в кайф и ему, и Святу, самолюбие которого с превеликим наслаждением, купалось в происходящем. И всё видя, чувствуя и понимая, может ещё и поэтому Свят был уверен в своих силах.
Была обоюдная жажда исследовать тело партнёра и делать это, доставляя как можно больше удовольствия. И они разжигали в себе эмоции и желание секса всё сильнее и ярче, до ощущения огня в груди, до размягченных мозгов.
А вслед за вырвавшимся с хрипом у Дока:
- Очуметь… ты же… ещё ни с кем… до меня? - Свят осознал, насколько его будоражит понимание того, что он, Свят, – девственник.
- Это так… заводит? – Святослав улыбнулся, касаясь шершавых губ Дока подушечками пальцев, и тот кивнул.
- Они… Те, кто до тебя… учили меня, понимаешь? А сейчас…
- … ты учишь… - закончил за него Свят, и Артур улыбнулся:
- И знаешь, ты очень способный ученик!
- Учи… ещё…
Целовались упоённо, долго, уже потираясь друг о друга телами.
В паху было нестерпимо тесно, до боли, и уже настала необходимость ощущать НЕ свои пальцы на обнажённой коже ниже пояса.
Свят не сомневался, что сейчас будет больше того, что он мог позволить себе с Яном, и от предчувствия сладко подводило живот. А ещё потряхивало от волнения.
Впрочем, знал, что Доку это не впервой, а это значило, что поможет, подскажет, направит, и всё будет нормально. Без лишней боли и нервотрёпки…
Свят испытывал безумный драйв, и в то же время странно оглушающий его мозг, затуманивающий сознание, словно он собирался нырнуть с высокой скалы в воду, при этом не зная глубины, только Святу это нравилось.
Но он не сомневался, что пара бокалов хорошего алкоголя в его странном состоянии не сильно виновата.
Опускаясь по мелко вздрагивающему телу легчайшими касаниями тёплых губ, оглаживая жадными ладонями взмокшую кожу, Док остановился на уровне пояса джинсов и сладко-долго лизнул под ним, оттянув немного.
Свят, лежащий до этого с закрытыми глазами, выдыхая ртом, в этот момент резко открыл их, впиваясь в потолок невидящим взглядом.
И уже испытывал, что тоже хочет ТАК, с НИМ.
И большего хочет…
И для себя, и для него…
- Можно, малыш?
Свят понимал, что Док просит разрешения расстегнуть на нём джинсы, и кивнул, сглатывая. Уже не сомневаясь в том, что Артур хочет с ним сделать.
Вернее - ему…
Бесцеремонно расстегнутая чужими пальцами пряжка, и несколько чувствительных рывков, когда расстегивались пуговицы ширинки.
Всё…
Свят очень постарался не сжаться в позу эмбриона, когда его трогали там. Через тонкую ткань боксеров. И Док, видя всё то, что творится со Святом, мягко поцеловал в напряжённый живот.
- Всё окей? Свя-я-ят? – позвал он, мазнув пальцами по скуле, и тот, улыбнувшись, на секунду открыв глаза и дёрнув бровью, кивнул.
И успокоившийся Док вернул всё своё внимание к маняще расстёгнутым джинсам.
Снова осторожное поглаживание напряжённой плоти через боксеры, а затем было такое приятное сжатие…
Свят приподнял голову.
Док аккуратно захватывал его член губами, касаясь зубами, действительно чуть прижимая, но оттого, что всё это было сквозь тонкую ткань, ощущалось именно так.
Но само понимание того, что происходит, затуманивало мозг и заставляло краснеть.
Это даже немного разозлило Свята.
Судорожно вдохнув, пытаясь не сомлеть (вот был бы номер!), с приоткрытыми губами наблюдал за действиями Дока, уже начавшего тихонько поглаживать чувствительную кожу под резинкой боксеров и продолжавшего исследовать подобным образом член Свята.
А Свят, наблюдая за всем, испытывая дурацкую внутреннюю дрожь, видел, как сам Док получает самое настоящее наслаждение от своих действий.
Но, как бы ни старался держать свои эмоции в узде, когда пальцы аккуратно и нежно подхватили мошонку, всё же сорвался и издал какой-то странный приглушенный грудной звук, чем невольно обратил на себя внимание, и не смог не смутиться под пристальным, пусть и затуманенным, чуть насмешливым, но невероятно глубоким взглядом Артура:
- Дыши, Истомин.
Свят действительно сделал глубокий вздох и откинулся назад, закусывая губу, уже с каким-то странным удовлетворением ощущая, как с него бесцеремонно сдирают джинсы.
Дальше он сам помог чуть замешкавшемуся Доку, и снял носки, боковым зрением отмечая, как Артур судорожно расстёгивает на себе ремень. Невольно закусил нижнюю губу от накатывающего томления внизу живота, и вдруг оказываясь на спине, с восторгом уставился на Дока, толкнувшего его.
- Ах ты! – и дёрнул его за руку на себя, другой захватывая шею, притягивая к себе, к губам, целуя яростно, жарко, нагло, покусывая и язык, и губы, получая то же самое в ответ.
- Как далеко вы со своим мальчиком зашли, малыш? Минет есть в вашем репертуаре? – разорвав поцелуй, тяжело дыша, проговорил Док прямо во влажные губы.
- Ну… почти… - практически правду сказал Свят, вспомнив как это делал ему Ян.
- «Почти», это… Ладно, понимаю. Ты ему или он?
- Он.
- Ясно. А я тебе сделаю, не «почти», а как надо… Хочешь?
- Да.
***
«Мы решили на этом сегодня закончить… Конечно, не сразу решили. А когда в себя пришли. Когда я. Пришёл. В себя».
Дин, вытянув ноги, сидел на лавочке во дворе общежития, с включённым диктофоном, сложив руки на груди, и пялился в небо, откинув голову. И переживал всё то, что услышал… То, как на Дока реагировал его Зверь.
ЕГО Зверь!
«Невыносимо же… Чёрт!»
Комок из «правильной» благодарности и «неправильной» ревности шевелился в душе, не давая покоя. Потому что ревности было много больше, чем благодарности.
Дин не мог по-другому.
То, что Док нравился Святу, оно, конечно, правильно, естественно… Было бы странно и мерзко, наверное, пойди Зверь в койку к Доку без всякой симпатии. Но от этих «умных» мыслей, Ангелу не становилось легче. Скорее наоборот.
«Он меня выжал, как лимон… Это было классно…»
Дин стискивал зубы, чтобы не скулить вслух, потом снова медленно расслаблялся.
Подобное слышать было совсем сложно.
Может, было бы легче, не видя Дока… Но в том-то всё и дело, что он ЗНАЛ, как выглядит Артур. Знал, что этот гад высок, красив, умён, судя по всему, как бы он ни старался мысленно награждать его нелестными эпитетами. И на то, что Артур был страшненьким два года назад, надеяться тоже не приходилось.
Дин понимал, что чувствовал тогда его совсем ещё юный Зверь в руках достаточно опытного Дока; стоило ему вспомнить Грецию и свой первый убойный секс с умопомрачительным парнем. И может быть, стоило радоваться тому, что Свят в то время не подсел на секс «по-взрослому» именно с Доком?
«Хотя на секс он всё же подсел, да…
Но не стал же продолжать отношения с Артуром?
Захотелось новенького?
Почувствовал в себе достаточно сил и желания идти на секс с другими?
Наверное, и то, и другое… Это же Зверь!» - подумал Дин, незаметно для себя тяжко выдохнув, а голос в наушниках немного смущённо произнес:
«Док кончил, когда мне отсосал. И проглотил…»
«Чёрт, чёрт, чёрт!!!»
Дин постучался затылком о деревянную перекладину скамейки, сильно зажмурившись.
«Сволочь, Док! Ну, сволочь же! Как же тебе хотелось привязать к себе мальчишку!»
И еле сдержал рычание, вспомнив, как при встрече Док практически «облизывал» взглядом его Зверя, да ещё и намекнул, что если захочет, Свят сможет с ним связаться!
«Блядь… Убью! Обоих! Если что…»
«Я знал, конечно, что так бывает, но не думал, что он так сделает. Правда… Наверное, я на самом деле ему очень нравлюсь. Мне лично кажется, что я не смогу так. Если только с Яном? Хм... Мне кажется, он от этого сдуреет просто… А почему бы и нет, правильно? Вот приспичит… Захочу когда… И тоже проглочу. Тоже мне подвиг, да? Ладно… Так о чём я вообще? А! Док! После этого мы ещё повалялись в койке. Он так аккуратненько всё хотел о Яне побольше узнать – кто, что… Ну, я сказал, что одногодка мой. Живём в одном доме… Ыыы! Это же правда? Не говорить же, что в одной квартире, да?»
Начиная испытывать какое-то не совсем понятное для себя напряжение, Дин отключил диктофон, прислушиваясь к своим ощущениям, не желающим оформляться во что-то более явное.
И ревность тут была уже совсем не при чём.
- Чё-ё-ёрт… Ну что за хрень? – процедил сквозь зубы, закидывая голову, глядя на белые пушистые облака, сквозь нависающие над скамейкой ветки ивы.
Нащупав в кармане пачку, не вытаскивая её, достал сигарету, сунул в губы.
Мысли, постепенно начали обретать осязаемую форму, и чем чётче они становились, тем напряжённее становилось внутри, и всё сильнее чувствовалось биение сердца.
- Твою мать! – выругался, когда картина окончательно прояснилась.
Склонился, упёршись локтями в колени, всё же прикурил, глубоко затянувшись, до колик в лёгких, и скривился. Выдохнул вниз, на ползущего по асфальту большого чёрного муравья, упорно тянущего какую-то травинку.
- Я его убью… Точно убью, - пообещал он занятому важным делом насекомому, и снова затянулся.
То, что пришло в голову Ангелу, казалось логичным до изумления, этим на нервы и давило.
«Он же нравился Святу? Нравился. И, судя по всему, нравился нехило. Тогда почему Зверь должен был отказываться от связи с ним? Нафига искать то, что УЖЕ нашёл?»
В общем, если коротко, Ангел вдруг понял, что те «восемь раз за три дня» Свята с Доком были враньём. Вернее, не сами эти три дня, а их количество.
Просто примерил ситуацию на себя и, скрепя сердце сделал вывод, что лично он не стал бы искать кого-то другого. А это означало…
Означало, что Свят с Доком мог встречаться и дальше. Если вообще не до переезда в другой район. То есть, до самой ИХ встречи.
Но, если так и есть, почему Зверь врал? Это же было до начала их отношений?
«Почему… Почему… Почему…» - стучал молоточками по вискам пульс.
Успокоить себя тем, что даже если Свят соврал, то всё равно не изменял потом (ведь не изменял, правда?), не удавалось.
Вздрогнул от вибрации в кармане брюк, а затем судорожно выдёргивал наушники, о которых совсем забыл, и одновременно доставал телефон.
- Зве-е-ерь! - прошипел, глянув на дисплей, так и ощущая не проходящую нервозность. Она была. Была! А ещё он злился. На себя… На него… На Дока…
- Как же ты вовремя-то!
Выдохнул и нажал приём, надеясь не выдать ничем своего состояния.
- Да, слушаю, - с внутренним зажимом отозвался Дин, с негодованием понимая, что это отразилось на его голосе, и вообще.
Облажался, короче.
«Чё-ё-ёрт!»
- Упс… Ничегосе… Это с чего так-то… официально, котёнок?
Дин грызанул себя за губу, матерясь мысленно как сапожник.
- Во ты придумал… Так просто. Вылетело. Нормально всё. Ты как?
- Да я-то нормально… С тобой что? Не в духе?
- Да ладно тебе, прекращай! – Дин попытался посмеяться. Искренне, от души, чтобы у Зверя рассеялись дурацкие мысли.
Не получилось искренне. Получилось до жути фальшиво.
«Да твою ж мать!»
Но на всякий случай добавил:
- Ну, не выдумывай ты хрень всякую, а?! Говорю же – всё нормально.
«Р-р-р-р! »
- Угу. Прям вот нормальнее не придумаешь! Это ты своему соседу скажи, который тебя знает два дня, понял? Глядишь, поверит. А мне прекращай вешать лапшу, милый… Колись давай, чего такой вздрюченный? И не ври - бесполезно, сам знаешь.
Дин шумно выдохнул, понимая, что вляпался по самое не могу. Не представляя даже, куда может завести разговор на счёт Дока. Не факт, что не к ссоре.
- Зверь! - Дин процедил это сквозь зубы, почти прорычал, уже понимая, что выбора нет.
Даже если он, выдумав какую-то левую причину, отмажется от разговора сейчас – мысли про это просто так его уже не отпустят. И будут перманентно иметь его мозг без смазки, пока не измучают вконец.
- Ангел… Не тяни резину, а? Всё равно же докопаюсь, так хули нервы портить и мне, и себе? Что случилось?
- Свят… Ты это… Не ори только сразу, если что, ладно? – не очень уверенно пробубнил Ангел и замер, вслушиваясь в дыхание в трубе.
- Та-а-ак… Ну, и кто он? Или она? – чувствовалось, что Святу пришлось сдерживать себя, чтобы задать спокойно такой вопрос.
- Кто он? Она? – протупил в первые секунды Дин, никак не ожидая, что его Зверь может отреагировать подобным образом. – Придурок ты! Причём тут это вообще?!
- Хм… Да? Не это? Тьфу ты… Чёрт, Ангел!!! Сука ты… Меня чуть удар не хватил!
- Дура-а-ак, вообще! - Ангел улыбался, качая головой.
- Ладно, блин! Мне простительно… Но пояснять я этого не буду! - пресекло животное всё попытки Ангела выяснить, а чего собственно это ему простительно.
Дин невольно улыбнулся на мгновение, взяв малюсенький наушник от диктофона, болтающийся у него на груди, повертел его, разглядывая.
- Не поясняй… Я уж как-нибудь сам… Угу.
- Вот и славно. Так… Что-то мы отвлеклись от темы. Я жду. И обещаю не орать. Громко, по крайней мере.
Ангелу оставалось тяжко выдохнуть, зачем-то не понятно кому кивнуть, и…
- Зверь… Я тут слушаю твои записи про Дока…
- О чём именно? – перебил спокойно Свят.
- Ну, ваша первая встреча у него на хате, он тебе отсосал, короче, - не очень упавшим голосом пытался говорить Дин.
- Та-а-ак… Ну, было дело. Да. И?
- Я пока не слушал дальше, не знаю, как вы там ещё кувыркались, но… Думаю, что вы встречались, - Дин даже запнулся, - не один раз.
- Да… Так и есть… Я же тебе говорил, родной! Ты чего?
Ангел зажмурился, почувствовав напряг в голосе Свята.
- Не три раза, Зверь… Больше. Намного! - выпалил Дин.
И небольшая пауза.
- Я прав?
- Ангел… Вот ты о чём сейчас? – всё тот же напряг, и заскользившая в интонации нервозность.
- Зверь… Я думаю, что ты мне врал… И думаю, врал мелкому. Тогда… Ты с Доком встречался много раз. А Яну говорил, что с разными.
Дин сделал паузу, давая возможность говорить Святу, но тот молчал, и Дин, подумав, что, наверное, это к лучшему, продолжил:
- Просто ты так о нём говоришь на записи… Он же нравился тебе нехило… Это чувствуется. Возможно ты даже немного был в него влюблён… Или даже НЕ немного, а? – истеричный смешок, и тут же продолжил, словно боялся услышать, что «да, НЕ немного». - Секс… Такой секс, от которого тебе сносило башню… Нет, я не сомневаюсь в твоём отношении к брату, ни капли, Зверь. Поверь мне! Но я просто поставил себя на твоё место. Вспомнил, как мне в Греции мозги перевернул первый раз с классным парнем. И у меня же не было возможности с ним встречаться дальше, а у тебя была. Была, Свят! И ты не мог не подсесть на секс с ним. Хоть ты меня убей…
- Приедешь – убью. Обязательно, - пообещал Свят. Спокойно.
Удивительно спокойно. Словно всё это сказанное Ангелом расслабило его.
Дин даже немного растерялся.
– А в остальном… Динаиди, твою мать! - долгий, шумный выдох. - Вот хули ты у нас умный такой, а?
Всё вставало на свои места. Интуиция Ангела не обманула.
- Одуреть… Монстр! Всё же я прав, да? Скажи мне, когда вы всё-таки расстались с ним? И почему, а?
Он даже себе на удивление, после высказанного, почувствовал облегчение.
- Дин… Я не был в него влюблён. Верь - не верь… Но этого не было. И не говори, что я этого просто не осознавал! – пригрозил Монстр, а Дину оставалось только молча покачать головой, растерянно улыбаясь. – Знал я, что это такое. Я был в собственного брата влюблён. По уши. Вот это было точно…
Свят помолчал, но Ангел просто ждал.
- А Док… Ты прав, блонд, я подсел на секс с ним. Хотя, я ведь всё-таки реально пытался найти что-то другое… Кого-то другого. – Поправил Свят сам себя. - Там дальше, на записи, ты сам поймёшь, что к чему… Да, была парочка парней, с которыми я встречался, после тех самых дней с Доком.
- О которых знает Ян, и о которых говорил мне, да?
- Да… О которых говорил тебе, и о которых мелкий знает. – Согласился Свят. - А другие, с кем я пытался встречаться, они… Чёрт… Как бы выразиться? Короче, они не дотягивали до Дока. Никаким «местом», понимаешь? Были полными лузерами в койке, и не только. Только и умели, что задницу подставлять… Ни пообщаться толком, ничего… Реально были пассами, во всём. А Док… Дин, ты вот только не психуй сейчас ещё больше, и не думай херни всякой… На самом деле он – универсал.
Свят притих, видимо, боясь взрывной реакции своего любимого блонда, но тот лишь растерянно пробормотал:
- Универсал… Ну, конечно!
Дин растирал пальцами занывший висок, вдруг понимая, что подсознательно всегда это знал, а вот теперь просто подтвердилось, и он этому не очень удивился.
- Но он не покушался быть сверху! Ты даже про это не вздумай начинать придумывать себе, понял? – Святу оставалось только порадоваться тому, как на эту информацию отреагировал его любимый блонд. - Это было изначально договорено! И менять он ничего не пытался! – и уже тише добавил:
- Ты - первый, Дин… И ты это знаешь.
Прошедшие по позвоночнику вверх до затылка мурашки, заставили Дина свести брови и выдохнуть:
- Знаю.
- Да… Хорошо.
Немного стушевавшийся от взаимных откровений Свят продолжил:
- Но во всём остальном мы были на равных, и мне это нравилось. Я о том, что он… как бы тебе объяснить? Ну, почти как мы с тобой, понимаешь? И я сейчас не о чувствах говорю. Просто и побороться могли в койке до синяков, и вообще… Он меня учил. Многому… А те двое были способны только отдаваться. Мне было скучно с ними! Даже Ян нетраханный был намного лучше.
– Знаешь, сам себе не верю, но я как бы даже тебя понимаю… Слушай, а ведь тебе реально повезло с таким первым партнёром…
Как же Ангелу непросто было говорить про это!
- Бля-я-ядь… Убиться! - проныл он, не выдержав. - Сука… И всё это я говорю тебе?!
- Дин… Дин… Ты идиот, Дин! Хули ты себя накручиваешь?
Ангел перевёл дыхание. Закрыл глаза.
- Я в порядке… Говори.
- Говорю. Что придурок ты, говорю! Ясно?
- Говори дальше, собака ты страшная! - злился Дин, и Свят возмущённо выдохнул.
- Блин… Он сам вдруг позвонил, недели через три примерно, просто узнать как дела. Ну, я и выложил всё.
- А эта дрянь обрадовалась и присела тебе на уши, чтобы ты с ним встречался и дальше? Я прав? – выпалил Дин.
Всё было так предсказуемо!
- И хули я тебе тут рассказываю, распинаюсь, если ты и без меня всё знаешь? – весело и зло рассмеялся Свят. – Чёрт, Дин!
- Когда расстались? – осторожный вопрос Ангела, который и сам не понимал, что именно боится услышать в ответе.
- В марте уже.
«Ох, да нихуя ж себе!» - мысленно взвыл Дин, зажмурившись от болючего ощущения за грудиной.
- Ему всё же приспичило втюриться в меня. Признался в этом и захотел определённости. Понимаешь? Типа… У тебя же так и нет секса с твоим парнем, судя по тому, что ты со мной… Так может, ты решишься, и мы будем по нормальному вместе?
- Ты… отказался? – непонятным тоном.
- А ты сомневаешься? – вопросом на вопрос, и горькая усмешка в конце.
- Так вот просто от него взял и отказался? – издеваясь.
- Дин, прекрати, ты явно для себя преувеличиваешь, кем он был для меня!
- Он тебе нравился… И тебе было с ним хорошо.
- Я этого не отрицаю. Но это же не конец света, Ангел! Это не то, что у нас… Это просто физиологическая потребность, которую я с ним удовлетворял. С какого мне всё это приходиться объяснять, а?! Ты же умный у нас!
- Заткнись, Зверь! Потом были другие?
- Потом были другие, - охотно подтвердил Зверь. - И с каждым - не больше одного раза. Веришь?
- Не знаю… Наверное.
- Спасибо и на этом.
- На здоровье.
Не преминули всё же подковырнуть друг друга.
Помолчали. Каждый о своём.
- Свят… Док не спрашивал, почему ты так и не занимаешься сексом с тем, кого любишь? И знает ли тот вообще, что ходишь на сторону?
- Спрашивал, конечно. Я врал, что так и боится, а я просто жду, когда он созреет… Типа, что он к этому не готов, и я его понимаю. Ну, приходится молча, конечно же, «налево» напряжение скидывать… Не буду же я ему объяснять, что к чему? Вроде бы, верил.
- Ещё бы, блядь! «Вроде бы» - тут ключевое! - выплюнул со злостью Дин, и Свят выдохнул. Явно улыбаясь.
- Ну, перестань ты уже, а? Хватит, Дин. Так давно всё это было… Не ревнуй ты к нему.
- Вот ещё. Я не ревную. Я злюсь, ясно? Врал мне потому, что не хотел, чтобы Ян вдруг не узнал про всю эту херню? – не мог угомониться Ангел.
- Я пообещал мелкому, что больше не пойду к Доку, понимаешь? Он тогда уже начал опасаться, что я привязываюсь к нему. Поэтому я и пообещал.
- Но не смог выполнить… Да?
- Вот не смог! Расстреляй меня за это! Но я пытался, правда, Дин… Я тебя прошу, на счёт Яна…
- Перестань. Мог бы и не просить. Не скажу я мелкому ничего, не думай про это даже.
- Правда? Спасибо. И Дин… Малыш, ещё раз прошу - не забивай ты себе башку всей этой хернёй!
- Буду стараться… Обещаю.
- Вот и умница.
- Угу… Слушай, я тут подумал… - Динаиди бездумно забрался пальцами под ворот рубашки, расчёсывая выпирающую ключицу. - А ведь тогда, когда мы с тобой встретили Дока, он же мог подумать, что я именно тот самый твой девственник, который трахаться боялся?! А?
- Э-э… Ну… так оно и было, в общем-то. – Недолго думая выдал Свят.
Дин поморгал растерянно.
- Не понял… Ты откуда знаешь?
- Он мне написал в аську на следующий день.
- ЧТО?! – Дина аж подкинуло на скамье. - Вы с ним общаетесь? До сих пор? Зверь! Да я…!!! Да ты…!!! УБЬЮ!!!
- Дин! Ну, Ди-и-ин… Ну, АНГЕЛ! Хотя бы раз можешь посоответствовать своему имени, а? Ра-зо-чек!
- Я нимб свой сгрыз ещё в детском саду, понял? – прорычал Ангел.
- Когда рожки проклёвываться стали, да? – робко поинтересовался Зверь.
- Да! И не фиг мне тут зубы заговаривать! Колись! Общаетесь?
- Угомонись, не общаемся. Почти.
- Что значит это твоё дурацкое «почти»?! Или да, или нет, Свят!?
- Ну, редко очень! «Привет-привет, как дела, как настроение, пока-пока!» Это всё, малыш, правда! Прекращай истерить уже!? И вообще, знаешь… Не заставляй меня пожалеть, что дал тебе слушать этот чёртов дневник! Кретин… Я вообще был влюблён всего два раза в жизни – в брата и в тебя. Ясно? – Свят психовал, Свят очень злился, а Ангелу было в кайф. - Мне уже хочется это где-нибудь вытатуировать у тебя на теле. На лбу, блядь, желательно! Чтобы видел в зеркале и не забывал!
Дин с издевательской улыбкой медленно вдохнул и выдохнул.
«Ёпрст… Хорошо то как!»
- Помечтай, ага?! Ладно. Но я хочу знать, что именно ты ему про меня сказал!
- А, да ну, как тебе сказать…
- Свя-я-ят!
- М? Да-да, слушаю?!
- Не выводи меня, Монстр… Я и так вздрюченный! И врать опять даже не вздумай!
- Ну ладно, вздрюченный ты мой, уговорил, – Свят тяжко, как обречённый на казнь, вздохнул. - Сказал, что из тебя вышел офигительный пасс…
- ЧТО? Р-р-р!!! Ненавижу тебя! Приеду и затрахаю до смерти. Тогда посмотрим, "ху из ху"! – почти рык от Ангела, и невыносимо томный шёпот Зверя:
- Ммм… По секрету хочеш-ш-шь, сволочь белобрысая? Ты так сексуален когда злишься, что я согласен на всё-ё-ё, Ангел ты мой, неправильный.
- Какое же ты всё же чудовище, Свят!
- Мы друг друга стОим, помнишь? – засмеялся несносный Зверь, и не ответить глупой улыбкой на это сил у Ангела не было.
Часть седьмая
Научи меня плохому…
Свят. Док.
Они очень мало говорили в последующие три дня их встреч.
А зачем они были в постели нужны, эти самые разговоры, если за них говорил взгляд, взмах ресниц, тело, пальцы, прикосновения губ, движение бровей?
И так же как у обычных слов, у языка тела были свои интонации, это была мольба, или благодарность, разрешение на что-то, не скрываемое наслаждение, а иногда и не скрываемое смущение…
Всё эти нюансы сексуального общения, «язык тела» Свят начал постигать ещё с Яном, даже и не удивляясь, что ничего подобного не было с девушками.
Хотя, по большому счёту, братья тактильно общались с самых первых дней жизни.
Свят хорошо помнил рассказы мамы, о том, что стоило им оказаться рядом - они вцеплялись в друг друга так, что оторвать было трудно.
А их тарабарский язык, на котором они контактировали между собой, до того как нормально не научились говорить? Мама восторгалась, что иногда просто мурашки пробирали от их общения.
На самом деле казалось, что это особенный язык, что без сомнений понимают друг друга, над чем-то вместе смеются, что-то обсуждают, ругаются…
Да и когда стали старше их общение один на один мало кто понимал.
Им не нужно было произносить целые предложения. Хватало и пары слов, движения уголка губ, выражения глаз… И всё…
Зачем было говорить лишнее?
Этого было более чем достаточно… А на них смотрели круглыми глазами.
Ну а твинсы не понимали, как по-другому то, быть может?! А главное зачем? Если всё понятно и так?
Но то, что так возможно только с братом, близнецы это поняли довольно быстро, уже даже потому, что ни мама, ни папа не могли понять того, что с разбегу понимал брат.
А потом были садик, за ним школа, друзья во дворе, и волей-неволей пришлось научиться общаться по «человечески», а не только по «близнецовому».
И сейчас Свята это общение с Доком приятно удивляло, он чувствовал его состояние намного ощутимее, чем всех девушек, с которыми побывал в постели раньше. Конечно же не так, как брата, но всё же…
Но и как бы то ни было, иногда говорить было всё-таки нужно.
- Знаешь, что такое «римминг»? – Свят даже зажмурился от обжигающего шёпота, пронзающего его мозг, и касающихся уха нежных губ Дока, лежащего на нём, влажном, голом, пьяном, возбуждённом…
И легонько двигаясь, сводил с ума своим, прижатым к бедру членом.
Ощущение было убийственным по эмоциональному накалу, к такому откровению он не привык даже с Яном! А тут ещё и открыто предлагают вылизать ему задницу…
- Ну… - Свят сглотнул, чувствуя, как щёки начинают гореть ещё сильнее, только от одного представления, что это может случиться с ним, - В общем – да… Но… Я не…
- Позволишь? – мягко перебил Док, - Обещаю, тебе понравиться…
- Это же… Как то… Я не знаю…
- Узнаешь… Перестань стесняться, я же сам хочу. Ты только повернись на живот и расслабься… Остальное я сделаю сам.
Следующие четверть часа были потрясающе стыдливо-горячими, и такими мозго-выворачивающими жестоким возбуждением, что Свят изгрыз свои руки, подушку…
И не кончить смог только благодаря изрядному количеству выпитого коньяка перед всем этим. Хотя от чувства смущения и конфузливости даже приличное количество алкоголя не спасало.
Он был зажат во всех смыслах всего несколько первых минут, пока Док нежно и не спеша выцеловывая спину Свята, опускался поцелуями до самых ягодиц, и целовал уже их, таких пока напряжённых и гладких, трогательно-безволосых.
И едва-едва касался кончиком языка по ложбинке, всё ниже и ниже, по миллиметру, без напора, давая Святу время немного привыкнуть к совершенно новому, оглушающему интимной откровенностью ощущению.
Потихоньку сминал обеими руками упругие половинки, постепенно начиная их раздвигать дерзким, гибким языком, оставляя им влажные дорожки и сдвигая «крышу» Свята всё сильнее…
А тот, упёршись лбом в подушку, тихонько бубнил себе под нос всякую фигню, пытаясь преодолеть удушающую стыдливость, и очень старался сдержать себя, чтобы всё это не остановить.
- Да что ж ты, как не родной прям? Расслабься, просто расслабься… Всё классно… Ничего плохого не происходит… - Сбивчивый шёпот для успокоения самого себя тонул в звуках музыки, а нежные руки и прикосновения так же упрашивали расслабиться и разрешить себе просто получать кайф.
Общими «усилиями» добившись нужного «результата» один просто сходил с ума, чувствуя, как наконец-то под ним плавится от наслаждения, до этого взмыленное и от физического и нервного напряжения, тело.
А Свят уже сам невольно подставлялся под язык Дока, выгнувшись в пояснице, как кошка.
И тихонько стонал и мычал вздрагивая от неосторожного движения собственного тела, заставляющего его самого тереться о простынь возбуждённой частью, до пронзающего всё внутренности сладкого мучения, до скулежа и матов, совершенно этого не стесняясь.
Ну, а когда становилось совсем невмоготу, вцеплялся пальцами в руки Артура, заставляя того чуть ослабить сумасшедший напор.
И Док оставлял на время задницу Свята в покое, вылизывал ямочки на загорелой пояснице, влажную спину, с играющими под кожей мышцами, и широкие не по годам, очень красивые плечи.
А когда Артур очередной раз «успокаивал» Свята таким образом, вылизывая и покусывая его шею, вдруг тихонько сказал со стоном:
- Я так хочу тебя… Мне кажется, я сейчас свихнусь от этого… Трахни ты меня, а?
Резко взмокшие виски, волнение, хоть и знал, что всё затевалось то именно ради этого.
- Я… Ты же знаешь… Поможешь?
- Без проблем… Я вообще сначала всё сделаю сам, малыш, и ты поймёшь, что к чему. Всё будет хорошо, да?
- Ну… Да. Что мне делать?
- Просто перевернись… - Артур с улыбкой взъерошил волосы Истомина, и, поцеловав в висок, запустив руку под кровать, выудил оттуда несколько презервативов и тюбик со смазкой, как догадался Свят.
Небрежно швырнув всё это на постель, Док хитро его оглядел, чуть задержав взгляд на самой напряженной части его красивого тела, удовлетворённо улыбнулся.
- По-моему с размером я угадал точно…
- Проверим. – Спокойно ответил Свят, оторвав один квадратик и тут же зубами разорвав цветную упаковку.
Ох, как же непросто давалось ему это спокойствие, и понимающий Док восхищался своим партнёром всё больше.
- Я… Можно? – Артур мягко забрал резинку, Свят нерешительно пожав плечами, тут же кивнув, откинулся на локти, и следя за его манипуляциями, то облизывал, то кусал губы, то сглатывал от аккуратных, нежных и таких уверенных прикосновений красивых пальцев с аккуратными округлыми ногтями. – Вот так вот…
Артур поставил точку, огладив «одетый» член всей ладонью.
- Ещё пару секунд… - пообещал он, и так же аккуратно нанёс поверху смазку, распределив её по натянутой поверхности резины, а затем, как бы походя, мазнул и себя, заведя за спину руку.
Свята потряхивало. И от нетерпения, и от волнения всё-таки, и от возбуждения.
Следующие пару минут были самыми сложными, и нервными.
Именно в них Свят и понял, что делать ЭТО с Яном в ближайшее время уж точно не готов.
Док и правда сам насаживался на Свята.
Это было больно поначалу даже самому Истомину, и представляя какую боль при этом испытывал Артур: видя его сжатые веки, на половину опавший член, явно не от удовольствия, болезненные гримасы и слыша его тяжёлое дыхание – ему становилось не по себе.
- Ого… - наконец-то выдохнул он, полностью опустившись на бёдра обалдевшему от такого давящего ощущения в члене Святу, невольно вцепившегося в запястья Дока, упёршегося в его грудь, - Чёрт, думал, будет попроще…
- Давно нетраханный… - усмехнулся Свят и Док кивнул и выдохнул:
- Угу… Ты как?
- Охренеть… - честно выдал он и Артур, вымученно улыбнувшись, закрывая глаза, начал медленное обратное движение.
- Н…ничего… Сейчас будет в кайф… - прошептал он и посмотрел прямо в широко распахнутые глаза мальчишке, впервые познающего на практике, что такое однополый секс.
Док оказался прав, совсем скоро ощущения изменились радикально.
Свят, от накатывающего удовольствия зажмуривался и откидывал голову, неосознанно вцепляясь в бёдра ритмично двигающегося на нём тела.
А когда всё же находил силы смотреть на того, кого по идее он сейчас «имел», почему-то было очень явное ощущение, что по полной «имели» его самого.
Но даже понимая подобное – чувства протеста это не вызывало.
При этом блестящий, тёмный взгляд Артура цепко схватывал всё нюансы того, как себя чувствовал Свят и аккуратно доводил его разными движениями своего тела к глубокому удовольствию, от которого отказаться уже силы не будет.
Свят кинув очередной взгляд на член Дока, обнаружил на нём его же руку, неспешно мастурбирующую. Почему то это зрелище оказалось невыносимо возбуждающим, и он смотрел то в лицо Артуру, то на его руку, всё с более читаемым желанием во взгляде уже хоть как-то прикоснуться к блестящей розовой головке…
- Иди сюда… - этот почти рык, был так похож на приказ, который не выполнить чревато последствиями.
Свят сильно, обеими руками, за бёдра сдёрнул с себя тело Дока, заставляя стать на колени по сторонам его груди, и оказаться пахом в зоне досягаемости его рта…
Артур, опешив от такого поворота событий, круглыми глазами смотрел на совсем ещё мальчишку, но с такими чёткими замашками крутого актива, что перехватывало дыхание от восхищения.
Ну, а Свят просто делал то, что хотел. Не думая. Ничего из себя не строя.
Уверенно взяв в руку член Дока, и пару раз повторив движения его хозяина, осторожно и пока настороженно лизнул гладкую головку, а затем, раскрыв пальцы, долго и с удовольствием лизнул сам член с середины до верха, мазнув кончиком языка по щёлочке…
Док, которого вело так, что было почти физически плохо, вгрызся в губу, и запрокинув голову, от переизбытка чувств, не сдержался и выдохнул с хриплым стоном:
- А-а-а… Твою мать!!!
У Свята вдруг появилось яркое ощущение де жа вю…
Он уже делал ЭТО! Делал Яну!
Так же дерзко, с таким же напором, так же бесстрашно и безоглядно! И так же его близнеца выгибало от сладкого мучения.
Пусть и во сне. Когда то…
Или в другой жизни? Но это уже было…
И будет ещё…
Ещё и ещё…
Но уже в реале.
- Свя-я-ят! – тихий вскрик, вцепившиеся дрожащие пальцы в руку, ласкающую член, и прерывистый шёпот:
- Подожди, малыш… Не могу больше!
Док, отсевший к нему на бёдра, склонился к влажным губам, ярко розовым, горячим, и целовал яростно, между поцелуями хватая воздух, стараясь придти в себя от того, чего уж точно не ожидал от молоденького неумелого парня.
- Я не думал… Охренеть! Ты великолепен, Истомин!
- Док… Я хочу сам… Тебя.
- Как захочешь и чего захочешь…
- На живот ляжешь?
Пальцы в волосах Дока сжались в кулак и заставили немного приподнять голову.
Голубые глаза смотрели в ошеломлённые тёмные спокойно и уверенно, без сомнений, что ему не смогут отказать.
- Всё что угодно… И как угодно…
Свят еле заметно улыбнулся.
«Да кто бы уже сомневался…»
Часть восьмая.
Гром и молнии, или «Покажи свою любовь» (с)
- Упс! Привет, - смутился Свят, открыв двери квартиры своим ключом и столкнувшись со своим близнецом нос к носу. – Не спишь ещё… что ли?
Что-то непонятно холодное, почти стальное, было в глазах брата, отчего Свят едва заикаться не начал.
«Ого! Какого чёрта?»
- Привет. Что ли, ещё не сплю, ага… С какого мне спать в одиннадцатом часу?
- Да? Одиннадцатый? Я думал, что больше, - плёл Свят чушь, поглядывая на сложенные на груди руки Яна, его всю, вроде бы, расслабленную позу – плечом в стену, скрещенные ноги.
Только вот в этой расслабленности чувствовалась фальшь. И это напрягало ещё сильнее.
Скидывая рюкзак и кроссовки, Свят всё больше леденел под пристальным взглядом Яна.
«Да чё за фигня?»
Хотелось или схохмить, хоть как-то разряжая атмосферу, или возмутиться, в конце-то концов, но вместо этого он почему-то спокойно продолжил:
- На улице дождь начинается, так темно, видел? Тучи чернющие, ветер поднимается… Наверное, ливень будет.
- Угу… Я в курсе, как там на улице. Сам только что пришёл.
– Да? Ма, я дома! – Свят, заставляя себя не оглядываться на странного брата, двинулся по направлению к своей комнате.
- Не ори, она у тёти Оли. Часов в двенадцать вернётся.
- А? Да? Ясно… Так это, ты откуда пришел-то так поздно, катался? – наивно полагая, что ничего «такого-эдакого» чудное настроение брата всё же не предвещает, Святослав, показывая безмятежность, которая давалась с трудом, зашёл к себе, щёлкнул выключателем.
- Не катался. Были другие планы, – отозвался Ян.
- Мда? И какие же? – старший вытащил мобилу из заднего кармана, включил, отмечая, что она почти разряжена, полез за тумбочку, выискивая провод от подзарядки. При этом без особой радости ощущая слишком затянувшуюся паузу перед ответом на свой вопрос.
- Да так… Ничего особенного. Хотел одного кретина с тренировки встретить. Не получилось.
Свят замер, держа штекер в руке, упершись коленями в собственную кровать, так и не успев его воткнуть в гнездо телефона. Переваривал информацию, испытывая резкий прилив горячей крови к щекам.
«Опа-на… Писец подкрался незаметно!» - и звук захлопнувшейся двери в спальню брата, заставивший вздрогнуть.
Пара минут ступора, кутерьма убивающих мыслей, а потом:
- О, чёрт… Чёрт, чёрт, чёрт!!! – почти обрывая дурацкие пуговицы не желающей нормально расстёгиваться рубашки, невольно сжимаясь от оглушительного раската грома и хмуро поглядывая в сторону окна. – Ну, здорово… Только этого не хватало…
Ругался на почему-то решившего припереться к закрытому бассейну брата, или всё-таки на испугавший его грохот за окном? И так понятен стал стальной взгляд близнеца, его сдержанность, внутренняя напряжённость, так противно скручивающая собственные нервы.
- Мамочки… Что ж делать-то теперь, а? Мли-и-ин! – он машинально включил комп, а уже через мгновение хаотично складывал-перекладывал какие-то мелочи на своём столе.
Зачем-то поводил компьютерной мышкой по коврику, даже не глядя в монитор загружающейся машины, положил рядом с маркером фломастер, который уже сто лет как пора выбросить. После взял ручку, ткнул ею в пачку жёлтых стикеров, нарисовал на верхнем листочке загогулину. Откинул ручку куда-то под стойку монитора и глянув на полку с дисками, провёл по верху подставки пальцем, стирая пыль. Скривился и вытер руку о джинсы.
Наконец, заставил себя перестать заниматься бессмысленной фигнёй, опёрся ладонями о подлокотники стула, перегибаясь через его спинку, зажмурил глаза, опустив голову тяжко выдохнул, не сомневаясь, насколько непростой разговор предстоит с братом.
- Ян, Ян… Ну, вот какого ты попёрся туда? – проскулил от бессилия, и резко поднял голову от странного звука из комнаты брата, со страхом понимая, что так обычно звенит распахнутая ставня окна, ударяясь о стену.
– Что?!
И, сорвавшись с места, уже через несколько секунд стоял в проёме двери неосвещённой спальни Яна, с ужасом разглядывая силуэт на фоне раскрытого настежь окна, в которое хлестал дождь.
- Да ну, господи-ты-боже-ж-мой! Ян!
И только после этого, то ли вопля, то ли хрипа (а может, он это лишь прошептал), ринулся к мокрому с головы до ног, стоящему босиком в успевшей налиться на пол воде, близнецу.
- Блядь! Какого чёрта, а?! Что ты творишь, придурок?!
Хватая за плечи, отшвыривая его со всей дури на постель, тут же ощутил очень близкий разряд молнии с оглушительным треском, заставляющий прикрыться руками.
Но всё равно ринулся к окну, едва придя в себя - ошеломлённый, перепуганный, злой, закрывая его и безбожно матерясь, переживая панический ужас и не веря, что всё это творится на самом деле.
- Жить надоело, псих недоделанный, да? Надоело? Соображаешь, что делаешь? Нет?! Совсем охренел, сука?!
Свят попытался снова вцепиться в брата, было острое желание его хорошенько потрясти, если не избить. Но Яна отбросило от брата, как от огня.
Забившись в угол, вцепляясь всей пятернёй в подушку, он закричал:
- Не вздумай трогать меня! Не смей! Что хочу, то и делаю! Понятно? Моя спальня! Моё окно! Не тебе указывать, что мне делать! НЕ-ТЕ-БЕ! Ты же не спрашиваешь меня, как тебе жить? НЕТ!!!
И, совершенно этого не желая, выдал истеричный всхлип перед последним словом, ударивший почти физически, наотмашь, по лицу, солнечное сплетение, и заставивший сбиться дыхание у старшего близнеца, квадратными глазами пялившегося на брата, которого било словно в диком ознобе.
- Какого хера, Ян? – хрип, так мало похожий на голос Свята. - Что ты несёшь? Что? Ты же знаешь, как я к тебе отношусь!
- Да? А ведь ты прав, родной! Знаю! – Свят смотрел, как Ян, отбрасывая подушку, подскочил к своему письменному столу, быстро выдвинул верхний ящик, вытащил сверху белый лист с ободранными краями и шагнул обратно.
Сверкнув злющими глазами, с силой впечатал его в грудь оглушённого Свята.
– Вот! Да! Ты прав, тепер ь я точно знаю, как ты ко мне относишься!
Свят, уже представляя, что именно увидит на листке, медленно его расправил:
«Бассейн закрыт с … по … число, в связи с профилактическими работами» , - гласила надпись ровными печатными буквами.
«Ну да. Кто бы сомневался…»
- И что с того, что? Истерить прекращай?! Я объясню всё! Объясню! Слышишь?
Происходящее сводило его с ума. И, несмотря на то, что чувство вины у Свята, конечно, было - стало подниматься негодование.
- Что объяснишь, Свят? Что вас перевели на время в другой бассейн, нет? Или, мать вашу, уже почти две недели, как вы плещетесь в городском фонтане на площади? Тоже нет? Тогда не надо мне ни-чё-го говорить и объяснять, ясно?! Не надо! Я и так ВСЁ понял!
- Хрень вот только не неси всякую, ладно?
Свят по лихорадочным телодвижениям Яна вдруг начал понимать, что тот собирается… уйти. Включив настольную лампу, подхватил телефон, сунув его в задний карман джинсов, дальше забрал с верхней полки наушники от плеера, ключи, мелочь, что-то ещё…
- Я не говорю ничего такого! И не собираюсь что-то придумывать, - процедил Свят, тяжело дыша и глядя на близнеца исподлобья.
- Так и не говори!!! Обойдусь, понятно?
Пытаясь проскочить мимо брата к дверям, был тут же схвачен в охапку, и никакой мат и крики сорванным от злости и бесконечной обиды голосом, не помогали вырваться из сильных рук.
- Блядь! Какого чёрта? Кретин ненормальный! Отпусти!!!
- Ага… Щаззз… Как только, так и сразу! – пропыхтел Свят.
Ян чувствовал, как брат бесцеремонно забирает всё, что он рассовал по карманам, и, отбрасывая подальше на кровать, пытался его утихомирить:
- Угомонись, я сказал!!! Повыёбывался - и хватит! Я же всё равно тебя не отпущу никуда, пока ты меня не выслушаешь! Понятно? Не пытайся даже!
- Я «повыёбывался»? Да меня тошнит от тебя, понятно?! Тошнит! Не нужны мне твои идиотские объяснения! Не хочу! Ничего не хочу!!! Скотина ублюдочная… ненавижу тебя. Ненавижу. Дрянь…
Бессильный прерывающийся скулёж заставил Свята материть уже себя самого и насильно удерживать психующего близнеца за шею, притянув к себе, касаясь его виска щекой:
- Тихо-тихо-тихо, мой хороший… Я тебя очень прошу…
Через секунду Свят уже тёрся носом и губами о мокрое лицо Яна, так и пытающегося вырваться, или хотя бы увернуться от нежностей вредного близнеца.
- Да пошёл ты! Понял? Уйди! Не хочу… Ненавижу тебя, сука! - сжавшись в комок, Ян крошил мозг Святу, не переносящего его слёз.
- Ну, куда я уйти-то могу? Куда? Я же без тебя сдохну, маленький! – еле удержал взвившегося, ТАК отреагировавшего на «маленького». - Не злись, прошу тебя! Я собирался всё сам рассказать, поверь! Мне нужно было немного времени…
- Когда собирался? И не называй меня ТАК! Не смей больше?! Слышишь?
- Да слышу я всё! – Свят пытался убрать с лица брата прилипшие волосы, а тот мотал головой. – Ты же… Ты… Не понимаешь…
«…почему я это делал», - мысленно закончил он начатое. Почти проговорив это вслух.
- Да! Вот знаешь, я на самом деле такой дебил, что не понимаю, НЕ по-ни-ма-ю! Ничего не понимаю! – упор руками в грудь Свята и прямой уничтожающий взгляд.
Длинные мокрые ресницы, красные глаза. А в них такое, что…
- Ян, успокойся ты… Пожалуйста… Я же сильнее, но я не хочу тебе делать больно! Не надо так! Не надо!
- А что надо, братик? – вдруг, совершенно расслабившись в руках старшего твинса, спросил Ян. – Что? И дальше делать вид, что я не понимаю ничего? Что ты там с кем-то трахаешься, а мне должно быть по фигу, да? Что не замечаю, что от тебя чужим парфюмом несёт уже в который раз? Мужской? Я прав? Ты этого хочешь, этого? Ты скажи только! Скажи, и я не буду замечать! Но только больше никогда не прикасайся ко мне. Никогда, слышишь? – на последнем предложении Ян судорожно выдохнул и снова забился в объятиях старшего брата.
- Отпусти, гад! Да отпусти же!
- Ян… Нет. Я не отпущу, сказал! Ясно? И не говорил я, что ни с кем не встречаюсь! Не говорил!
- Да, не говорил! Ты про ЭТО уж точно ничего не говорил! Ты просто-напросто в бассейн у нас ходишь! Пловец херов!
- Прости… ну прости же, Ян! Ты пойми, я не мог тебе сказать сразу… Ну, не мог! Мне нужно было время. Я должен был пройти через это! Должен был! Пойми! Мне необходимо было разобраться!
- Эй! Парни! У вас всё в порядке? – вдруг постучала в дверь мама, чьё возвращение домой пропустили, и Свят опустил голову, с закрытыми глазами моля, чтобы она не вздумала зайти, потому что Яна отпускать он не собирался ни при каких условиях.
А, впрочем, близнецы замерли оба.
– Опять грызётесь? Прекращайте уже!
- Мама, да в порядке всё! Мы перестанем, обещаю! – откликнулся Свят, тихонько поглаживая пальцами напряжённое плечо взмыленного брата, впитывая его непростое состояние.
- Под дождь попал, Свят? Не продрог? Похолодало на улице сильно! И почему не поужинали?
- Всё нормально, ма! Я до дождя успел. И поужинаем мы ещё… Обещаю.
- Ладно, я мыться и спать, а вы дурью не майтесь! Вот только понаставляйте синяков друг другу! - пробурчала мама, отходя от дверей, а Свят пытался глубоко дышать, всё так же сдерживая Яна.
- Какие синяки, ма? Ну, о чём ты вообще! Блин, - выдохнул устало Свят, покачав головой.
- Я объясню тебе… Я попытаюсь, - прошептал он через мгновение. - Слышишь? Давай поговорим спокойно… Я прошу.
- Оставь меня в покое! Это же так элементарно! – Ян умел быть упрямым, как никто другой.
Свят резко поднял голову, впиваясь тяжёлым взглядом:
- Да не дождёшься, понял? Не дождёшься! И знаешь почему? Потому, что это нужно тебе, не меньше, чем мне!
А потом, приняв решение за какую-то секунду, не сомневаясь, что сейчас это будет самым правильным, круша препятствия в виде отталкивающих его рук, мотающейся из стороны в стороны лохматой головы, пошёл ва-банк.
Ломая сопротивление уверенно, но осторожно, утопая в ощущении какой-то глубокой, мучительно-яростной нежности, беря в ладони вырывающуюся голову, спешно убирая большими пальцами закрывающие лицо пряди и с силой прижимаясь к самым любимым губам на свете…
Не отвечающим пока, сжатым в тонкую злую полоску.
Рывки и протестующее мычание, постепенно переходящее в поскуливание, когда испаряются всё внутренние возможности…
Нет сил… Закончились.
И тогда Свят, понимая, что начинает происходить, понемногу ослабил напор, уже почти не удерживая, а обнимая, вжимаясь, осторожно, еле ощутимо ласкаясь…
Губы устали сопротивляться и поддались напору, и теперь язык трогал сомкнутые гладкие зубки, а потом и они разомкнулись.
И… язык. ЕГО язык…
Горячий до острого восторга.
Наконец-то…
А когда руки, до этого толкавшие его в грудь, осторожно, медленно, едва касаясь, переместились вниз, на талию, и робко её обхватили, Свят, расплывшись в улыбке от счастья, заставил брата вместе с собой сделать назад шаг. Нащупал на двери защёлку, установленную Яном пару лет назад после их «серьёзной» ссоры, длящейся целых пять часов, в которые они успели поставить на свои двери в спальни - младший обычную щеколду, а Свят, увидев это, присобачил точно такую же щеколду и даже умудрился провести в свою комнату звонок.
Позже, глядя на чёрную кнопку которого, Ян пробормотал:
- Ты бы себе ещё домофон поставил, придурок.
На что Свят вслед уходящему Яну демонстративно фыркнул:
- Надо будет – поставлю. И сигнализацию тоже.
И сейчас, уже не первый раз порадовался факту наличия защиты их личной жизни в виде замка, хотя мама ни разу не пыталась ломиться в закрытые двери.
- За… чем…? – неясным шёпотом в трепещущие от захлёстывающих эмоций губы.
- Молчи… Просто молчи… ладно? Если можешь…
После этого у Свята уже не было колебаний от вспыхнувшей во всём его существе сумасшедшей жажды подарить брату такую ласку, на которую не решался раньше.
Ещё раз ненасытно прижавшись ко рту брата, начал рвать на нём ремень, пуговицу, молнию джинсов… Не давая говорить. Ощущая лишь жалкие попытки в ответ удерживать его руки.
И когда под пальцами осталась только ткань боксеров – резко развернул брата спиной к кровати, уже подталкивая к ней, бережно укладывая, всё ещё чувствуя неповиновение, заботливо убирая из-под него всё, что до этого отобрал и разбросал по постели.
Широко расставляя колени по бокам бёдер Яна, целовал мокрую грудь, задрав прилипшую к телу футболку, непослушными пальцами стараясь подцепить резинку трусов, другой рукой стягивая её всё ниже. Слыша тихий беспомощный скулёж и хриплый протестующий шёпот:
- Не надо… Не надо, Свят… Пожалуйста! Нет!
Только знал Ян, что не остановит его брата сейчас никто и ничто.
- Молчи… Я прошу тебя…
Сдёрнув до колен сразу и джинсы, и бельё, оглаживал ладонями прохладную кожу, целуя низ живота, вызывая прикосновениями колючие мурашки и сумасшедший выброс адреналина в кровь всё ещё тихо бунтующего брата.
Осторожно потёрся губами об наполовину возбуждённую плоть, пульсирующую, наливающуюся прямо на глазах.
- Дура-а-ак… Отпусти… Ну что ты… За… зачем?! – протестовал Ян, уже понимая, чем всё это закончится.
А Свят, прошептав: «Хочу!», без лишних сантиментов лизнул член по всей длине.
Задавленный огромным усилием воли стон, содрогание, прошедшее по всему телу, вцепившиеся в волосы тонкие нервные пальцы и хриплый невнятный шёпот, то ли ругань, то ли мольба.
Мысленное заклинание Свята: «Только не кричи. Не кричи…»
И делал, первый в своей жизни минет брату. Настоящий, очень чувственный.
Пусть неумелый, но с внутренним трепетом, утопая в своём собственном экстазе, заставляя брата забывать про всё на свете.
***
Ян лежал без сил, стараясь не думать.
Он так хотел ответить брату тем же, после всего, что случилось.
Свят заставил его кончить себе глубоко в горло, смог не закашляться, а когда немного пришёл в себя, бережно натянул обратно боксеры и джинсы, пусть не застёгнул, но зато заботливо укрыл одеялом, перед этим заставив снять мокрую футболку.
Нельзя было расслабляться полностью – дома была мама.
- Ты… а как же ты? – пытался спросить Свята его мелкий, цапнув за руку, зная, что тот на пределе, но вот только помочь нормально сейчас бы не смог.
- Ну, перестань, ладно? Я сам… Не впервой… Я в ванную, а потом налью нам чаю и приду. Ты не засни только, ладно? Нам поговорить нужно…
- Я знаю. Да… То есть нет, не засну… Приходи, - и сглотнул тяжело, млея от прикосновений к щеке нежных пальцев, а затем и горячих губ.
- Мне не надо тебя к кровати наручниками приковывать, а? Не сбежишь? – Свят улыбался, так виновато и трогательно заглядывая в глаза, что Ян почувствовал комок в горле, и, скрывая невозможность что-то сказать, отрицательно покачал головой, шутливо отталкивая брата.
Злости уже не было. Обида? Она не исчезла, не до конца, по крайней мере.
Но Ян очень надеялся, что их разговор всё поставит на свои места. Тем более произошедшее дало понять младшему Истомину, что их с братом отношения не изменились, скорее наоборот – усугубились.
***
«Я всё рассказал о Доке… Смотрел прямо в глаза, тихонько гладил пальцы и говорил», - Дину показалось, что этот голос Зверя, его интонация, была один в один похожа на ту, когда тот признавался, что он у Свята был первым. Создавалось полное ощущение с ума сводящего волнения, когда уже начинаешь глотать буквы. – «Мне нужно было, чтобы он видел – я не вру… Ни грамма не вру. И говорил, как было - что начал реально бояться, что могу сорваться и изнасиловать… И в бассейне на парней почти кидаться начал. Поэтому и решил, что мне обязательно с этим делать нужно что-то. С кем-то… Кто знает, как и что. Объяснил, почему старался из бассейна как можно позже приходить, когда знал, что дома мама, и тем более - когда её не было. Я же сам себя бояться начал тогда. А он всё равно спрашивает, почему я не стал его трахать? Господи-и-и! Я так и взвыл! Ну, неужели он не понимает, что не могу я ЭТОГО с ним! Не могу! Говорю ему - родной, я же ап стену убьюсь, если что-то не так сделаю! Неужели не понимаешь этого? А он – «я сам хочу, ты не можешь этого не чувствовать»! Млин… Ну, конечно, я это чувствовал! Не полный задрот вроде? Но ведь это не в лобик поцеловать, мать его!» – пауза с учащённым дыханием.
«А Ян, типа: «ну, теперь-то, когда ты с парнем попробовал, ты же знаешь, как и что? Наверное теперь нам уже можно?» Того-этого… А-а-а! Чёрт! Типа – опыта набрался же? Ёпрст… Опыта! Опыта… опыта… Ну да, как бы, вроде… Но трахать парня, у которого секс уже четвёртый год или брата-девственника – есть разница? Блин, люди… Я не готов к этому. Вот к ЭТОМУ - не готов! Ян для меня… он совсем другой. Совсем… И не потому, что брат. Вернее, не только потому… И то, что младший – тут не при чём. Я, наверное, сейчас скажу чушь несусветную, но, есть типа прикола такого: «Как можно в живого человека хуем тыкать?» Так вот для меня, всё равно, что вместе «живого человека», написать «Яна». А он – «по-чё-му, Свят?» Почему ТАК? Ты, типа, так и собираешься на стороне с другими сношаться? Ох… И нашёл же словечко, да? Мерзкое какое-то… Не, ну я понимаю, что ему обидно… Ревнует. Но я всё равно знаю, что он прав, в общем-то. С другими я буду именно то самое – сношаться, трахаться. И только потому, что с ним я этого не буду делать. С ним я хочу не так. И снова: по-чё-му??? С ним так, а с другими вон как ! Меня даже трясти уже стало, честно! Братишка явно решил мне тогда вынести остатки мозга. Ну - и всё… Чего тут было молчать уже! Я и говорю - да ПО-ТО-МУ! Потому, что ты - это ТЫ! А они - НЕ ты, понял? Ну, неужели это до сих пор до тебя не дошло? Я отношусь к тебе совсем не так!»
Свят на записи стонал.
Дин кусал губы, догадываясь, что о любви Зверю и самому Мозаику говорить так же проблематично. Тем более, как понимал Дин, разговор, о настоящих чувствах, тогда у близнецов получился практически впервые.
«Ян после этого уставился на меня так странно, я даже испугался, что что-то не то ляпнул… Спрашиваю, ты хоть немного понял, что я сказать-то хочу? Заикаюсь, как придурок. Он покивал, выдохнул. Потом обнял, губами к уху прижался… Шепчет: «Ты же любишь меня, да? Как парня любишь, не как брата, правда же?» Да ладно!!! Не прошло и года! Дошло, наконец-то!»
Дин мысленно возмутился.
«Вот же гад упёртый! Неужели так трудно было признаться по человечески? Сволочь… Представляю, как мелкий тогда себя чувствовал!»