Развитие современной инженерной деятельности и научной техники в рамках проектной культуры и на основе галилеевской "философии" техники.
инженерная деятельность до возникновения технических наук, ориентация на естествознание и математику;
возникновение технических наук – предпосылка более тесного сращивания науки и техники;
развитие системотехники и междисциплинарных исследований, осознание необходимости ориентации инженерной деятельности не только на технические, естественные и математические науки, но и на социально-гуманитарные науки – предпосылки для переосмысления галилеевской "философии" техники.
5. Развитие различных "философий" в разных областях современной техники, необходимость их экспликации:
системная философия и проектный менеджмент в рамках системного проектирования: "тотальное" проектирование всего и везде – первоначальное "безграничное" расширение содержания проектирования, доводящее идею проектной культуры до абсурда и приведшее, в конечном счете к осознанию ее границ (например, иллюзии того, что создатель отдельного элемента сложной технической системы несет лишь ограниченную ответственность за всю систему в целом);
социальное и организационное проектирование, как создание социотехнических систем (локальных и глобальных социальных структур): осознание сначала того, что социально-технические системы нельзя проектировать, исходя лишь из технических требований и методов, а затем и того, что их вообще нельзя "проектировать" в традиционном смысле этого слова, а также осознание необходимости переосмысления самого понятия "проектирование";
информационные и компьютерные технологии: усиление теоретического измерения техники и инженерной деятельности: размывание границ между исследованием и проектированием, постановка вопроса "могут ли информационные системы быть морально ответственными?", если знание в них становится "обезличенным";
биотехнология и осознание необходимости развития инженерной этики: осознание внутренних границ научно-технического развития, заключенных в биологической природе самого человека;
экологические технологии и выработка новой "философии" устойчивого развития: осознание внешних границ научно-технического развития для человечества в рамках биосферы.
Попробуем на примере ядерной энергетики выяснить, какая же "философия" техники скрыта в атомной технике и почему необходима ее экспликация. Так называемый "мирный" атом зародился как побочная ветвь военно-промышленного комплекса, когда возникла проблема ответственности создателей военной и "мирной" техники, т.е. задача оправдания военного использования мирным ее применением. Однако "мирное" (вторичное, второстепенное, оправдательное) использование разработанной для военных целей техники неизбежно несет на себе отпечаток второстепенного побочного продукта, необходимость "переворачивания" и преодоления этого отношения.
В результате инженерной деятельности создано многое, без чего немыслима цивилизация наших дней. Инженеры и конструкторы сделали реальным то, что казалось сказочным и фантастическим и чему теперь мы перестали удивляться (полеты человека в космос, телевидение и т.д.) и что изменило сам образ жизни людей. Но они разработали в содружестве с учеными и изощренные технические средства уничтожения людей. И хотя часто говорят, что сама техника этически нейтральна, ее создатели несут ответственность за ее вредоносное использование. Еще великий Леонардо да Винчи был всерьез обеспокоен возможным нежелательным характером использования его изобретений. Развивая идею аппарата подводного плавания, он писал: "...я не хочу опубликовать и предать гласности это дело из-за злой природы человека, который мог бы использовать его для совершения убийств на дне морском путем потопления судов вместе со всем экипажем". Конечно, можно обосновать необходимость создания нового оружия идеологически или соображениями государственной безопасности, или же еще каким-либо другим способом (например, с точки зрения экономического выживания в условиях рыночной конкуренции). Однако все это не снимает проблемы индивидуальной ответственности ученого и инженера не только перед нынешним, но и перед будущими поколениями.
Никакие ссылки на государственную, экономическую или техническую целесообразность и высшие научные интересы не могут оправдать морального и материального ущерба, который может быть нанесен человеку и окружающей среде.
После чернобыльской катастрофы произошел поворот в мировоззрении (известный германский философ Ханс Ленк в одной из своих статей охарактеризовал эту ситуацию в современной технике следующими словами – "между технокатастрофой и надеждой"):
эксперты, сотрудники и население:
осознание необходимости привлечения независимых и незаинтересованных экспертов для оценки безопасности техники, а также ограниченности человеческого познания и возможностей научного предсказания;
осознание различия в положении создателей (не находящихся в случае аварии в зоне опасности), сотрудников АЭС (сознательно идущих на работу на этот радиационноопасный объект) и жителей в ближайшей и удаленной зоне, часто не имеющих представления о том, какой реальной опасности они подвергаются ;
необходимость информирования населения и политических кругов о нормальном положении дел на АЭС и вокруг нее, отклонениях от нормы и чрезвычайных ситуациях:
положительная и отрицательная роль общественных организаций и журналистов (прессы);
необходимость создания автоматизированных систем контроля за радиационной ситуацией (в нормальных условиях и чрезвычайной ситуации);
ведомственные, государственные и общечеловеческие интересы – необходимость независимого (от эксплуатирующих организаций, организаций-разработчиков станций, организаций, призванных устранять последствия аварии и т.п.), но квалифицированного наблюдения за радиационноопасными объектами, а также интернационализации информационного обмена о радиационной ситуации;
осознание необходимости свободного доступа к информации и на его основе создания возможности свободного выбора индивида (а не выбора "за него") как важнейшего принципа демократического общества;
осознание необходимости создания надежной и безопасной техники и оценки не только ее возможных отрицательных последствий уже после ее создания, но и до, и в процессе ее создания.
Ханс Ленк характеризует эту задачу как проблему "делаемости" в современной технике – не все, что современная наука и техника позволяют сделать, следует реализовывать!
Необходимость выработки нового понимания научно-технического прогресса, новой "философии" в технике
Немецкий инженер Франц Рело в 1900 году в своей статье "Культура и техника" обозначил два направления в развитии европейской научной и традиционалистской культуры – манганизм и натуризм. (Термин манганизм производится им от древнегреческого слова manganon – механизм магов, которое использовалось для обозначения всякого искусственного приспособления, производящего нечто необыкновенное, всего, что было хитроумно и искусно придумано, вызывая уважение и страх у неразумных. В частности, так называлась метательная военная машина).
Манганизм, по Рело, – это такое использование сил природы, когда добыто знание их законов и умение этими силами управлять. Противоположностью манганизму является натуризм, когда от сил природы лишь обороняются, таинственно и безотчетно подслушивая у нее кое-какие рецепты. Эти два направления в культурном развитии Рело рассматривает как альтернативные, подчеркивая, что "господство на земле принадлежит манганическим нациям". Однако если вернуться к осмыслению истоков формирования и развитии техники, то их можно рассматривать как два основных пути осознания техники, возникающие еще в древних культурах:
"философия" развития техники на пути овладения богатствами природы, приспособления окружающей среды к человеческим нуждам и
"философия" развития техники на основе идеи поддержания существующего общественного и природного порядка и стремления к гармонии общества и природы.
Сегодня, по нашему мнению,
во-первых, оба эти направления стихийно возникшей "философии" в технике не должны рассматриваться как альтернативные (они, например, сочетаются – в переосмысленном, конечно, виде – в программе устойчивого развития);
во-вторых, стихийная "философия" в технике должна быть не только эксплицирована философами, но и преобразована в сознательную "философию техники" в тесной связи с «философией окружающей среды», а это возможно лишь через изменение (гуманитаризацию и гуманизацию) инженерного образования. В этом смысле, если развитие техники в нашем столетии ориентировалось первоначально главным образом на науку, а затем и хозяйственную деятельность, то философия техники будущего столетия вынуждена стать одновременно философией окружающей среды.
Однако ориентация самой инженерной деятельности XIX – начала XX веков была иной. Она и сегодня еще недостаточно изменилась. Тогда казалось, что технический прогресс решит все или по крайней мере многие острые человеческие проблемы. Русский философ Сергей Булгаков еще в 1912 году в своей книге "Философия хозяйства", которая была его докторской диссертацией, с горечью и тревогой восклицает: "У нашего поколения, особенно сильно захваченного этим прорывом (имеется в виду создание мира искусственного – авт.), теряются уже всякие границы при определении возможного. "Мир пластичен", он может быть пересоздан и даже на разные лады ... Мы живем под впечатлением нарастающей мощи нашего хозяйства, открывающей безбрежные перспективы для "творчества культуры"[23].
Такая позиция инженера, проектировщика в корне отличается от позиции античного и средневекового ремесленника, постоянно озабоченного "вселенским" контекстом его частных технических действий. Они соотносят эти свои частные действия с культурным и природным макрокосмосом. Такого рода озабоченности часто так не хватает современным инженерам!
По Булгакову же подлинное стремление жизни заключается в том, чтобы победить, растворить в себе все неживое, все механическое. "Вот почему, открывая ту или иную закономерность причин и следствий, тот или иной механизм в природе, жизнь стремится им овладеть, включить его в свой организм, и потому расширяющееся познание природы как механизма есть лишь подготовка к овладению ею как организмом. Организм есть опознанный и осознанный механизм, механизм – еще неорганизованная, хотя и имеющая быть организованной природа"[24]. Таков булгаковский метафизический рецепт преодоления противоречия между хозяйственной деятельностью человека, основанной на научном познании механизма природы и самой природой, (или) организмом, который фактически заключается в постепенном "переваривании" искусственного в естественное, превращении механизма в организм в ходе хозяйственной деятельности человека, что коррелируется с идеями устойчивого развития, необходимости стремления к созданию экологически чистой техники и т.п., возникшими лишь сравнительно недавно. Однако к сожалению, на фоне победного шествия технической цивилизации этот призыв остается часто гласом вопиющего в пустыне.